162
Более 100 лет назад большевики во главе с Владимиром Ильичом Лениным заключили так называемый Брестский мир — сепаратный мирный договор с Германией, благодаря которому Россия смогла выйти из Первой мировой войны. Однако существует мнение, что, досрочно выйдя из войны, Россия лишила себя возможности присоединиться к пирогу победителей из Антанты. Но так ли это на самом деле?
На краю гибели
В Первой мировой войне Россия выступила на стороне Антанты, коалиции, основную силу которой составляли войска Англии и Франции. Позже к ним присоединились США, Италия, Япония и ряд других стран. Их главным противником был военно-политический блок Германии, Австро-Венгрии, Османской империи и Болгарии.
Бросаясь в горнило мировой бойни, царское правительство преследовало вполне конкретные цели — захватить проливы Босфор и Дарданеллы, принадлежащие Османской империи, чтобы через них вывозить российское зерно на европейские рынки, минуя перекупщиков из Англии, Франции, Дании и Голландии. Что при этом будут есть российские крестьяне, власть интересовало мало. Однако, как показали дальнейшие события, к войне Российская империя оказалась не готова.
Затянувшиеся боевые действия полностью истощили экономику страны. В начале 1917 года по Петрограду поползли слухи о неминуемом голоде. Для распределения продовольствия были введены хлебные карточки, однако отоварить их получалось не всегда.
Спекулянты перекупали хлеб оптом и продавали его втридорога.
Голод в стране, постоянные военные неудачи на фронте совершенно разложили армию. Уже к весне 1917 года приказы командования фактически не выполнялись. Провал Рижской операции, в результате которой была потеряна Рига, а войска понесли потери в 18 тысяч убитыми, ранеными и пленными, привёл к тому, что армия утратила боевой дух.
Когда большевики взяли власть, им досталась армия, которая не могла и не хотела сражаться. А вот немецкая армия могла и хотела, что наглядно было продемонстрировано в ходе Моонзундской операции, после чего Германии открылась дорога на Петроград. Большевики поняли, что настало время заключать мир, иначе можно было потерять всю страну.
Ленин — немецкий шпион?
Сегодня хорошо известна крылатая фраза Владимира Ленина: «Несомненно, мир, который мы вынуждены заключать сейчас, — мир похабный». И неизбежно возникает вопрос, зачем же большевики заключили этот самый «похабный» мир?
Многие, кто не очень прилежно посещал уроки истории, сразу вспоминает различные теории заговора о том/что Ленин, дескать, был немецким шпионом и вообще страдал германофильством и русофобией: немцев любил, а русских считал тупым быдлом.
Сегодня этот миф сформировался во вполне законченную теорию. Дескать, Германия, увидев, что не может победить, сражаясь на два фронта, решила вывести Российскую империю из войны. С этой целью немцы дали большой «грант» большевикам, чтобы те организовали и устроили в стране революцию. А затем, после того как те взяли власть, — заключили со своими «кредиторами» сепаратный мир.
Любители этой «теории» пытаются провести аналогии между Октябрьской революцией и различными «оранжевыми» и прочими «цветными» переворотами, которые прокатились по миру. Но при этом эти бессовестные «историки» забывают об одном простом факте — единственной силой, которая сражалась с немцами после заключения Брестского мира и даже после окончания Первой мировой войны, — были именно большевики. Да, именно большевики вели кровопролитные сражения с германской армией на территории Украины. А вот сами немцы деньгами и оружием помогали не своим «агентам», а такому яркому «патриоту», как атаман Краснов. Получается как-то нелогично: если большевики были агентами Германии, почему же именно они, а не белые продолжали сражаться с немцами?
Германский след
Впрочем, в то время шпиономания охватила практически все слои общества. В связи с этим любителям обвинять большевиков в работе на немецкую разведку хочется напомнить, что в начале XX века в том же самом обвиняли некую немку Викторию Алису Елену Луизу Беатрису Гессен-Дармштадтскую, которая больше известна под именем Александры Фёдоровны Романовой, т.е. российскую императрицу и жену Николая II. А вот российский генералитет был уверен в работе на немецкую разведку генерала Павла Карловича фон Ренненкампфа. Ещё можно вспомнить, как по ложному обвинению в шпионаже на Германию был повешен полковник Сергей Николаевич Мясоедов. Интересно, почему те, кто сегодня выкапывает старые байки про большевиков, не хочет выкопать заодно и эти? Ведь распространяли их одни и те же люди.
Поэтому ничего удивительного нет в том, что и Ленина с большевиками обвинили в том же самом. Особенно на фоне его проезда из Швейцарии в опломбированном вагоне. Однако созданная при Временном правительстве комиссия не смогла найти никаких доказательств в их измене. Российская контрразведка, которая изрядно поднаторела в отлове настоящей немецкой резидентуры, дала однозначный ответ — связи между большевиками и германским генеральным штабом нет. Кстати, даже абвер, к которому перешли абсолютно все архивы кайзеровской разведки, не смог ничего предъявить миру, чтобы попытаться вызвать внутриполитическую нестабильность в СССР.
А известные всем документы Сиссона были исследованы и признаны фальшивкой ещё в 1950-60 годах. В настоящее время ни один серьёзный историк не рассматривает версию о связях ВКП(б) с немцами как нечто заслуживающее внимания. И это не только у нас, но и в Европе, и в США. Таким образом, мир с Германией заключался не в интересах немцев, а в интересах прежде всего народа России, который устал от войны.
Как тяжёлый пир превратился в «похабный»
Да, условия мирного соглашения, заключённого в Брест-Литовске, были крайне тяжёлыми. Россия осязалась выплачивать контрибуцию в 6 млрд. марок. Германия забирала себе Польшу, Прибалтику, часть Белоруссии и Украины. Это известный факт.
Однако нельзя забывать, что в 1918 году Ленин не был «красным» императором и не правил единолично. Более того, большевики не были единственной политической силой. Они принимали решения в коалиции с левыми эсерами, анархистами, левыми коммунистами. И даже сама партия большевиков не была монолитной. Так, например, блок Зиновьева-Каменева-Бухарина выступал решительно против мира с Германией, к нему на время примкнул даже Дзержинский. Безоговорочно поддерживали Ленина только Сталин, Молотов и Свердлов.
А была ещё и третья сторона, сыгравшая большую роль в том, что мир стал ещё более тяжёлым и похабным, — Лев Давидович Троцкий. Именно Троцкому было поручено вести переговоры, и именно его позиция «мира не заключать, войны не продолжать» повлекла за собой самые тяжёлые последствия.
Когда немцы поняли, что Троцкий тянет время, они просто двинули вперёд войска по всей линии боевого соприкосновения, на отдельных участках немецкие части продвинулись вперёд на несколько десятков километров, не встречая сопротивления. А затем, показав силу своей армии, делегация Германии ужесточила свои требования — увеличилась сумма денежной контрибуции, и добавились новые территориальные претензии. И тогда стало ясно, что если не заключить мир немедленно, то можно потерять ещё больше.
Мир любой ценой
На фоне бедственного положения дел на фронте победила точка зрения Ленина — мир любой ценой. Даже такой. Чтобы понять, почему Ленин требовал этого, давайте взглянем на то, что творилось в войсках.
Война выжала Россию досуха. Солдатам не хватало даже винтовок. В конце 1916 года царское правительство всерьёз рассматривало вопрос о вооружении новобранцев… алебардами! Что уж говорить об орудиях, пулемётах, аэропланах? Одна Австро-Венгрия, не самая развитая промышленная держава, произвела в 20-30 раз больше пулемётов, чем Российская империя.
Всё это прямо влияло на боевой дух армии. Дезертирство и сдача в плен принимали массовый характер. Солдаты уходили со своих позиций целыми подразделениями, покидая передовую с оружием в руках. Тех офицеров, которые пытались этому помешать, поднимали на штыки.
Впрочем, в 1917 году дезертирство охватило даже офицерский корпус. Так, на 13914 убитых офицеров приходилось 14328 пленных. Никто не желал умирать на войне, которая велась ради чьих-то шкурных интересов. Особенно на фоне того, как быстро богатели фабриканты на военных заказах.
Конечно, и в кайзеровской армии имелись проблемы, но это была армия, сохранившая технику, организацию и боевой потенциал. Противопоставить ей в России было нечего. Продолжение военных действий грозило катастрофой.
Сегодня часто пишут, что, дескать, надо было продержаться всего до октября-ноября 1918 года, и Россия попала бы в стан победителей.
Но до Версальского мира было ещё добрых полгода, страна бы просто этого не пережила. Более того, понеся убытки по мирному договору, Германия, вполне вероятно, отыгралась бы за счёт России.
Вряд ли Англия или Франция стали бы этому мешать.
Украинцы впереди
Впрочем, те, кто обвиняет Ленина, забывают о том, что первыми мир с Германией заключили отнюдь не большевики, а представители Центральной рады Украинской Народной Республики Александр Севрюк, Николай Любинекий, Сергей Остапенко и Николай Летвинский.
9 февраля 1918 года в том же Брест-Литовске они подписали односторонний мирный договор с центральными державами в обмен на признание УНР. Именно в это время Российская империя перестала существовать в своих прежних границах. И сделали это отнюдь не большевики. Им просто пришлось реагировать на неожиданно изменившуюся политическую обстановку. Тактика затягивания переговоров Троцким привела к потере Украины.
Кстати, неплохо вспомнить, что фактически к этому времени Центральная рада представляла собой правительство в изгнании. Отряды Красной гвардии уже вышибли её войска из Киева и продолжали гнать дальше, власть на Украине взяли красные. Но немецкая делегация заявила, что она признает только правительство Центральной рады и никакое другое.
Тем самым Германия не совсем честным приёмом обеспечила себе возможность начать прямую военную интервенцию на территорию Украины. И уже молодым отрядам Красной Армии пришлось вступить в неравную борьбу с одной из лучших армий Европы. Сложилась парадоксальная ситуация — к северу на территории Белоруссии и России русские и немцы спокойно смотрят друг на друга через демаркационную линию, а к югу продолжают сражаться друг с другом.
Чтобы не потерять страну
Для революционной войны нужна армия, а у нас армии нет… Несомненно, мир, который мы вынуждены заключать сейчас, — мир «похабный», но если начнётся война, то наше правительство будет сметено и мир будет заключён другим правительством», — писал тогда Владимир Ильич, и он был совершенно прав. Достаточно вспомнить, что именно нежелание закончить войну привело к падению правительства Керенского.
Свидетель отречения Николая II, многолетний недоброжелатель большевиков и лично Ленина Василий Шульгин высказался в книге «Опыт Ленина» так: «Но под этой «похабностью», рассуждая спокойно, можно разглядеть нечто, что могло оправдать потерю Россией своего Юга. И это нечто — кровь человеческая. Каков бы ни был этот мир, но он прекратил бойню на русском фронте, сохранив много жизней. И это как будто бесспорно. А в награду за свои труды большевики получили в своё распоряжение одну шестую часть суши, на которой они на свой манер прославили имя русское и, пожалуй, так, как никогда раньше». Это была взвешенная позиция политика-реалиста, который отчётливо понимал текущий момент. И, как показала история, Ленин оказался абсолютно прав. Советское правительство, получив передышку, смогло создать новую революционную армию, и уже 13 ноября 1918 года были прекращены все выплаты в адрес Германии.
Армия, построенная большевиками, справилась и с войсками белых, и с интервентами, и, кстати, с войсками бывшей кайзеровской Германии. И уже к 1920-м годам практически вся территория Российской империи была под контролем большевиков, за исключением Польши, Финляндии, Прибалтики, а также Западной Украины и Белоруссии. Но к 1940 году и страны Прибалтики, и западные территории вошли в состав новообразованного СССР.
Пойдя на заключение «похабного» мира, большевики обыграли всех в сложной политической игре, просчитав свои ходы на долгие годы вперёд.
Журнал: Историческая правда №6, июнь 2019 года
yaplakal.com