79
Жила-была в США, в штате Монтана, черная девушка Мэри Филдс. Родилась в 1832 г., отец был рабом на плантации, а мать служанкой. Выросла она прехорошенькой, особенно фигурка удалась: рост под два метра, 90 кило сплошных мышц. Характер у Мэри был под стать рельефу: она очень не любила, когда ее обижали. Ни одна женщина, конечно, такое не любит, но у Мэри был ох...ный аргумент против обидчиков: она била сразу насмерть. Так что в 1865 г. хозяева Мэри с отменой рабства напились на радостях, что от нее отделаются, и отпустили на все четыре стороны.
—Вот и зае..сь,—резюмировала Мэри.—Наконец свобода настала!
Прикупила сигар и отправилась бухать в салун.
— Проститутка?—встретил ее хозяин салуна.
— Ты как, сука, разговариваешь с честной девушкой?— возмутилась Мэри. — Я освобожденная рабыня Юга, а ты просто невнятный пидорас.
— Тогда тебе сюда нельзя, — пояснил хозяин. — В салун можно только мужикам и проституткам.
— Не поняла, — удивилась Мэри. — Раньше было неграм нельзя. А нас освободили.
— Так то негров освободили, — заржал хозяин. — А баб мы не освобождали. Они так и остались порабощенные.
Хочешь в салун—становись проституткой. Правда, не знаю, кто на тебя позарится.
—Х..во быть бабой,—уяснила Мэри.
И переоделась в штаны с рубахой, на голову картуз напялила. Еще немного подумала и нанялась кочегаром на пароход «Роберт Ли». Кидала уголь и отбивалась от грабителей. Потом работала каменщиком, плотником, везде наравне с мужиками. Так ей самогон и вискарь нравились, выпьет литр с утра—и ну камень класть. Всем, кто пытался в ней усмотреть бабу и пощупать,Мэри била табло. В итоге ее зауважали и прозвали Нигер Мэри, или Гризли. Но в салуны все одно не пускали.
Однажды на стройку пришла дама в монашеском облачении и говорит:
— Здравствуйте, уважаемая Мэри. Я настоятельница Амадея, хочу пригласить вас в монастырь, присматривать за индейскими девочками-сиротками.
Рабочие дружно заржали, а Мэри решила:
— Ну а что, дело богоугодное.Раз в салуны все равно не пускают, пойду в монастырь. Воспитаю сироток.
И стала работать в женском монастыре. Пахала прорабом, строила рабочих,а в свободное время встречала грабителей, насильников и прочих бандитов, которые в огромном количестве искали поживу в монастыре.
—Сироток, бл...,обидеть каждый может,—рассудительно приговаривала Мэри,разряжая в гостей дробовик.—Но Господь в моем лице этого не допустит, слышите вы, мудачье? И подумать только: таких козлов пускают в салуны, а меня нет!
Амадея была страшно довольна таким приобретением, и все бы хорошо, не прознай о Мэри епископ округа. Приехал в монастырь, понаблюдал и позвал на беседу.
—Ничуть не сомневаюсь, дочь моя,что ты истинная христианка,—тонко начал он разговор.
—Ну а хули ж,—кивнула Мэри.
—И то, что ты, дочь моя, материшь сироток во все корки, может, еще и ничего.
—Им это в жизни пригодится,—пыхнула сигарой Мэри.
—И сигары тоже еще терпимо, дочь моя,в конце концов от них моль дохнет. Вместе с сиротками, правда. Но ладно…
—Сигары штука нужная,—согласилась Мэри.
—Так вот. Я бы даже стерпел, дочь моя,что в монастыре работает женщина в штанах, да еще и бухая с утра.
—А для чего еще монастырь нужен,—подтвердила Мэри.—В салун мне нельзя, приходится в монастыре бухать. И работа тут тяжелая. Молока за вредность не дают, вот и компенсирую стресс самогонкой.
—Это все мелочи,—вздохнул епископ. — Но нахуя ты прострелила ноги нашему каменщику?
—Плохо себя вел.
—Сейчас он себя ведет очень хорошо. Тихий такой лежит, согласился епископ.—Но камень класть не может. Я уж не вспоминаю, как ты устроила дебош в соседней деревне и перебила там всех мужиков.
—Так они меня в салун не пускали!
—В общем, дочь моя, придется тебе уволиться без выходного пособия.
И Мэри в 63 года оказалась безработной.
— Эх, стара я стала, надо найти местечко поспокойнее, — сказала она.
И тут объявление: «Внимание, открыты вакансии! Почте штата Монтана требуются водители дилижансов взамен убитых бандитами и сожранных волками. Соцпакета нет,похороны за счет государства».
—О,вот это по мне работёнка,—обрадовалась Мэри.
И явилась к почтовому начальству.
—Да ты ж баба,—удивилось начальство.—Еще и немолодая.
—Вам меня в борще варить,что ли?
закусив сигару, уточнила Мэри. — Нет?Так берите и не вые...тесь, все равно работать у вас некому.
Начальство и согласилось: может, хоть один дилижанс на место доставит, пока ее не грохнут.
—Только у меня условие,—добавила Мэри.—Трезвая работать не буду.
Начальство вздохнуло, назначило ее в город Каскад и сразу выписало бабло на похороны. Однако Мэри проработала на почте 10 лет. За это время она ни разу не была трезвой и не потеряла ни одной посылки. Во время нападений отстреливалась из дробовика и перехерачила больше бандитов, чем любой ковбой. Если убивали лошадь,она сначала мочила грабителей, потом волокла посылки на себе. Волков вообще перебила без счету.
Уважал ее народ безмерно и дал прозвище Мэри-Дилижанс. В 72 года она вышла на пенсию, явилась к мэру и говорит:
—Ну что, бл..., теперь меня в салун наконец пустят? Или мне весь ваш городишко расх...чить?
— Я ваш фанат, мадам Дилижанс,—ответил мэр.
И издал специальный приказ, чтобы Мэри пускали во все салуны.
Так сбылась мечта пожилой негритянки. Она была абсолютно счастлива: каждое утро шла в салун, бухала, курила сигары, а к вечеру разбивала пару морд тем, кто неуважительно к ней относился. Но неуважение рисковали проявлять только приезжие, местные Мэри Дилижанс обожали. Она вообще была достопримечательностью города.
Умерла Мэри в 82 года, потому что у нее наконец отказала печень от вискаря.
Мораль такая: настоящая женщина ради мечты горы свернет. Даже если это всего лишь мечта о салуне.
----
via twitter
yaplakal.com