61
Краски. Краски… Краски…растереть, добавить, смешать, нагреть.
Краски… Не хватает красок… Мало света. Мало цвета. Мне не хватает красок… Михо шептал пересохшими губами своему отражению в грязном стекле окна.
Медленная осенняя погода за окном гармонировала с мутным отражением, так же, как старые чёрно-белые фото гармонируют с потёртыми обложками альбомов. Капли за отражением искажали очертания лица – казалось, оно сползает куда-то вниз, к подоконнику. Михо отошёл к центру комнаты, упёрся мутным взглядом в холст на мольберте: «Краски… Мне не хватает цвета…» – продолжал он шептать обветренными губами. Монотонный стук капель по крыше мансарды заглушили другие настойчивые удары. Парень вздрогнул, шатаясь, приблизился к выходу и, секунду повозившись с погнутым шпингалетом, приоткрыл дверь.
– Михо! – сердито начала речь хозяйка комнаты Рита Марковна, – Михо! Уже пятнадцатое, а мы договаривались по седьмое…– Затем, смерив взглядом тощую фигуру постояльца в застиранных семейных трусах, переминавшегося перед ней с ноги на ногу, понизила тон: – Михо, ну я же не для богатства комнату сдаю. Ты давай постарайся до выходных…
–Завтра, Рита Марковна, – перебил тихим голосом юноша, – завтра всё будет, обещаю…
Хозяйка тяжело вздохнула, покачала головой и пошаркала к себе. Закрыв дверь, Михо понял, что дрожит от сырой прохлады комнаты. Взял со стола стакан с вчерашним кофейным жмыхом, долил воды и вставил кипятильник. Хихикнул, поёживаясь, влез в сырые джинсы, натянул футболку, присел несколько раз, чтоб немного согреться. Стакан хрустнул, лопнув от кипящей воды. Михо рывком выдернул из розетки шнур кипятильника, с досадой отвесил себе подзатыльник и уселся натягивать носки…
–… пробы, камень я не оцениваю. Можешь его выковырять и себе оставить. Дам пятьдесят по курсу. Ну пятьдесят пять, если камень оставишь. Не больше…
Скупщик не глядел на парня, бросая слова приговора сквозь приоткрытое окошко ломбарда. Михо рассчитывал на сто пятьдесят. Хотя бы на сотню… «Полтинник» нужно только за комнату отдать. А ещё нужны краски и поесть. «Отдам Марковне тридцатку и попрошу ещё неделю подождать. Двадцать на краски мало…» – прикидывал парень про себя.
– Согласен, – сказал Михо в окно приёмки, – бери…те с камнем.
– С камнем – пятьдесят пять, – приёмщик едва скрывал довольную улыбку, разглядывая небольшой перстенёк с чёрным сапфиром в центре.
– Симпатичный. Очень денежка надо, да? – Михо увидел отражение ярко-красных волос в витрине ломбарда. – Привет, Лёш. Дай заценить колечко.
– И тебе тем же,- вернул приветствие ростовщик, не слишком довольно посмотрев сквозь стекло на хозяйку яркой причёски.
– Ну! – девушка требовательно протянула в окошко руку. Миг повременив, ростовщик положил перстень в раскрытую ладонь, мысленно попрощавшись с выгодной сделкой. – Класс! – незнакомка разглядывала надетое на пальчик кольцо, вытянув руку. – Вещь! Сколько хочешь?
Упырь-приёмщик начал медленно зеленеть в недрах своей будочки.
– Сто…пятьдесят… – Михо не верил своему везению. Теперь он пристально рассматривал девчонку: ярко-красная короткая причёска, тяжёлая проклепанная «косуха». Облегающие чёрные штаны, кожаные, похоже. Высокие шнурованные ботинки. Неестественно белая кожа лица, бордовая помада…
– Что? – отвлёкся от созерцания Михо.
– Сто двадцать, – повторила девушка, больше утверждая, чем спрашивая.
– Да… – Михо не мог отвести глаз от её причёски.
– Идём,– потащила она парня на улицу за рукав куртки. Оглянулась на грустного приёмщика: – Лёш, пока. Завтра заедем с отцом. Приготовь кассу. Давай-давай, шустрее – это уже было Михо.
Что-то двухколёсное, чёрное, блестящее хромом и явно дорогое стояло на тротуаре у ломбарда. Такой же чёрный, в матовой коже, возница смотрел на них из-под прозрачного забрала шлема.
– Обря, сколько можно…
Наезднику явно надоело ждать свою спутницу.
– Смотри, – Обря вытянула руку с кольцом прямо к лицу вопрошавшего. –Скажи класс?! Возьму сто двадцать,– проинформировала девчонка, запуская ладонь в карман куртки мотоциклиста.
– Где колечко спёр?– спросила она, отсчитывая двадцатки.
–Нигде. От бабки осталось. – Михо не врал.
– От бабки? Хм, ну как скажешь,– усмехнулась новая владелица драгоценности, протягивая купюры, – Денюжка-то на что понадобилась?
– На краски. Мне красок не хватает. Цвета…
–Краски?!! – Девчонка захохотала. – Геша, слышишь? Мальчику надо красок. Ему цвета не хватает! – как-то странно подчёркивая интонацией слова, смеялась крашеная. – Дай «пробничек»…
– Дура совсем? – Геша был явно против что-либо давать незнакомцу.
– Дай, сказала! – отрезала Обря.
– Почему Обря? – Михо не заметил что произнёс вопрос вслух.
– Потому что Октябрина – слишком наворочено. Спасибо папочке за имечко. Доволен? А это тебе «краски». – Обря сунула Михо небольшой шарик из фольги. – Всё, парень, пора нам. Приходи, когда «краски» закончатся и деньги будут,–попрощалась девчонка, усаживаясь за возницей.
Взвизгнув резиной по асфальту, словно заржавший конь, мотоцикл рванул по улице. Девушка помахала рукой над огненной причёской, словно знала, что парень смотрит им вслед. Михо сунул шарик фольги в карман, сжал в кулаке купюры и заспешил в противоположную сторону…
«Краски – шестьдесят. Комната – пятьдесят. И обязательно куплю куриный рулет». Михо непроизвольно сглотнул слюну, ускоряя шаг. Из-за серых мокрых домов пробивалось неожиданное солнце. Слегка ослеплённый его лучами, парень не заметил лужу и по щиколотку провалился в холодную воду. «Чёрт! Ну это последняя неприятность, точно», – оптимистично подумал он, останавливаясь у обменника.
– Михо! Ты разбогател? – Рита Марковна возникла перед парнем, как чёртик из табакерки.
– Тётя Рита, а я только что о Вас подумал,– улыбался вечно должный постоялец, – вот, – он показал скомканные двадцатки,– сейчас разменяю…
– Не торопись. – Голос хозяйки стал чётким, как цифры калькулятора. – Мне неменянные даже лучше – внучке помогаю…
– Ну хорошо значит, что встретились, – продолжал улыбаться парень. – Вот сорок,– протянул две двадцатки Михо,– и сейчас ещё…
Он не успел договорить, тётка выудила ещё одну купюру из пальцев должника.
– Не спеши менять. Так вот будет пускай, я учту в следующем месяце…
Купюры проворно исчезли в бабкином ридикюле. Улыбка с лица Михо перекочевала на пухлые щёки хозяйки. Парень разровнял купюры и сунул их в окошко обменника, сглатывая предательскую слюну.
Михо повезло: краски шли по акции, хватило ещё на «бородинский», чай и килограмм сахара. Он сидел на краю дивана, кутаясь в одеяло, и внимательно следил за кипятильником в литровой банке. Отщипывал «бородинский», макал в сахар и ел. Марковна обещала включить перед сном котёл, – экономная хозяйка, видно, тоже стала подмерзать по ночам, значит, вещи успеют просохнуть, и будет совсем уютно.
Вода в банке зарезвилась, радостно выпрыгивая через края. Михо отключил кипятильник, сыпнул заварки и обнял горячую посудину ладонями. Чаинки плавно тонули, отдавая краски прозрачной ещё воде, медленно распределяя цвет в глубину ёмкости. Покрытый свежими белилами холст переглядывался с художником. Сквозь молоко мыслей проступали лица, деревья, дома. Тонкими угольными нитями накладывались на белое силуэты людей, призрачные, как канувшие в веках мгновения. Михо встал, стянул с себя джинсы – единственные, нельзя испачкать – встряхнул их и аккуратно повесил на спинку стула. Блестящий шарик задорно блеснул в свете лампы, ныряя в посудину с чаем. От горячей воды фольга слегка разошлась, позволяя порошку постепенно растворяться в тёмно-бурой, почти чёрной жидкости.
Пара всадников на вороных конях проследовала под аркой замковых ворот.
И хоть кони шли спокойно, по всхрипам животных можно было понять, что их нещадно гнали, прежде чем позволили перейти на шаг. Конюх принял поводья у спешившихся, стараясь не смотреть на оттенённые капюшонами лица, и быстро увёл взмыленных лошадей. Визитёры уверенно проследовали по коридорам к главной зале.
– Мессир,– первый гонец припал на колено, целуя протянутую руку хозяина замка. Второй прибывший склонился чуть поодаль сзади, – Мессир, прибыли сразу получив Ваш приказ…
– Я доволен,– хозяин провёл дланью по голове вассала, сбрасывая капюшон. Огненно-красные волосы вспыхнули в полумраке залы. – Ты вовремя, дитя моё. Очень вовремя.
–Где Он, мой Господин? – слуга подняла благоговеющий взгляд на хозяина замка.
–Здесь, дитя моё. Он здесь, в подземелье. Прямо под нами…
–Так давайте покончим с ним прямо сейчас! – второй гонец вскочил на ноги, выхватывая из-под плаща тонкий клинок.
–Нет! – голос хозяина осадил вассала, словно удар наотмашь – Мы не можем казнить его. Во-первых, он любимчик Папы. – Александр приблизил его к себе словно сына. Во-вторых, его деяния изрядно пугают видных деятелей Римской католической церкви. Они считают его пророком. Избранным посланником. Это тоже надо учитывать. Мы не можем казнить его, по крайней мере в этом времени.
Мессир умолк, задумавшись. Вассалы смотрели на него в ожидании.
–Мой Господин,– осмелилась нарушить тишину красноволосая,– Вы хотите сдвинуть стрелки хронометра?
– Возможно… – Холодный взгляд хозяина заставил слуг опустить глаза к полу. – Я видел его рисунки. Я не знаю, что на них обозначено, но предполагаю, что там могут быть устройства, пока недоступные нашему пониманию. Уголь и мел – два цвета, которые он использует. Но эти лица…фигуры…они выходят за пределы холста! Как такое возможно? Он называет это «наукой», он говорит, что сможет показать нам Бога… Еретик! – Кожа Мессира покрылась мурашками, словно в зале вдруг похолодало. Пальцы подрагивали, лицо искривила усмешка. – Он называет это «3-D»… Да, я сдвину стрелки хронографа. Сдвину их вперёд! Вы, дети мои, будете гонцами кары моей там, в том времени. Приступайте немедля,– хозяин сделал жест кистью, означающий конец аудиенции. Вассалы пятясь удалились.
« Краски. Краски… Краски… Не хватает красок… Мало света. Мало цвета. Мне не хватает красок…» – Майло Джакомо, раскачиваясь, сидел в углу камеры и крошил пальцами хлеб. В темноте подземелья Джакомо не мог видеть, что это за хлеб, он мог лишь знать по запаху – хлеб. Что-то легонько толкнуло Майло в ногу. Ещё раз. Послышался писк. «Крыса! – Джакомо резко ухватил противный влажный мех. – Удача! Провидение Господне! Крыса – это цвет…– Грызун царапал, изворачивался, но не мог вырваться или укусить Джакомо. – Цвет…Цвет…Цвет…»
Майло молотил тушкой о гранитный пол подземелья, пачкая пальцы в тёплой красной крови животного… Цвет…Цвет…Цвет…
Михо хохотал, катаясь по полу, пачкая перевёрнутой палитрой всё вокруг себя. Вымазанный перемешавшимися красками, растирая грязными пальцами глаза. Елозя по волосам руками. Катался и хохотал, подвывая.
На белоснежном холсте, тонкими мазками чернели силуэты домов сквозь мелкий угольный дождь. И невидимый ветер гнал сквозь чёрно-белую картину единственный, причудливый ярко-красный лист неизвестного науке дерева…
------------------------------------------------------------------------
– Хорошо, что Вы вовремя вызвали «скорую», Рита Марковна. – Санитар сделал многозначительную паузу. – Это уже одиннадцатый случай за неделю. Какая-то новая синтетическая «дурь» на улицах. Доктор говорит, даже от небольшой дозы летальный исход возможен. Или слепнут. Ваш вот выжил… Повезло.
© RA
yaplakal.com