Россия которую потеряли хрустобулкины.
Мария Покровская
О жилищах петербургских рабочих
В этой статье сгруппированы некоторые сведения о жилищах петербургских рабочих, собранные за последнее время петербургскими санитарными врачами для комиссии по изысканию мер к улучшению жилищ рабочих Русского общества охранения народного здравия, частью же автором статьи при помощи одного временного думского врача. Эти сведения относятся к пяти частям города : Спасской, Александро-Невской, Васильевской, Петербургской и Выборгской. Всего имеются сведения о 39 квартирах, в которых помещается 726 человек рабочих и их семейных.
Так как свет и воздух составляют самую необходимую принадлежность жилища, то прежде всего мы должны обратить внимание на то пространство, которое занимается одним человеком, и на освещение комнат дневным светом.
Из доставленных сведений мы узнаем, что в одной квартире помещалось от 4 до 73 человек. В 30 квартирах было более десяти человек, в 11 квартирах более двадцати. В одной комнате помещалось от одного до двадцати человек. 13 раз в одной комнате было более десяти человек. Из 117 комнат менее одной кубической сажени на одного человека было в 83, от 1 до 2 в двадцати, от 2 до 3 в десяти, а более 3 куб. саж. в четырех комнатах. Чаще всего встречалось 0,4-0,5-0,7 куб. саж. на одного человека. Квадратная площадь пола на одного 0,3-0,5 кв. саж. , 81 раз менее 1-й кв. саж., 23 раза от 1 до 2 кв. саж. В помещениях без окон жило восемнадцать человек.
Эти цифры заслуживают серьезного внимания. В квартире живет 20—73 человек, а в одной комнате 10—20 человек. На одного человека приходится менее одной кубической и менее одной квадратной сажени (1/4=1/3 куб. и кв. сажени).
0,3 квадр. и 0,3 куб. сажени — такое пространство занимает один человек. Для того чтобы составить себе ясное представление о значении этих цифр, надо отмерить у себя в комнате три аршина в длину и вышину и один в ширину. Это и будет треть кубической и квадратной сажени. На таком пространстве должен помещаться один человек. Конечно, в конце концов нам надо только три аршина земли. Но живой человек не мертвец. Живой человек не может постоянно лежать на своем трехаршинном месте. Он хочет жить и двигаться. Но жить и двигаться невозможно на таком пространстве. Поэтому живой человек начинает изыскивать всевозможные способы, чтобы удовлетворить свою потребность в движении. Он в свободное от работы время пойдет в кабак, пойдет к знакомым, пойдет во двор. Только, наверное, не останется в своем жилище, где ему предоставляется ровно столько места, сколько нужно, чтобы лежать.
Такое пространство мне пришлось видеть в одном новом деревянном доме. Постройка дома была еще не окончена, а квартиры в нем все уже были заняты. Квартира, в которой мне пришлось быть, состояла из трех комнат и кухни. Две комнаты были светлые, в каждой по одному окну. Третья комната проходная и совсем без окон. В кухне окно выходило в коридор, и там господствовал мрак.
Квартирохозяин недавно нанял эту квартиру и в ней живут заводские чернорабочие, пока только одиннадцать человек. В одной светлой комнате помещалось две семьи. Каждая семья занимала кровать с ситцевым пологом. Между кроватями находилось узкое пространство для прохода. Стоял стол, две табуретки и маленький сундук. В комнате довольно чисто и опрятно. В ней помещалось семь человек: двое мужчин, две женщины и трое детей моложе десяти лет. Двое из них были больны скарлатиной . Один маленький, на руках, другой — девочка лет шести-семи помещалась на сундучке, который хватал ей до колен. Несчастный больной ребенок должен был лежать скорчившись. В этой комнате приходилось 0,3 кв. и 0,3 куб. саж. на человека, считая взрослых и детей.
Во второй светлой комнате живет пока один. Кровати две. Будут пускать еще жильцов. Может быть, в этой комнате поместятся тоже две семьи.
В темной проходной комнате жильцов еще нет, но она сдается и, по всей вероятности, жильцы найдутся. Может быть, поселится одна и даже две семьи.
В темной кухне живет квартирный хозяин с женой и маленьким ребенком. Здесь просторней, нежели в комнатах, но темно.
Жильцы в первой комнате, где нельзя сделать шагу, чтобы не зацепить за что-нибудь, и жильцы в темной кухне, — какую жалкую жизнь им приходится влачить в этих темных и узких пространствах! Человек принужден или как зверь лежать в своей берлоге, или бежать вон из дома. И взрослый мужчина, наверное, убежит. Но что же делать женщине, у которой на руках маленькие дети, да еще больные? Ей приходится волей-неволей покориться своей участи и жить без воздуха и в темноте, проклиная свою горькую долю или впадая в тупое равнодушие, которое помогает ей кое-как влачить свою жалкую жизнь.
В этой квартире было трое детей, из которых двое скарлатинозных, а третий изнывал в темной кухне. Эти дети, наверное, не вырастут нормальными и здоровыми людьми.
Треть кубической сажени, по-видимому, чего же меньше, но оказывается, что есть еще меньше, есть четверть куб. саж. на одного человека. Такой объем приходится на одном чердаке, сведения о котором доставлены д-ром Сланской.
Комнаты на этом чердаке со сводами. Высота в середине три аршина, около стен полтора. Отношение световой поверхности к площади пола гораздо меньше нормального. Квартира состоит из трех комнат и кухни. В ней живет шесть мужчин, двенадцать женщин и шестеро детей. Самое большое кубическое содержание на человека в комнате пол кубической сажени. В одной комнате, почти совсем темной, живут женщины. Очевидно, их заработок так мал, что ничего лучшего они не могут иметь.
Выше было сказано, что в совершенно темных комнатах, совсем без окон, жило восемнадцать человек; здесь жили преимущественно одинокие мужчины и женщины и помещались в проходных коридорах. Но мы составили бы себе ошибочное представление о существующем положении вещей, если бы думали, что только эти восемнадцать человек живут в темных комнатах. Это помещение совершенно без окон, но есть комнаты с окнами, выходящими в стену или в коридор, и в таких помещениях часто живут целые семьи. Вот, например, образцы таких квартир, в которых мне пришлось быть самой.
Квартира помещается в первом этаже двухэтажного деревянного дома. Состоит из двух комнат и кухни. Ход из сеней через кухню в первую комнату, а из первой во вторую. В комнатах по два окна на улицу. Света достаточно. Стены оклеены обоями. На стенах и на потолке следы сырости. Есть форточки. Окно в кухне выходит в коридор. В ней господствует полумрак. В квартире грязь. На лестнице грязь и зловоние. В этой квартире помещались преимущественно семейные рабочие. В первой комнате живет восемь человек: трое мужчин, три женщины и двое детей. Все помещаются на трех кроватях. Во второй две семьи и двое одиноких, всего девять человек (трое детей). В темной кухне живут только семейные, здесь же помещается и квартирная хозяйка с мужем. Всего одиннадцать человек (четверо детей). На каждого в квартире приходится около половины кубической сажени воздуха. В квартире живут заводские чернорабочие, получающие 60—80 к. в день. Плата за кровать в комнатах 4 р. и 3 р. 50 к., а в кухне 3 р.
В этом доме во втором этаже находится такая же квартира, состоящая из двух комнат и кухни. Ход через кухню. В комнатах по два окна на улицу, а в кухне одно в коридор. В ней полумрак. И здесь в комнатах грязь и сырость, а на лестнице грязь и вонь, которую распространяет простое отхожее место, здесь находящееся.
В комнатах этой квартиры помещается артель заводских чернорабочих, всего двадцать человек. В первой комнате восемь человек, а во второй двенадцать. Все помещаются на десяти кроватях. Первая комната служит и столовой. В ней стоит стол, грубо сколоченный из досок, скамейки и табуретки. На каждого приходится около половины кубической сажени воздуха. Плата 3 р. 20 к. за кровать или 1 р. 60 к. с каждого в месяц. За эту плату хозяйка стирает белье, готовит кушанье и убирает комнаты. Жильцы получают 60—80 к. в день. В кухне, темной и проходной, помещается три семьи, считая и хозяйскую, всего восемь человек (двое детей). Плата 3 р. 20 к. за кровать, но хозяйка ничего не делает для семейных.
Двор, на котором находится этот дом, очень большой, но немощеный, грязный и зловонный. Здесь было бы достаточно чистого воздуха, если бы ретирады были устроены сообразно с гигиеническими требованиями и если бы двор был замощен и содержался в чистоте. Но ретирады самого первобытного устройства заражают весь двор и весь дом. Грязь с незамощеного двора заносится на лестницу, а с лестницы в комнаты, которые и без того трудно поддерживать в чистоте, так как в них живет двадцать восемь человек.
В 39 исследованных квартирах десять семей (33 человека) жили в помещениях, подобных кухне этих двух квартир. Следовательно, из 762 человек 51 был лишен благотворного влияния дневного света и из них было тринадцать детей, которым свет особенно необходим для сохранения здоровья и нормального развития.
Насколько рабочие дорожат дневным светом, доказывает следующее описание одной квартиры, доставленное санитарным врачом Петербургской части, д-ром Бонкером.
Описанная им квартира помещается во 2-м этаже деревянного старого дома, содержимого довольно удовлетворительно. Состоит она из трех комнат, прихожей и кухни. Вход со двора из сеней. Пять окон выходят на двор. Расстояние от противоположной стены шесть сажень. Водопровода в квартире нет. Вода доставляется дворником из водопровода на дворе. В коридоре простое отхожее место. В квартире две круглых и одна русская печь. Зимой ставится и железная. Стены комнаты оклеены обоями, а в кухне и коридоре выкрашены клеевой краской. Форточка есть в одной комнате и в кухне. Плата за квартиру восемнадцать рублей без дров.
В ней живут подбойщики (сапожники, работающие на улице). Всего четырнадцать человек, (11 мужчин и 3 женщины). Один помещается в темном коридоре. На каждого приходится 1—2 куб. саж. воздуха. Света достаточно. Кроватей 11. В тех комнатах, где спят, там и работают.
Сама по себе квартира не представляет ничего особенного, но интересно следующее примечание врача относительно платы за угол.
«Квартирохозяин, — говорит д-р Бонкер, — взимает с жильцов плату таким образом:
1) Если жилец занимает угол и окно, т. е. работает у окна, то плата три рубля в месяц.
2) Если жилец работает не у окна, то два рубля в месяц.
3) Если двое работают у одного окна, то пять рублей в месяц с двоих.
4) Если жилец занимает только угол, но не работает, то два рубля в месяц».
Таким образом оказывается, что за возможность пользоваться дневным светом жилец должен приплачивать 1 р. или 50 к.
полная статья о том как жили рабочие в столице РИ тут
http://saint-juste.narod.ru/rabochie_1.html
yaplakal.com