Из воспоминаний

... И после этого, получая увольнения, я часто заезжал к родственникам. Обычно, бывая у них, скромно сидел в уголке и больше слушал, чем говорил. Но как–то речь зашла о международном положении, и кто–то из гостей, когда возник вопрос, будет ли война, неожиданно обратился ко мне:

— Интересно, что думает на этот счет военный?
— Война будет, — сказал я спокойно, — ожидается в этом году.
— Интересно, с кем же?
— С Германией, — ответил я.

Мой ответ вызвал у всех ироническую улыбку, а Борис сказал:
— Войны не может быть. Надо газеты читать. У нас же договор с Германией.

В конце апреля 1941 года я, как и многие мои друзья, призванные вместе со мной в армию, начал готовиться к демобилизации. Один из батарейных умельцев сделал мне за пятнадцать рублей чемоданчик из фанеры. Я выкрасил его снаружи черной краской, а внутреннюю сторону крышки украсил групповой фотографией футболистов московской команды "Динамо".

В ночь на 22 июня на наблюдательном пункте нарушилась связь с командованием дивизиона. По инструкции мы были обязаны немедленно выйти на линию связи искать место повреждения. Два человека тут же пошли к Белоострову и до двух ночи занимались проверкой. Они вернулись около пяти утра и сказали, что наша линия в порядке. Следовательно, авария случилась за рекой на другом участке.

Наступило утро. Мы спокойно позавтракали. По случаю воскресенья с Боруновым, взяв трехлитровый бидон, пошли на станцию покупать для всех пива. Подходим к станции, а нас останавливает пожилой мужчина и спрашивает:

— Товарищи военные, правду говорят, что война началась?
— От вас первого слышим, — спокойно отвечаем мы. — Никакой войны нет. Видите — за пивом идем. Какая уж тут война! — сказали мы и улыбнулись.

Прошли еще немного. Нас снова остановили:
— Что, верно война началась?
— Да откуда вы взяли? — забеспокоились мы.

Что такое? Все говорят о войне, а мы спокойно идем за пивом. На станции увидели людей с растерянными лицами, стоявших около столба с громкоговорителем. Они слушали выступление Молотова.

Как только до нас дошло, что началась война, мы побежали на наблюдательный пункт.

Любопытная подробность. Ночью связь была прервана. А когда она снова заработала, то шли обычные разговоры: "Ахтырка", "Ахтырка". Не видите ли вражеские самолеты? ("Ахтырка" — наши позывные.) Так продолжалось почти три часа. Мы про себя подумали. "Неужели с утра в воскресный день началось очередное учение?" Нас без конца спрашивали: "Ахтырка"! Доложите обстановку…"

Прибегаем совершенно мокрыми на наблюдательный пункт и видим сидящего на крыльце дома сержанта Крапивина. Он спокойно курил. Заметив нас, спросил:

— Ну, где пиво?
— Какое пиво?! Война началась! — ошарашили мы его.
— Как? — переспросил Крапивин и кинулся к телефону.

Да, в нашем доме никто о войне ничего не знал: ни военные, ни гражданские. Эту весть принесли мы.

По телефону нам приказали: "Ахтырка"! Усилить наблюдение!".

Этого могли и не говорить. Мы и так все сидели с биноклями на вышке и вели наблюдение, ожидая дальнейших событий....

... В первый же день войны я с грустью подумал о своем чемоданчике, в котором лежали записная книжка с анекдотами, книги, фотография динамовцев, письма из дома и от нее — от той самой девочки, которую я полюбил в школе. Я понимал: о демобилизации и думать нечего.

Двое суток мы не спали. Потом с наступлением тишины все мгновенно заснули.
/Юрий Никулин, "Почти серьезно"/

Спасибо, ТС.Никулин великий человек!

Бамбарбия....

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Их много было, те кто прошел ту войну...

Классная книга, на одном дыхании прочитал.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Все таки хорошая служба у срочников тогда была) Пиво спокойно употребляли. И это действительно так.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

У меня 17 переиздание этой книги, а брал я её лес 7 назад

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Спасибо, ТС!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

напомнило

Шикарная книга! Каждому стоит прочитать, будничные воспоминания простого человека, солдата. С юмором, свойственным Никулину.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Потрясающий актер. Практически все роли сыграны на уровне. Особо люблю в фильме ,,Когда деревья были большими".

Интересно, сколько хороших книг напишут орки о нынешней войне. Наверное, столько же, сколько гитлеровцы о второй мировой.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

И это он писал события ПОСЛЕ финской войны. Он уже на момент 1941 года три года отслужил, отморозил ноги, чуть не ампутировали, вылечился и обратно в строй. А перед самым дембелем - ещё одна война и четыре дополнительных года... Стальной был человеа, после такого пути в жизни сохранил умение смеяться и корчить рожи. И других людей смешить. Великий был Артист!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Киргуду

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Была такая байка про фонтовые 100 грамм. Ветераны говорят обратное, на войне очень строго було с бухлом. Жестко наказывали.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Это поколение никогда не сломили бы. Они из стали. Низкий поклон им. Да и нынешнее. Мы их внуки и правнуки. Хер нас наклонит кто. Не бывать тому.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Тебя это не должно волновать, ты бы учше за своими книгами слежил, коих насрали на целую библиотеку, попутно пописывают учебники истории с матами и байками. Я уже молчу про фильмы ублюдские с рекордными антирейтингами. И это еще все на свинячьей мове.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

"С войны не держал боевого оружия."
Бриллиантовая рука.

Алексей Герман про Юрия Никулина.

"Как–то проезжая по Приморскому шоссе, Юрий Владимирович показал на скособоченный многоверандный трехэтажный дом: "Здесь перед войной была казарма, нас здесь муштровали". Он служил под Сестрорецком в артиллерии.

А однажды он показал фотографию своей батареи и всех называл по именам: "Этот — капитан... этот — наводчик... этот там–то погиб... этот тогда–то..." Не сомневаюсь, что с теми, кто остался в живых, он регулярно перезванивался до самой своей смерти.

Еще помню его рассказ, который меня поразил. В 1941 году, когда их батарея стояла где–то в районе Лисьего носа, все ослепли от голода. Такое бывает при крайнем истощении и авитаминозе и называется "куриная слепота". Не знаю, может быть, это была не полная слепота, когда перед глазами черно, но они практически ничего не видели. Все слепые рядом с огромными пушками. На каждый расчет — а это восемь-десять человек, не меньше — выдали по одному зрячему. И зрячий отводил слепых на позиции. Я представляю, что они шли, как на картине Брейгеля. Зрячий наводил пушку, а остальные подтаскивали снаряды, заряжали на ощупь... Для меня в этом остался незабываемый трагический и ужасный образ России в той войне...

Я прочел где–то слова партизанского генерала Вершигоры (цитирую по памяти почти дословно): "Кадровые армии нужны для парада, а когда начинается война, то воюют врачи, учителя, колхозники, бухгалтеры. Почему–то среди хорошо воевавших больше всего бухгалтеров".

Это то, что очень хорошо усек Симонов. В его Лопахине были и независимость, и солдатское достоинство. Были они и в самом Никулине. Мы уже на первой пробе поняли, что к нему нужно подбирать экипаж. А это оказалось очень трудно. Пробовались прекрасные, замечательные артисты, но рядом с Никулиным они казались фальшивыми, и мы от них отказывались — разная мера условности. Ведь известно, что многие артисты боятся играть с животными или детьми — очень трудно быть такими же естественными. Так же трудно было рядом с Юрием Владимировичем. И при том, что он ничего не умел, абсолютно ничего, он мог уделать любого партнера, потому что ничего не наигрывал. Рядом с ним крути, верти, мастери, вот такие глаза делай, сякие — все равно будешь ненастоящий. А он настоящий. Вот и весь фокус.

Я ненавижу артистов, которые вынимают к случаю нужное выражение лица из каждого своего кармана. В этом смысле Юрий Владимирович был для меня находкой. До "Двадцати дней без войны" он играл замечательные роли, но другие, а здесь он играл интеллигента, которым и был на самом деле. У Константина Симонова о Лопахине так и написано: человек, похожий на клоуна, на продавца шерсти в Монголии; человек в сапогах со слишком широкими голенищами, очкарик, сутулый; человек, который должен был служить не в эту войну, а в первую мировую (то есть немолодой); неудачник, от которого ушла жена и которому стало легче, когда началась война, потому что он соединился с народом, а прежде он чего-то главного в жизни не понимал. В моем представлении, портретно был написан именно Никулин. И потом в нем действительно было что-то военное.

Не хочется называть фамилии актеров. Но даже среди самых выдающихся есть такие, на которых, если надеть военную форму, все будет как влитое — и китель подогнан, и фуражка на месте, и сам статный, — а военным, то есть человеком воевавшим, никогда выглядеть не будет. Все окажется фальшиво, как человека ни одень. А на Никулине военная форма сидела, как на солдате, прошедшем войну. Я видел, как он разговаривал с фронтовиками на одном им понятном языке. И у Юрия Владимировича никогда не было этакого актерского жирка, ведь даже у хорошо тренированного артиста есть свой жирок, по которому его мгновенно отличишь в толпе."

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Экранизировать одну из военных повестей Константина Симонова,"Двадцать дней без войны",режиссер Алексей Герман задумал в начале 1970-х годов.
На главную роль Герман решил пригласить Юрия Никулина, у которого тогда была стойкая репутация комедийного актера. Никулин отказался. Герман приехал с женой в Москву, пришел в цирк, где работал Юрий, посмотрел его выступление и напросился к нему домой. Там режиссер и убедил бывшего фронтовика сыграть роль офицера. Но проблемы возникли с утверждением кандидатуры актера на худсовете. И тут опять вмешался Симонов. «Это мой герой, – заявил он, – я его выдумал, мне и решать, кто его должен играть».
На главную женскую роль Герман хотел пригласить Аллу Демидову. Но тут Симонов неожиданно воспротивился. Позже выяснилось, что Демидова на пробах слишком сильно напомнила ему Валентину Серову, его жену, и прототипа главной героини. Тогда пришлось взять в фильм Людмилу Гурченко.
Первые пробы прошли неудачно. Актрисе предложили изобразить в кадре «уродливое» рыдание. Гурченко с трудом понимала задачу и не смогла сыграть так, как требовали. «Вот видите, не можете самого простого», – холодно заключил режиссер. Обиженная Гурченко надолго заперлась в купе.
А вот с Никулиным у Гурченко задушевные отношения сложились сразу же. Благо и жили они по соседству. «Нас намеренно поместили рядом, купе к купе, чтобы мы привыкали друг к другу, – вспоминает актриса. – Ведь мы же играем любовь, да еще какую! Ни в одной своей роли Юрий Владимирович на экране любовь не изображал, это ему предстояло впервые…
Как-то Герман то ли в шутку, то ли всерьез объявил, что любовную сцену мы будем играть в полураздетом виде, мол, сейчас во всем мире так, а нам чего стесняться.
На следующее же утро в купе постучался Юрий Владимирович, и я увидела при тусклом свете лампочки меж обледенелых окон узкого коридора, как он стоит в трусах и майке с полотенцем через плечо: "Здравствуйте! Чтобы не было неожиданностей, начнем приучать друг друга к нашему телу. Я первый".
В другой раз репетировали сцену, где Гурченко, изображая восторг любви, шептала: «Обними меня, у тебя такие крепкие руки». Никулин выждал момент, когда режиссер отвернулся, и столь же патетично прошептал в ответ: «О, если бы ты знала, какие у меня ноги!» «Конечно, я тут же выпала у него из рук, – говорит актриса. – Мы оба хохотали как безумные»
А Герман на нас внимательно смотрел – с чего это мы? Что смешного в этой сцене? Потом уже смеялся и он, и вся группа. Позже я говорила эти слова в сторону, чтобы только не глядеть на Никулина».
Гурченко во время работы над фильмом переживала трудный период – незадолго до этого она потеряла горячо любимого отца. «В этой картине я испытала рядом с Юрием Владимировичем много минут добра, – вспоминает актриса. – Он разрешил мне называть его папой. Так получилось, что со временем он оказался единственным человеком, к которому я могла обратиться с просьбой. Я знала, что он меня поймет так, как надо».





Размещено через приложение ЯПлакалъ

Как раз прошлый год был високосным...

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Очень люблю эту книгу! Спасибо!

Угу, приватизировал советскую собственномть, госцирк. И сделал детей мультимиллионерами живущими за бугром. Обячный казнокрад оказался.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Наверное поэтому я и не люблю современные российские фильмы про войну.
Актёры не умеют передать образ командиров и бойцов Красной армии.
Вы это может это и сами видели. Стоит актер в форме того времени. А форма чистая, ни разу не ношеная, словно только что со склада выдали.
Морда у актера холёная, гладкая, словно не было голодных 30х годов, не было Гражданской, бандитизма в стране, но это ещё полбеды.
Актёр не умеет разговаривать, особенно если он играет командира РККА. Он не разговаривает, он вопит словно мамонт которому асфальтным катком проехали по фаберже. А самое пожалуй главное, актеры видимо даже не слышали что такое субординация. Орать на своего подчиненного в присутствии младшего по званию? Для них это норма.

Есть людишки, а есть Колоссы !!! И равняясь на них, строятся цивилизации!

Размещено через приложение ЯПлакалъ