52
Бывший глава военного ведомства Анатолий Сердюков опять не явился на допрос в качестве свидетеля. Ранее он проделал это 23 декабря.
По обвинению в использовании солдат-срочников на строительстве дороги к базе отдыха "Житное" в Астраханской области, принадлежавшей его зятю Валерию Пузикову, Сердюков попал под амнистию в связи с 20-летием российской Конституции.
Фактически, человек игнорирует правосудие, а государство с ним сделать ничего не может. Или не хочет, поскольку мы знаем, что в других случаях власть не беззуба.
Прочитал я сообщения на лентах информагентств, и вспомнился случай, приключившийся в России 178 лет назад.
Любимец ФортуныЖил-был грузинский князь Александр Дадиани, богач, аристократ, один из столпов света.
Любой кавказский помещик в России именовал себя не иначе как князем. Поскольку Грузия вошла в состав империи добровольно, Петербург благоволил местной знати и этому не препятствовал, что привело даже к известной девальвации княжеского достоинства, сделав титул графа более престижным.
Но уж Дадиани был настоящий князь, чьи предки получили во владение Мингрелию в XII веке от царицы Тамары, родич прежних суверенов Картли и Имеретии, а его мать происходила из русской фамилии Нарышкиных, к которой по женской линии принадлежал Петр I.
Баловень судьбы окончил Пажеский корпус, в двадцать с небольшим лет стал полковником и флигель-адъютантом, получил дислоцировавшийся неподалеку от его наследственных владений Эриванский карабинерный полк. Да еще и женился на дочери главнокомандующего на Кавказе барона Розена.
Так что человек был не простой, а относившийся к самой что ни на есть элите, с колоссальными связями, лично знакомый с государем.
Командуя полком, Дадиани совершил практически тот же проступок, что Сердюков: заставил солдат благоустраивать свое имение в Манглисе, и сегодня считающемся в Грузии завидным дачным местом, а также пасти скот, делать на продажу вино и варить мыло.
Мнение о нем профессиональных военных процитировал в своих воспоминаниях бывший военнослужащий Эриванского полка Рукевич: "Пустой человек, на солдат смотрит, как на рабочих скотов, а петушиться горазд!".
В октябре 1837 года Николай I совершал инспекционную поездку по Кавказу. Увидел из экипажа копавших канаву оборванцев, по тому, как те вытянулись во фрунт, признал служивых, спросил, кто такие, приказал адъютанту Катенину разобраться. Тот прискакал в расположение полка и увидел, как посланец Дадиани пригоршнями раздает солдатам из мешка монеты, чтобы не жаловались.
На следующий день на смотру в Тифлисе перед всей местной верхушкой, строем войск и толпой простонародья император своей рукой сорвал с Дадиани золотые эполеты и флигель-адъютантский аксельбант. Потом решил заодно отчитать его тестя и рявкнул на всю площадь: "Розен!". Плохо понимавшие по-русски грузины, армяне и курды решили, что разгневанный царь приказывает подать розог, и на всякий случай кинулись кто куда.
Высказав Розену, что о нем думает, Николай махнул рукой в сторону потерянно стоявшего Дадиани: "В Бобруйск - в "мешок" его!".
"Настоящий ужас"
Несколькими годами ранее император принимал в Белоруссии брата жены, прусского кронпринца. Во время верховой прогулки гость обратил внимание на холм, идеально подходивший для крепости. Николай сказал, что назовет ее в честь давшего совет родственника "фортом Вильгельма", а тот прислал немецкого архитектора. Он-то и устроил, помимо всего прочего, особую камеру по образцу мрачных средневековых замков, не для использования по назначению, а в качестве экзотики.
Крошечное помещение имело форму яйца: круглое с сужавшимся кверху потолком. Койка шла вдоль стены, так что лежать можно было, лишь изогнувшись дугой, а стоять в полный рост - только в середине камеры. Картину дополняли три маленьких отверстия: под потолком для света, в двери для передачи пищи и в полу для естественных надобностей.
Комендант, прочитав предписание, сказал подчиненным: "Ну, господа, попрощайтесь с ним по-божески", а доставившие Дадиани жандармы стали целовать его и молиться.
На самом деле, Дадиани оказался единственным узником "мешка". Ни революционеры, ни самые страшные разбойники и убийцы подобной жестокости не подвергались. Такая вот история об отношении к коррупции и чести мундира. Комментарии, думается, излишни"
"Три года высидел князь Дадиани в "мешке" с тремя дырками, а когда отворили камеру, так вынимали его оттуда едва живого. Не человек, а развалина, ползал на четвереньках, речь невнятная, глаза безумные. Сослали его в Вятку, а простил уже новый император Александр II, с тех пор он и жил в подмосковной деревне жены своей", - вспоминал начальник конвоя, а впоследствии комендант Бобруйской крепости Григорий Бабкин.
При этом не надо думать, что человека могли упрятать в застенок по одному слову самодержца. Следствие и суд длились около трех месяцев, и вина коррупционера была доказана в установленном законом порядке. Но вот место заключения выбрал лично Николай, вспомнивший по такому случаю о "подарке" шурина"
На самом деле, Дадиани оказался единственным узником "мешка". Ни революционеры, ни самые страшные разбойники и убийцы подобной жестокости не подвергались.
Такая вот история об отношении к коррупции и чести мундира. Комментарии, думается, излишни.
отсюда
yaplakal.com