197
(двух-актовое действие)
Однажды жена попросила меня купить печень.
Не для пересадки, а свиную.
- Купи, - говорит, - много. Стоит она копейки, мы её наварим, заморозим и будем кормить наших свиней.
- Ты о детях?
- Нет, о собаке с котиком.
Ну и двинул я в «свиной». Для этих свиней, за свиной печенью.
Прихожу, а там китайцы отовариваются. Гастарбайтеры. Гребут потроха мешками. Всё, что из свиньи вытряхивается - кишки, почки, селезёнки, лёгкие – вытряхивают.
Ну и замутило меня.
Выскочил я на воздух, набрал жену.
- Не могу! – ору. – У прилавка сейчас выблюю. Давай кормить свиней, как раньше, консервами!
А она в ответ - про пользу печени. Дескать, это такой орган целительный, что в нём помимо железа чуть ли не золото с платиной. А у свиней – особенно.
- Так что бери, – говорит, - не выкобенивайся. Китайцы, чай, не дураки, раз потроха трескают!
Ну и взыграло во мне ретивое.
Килограмм двадцать хапанул. Чуть пупок не развязал. А как допёр да в раковину вывалил, так мне опять дурно сделалось.
- Не могу! - кричу в трубку. – Сейчас в раковину выблюю, приходи и разделывай!.. А я пока в клумбе полежу, помимикрирую.
И жена в ответ:
- Китайцы могут, а ты нет?!.. За кого ж я замуж вышла?!.. Кому детей родила?!
И опять во мне взыграло тоже самое.
И стал я, из клумбы к раковине и из раковины к клумбе, носиться.
Прибегал, кромсал, резал, не дыша. Выбегал, дышал, падал.
И так, раз... до чёртиков.
А кот с собакой, словно аннигилировались. Вся кухня уже напоминала разделочную Декстора, словно забили в ней семью свиней семью же битами. А те, ради кого жертвоприношение, не кажутся.
Попрятались, свиньи, как чувствовали.
Ну, а когда жена пришла, там, вообще, уже всё было, как в чистилище... Чан на четырёх конфорках. Всюду кровище. Пена серая. Варево смрадное. И я зелёный, почти без воздуха.
И пожалели меня, разумеется.
Жена крикнула:
- Какой же ты бедненький!.. Пойду-ка я ещё погуляю пару часиков, пока ты тут довариваешь.
И свинтила до вечера.
Так что я в одиночестве в анатомический театр доигрывал.
В процессе немного пообвык. Приноровился дышать ушами. Ну и отварил, отмыл, расфасовал улики по полочкам. Два фризера мы той печёнкой забили под завязку.
На том первый акт и кончился.
Акт второй.
(По прошествии двух месяцев)
Всё это время мы печёнку не трогали. Забили закрома и успокоились, продолжив кормить свиней сухим пайком и консервами.
А тут нас родственники свадьбу играть позвали. И мы, всей семьёй, разодетые двинули. Жена в шелках, дети в парче, я в кумаче. Красивые - хоть картины пиши, хоть завещание.
А на выходе, жена и говорит мне:
- Чего это у нас печёнки - два холодильника, а мы ею наших свинтусов не потчуем? Давай уж дадим им, наконец, железа, золота и платины. Настоялись поди...
Ну и насыпали мы животинкам от щедрот своих - два корыта с горочкой. Мол - раз у нас торжество, так, вот, и вам - праздничек.
В итоге, свадьба получилась унылая. Без драки, без поножовщины...
Вернулись мы глубоко за полночь - хмельные, уставшие. У двери сгрудились...
И только я ключиком провернул, как нас раскидало в разные стороны!..
Огромная, шерстяная ракета, смяв наши ряды, пронеслась в сады на второй космической, извергая из сопла снопы жидкого «пламени».
Мы как стояли, красивые - жена в шелках, дети в парче, я в кумаче - так и посыпались.
А встали уже поседевшими. Ибо докатились до нас, говоря по-книжному, волны тяжелого воздуха. А не по-книжному – нас накрыла вонь запредельная.
Жена говорит:
- Иди и проверь, что там с котиком.
Я ей:
- Сама иди. Я сейчас выблюю!..
Короче, попрепирались немного, слова не процеживая, но делать нечего - есть время сеять, и есть время пожинать и хоть сдохни.
Заходим, взявшись за руки, прикрывая глаза, чтоб не вытекли. А за дверью - сплошь жертвы и разрушения.
Авгиевы конюшни, только без коней и Авгия!
Весь дом в печени. А в чьей и не разобрать. Вперемешку всё. Свиная, собачья, кошачья. Владельцам взад уж не вернёшь... Груды! Россыпи золота, железа и платины.
- Вот и озолотились, - говорю.
А жена:
- Заткнись и ищи котика!.. Кис-кис-кис...
А какой там «кис»? Там только - щупом и миноискателем.
В общем, решили мы идти по следам жизнедеятельности.
- Видишь, - говорю, - на стене эти розбрызги, как у Джексона Поллока? Так вот, судя по ним, нет у нас больше котика. Гемоглобином разорвало!
А жена:
- Ищ-щи! - шипит. - Я его выхожу даже взорванного.
- Отдашь таксидермисту? – спрашиваю.
Она:
- Ищ-щ-щ-щи!!!
И стали мы те следы распутывать.
- Тут, - говорю, - его шарахнуло... Здесь ударной волной по потолку размазало... А этот трафарет - от дружеского огня пёсика.
В итоге, нашли на чердаке подорванного. Медитировал на лужу собственных внутренностей.
В глазах - дзэн. В душе - умиротворение.
Сидит, не мигает, не мяукает. За печёнку благодарить не торопится.
- Ну, всё, - говорю, - типичная пост-травматика. Разоримся теперь на психологах.
И жена мне вдруг:
- А нечего было кормить их своей печенью!
Так что теперь вот, ищу новую.
© Эдуард Резник
yaplakal.com