Ого! Я ж еще не допечатал, а вы уже 50 "зеленок" набросали! Спасибо! Конец уж близко.
Итак:
Ну, а что же наш друг Уголек?
Поскольку на территории фестиваля был «сухой закон», пить приходилось как бы нехотя, извиняясь и понарошку. В том числе, и под покровом темноты.
В последнюю ночь перед закрытием фестиваля мы, скрывшись под означенным покровом, подводили итоги фестиваля. И только на площадке одиноко звенела уголькова капарулька. Так печально, что даже подведенные итоги в глотку не лились.
Где-то в полтретьего октябренок внутри меня не выдержал и пошел помогать угнетенным.
«Шепард! – сказал я. – Что ты делаешь?» По ночам после подведения итогов я, как дипломированный лингвист, говорю на английском и зимбабвийском без переводчиков на любые темы. Впрочем, это эффект известный.
- Вот, долблю… - грустно ответил Ндудзе
- Убрал ли ты весь объем, который хотел? – спросил я
- Да, убрал. Теперь я пытаюсь отшлифовать эту гребаную мочалку (спасибо «зеленым»), но чем больше тюкаю, тем лохматее она становится маза-фака…. – ответил Уголек.
- Храбр ли ты, Шепард, и крепок ли сердцем? - Спросил я. – Готов ли ты увидеть русский способ устранения косяков?
- Думаю, да… - устало ответил Ндудзе
И тогда я взял три литра бензина, облил его пирогу и поджег….
Вы видели двухметровый факел огня в алтайской ночи? Вы видели абсолютно белое черное лицо?
- Б….дь! – было написано на нем, - Я пять суток честно тюкал капарулькой, а тут пришел этот до..б, нарушивший сухой закон, и сжег все к х…м!
В этот момент я стал растирать горящий бензин по пироге голыми руками. Это страшно, но не больно. Просто суешь руки в огонь, они загораются, и ты горящими руками натираешь бока деревянной лодки. Впрочем, повторять не советую.
Бензин выгорает быстро. Вместе с ним выгорает мочалка. А пирога остается сухой, гладкой и теплой. И немного копченой.
- Понравилось ли тебе, мой друг Шепард? – спросил я
- Окей-окей-океёкеёкей! – Закричал Шепард.
И мы стали обжигать с ним пирогу уже в четыре руки. А потом и еще народ прибежал. К утру пирога была как новенькая.