Редкие кадры и архивные снимки 11.08.21

51 Создатель снегохода Гудрин М.Ф. рассказывает о своём творении сотруднику ГАИ.
Оренбург. 1991

52 Американский хлеб-соль из 1958г.

53 Двое мужчин ищут потерявшихся в магазине жён:
— Как выглядит Ваша?
— Моя - блондинка с тонкой талией и в ажурных чулках, а Ваша?
— Забудем про мою.. давайте искать Вашу...

54 Будущая легенда итальянского кино юная Софи Лорен на конкурсе Мисс Италия в 1950 году.

55 Известный физик ядерщик Харитон рассказывал, что к нему обратились с вопросом о том, какое у него воинское звание, и состоит ли он на учете в военкомате. Но поскольку тогда воинские звания – а он был к тому времени уже главой Арзамаса-16, то есть, советского ядерного центра, и все эти армейские субординационные вещи происходили как-то автоматически, он ничего об этом не знал.

И вот Юлий Борисович Харитон, будучи очень ответственным человеком, с оттопыренными прозрачными ушками, в беретике, такой маленький-маленький, он пришел по месту прописки в Москве в военкомат. Он пришел, жмется – там здоровенный какой-то такой капитанище, который в этот момент по телефонной трубке болтает с возлюбленной, обсуждая, значит, ее коленки и задницу, и который при виде маленького Харитона в этом беретике сказал: ты погоди, сиди, дед, сиди.

Харитон подождал 10 минут, наконец снова сказал, что, вот, вы знаете, мне надо было бы узнать, в каком я звании и состою ли я на учете. Ему сказали: ну вам же сказали подождать, да? Харитон терпеливо ждет. Наконец прошло 40 минут, и капитан соблаговолил двинуть свою тушу туда в картотеку и в архив. А дальше, — Харитон рассказывает, — я услышал странные звуки. Я услышал, что что-то упало, потом я услышал топот.

Через несколько минут ко мне вышли перекошенные и белые начальник военкомата, совершенно белый капитан – у них у всех были приставлены к вискам руки. Они сообщили, что он находится в звании: «товарищ генерал!». Причем сам Харитон рассказывал это без особенных эмоций, поскольку значения таким мелочам не придавал.

56 Одна из первых карет скорой помощи, Санкт-Петербург. 1910-е гг.

57 Вы думаете, что вы или ваши знакомые пьют много кофе?

Вы даже не представляете, каким кофеманом был главный трудоголик французской литературы Оноре де Бальзак. Он работал по пятнадцать часов в сутки, выпускал по три-четыре романа в год и сочинил «Человеческую комедию», эпохальный цикл из ста тридцати семи произведений. Ради этого он отказывался от многих радостей жизни и налегал на самый известный в мире стимулятор — кофе.

Биограф Пьер Сиприо ехидно замечал: «Сам Бальзак злоупотреблял кофе только, пока писал роман. Правда, иногда он писал их четыре сразу».

Впервые Оноре попробовал кофе в частном пансионе Жака-Франсуа Лепитра, куда его отдали в 1814 году. Пятидесятилетний колченогий толстяк Лепитр внешне походил на Людовика XVIII, только что занявшего престол, но его учебное заведение славилось свободой нравов. Консьерж в старинном особняке Жуайёз, где помещался пансион, потворствовал воспитанникам: он сквозь пальцы смотрел на их постоянные самовольные отлучки, позволял им возвращаться позже установленного часа, снабжал запрещенными книгами. А еще он приторговывал мерзким на вкус кофе. Этот неведомый напиток помогал не только почувствовать себя аристократом — в те времена зерна стоили чудовищных денег, — но и бодрил, приводя мысли в порядок.

С тех пор кофе стал постоянным спутником Бальзака. К тридцати годам и до самой смерти жизнь писателя укладывалась в чёткую схему. Днем он посещал выставки и салоны, знакомился с представителями литературной тусовки, влезал в очередные долги и набирал заказов, чтобы эти долги погасить. Ночью же Бальзак наглухо закрывал ставни, с заметным усилием втискивался за маленький письменный стол и при свете четырёх свечей в двух серебряных канделябрах писал — иногда по несколько романов одновременно. Кофе, который в условленные часы приносил слуга Огюст, помогал поддерживать этот зверский график.

Страсть к кофе поддерживали и коллеги Бальзака по журналу "Chronique de Paris", который писатель начал издавать в 1836 году. Накануне выхода очередного номера вся звездная редакция — в неё входили Виктор Гюго и Теофиль Готье — собиралась дома у издателя Эдмона Верде. Традиционно обнаруживалось, что все дедлайны (последние сроки) сорваны, и никто, включая самого Бальзака, обещанных статей не принёс. Журналисты плотно обедали, накачивались кофе и вином и к ночи отправляли готовый номер в типографию.

«Я живу как заводная кукла. Ложусь в шесть или семь часов вечера, вместе с курами; в час ночи меня будят, и я работаю до восьми утра; потом сплю ещё часа полтора; затем лёгкий завтрак, чашка крепкого кофе, и я вновь впрягаюсь в упряжку до четырёх часов дня; затем у меня бывают посетители, или я сам куда-нибудь выхожу, или принимаю ванну; наконец, я обедаю и ложусь спать. Такую жизнь мне придётся вести целый месяц, в противном случае, невыполненные обязательства поглотят меня», — писал Бальзак Зюльме Карро, самой близкой своей подруге. Но чашкой кофе на завтрак писатель не ограничивался. Когда работаешь по пятнадцать часов в сутки, нужны стимуляторы посерьёзнее. Бальзак начал экспериментировать и вскоре стал в этом деле профессионалом, написав даже Traite des excitants modernes, «Трактат о современных возбуждающих средствах».

О количестве выпитого Бальзаком кофе ходят легенды. Самая распространённая (и очевидно завышенная) цифра — фантастические 50 чашек кофе в день. Биограф писателя Виктор Соден Притчетт осторожно полагает, что за всю жизнь Бальзак выпил около 50 000 чашек — по 3-4 в день. Впрочем, по воспоминаниям Бальзака, до трёх чашек он сокращал свой кофейный рацион только тогда, когда становилось совсем невмоготу — в желудке кололо, жилы набухали, лицо приобретало землистый оттенок. Выходит, верная дозировка находится где-то посередине. Скорее всего, речь идёт не о привычных нам чашках, а о демитасах, вмещавших 60–90 миллилитров. Впрочем, по необходимости писатель увеличивал дозу, поглощая по несколько порций за раз.

Когда густой напиток переставал помогать, Бальзак просто зачерпывал горсть зёрен и разгрызал их, не давая себе уснуть. За неделю тяжёлой работы он мог "уговорить" полкило зёрен и отправлялся через весь Париж к знакомым бакалейщикам на Рю де Вьей и Рю де Л’Юниверсите - поставщикам, которые для него запасались самыми крепкими сортами кофе из Йемена и с Ямайки. Такое путешествие могло занять полдня, зато на правильно приготовленном кофе Бальзак мог работать без сна по двое суток. Для начала он отказался от молотого кофе в пользу толчёного по-турецки: так и вкуснее, и крепче. Потом обнаружил, что напиток действует сильнее, если заливать его холодной водой, а не кипятком. Наконец, пить кофе по-бальзаковски следует натощак.

«Кофе превращает прекраснейшие стенки желудка в подстегиваемую скаковую лошадь; они воспаляются; искры пронизывают всё тело, вплоть до мозга. <…> И тогда все приходит в движение: мысли начинают перестраиваться, подобно батальонам Великой армии на поле битвы, и битва разгорается. Воспоминания идут походным шагом с развернутыми знаменами, легкая кавалерия сравнений мчится стремительным галопом; артиллерия логики спешит с орудийной прислугой и снарядами; остроты наступают цепью, как стрелки». Андре Моруа, один из многих биографов Бальзака, добавлял к этому параду метафор ещё одну, менее бравурную: «Книга входит в строй, сердце писателя выходит из строя».

Временами Бальзаку поневоле приходилось отступать от привычного изматывающего режима. После месяца работы на износ он испытывал приступы слабости, когда не мог ни читать, ни писать, ни двигаться, ни разговаривать. Поначалу такие периоды длились по несколько часов, но с возрастом только увеличивались. После одного из таких срывов Бальзак решил было испытать новое расписание: месяц работать и месяц отдыхать. План провалился с оглушительным треском. Бальзак просто не мог не работать и писал, пока перо само не выпадало из ослабевшей руки.

В 1837 году Бальзак попытался избавиться от кофеиновой зависимости, променяв один стимулятор на другой. Жорж Санд приучила его курить кальян и латакию, один из лучших сортов табака. Поначалу Бальзак был в восторге: его перестала мучить хроническая усталость, мысли текли легко. Но вскоре он вернулся к старым привычкам: табак не помогал ему достичь столь желанного мучительного напряжения. Известно, что писатель баловался опиумом и был не прочь опрокинуть стаканчик вина из Вувре, но всерьёз признавал только один стимулятор — кофе. Судя по всему, именно кофе, «чёрная нефть», стал одной из причин смерти Бальзака. В последние месяцы жизни он всё время болел: то бронхит, то водянка. Изнутри его убивал запущенный васкулит, разрушавший кровеносные сосуды писателя.

Однажды Бальзак встал с постели, но споткнулся об уголок кровати. От этой пустяковой травмы на ноге образовался нарыв, развившийся в гангрену. Месяц врачи делали больному пункции, вскрывали нарывы и мучали пиявками, но ничто не помогло, и 51-летний Бальзак скончался.

«Кофе - вот чёрная нефть, вновь и вновь приводящая в движение этот фантастический робот, и поэтому для Бальзака, который дорожит только своим творчеством, кофе важнее, чем еда, сон, чем любое другое наслаждение», — отмечал Стефан Цвейг, тоже большой ценитель кофе.

Сумей Бальзак отказаться от зависимости, он наверняка прожил бы дольше. Но нам это стоило бы 24-х томов его сочинений, которые пропитаны не чернилами, а крепчайшим напитком.

58 Моряки наслаждаются видами в гавани Гонконга. 1957 г.

59 Ахмет Китаев «Родное дите на периферию?!», 1954 год

Эта картина изображает семейную сцену при участии мужа и жены. Супруга в красной халате замахивается половником и тарелкой, а её благоверный закрывает голову руками, пытаясь себя защитить. Давайте попробуем выяснить, что за драма разворачивается на этом полотне. Картину написал художник Ахмет Китаев, который любил создавать произведения в жанре соцреализма. История сюжета «Родное дитё на периферию?!» связана с правилами советских времён, когда выпускников ВУЗов отправляли работать в отдалённые городки и деревни по так называемому распределению.

Распределения избежать можно было только чудом. В основном, оно затрагивало каждого молодого специалиста, причём отправить могли куда угодно — как в глухое село, так и в большой город. Имея связи, можно было остаться в родном городе, конечно, если были подходящие места. Уклонение от работы по распределению в СССР было наказуемым, кроме того, тех кто не работал по распределению, никуда больше не брали. Жителей маленьких населённых пунктов распределение не особо пугало, к тому же они могли ещё и получить жильё на новом месте. А вот из крупных городов, особенно из Москвы, уезжать не хотелось никому. Часто такое распределение становилось трагедией для всей семьи. Именно такую историю мы и видим на картине Китаева. Обратите внимание, что действие происходит не в 80-х, а в 50-х годах прошлого века.

Как мы видим, герои картины живут совсем не бедно: ковры, картины в дорогих рамках, хорошая мебель. На столе стоят фрукты в изобилии и даже виноград, хотя на дворе не лето (девушка сидит в пальто). Видимо, отец семейства занимает хорошую должность, может даже является представителем номенклатуры. Вот только в доме он, судя по всему, совсем не хозяин. Здесь командует властная и требовательная хозяйка, которая очень не довольна тем, что её муж не мог выхлопотать для дочки хорошего места.

Обратите внимание на кота, который испугался так, что забрался на антикварные часы. Животное здесь отражает настроение самого хозяина, который тоже готов куда-нибудь убежать. Искусствоведы обращают внимание на поднятый половник, которым замахнулась хозяйка. По их мнению, он символизирует не только агрессию жены, но и то, что мужу ещё придётся «хлебнуть горя большой ложкой».

Не обошлось на картине из без сердобольной бабушки, которая принялась успокаивать внучку. Пожилая женщина искренне сочувствует «горю» девушки и понимает, что и сама будет скучать без неё. Сама «виновница торжества» в шоке от происходящего. Она развалилась на кресле и уставилась в одну точку, не в силах смириться с отъездом из семьи. Девушка привыкла к шикарной жизни, а, судя по названию картины, её отправляют работать из большого города на периферию. Как тут не грустить?

Молодая специалистка представляет собой образ «золотой молодежи». У неё хорошее пальто, модные красные туфли и очень стильная сумочка, которую нельзя было просто купить в обычном магазине, а можно было только «достать». Сам интерьер квартиры выглядит «мещанским» для того времени, из-за чего картина Катаева подверглась критике советского искусствоведа Каменского, который не увидел карикатурного исполнения, а разглядел только лишь акцент на убранство помещения:

«Вполне резонным, скажем, было желание А. Китаева осудить тех молодых людей, которые ищут легких путей в жизни, беззастенчиво прибегают к протекции и иным бесчестным приемам, дабы раздобыть теплое местечко, не уезжать после окончания института из столицы… Но что видит зритель в создании Китаевым на полотне? В этой крикливой, прямо-таки смакует «красивые» детали тщательно выписанного интерьера, оставленного по всем законам мещанского вкуса. Смакует он и кухонно-скандальную сцену: мать семейства, донельзя вульгарная баба, замахивается половником на своего перепуганного мужа, которые не сумел устроить дочку в столице.

По сути дела, художник не разоблачает, а лишь бытописует мещанский уклад жизни. Поэтому картина может вызвать лишь хихиканье, а не презрение зрителя к затхлому обывательскому мирку».

В 1990-х годах взгляд на картину стал другим. Искусствоведы стали говорить, что полотно представляет собой «живописно-сценический фарс о повседневных бытовых неурядицах». И воспринимать картину нужно именно так, не загружая моралью и назидательностью.

Завершающая

Софи Марсо

Вот такая красота...

Недавно достал запись этого концерта. Очень концептуально)

ой, нипиzди!
пьют в лучшем случае самогон, в худшем отвар из трав. но ни как не чай. чайные чашки - в расчет не брать.

ТС ты что наделал : у меня на Орнелле Мути скрол на мышке заклинило

Это сообщение отредактировал pavelkam68 - 11.08.2021 - 17:37

Кондуит и Швамбрания!!! О да, я помню эту книгу!)))
Несчастье лежало на столе длинное как щука.(С)
Стою на поле брани я
Разрушена Швамбрания.
С ней погиб имен набор:
Джек, Пафнутий, Бренабор, Арделяр, Уродонал, Сатанатам-адмирал,
Мухомор-Поган-Паша, Точка, и ша!
Каких имен собрание!
Прощай, прощай, Швамбрания!
За работу пора нам!
Не зевать по сторонам!
Сказка - прах, сказка - пыль!
Лучше сказки будет быль!
Жизнь взаправду хороша...
И все подхватили:
Точка, и ша!»

Это сообщение отредактировал vovan77777 - 11.08.2021 - 17:41

"- паровозик въехал, а обратно не выехивает..." Кондуит и Швамбрания
Раз пять в детстве перечитывал :)

Это сообщение отредактировал Garryyk - 11.08.2021 - 17:38

Sofi Loren

Моника клёвая!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Планшеты на партах по виду - один в один, как у меня! тоже поди китайские.
шутка

Годная подборка!

Класс!
Позеленил!!!
Особенно "Кондуит..." порадовал!

Это сообщение отредактировал igorvp - 11.08.2021 - 17:50

Т. е. стал заранее писать свой пост, чтобы быстрее запостить и оказаться в числе первонахов? Что ж, похвально.

Тема приоткрыта

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Борат, штоле?

На реке Казанке

Творческая фотостудия Союза журналистов СССР. Фото И.Озерского. Казань. На реке Казанке. Творческая фотостудия. Выходные данные: Москва, 1963 год, Издательство № Ф-83 Типография ИМО. Тираж 10 000
цена - 8 копеек

Парашютисты-диверсанты из группы Медведева перед высадкой в тылу врага.