Мама, «йух» и оперская смекалка.Помнится, первый раз, я столкнулся с Митричем вот по какому случаю. Жену моего знакомого, мать двоих детей, два ублюдка попытались изнасиловать в ее собственном подъезде.
Пьяненькая она возвращалась темным вечером из гостей и уже почти дошла до дома, а тут «здрасте!». Капюшон на нос натянули, юбку задрали выше талии. Избили и уже раздели, но изнасиловать не успели т.к. на счастье женщины насильников кто-то спугнул
Так вот вроде бы взяли по информации одного, он естественно в несознанке. Роет копытом землю мой знакомый. Переживает за свою жену. Все названивает мне, спрашивает постоянно: «Как там, раскрыли?».
Я решил сходить «узнать обстановку», дело Митрич ведет. Подхожу к кабинету Митрича – возле кабинета стоит молодой парняга. Морда парняги красная и потная, а сам он весь трясется и дрожит от страха. Захожу в кабинет и вижу странную картину – по кабинету бегает Митрич и махает горящей газетой. Увидев мой недоуменный взгляд Митрич тут же поясняет:
-Представляешь, эта сволочь так струхнула что обосралась прямо у меня в кабинете!
-Ну и вонизма!
-Бля, как баб толпой насиловать так герои, а тут обосрался!
-Короче, он это был и дружка свое выдал, готовь опознание!
Митрич - старший опер, чел серьезный и конкретный. Говорят, что местная шпана его шибко побаивается. На руке у Митрича массивная печатка, которую он, по слухам, обычно снимает, когда производит допросы.
Так это или нет, не знаю, но один из эпизодов работы Митрича мне повидать довелось лично.
Как-то, в один прекрасный теплый летний день…
-Баб вааще делать нечего колоть!- молодой еще совсем «зеленый» опер явно нахватавшись вершков, бравирует предо мной.
-Особенно если у бабы есть ребенок… Берешь такой и говоришь ей: «Щас мы тебя падла закроем, а твоего выблядка определим в детскую комнату» - тут она вмиг и расколется!
-И что, ты так уже делал? –я брезгливо морщусь, вставляя в принтер порцию бумаги.
-Нет, но сейчас попробую - рука опера ложится на принтер.
-Вы это, пока не спешите оформлять заключение – забегал глазками опер, - и о результате экспертизы пока не сообщайте никому
Ладно?
Я мигом! - скрипнула дверь и в коридоре стихли шаги ушлого урки.
Ну-ну, посмотрим, что у тебя получится…
Вновь беру в руки постановление и перечитывая фабулу дела, вспоминаю суть происшествия.
Совершена кража из офиса. Единственная возможная подозреваемая - бывшая сотрудница фирмы.
Год прошел, как она уволилась, однако пальчики ее на месте преступления нашлись. Замок цел, следов взлома нет. Со слов директора именно эта сотрудница год назад «потеряла» свои ключи.
Чудес не бывает (и барабашек тоже!). Так что кроме нее совершить кражу некому.
Проходит время. Заключение почти готово.
-Так что там по вчерашней краже студент? - в кабинет заглядывает седая голова Митрича.
-Вот, все в цвет, как и предполагали ее пальцы, – отвечаю я, принимая из принтера еще теплые листы только что законченного заключения.
-Полюбуйтесь.
-Чего-о?!- прочитав выводы, взревел Митрич.
-А почему мне он ничего не сказал?
-Я же к тебе посылал этого, как его? - внезапно вспыхнувшая ярость мешает ему вспомнить фамилию ретивого коллеги.
-Где он?!
И тут внезапная догадка осенила Митрича:
- Выслужиться хочет?
-Ах ты ж сученок!, - витеиватые ругательства сотрясли кабинет, массивная печатка, мелькнула на пальце руки захлопывающей дверь.
Позарился молодой оперок на лавры. Единолично видать решил оформить на себя раскрытие (и заодно получить энную сумму в у.е. в качестве премии от пострадавшей фирмы).
А где же мое заключение?
Митрич забрал!
Придется бежать за ним.
Спускаемся этажем ниже. Открываем дверь. Заходим. Пока молчим – слушаем что происходит. В кабинете двое - опер и девица. Идет допрос с пристрастием. Молодой оперок уже перешел на «горло», голос то и дело переходит в крик, лицо от натуги посинело. По обрывкам фраз стало понятно, что все запланированные опером угрозы уже предъявлены, аргументы исчерпаны. Эффекта как видно ноль. Девица сидит молча с каменным лицом.
Пару минут послушали.
-Пойдем выйдем, - кивает старый опер молодому – а ты друг побудь пока с ней.
Я остаюсь. Через закрытые двери слышу, как козленочком виновато верещит молодой оперок. Глухие звуки обрывают противное блеяние. Заходит Митрич назад уже один, достает из кармана печатку и возвращает ее на палец руки.
Разговор переходит в спокойное русло. Не сразу конечно, но постепенно удается установить диалог. Дальше - больше.
И вот уже Митрич начинает своеобразно разводя руки как-то совсем по отечески мурлыкать: «Да Вы оказывается такая симпатичная и положительная девушка, не зря мне Вы сразу понравились».
-Как же так получилось?
Не понимаю.
И вот ведь все улики против Вас,- вздыхает с «неподдельным» сочувствием Митрич..
-Такая молодая и дочка уже есть, как зовут а сколько ей лет? –глаза опера светятся искренним сопереживанием - Митрич еще тот знаток человеческих душ!
Наступает момент, когда девушке на самом деле становится саму себя жаль. На глазах ее наворачиваются слезы. В момент высшего интима межличностных отношений я тактично выдворен за дверь.
Митрич мне подмигнул типа «подожди», и я, поняв сигнал, не стал сразу уходить. Жду. На полу от кабинета к туалету в конце коридора проложена свежая ниточка следов «пятен бурого цвета» ведет. Слабоват видать носик у ретивого зеленого опера.
Проходит время и из кабинета выглядывает Митрич - ему нужен телефон. Я даю свой. Опер набирает номер и протягивает девушке мою трубку:
-На, поговори со своей мамой.
Разговор с мамой длится не долго и прерывается обыкновенным бабьим плачем - наша «Мата Хари» на поверку оказалась не из железа, а как и все люди – из плоти (мяса и слез).
В итоге во всем призналась, кражу совершила она и готова выдать похищенное. Единственное - особо подчеркивает, что была одна.
Расклад получен - летим на адрес оформлять выемку.
По пути опер объяснил, в чем собственно дело.
Суть ситуации оказалась проста. Количество похищенного никак не вяжется с хрупкой бабенкой. Некоторые вещи ей просто не сдвинуть с места, не то что бы унести. Значит, была не одна, значит кого-то покрывает.
Кого же она может скрывать?
Кто ей так дорог?
Кто ей ценнее собственного дитя?
Кто же это?
Ответ очевиден – скрывает наивная бабенка своего ебаря (сорри, у оперов своя классификация человеческих душ).
Ради него скорее всего и пошла на эту кражу. Его она не за какие коврижки не выдаст. А что касается ребенка то некоторым курицам в подобных ситуациях порой и ребенок не важен (мама если что воспитает). Да-да, иные бабы порой за «хуй» двумя руками держатся! («хуй», это как я понял в лексиконе Митрича синоним слова «мужик»)
А как же тогда пробить бабу, у которой с логикой туго и которая несмотря на все улики упрямо молчит?
На самом деле есть вариант.
Любит она несчастная своего суженного. Ради него готова и в тюрьму сесть и на плаху пойти. Дело за малым - надо только дать понять глупышке, что можно не выдавать никого, а взять все на себя. Ей-то, матери-одиночке, все равно ничего не будет!
Тут Вам и мама в помощь.
- В особо упертых случаях с любящими бабами есть другая отвертка – женская ревность, – тут опер хитро улыбнулся.
-Как-нибудь потом расскажу… приехали, выгружайся эксперт.
Это сообщение отредактировал Exsspert - 30.08.2021 - 12:33
yaplakal.com