"Бабий Яр" и при чем тут Валерий Косолапов

А кто такой этот Валерий Косолапов, почему я должен писать о нем, а вы читать? Валерий Косолапов на одну ночь стал праведником, а если бы не стал, то мы бы не узнали поэму Евтушенко «Бабий Яр». Косолапов и был тогда редактором «Литературной газеты», которая 19 сентября 1961 года опубликовало эту поэму. И это был настоящий гражданский подвиг!

Ведь сам Евтушенко признавал, что эти стихи было легче написать, чем в ту пору напечатать. История написания связана с тем, что молодой поэт познакомился с молодым писателем Анатолием Кузнецовым, который и рассказал Евтушенко о Бабьем Яре. Евтушенко попросил Кузнецова отвести к оврагу, и был совершенно потрясен увиденным.

«Я знал, что никакого памятника там нет, но я ожидал увидеть какой-то памятный знак или какое-то ухоженное место. И вдруг я увидел самую обыкновенную свалку, которая была превращена в такой сэндвич дурнопахнущего мусора. И это на том месте, где в земле лежали десятки тысяч ни в чем неповинных людей, детей, стариков, женщин. На наших глазах подъезжали грузовики и сваливали на то место, где лежали эти жертвы, все новые и новые кучи мусора», - рассказывал Евтушенко.

Он спросил Кузнецова, почему вокруг этого места подлый заговор молчания? Кузнецов ответил потому что процентов 70 людей, которые участвовали в этих зверствах, это были украинские полицаи, которые сотрудничали с фашистами, и немцы им предоставляли всю самую черную работу по убийствам невинных евреев.

Евтушенко был просто потрясен, как он говорил, так «устыжен» увиденным, что за одну ночь сочинил свою Поэму, и в эту ночь точно был праведником. Утром его навестили несколько поэтов во главе с Коротичем, и он читал им новые стихи, потом еще звонил некоторым... кто-то «стукнул» киевским властям, и концерт Евтушенко хотели отменить. Но он не сдался и пригрозил скандалом. И в тот вечер впервые «Бабий Яр» прозвучал в зале.

«Была там минута молчания, мне казалось, это молчание было бесконечным. Там маленькая старушка вышла из зала, прихрамывая, опираясь на палочку, прошла медленно по сцене ко мне. Она сказала, что она была в Бабьем Яру, она была одной из немногих, кому удалось выползти сквозь мертвые тела. Она поклонилась мне земным поклоном и поцеловала мне руку. Мне никогда в жизни никто руку не целовал» - вспоминал Евтушенко.

Потом Евтушенко пошел в «Литературную газету». Редактором ее и был Валерий Косолапов, сменивший на этом посту самого Твардовского. Косолапов слыл очень порядочным и либеральным человеком, естественно в известных пределах. Его партбилет был с ним, а иначе он никогда бы не оказался в кресле главреда.

Косолапов прочел стихи прямо при Евтушенко и с расстановкой сразу сказал, что стихи очень сильные и нужные.
- Что мы с ними будем делать? – размышлял Косолапов вслух.
- Как что? – сделал вид, что не понял Евтушенко. – Печатать.
Прекрасно знал Евтушенко, что когда говорили «сильные стихи», то сразу прибавляли: «но печатать их сейчас нельзя». Но Косолапов посмотрел на Евтушенко грустно и даже с некоторой нежностью. Словно это было не его решение.

— Да. Он размышлял и потом сказал — ну, придется вам подождать, посидеть в коридорчике. Мне жену придется вызывать. Я спросил — зачем это жену надо вызывать? Он говорит — это должно быть семейное решение. Я удивился — почему семейное? А он мне — ну как же, меня же уволят с этого поста, когда это будет напечатано. Я должен с ней посоветоваться. Идите, ждите. А пока мы в набор направим.
Косолапов совершенно точно знал, что его уволят. И это означало не просто потерю той или иной работы. Это означало потерю статуса, выпадения из номенклатуры. Лишение привелегий, пайков, путевок в престижные санатории...

Евтушенко заволновался. Он сидел в коридоре и ждал. Ожидание затягивалось, и это было невыносимо. Стихотворение моментально разошлось по редакции и типографии. К нему подходили простые рабочие типографии, поздравляли, жали руку. Пришел старичок-наборщик. «Принес мне чекушечку водки початую, и соленый огурец с куском чернушки. Старичок этот сказал — держись, ты держись, напечатают, вот ты увидишь».

А потом приехала жена Косолапова и заперлась с ним в его кабинете почти на час. Она была крупная женщина. На фронте была санитаркой, многих вынесла на своих плечах с поле боя. И вот эта гренадерша выходит и подходит к Евтушенко: «Я бы не сказал, что она плакала, но немножечко глаза у нее были на мокром месте. Смотрит на меня изучающее и улыбается. И говорит — не беспокойтесь, Женя, мы решили быть уволенными».
Слушайте, это просто красиво. Это сильно: «Мы решили быть уволенными». Это был почти героический поступок. Вот только женщина, которая ходила на фронте под пулями, смогла не убояться.

Утром начались неприятности. Приехали из ЦК с криком: «Кто пропустил, кто проморгал?» Но было уже поздно – газета вовсю, продавалась по киоскам.
«В течение недели пришло тысяч десять писем, телеграмм и радиограмм даже с кораблей. Распространилось стихотворение просто как молния. Его передавали по телефону. Тогда не было факсов. Звонили, читали, записывали. Мне даже с Камчатки звонили. Я поинтересовался, как же вы читали, ведь еще не дошла до вас газета. Нет, говорят, нам по телефону прочитали, мы записали со слуха», - говорил Евтушенко.

На верхах, конечно, отомстили. Против Евтушенко были организованы статьи. Косолапова уволили.
Евтушенко спасла реакция в мире. В течение недели стихотворение было переведено на 72 языка и напечатано на первых полосах всех крупнейших газет, в том числе и американских. В течение короткого времени Евтушенко получил 10 тыс писем из разных уголков мира. И, конечно, благодарные письма писали не только евреи. Далеко не только евреи. Поэма зацепила многих. Но и враждебных акций было немало. Ему выцарапали на машине слово «жд», посыпались угрозы.

«Пришли ко мне огромные, баскетбольного роста ребята из университета. Они взялись меня добровольно охранять, хотя случаев нападения не было. Но они могли быть. Они ночевали на лестничной клетке, моя мама их видела. Так что меня люди очень поддержали, - вспоминал Евтушенко. - И самое главное чудо, позвонил Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Мы с женой сначала не поверили, думали, что это какой-то хулиган звонит, нас разыгрывает. Он меня спросил, не дам ли я разрешения написать музыку на мою поэму».

...У это истории хороший финал. Косолапов так достойно принял свое увольнение, что партийная свора перепугалась. Решили, что он оттого так спокоен, что наверняка за ним кто-то стоит. И через какое-то время его вернули и поставили руководить журналом «Новым миром». «А стояла за ним только совесть, - подвел итог Евтушенко. – Это был Человек.

Вадим Малев
via

Это сообщение отредактировал хондовод - 26.08.2021 - 15:06

Вопрос: почему в самой народной стране стихи о преступлениях против этого самого народа запрещали печатать?
При поддержке слушателей, верстальщиков, парней баскетбольного вида партномеклатура , которая что-то там строила, и куда-то вела сама же запрещала?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Цензура. Мать её.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Опять двухминутка ненависти

Почему о звествах в Хатыни нам в школе затирали, что её сожгли немцы?
И только во времена развала совка таки выплыло что Хатынь сожгли хохлы...

Много всяких почему

Потому что тогда был УССР и хохлы были братьями.не то что щя. И не кукурузник ли правил тогда ?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

А что изменилось с тех пор? Нужно подождать, нужно потерпеть, еще не время, это не поймут???? Ничего не напоминает?

А ты его читал? Там очень сильный упор именно не еврейскую трагедию, а не советскую.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Наверно, чтобы не происходило то что происходит сейчас в Украине , а именно расцвет национализма , людей ведь убивали не инопланетяне

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Обласканный Советской властью поэт, жалуется на трудную жизнь при Советской власти. Это даже не смешно.

Вообще в послевоенном Киеве трагедия в Бабьем Яру не для кого не была тайной. Все все знали. В том числе и кто был исполнителем. Кроме Киева евреев уничтожали и в близлежащих городках. Василькове, Фастове, Белой Церкви и пр... И там тоже все все знали, кто из местных принимал горячее участие. Были суды. Приговоры печатали в местных газетах. Так что я в этой истории с Евтушенко чего то не понимаю.

Можно правда рассмотреть эту историю как подготовка почвы для эмиграции Советских евреев в Израиль. Из Киева народ уезжал железнодорожными составами на пике эмиграции.

Я бы на месте Евтушенко написал бы про подвиг русского народа. Когда русские женщины спасали еврейских детей объявляя их своими детьми. И многие из этих детей до сих пор живы. Они как правило Выкресты поэтому для евреев они не интересны. И о них теперь не вспоминают. Как и подвиге тех русских женщин кто их спас.

Это сообщение отредактировал Pomeranec - 26.08.2021 - 16:02

Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно.
Мне сегодня столько лет,
как самому еврейскому народу.Мне кажется сейчас —
я иудей.
Вот я бреду по древнему Египту.
А вот я, на кресте распятый, гибну,
и до сих пор на мне — следы гвоздей.
Мне кажется, что Дрейфус —
это я.
Мещанство —
мой доносчик и судья.
Я за решеткой.
Я попал в кольцо.
Затравленный,
оплеванный,
оболганный.
И дамочки с брюссельскими оборками,
визжа, зонтами тычут мне в лицо.
Мне кажется —
я мальчик в Белостоке.
Кровь льется, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам.
Я, сапогом отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:
«Бей жидов, спасай Россию!»-
насилует лабазник мать мою.
О, русский мой народ! —
Я знаю —
ты
По сущности интернационален.
Но часто те, чьи руки нечисты,
твоим чистейшим именем бряцали.
Я знаю доброту твоей земли.
Как подло,
что, и жилочкой не дрогнув,
антисемиты пышно нарекли
себя «Союзом русского народа»!
Мне кажется —
я — это Анна Франк,
прозрачная,
как веточка в апреле.
И я люблю.
И мне не надо фраз.
Мне надо,
чтоб друг в друга мы смотрели.
Как мало можно видеть,
обонять!
Нельзя нам листьев
и нельзя нам неба.
Но можно очень много —
это нежно
друг друга в темной комнате обнять.
Сюда идут?
Не бойся — это гулы
самой весны —
она сюда идет.
Иди ко мне.
Дай мне скорее губы.
Ломают дверь?
Нет — это ледоход…
Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Все молча здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребенных.
Я —
каждый здесь расстрелянный старик.
Я —
каждый здесь расстрелянный ребенок.
Ничто во мне
про это не забудет!
«Интернационал»
пусть прогремит,
когда навеки похоронен будет
последний на земле антисемит.
Еврейской крови нет в крови моей.
Но ненавистен злобой заскорузлой
я всем антисемитам,
как еврей,
и потому —
я настоящий русский!

Помню лет 20 назад прочитал роман Кузнецова "Бабий яр "как она меня тогда потрясла !!!Потом много раз её перечитывал!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Сильный пост, копипаста конечно, но на этот раз хорошая копипаста принесенная хондовод(ом)


Валерий Алексеевич Косолапов (10 июня 1910, Ардатов — 3 мая 1982, Москва)

Это сообщение отредактировал tubdoc62 - 26.08.2021 - 15:56

ага. был ещё скоростной поезд "киев-афула" и дополнительный "фастов-сдерот"

да потому что в Киеве!

Смешно!

Эмиграция Советских евреев шла в осносном через Вену. Сколько до Вены из Киева на поезде?

Это сообщение отредактировал Pomeranec - 26.08.2021 - 16:11

А тут не про Евтушенко речь вообще.
Он что? Он написал, а дальше?
А дальше надо печатать, а печатать ТАКОЕ...

Про главного героя этого рассказа-то все в обсуждении и забыли. А если б не он, то и не знал бы об этом стихе никто.

Впрочем, как всегда. Вцепятся в далеко не самый главный посыл поданного сюжета и мусолят без смысла.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Потому что в преступлениях против этого самого народа, принимали участие представители этого самого народа. И это было массовое явление. У властей были объективные причины скрывать эти подробности. С одной стороны, подобная практика реабилитировала целые отдельные народы в глазах единого советского общества. С другой стороны, это закладывало бомбу замедленного действия, на случай подъёма национального самосознания, о котором, в реалиях построения единого общества, нельзя было и мысли допустить. Но всё пошло не по тому сценарию и сейчас мы имеем то что имеем.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Я завтра снова утром синим
Пойду евреев провожать :
Бегут евреи из России
А русским некуда бежать...

Вы думаете, что его не напечатали бы? Кого, кого, а Евтушенко напечатали бы точно. Могли правда по мурыжить но напечатали бы.

А почему в прошлом веке массово уничтожали именно евреев и армян? Такие же люди как все. За что? Почему именно их объявили врагами? Что они сделали? Безобидные народы - и евреи и армяне, обычные работяги. Непонятно мне.

Даже в такой теме не могут без пжа на тему Украины.

Зондеркоманда и два батальона. И где-то в оцеплении полицаи типа поддерживали. Но настоящий запутинец скорее простит эсесовца из зондеркоманды, видимо, он ему духовно ближе.

ты забыл подписать одно слово и щя тебе нашпалят