Он был так редок, что никто не верил, что он есть. Вечно забитое людьми корыто, с выхлопной трубой внутри салона....
Шестой способ - Пердунок. Одноразовый.
***
Я, Сенька и Гришка сегодня были в Городце. Решили пройтись пяток километров с утра. Бабушка отпустила с условием, что мы вечером принесем три трехлитровых банки молока. Тетя Лиля держала двух коров, так что проблем с молоком у нас не было никогда.
В Городце была своя вселенная. Там был клуб, где крутили кино и устраивали танцы, после которых иногда были драки с понаехавшими. Нас, малых, это не касалось никак. Коснется потом. Да так, что память об этом останется на всю жизнь.
Мы шлялись по пустым улицам огромной деревни, выискивая взглядом знакомых и однокашников Гришки. Впереди был целый день! Ведь надо было ждать, когда коров пригонят с выпаса и тетя Лиля их подоит.
Пердящий звук нас взбодрил!
- Батя едет! - крикнул Гришка.
Не прошло и минуты, как из-за поворота выехал "пердунок". Весь кузов был завален каким-то хламом так, что дядьке приходилось стоять на подножке перед кабиной и рулить одной рукой. Экстрим, в чистом виде!
- Садитесь в кабину, пацаны! Прокачу! - дядька был весь мокрый от пота и загорелый, как индиец.
До фермы мы домчались быстро! Нас трясло, как в танке, било друг об друга. Мы ржали, как сумасшедшие. Никакого чувства опасности!
- Приехали! Вылазь!!! - дядька спрыгнул с подножки и начал откидывать борта у "пердунка".
Мы вывалились из трактора и побежали к проходной фермы. Там решили дождаться дядьку.
- Далёка не збягайце! паедзем дамой снедаць! - крикнул нам дядя Гриша.
Время к обеду! Точно! День прошел спокойно. После обеда даже поспали... Потом пришли коровы. Тетя Лиля разлила надоенное по банкам через марлю. Но перед этим мы, конечно, вдоволь напились парного молока прямо из ведер! Эх, было время!
- Вось банки! Идите на ферму, к батьке в трактор и к бабе хай вас вязе.
Каждый взял по одной банке и двинулись в путь. Полтора километра шагали, прижав к животам теплые емкости. Впереди замаячил дядькин трактор, самого же хозяина видно не было. Подошли, поставили банки возле колеса в тень и сами легли рядом. Ждем.
- А! Вот и мои пацаны!
Дядя Гриша шел походкой моряка к нам. Ноги расставлял широко, как бы ловя под собой палубу, и шатался сам.
- Пьяный? - я с тревогой глянул на Гришку.
- Не, вроде, цвярозы... - со знанием дела сказал Гришка.
Цвярозы (трезвый) на нашем языке означало "немного пьяный", то есть выпил, но может делать дела по хозяйству. Пьяный - это когда бьет всех подряд, ведет себя буйно и еле-еле стоит на ногах. Понятия "вообще не пьяный" не было.
- Лезайте в кабину! СТОП! - он вдруг махнул рукой. - Сначала банки поставлю.
Он встал на подножку и попросил подавать молоко. Запихнул под сиденье, переложил тряпками. Моток троса выкинул, пару железяк тоже.
- Залезаем!
Мы, как и в обед, уселись плотно в кабине. Дядька влез последний и привел пердунок в движение.
-Эх! Щас покатаю вас, щенки!
Путь длиной в пять километров с пьяным водителем! Мы переглянулись с братьями, криво поулыбались и крепче взяли друг друга за руки.
- Я вас повезу другим путем. А то уже надоело мотаться лесами.
Мимо пролетел Городец. Вместо привычного съезда к лесу, трактор поехал дальше. Все было хорошо. Дядька жал на педали, периодически вылезая на подножку, когда трактор катился с корки. Часто бросал на нас взгляды, полные задора и угара. С лица не сходила пьяная улыбка.
- Поворачиваем! - озвучил дядя очередной маневр.
Пердунок ушел вправо. Впереди было огромное поле. Мы знали окрестности. Поле заканчивалось небольшой речкой Мокрянкой, за которой был третий поселок. Наше деревня состояла из трех поселков, расположенных параллельно к друг другу. Наш поселок был первым и самым большим.
- Бать, - с тревогой сказал Гришка. - А Мокрянку как мы переедем?
- Не ссать, сына! Прорвемся!
Мы опять переглянулись. Улыбаться, правда, перестали.
Пердунок пердел изо всех сил, преодолевая поле с клевером. На кузове прыгали какие-то дрова и доски. Мы держались за все выступы и уворачивались от зада дяди Гриши, который то и дело, вдавливал нас в металлические элементы сиденья.
Пыль набивалась в кабину, прилипая к потным телам, скрипела на зубах и раздражала глаза. Хотелось пить. Хотелось жить. Мы продолжали ехать.
- Таааак, - вдруг произнес дядя.
Нашему взору предстала Мокрянка. Конечно, это не Днепр, до середины которого не долетала птица, но тем не менее... Ширина была метров пятнадцать, глубина никогда не была выше колена. Даже дорога шла через нее. То есть, телега с лошадью преодолевала препятствие на раз-два. Да и пешим ходом, закасав штаны, пробирались люди.
Председатель колхоза на "Ниве" даже не притормаживал перед ней. Все это работало для тех, кто знал брод.
- Рванули! - пердеж трактора на фоне дыма из трубы прозвучал зловеще.
Мы поняли, что брод для дураков. А для умных и смелых есть другой путь! Я видел, что Гришка хотел выскочить из кабины. Но было поздно. Пердунок со всех своих пердячьих сил, понесся наискосок к руслу. Противоположный берег не казался нам близким.
- Батя!!! Ты что!!
- Не боись, пацаны, я так уже делал!
В воду вошли легко и по песчаному дну, рассекая течение, двинулись к противоположному берегу. Скорость стала ощутимо падать. Дыма стало больше! Рев был невыносимый! Дядька, сверкая золотыми зубами, продолжал источать уверенность и оптимизм.
Трактор заглох. Вода была в кабине.
- Приехали! - почему-то с еще большим оптимизмом выкрикнул дядька.
Как будто все так было и задумано.
- Сидите тут! Я пойду на третий поселок. Дернем трактора! Не вылазим, тут глубоко!
Он прыгнул в воду и заорал:
- Эххх, хорошо! - над водой были видны плечи и голова. Он шел, помогая себе руками. Потом вдруг поплыл, видимо, ямы... Вылез на берег, отжал штаны и пошел.
- Батя!! - вдруг закричал Гришка. - Наш трактор едет!!!
Мы почувствовали, что трактор начинает сносить течением к ямам. Медленно, но уверенно.
- Бааааатяяя!!! - заголосили мы уже втроем.
Дядька стоял на берегу и смотрел на наше перемещение.
- Кидайте сюда трос! - заорал он и начал двигать к нам. - К дереву привяжу!
И вдруг встал, как вкопанный. Видимо, вспомнил, что выкинул его на ферме, освобождая место для молока. Трактор стал заваливаться назад. Я прыгнул в воду первый, потом остальные. Подоспевший дядька, держал нас на плечах и наблюдал, как трактор уходил вниз по течению.
- Молоко!!!! - Сенька вдруг вспомнил за чем нас посылали.
- Ах ты ж, чорт!!!! - дядька вышел из ступора и потащил нас к берегу.
Плавали мы только по-собачьи, но этого было достаточно. Вылезли, выжали одежду и ждали, пока дядя Гриша вытащит молоко на берег.
Шли к бабушке километров шесть, не меньше. Дядька нес две банки, а мы одну, передавая друг другу.
Мы подошли к нашему поселку, когда уже стемнело. Наш дом был в середине и возле него толпились люди. Видимо, что-то случилось!
- Эй!! - крикнул дядя Гриша. - Что вы там собрались?
От кучки собравшихся отделилась женская фигура и побежала к нам. Тетя Лиля!
- Где вас носило?!?!? Куды дятей завез? Пьяный опять? - подбежав к нам, выпалила она.
Переведя дыхание, и не дав мужу сказать слова, продолжила:
- Я ж проехала на лисапете два раза! И нигде вас не было! Уже милицию из города вызвали!
Как будто бы в подтверждение ее слов, вдали замелькал свет фар. Явно это был не председатель колхоза. Он уже пьяный спал дома.
В милицейском УАЗике был наш участковый и пару милиционеров из райцентра. Разобрались, отправили их обратно, расписавшись в протоколе каком-то.
День закончился. Мы поставили молоко в холодильник. И не ужиная, как подкошенные, завалились спать.
***
Пердунок был вытащен на следующий день двумя тракторами. Никто не пострадал. Дядя Гриша получил от председателя выговор и неделю пил самогон. Последнее мероприятие было запланировано давно, а выговор лишь добавил красок.
Я - это я.
© Юрий Иммерфорт
Это сообщение отредактировал insaider - 13.11.2015 - 20:17
yaplakal.com