72
Автор: Виктор Литовкин
Рассказы о девушках-снайперах – уроженках Прибалтики, украинках или даже россиянках, воюющих на стороне чеченских боевиков, я слышал не раз. И в Чечне, и за ее пределами. Их наши солдаты и офицеры называют «белыми колготками». Видимо, по ассоциации с легендами о Смерти, которая ходит с косой и в белых одеждах.
Но может быть еще и потому, что никто из моих собеседников никогда не встречал этих «охотниц за солдатскими душами» живыми. Говорят, в плен их не берут. Исход для женщины-снайпера, если она не погибла в бою, всегда один – осколочная граната, которую, по легенде, бросают в те самые колготки. И неважно, какого они цвета.
Правда, и с теми людьми, кто это видел своими глазами или вдруг участвовал в таком событии, мне тоже разговаривать не доводилось. Все где-то кто-то кому-то когда-то рассказывал. Но свидетелей –нет. А здесь он известен – 33-летний старший лейтенант Владимир Красильников из Чебаркульской танковой...
Мы встретились в полевом лагере, где старший лейтенант со своими солдатами оборудовал палаточный городок, вкапывал столбы для полковой документации, заготавливал для печек дрова... Ночи на Южном Урале холодные.
Об истории со снайпершей он отказался говорить наотрез.
– Не спрашивайте меня об этом, – по¬просил офицер. – У меня и так куча неприятностей из-за этого была, в особый отдел таскали, вызывали в ФСБ. Не хочу ничего вспоминать.
– Но было это или нет?
– Да, было, – помолчав, сказал он. – В зоне нашей ответственности находился блок-пост, а возле него ближний привод аэропорта «Северный».
«Духи» его все время обстреливали по ночам. «Ближний» обеспечивал взлет и посадку самолетов. Достаточно было ухлопать двух офицеров-диспетчеров, уничтожить аппаратуру привода, чтобы аэропорт надолго вышел из стоя. И главное – диспетчерская обстреливалась не просто так, спорадическим, бесприцельным огнем, хотя хватало и этого, а очень точно. 9-миллиметровые пули со срезанным наконечником и стальным сердечником, упакованным в разрывающуюся в теле металлическую оплетку, попадали людям в бронежилет как раз в то место, где сходятся кевларовые защитные пластины, или в бедро, где проходит артерия. Человека не удавалось спасти, он просто истекал кровью. Каждую ночь так гибло по одному-два солдата или офицера. И все поняли: стреляет профессионал, снайпер.
Старшему лейтенанту Красильникову, он служил в Грозном помощником начальника разведки в 205-й мотострелковой бригаде, приказали найти и обезвредить снайпера. Трое суток прочесывал офицер со своими солдатами склоны Терского хребта, которые возвышались над аэродромом, яблоневые сады, примыкающие к ближнему приводу. Нашел тропинки, по которым проходили через минные поля боевики, несколько снайперских лежанок. В том числе и на деревьях.
Бросилось Красильникову в глаза и то, что среди следов, оставленных тяжелыми мужскими ботинками, попадались и небольшие, от легких кроссовок. На деревьях были именно они, и явно принадлежали снайперу. Но кто их оставил – мальчишка или женщина – тут старший лейтенант терялся в догадках.
Потом была засада и короткий бой. Разведчикам удалось перебить шестерых охранников и захватить в плен снайпера. Им оказалась невысокая миниатюрная светловолосая женщина, лет двадцати пяти. В подогнанном по фигуре армейском камуфляже и белых адидасовских кроссовках. На прикладе ее суперсовременной бесшумной снайперской винтовки «Винторез», о которой Красильников только слышал, но никогда не видел, так как в войсках ее нет, оказалось пятнадцать насечек. По числу убитых солдат, поняли разведчики.
Еще не остывший от ночного боя Владимир резко спросил:
– Откуда ты?
– Из Челябинска,– ответила женщина.
– Откуда, откуда? – переспросил кто-то из окруживших их разведчиков.
– Из Челябинска, – повторила она.
И тут же чей-то автоматный приклад врезался в ее лицо.
– Отойди, командир, не мешай, – прохрипел кто-то из солдат. И разведчики потащили снайпершу за ноги к замаскированным в овраге БМПэшкам. Взревели двигатели и...
– Я не знаю, – говорил мне Красильников. – Точно она из Челябинска или нет. Может, придумала себе эту легенду. Документов при ней все равно никаких не было. Только все мои разведчики – родом из Челябинска, Миасса, в общем, с Южного Урала. Такой подлости от «землячки» они не смогли перенести. А может все дело – в состоянии аффекта от только что пережитого боя. Не знаю. Об этом лучше спрашивать у врачей-психотерапевтов, а я об этом ни думать, ни вспоминать не хочу.
По материалам
http://ria.ru/ruharakter/20061025/55112612.html
yaplakal.com