Из писем немецких солдат с Восточного фронта

История учит , только тому ,что она ничему не учит.

Будь уверен, поколения меняются ,меняются режимы и эпохи, но силу нашей воли и духа ничем не уничтожить. история это уже ни раз доказала.

Гордость , уважение и СЛАВА нашим ДЕДУШКАМ И БАБУШКАМ!!!!!!!!!!!!

Надпись: "На этом кладбище покоятся 444 военнопленных разных наций.
Из них 270 немцев".

Кто всю эту сволочь здесь ждал?

Ну а как бы их победили? Победа просто так не покупается, нужно ведь чем-то жертвовать. Да, люди гибли. Согласен. Ну а как тогда? Роботов посылать? Зато мы победили. Мы, а не коричневая чума!

Да просто украинцы Те же самые русские. И солдаты их - русские солдаты. Со всеми вытекающими последствиями.

Вечная память погибшим, защищавшим Сталинград! Низкий им поклон и спасибо, что спасли нас от фашизма!

Вечная Слава! Надеюсь, не посрамим, когда дойдет до дела

Т.е. одни простые русские солдаты убивают других простых русских солдат. Да тут и НАТО не надо. Сами друг друга перебьем.

Читаешь комментарии - и складывается впечатление, будто многие хотят войны. Печально.

Не выигрываем, а заканчиваем!

Я бы шире взглянул... Да, в классической войне (какой была вторая мировая) нас победить практически невозможно. Но война - не есть естественное состояние человеческого общества. Кто бы научил нас эффективной мирной жизни. Или - как бы нам ей научиться. Вы оцените криминальную хронику - мы ж продолжаем воевать. Только вместо линии фронта - квартира или дом, а вместо ППШ - нож или лом.

Дурак еще раз.
Попробую по-другому.
Ты видишь, с твоих же слов - псведописьма, пропаганду и т.д. и т.п.
Но это - твоё видение.
А люди, которых ситуация поставила перед выбором - тявкать против своих, как шавка (это твой выбор) либо бороться - выбрали борьбу.
ЧТо до смертей.
Ты много войн знаешь без смертей?

Отрицая мужество своих соплеменников, прадедов, дедов - отрицаешь самого себя. Это тебе не понятно?
Будешь как баран на одни и те же грабли в жизни наступать, как те же европейцы.
Что до возвиличивания и т.д.
Еще раз дурак.
У тебя в башке всё смешалось - кони, люди.
Если для тебя подвиг русского солдата - это бредни...
Да тебе еще и объяснять на пальцах, почему это подвиг...
Короче, дурак обыкновенный.

Если. Если дойдет до дела. Лучше, конечно бы, не надо

Схуяль, борьба во Франции, была более ожесточённой? Обер-вахмистр пиздит явно, чтобы хоть как-то подбодрить немчуру. И о какой честности тут может идти речь вообще?

Славу богу, что эта воина была не сейчас...
Я думаю, что половина народу сразу бы сдались.
Тогда была хоть какая то идеология. Сейчас же, каждый только за свою жопу.

а в этом разве Есть Какое то противоречие? Там обычная гражданскаЯ война. Русские режут русских.

Представляю сегодняшний конфликт (не дай бог конечно) с Европой. Сначала в чистой форме с оружием возле брони сто миллионов селфи с подписями типа "иду хуячить русню", а через пару месяцев вот такие же письма писать будут.

Этот конфликт уже идет на Донбасе. И селфи тоже присутствуют.

Вечная память нашим дедам и прадедам!!!!И всем тем, кто ковал общую ПОБЕДУ!!!

Было примерно то же самое:
Глава:«До Москвы — всего ничего, каких-нибудь 1000 километров»
«Слава богу! Снова началось!» — черкнул на календаре один из операторов еженедельной кинохроники «Вохеншау». Напряжение последних дней и недель наконец спало. «Похоже, мы застали русских сегодня утром врасплох», — писал 28-летний Ульрих Модерзон в письме к матери. Часть Ульриха Модерзона действовала в составе группы армий «Юг».
«Русские так и не сумели организовать мало-мальски серьезное сопротивление. Наша артиллерия и пикирующие бомбардировщики — сущий ад для них. Все важные мосты захвачены в целости и сохранности. И теперь наши войска несутся в глубь России. Сегодня днем я узнал, как дрожит земля и как меркнет свет дня… Все осуществляется согласно намеченному плану».
Впечатления первого дня войны, записанные солдатами, говорят о ликовании, вызванном скорыми и легкими победами. Роберт Рупп, до войны школьный учитель из Берлина, писал: «Нас разбудила начавшаяся в 3.15 артиллерийская канонада. Огонь вели 34 батареи». Он наблюдал реку Буг с опушки леса, что в 7 километрах от границы.
«Вскоре запылали деревни и ввысь взмыли сигнальные ракеты. По всей линии фронта бушевала жуткая гроза. Небо было исчернено дымными трассами выстрелов зенитных пулеметов, медленно растворявшимися в воздухе. Вот на землю упал подбитый самолет. Небо, сначала розоватое, понемногу светлело, на нем появлялись багровые и зеленые полосы. Над горизонтом зависло гигантское облако дыма, которое ветер начинал относить вправо. Я попытался уснуть, но это был не сон, а скорее полузабытье».
Обер-лейтенант Зигфрид Кнаппе на участке группы армий «Центр» следил за пехотой, перешедшей в наступление сразу по завершении артподготовки:
«С продвижением частей пехоты утренний полумрак заполнили выкрики команд, щелчки затворов оружия, короткие автоматные очереди и разрывы ручных гранат. Пулеметная стрельба воспринималась как стук железных колес тележки, 120 передвигаемой по брусчатке. Наша пехота, преодолев проволочные заграждения русских, поднялась в атаку на ничейной земле и устремилась к наблюдательным вышкам и долговременным огневым сооружениям русских».
Завязались короткие, но весьма ожесточенные схватки с противником, который, несмотря на то что был застигнут врасплох, без боя сдаваться не собирался. «Наши бойцы взяли в плен тех, кто сдавался, и уничтожили тех, кто продолжал сопротивляться», — так комментировал Кнаппе этот бой. Число отступавших русских уменьшилось раз в десять у моста в Сасне после атаки пикирующих бомбардировщиков. Кнаппе, участник кампании во Франции, увидев ужасающую картину — трупы убитых русских, заявил: «Хоть шока подобные вещи у меня уже не вызывали, но и привыкнуть к ним я так и не смог». Наступление немцев неудержимо развивалось в восточном направлении. Соединение Кнаппе, 87-я пехотная дивизия, следовало за танковыми частями. «Мы овладели Сасней и Граевом в первый день, — вспоминал он, — а потом начался долгий-предолгий путь на Москву».
Успехи обозначились во всей линии 3000-километрового фронта. Курицио Малапарте, итальянский военкор, продвигавшийся вместе с частями группы армий «Юг», стоя на берегу Прута, наблюдал за наступлением механизированной дивизии под Галацем.
«Танковые двигатели выплевывали синеватые язычки выхлопных газов. Резкий их запах, пропитывая утренний туман, забивал аромат свежескошенной травы и спелого хлеба. Ползущие под аккомпанемент воя пикирующих бомбардировщиков танковые колонны тонкими карандашными линиями прочертили необозримую зелень молдавской равнины».
В течение двух часов итальянцу пришлось пережидать, пока пройдет ревущая колонна техники. «В воздухе пахло конским и людским потом, бензином и выхлопными газами», — продолжал он описание того дня. На перекрестках солдаты фельджандармерии с бесстрастными лицами изо всех сил пытались навести порядок и избежать транспортных пробок. За танками на грузовиках следовала пехота. «Солдаты сидели в кузовах машин в странной, неестественной неподвижности, словно изваяния». Проносившиеся мимо автомобили оставляли за собой длиннющие хвосты пыли, оседавшей на маршировавших вдоль дорог пехотинцах. «Они были все белые от этой пыли, — вспоминает Малапарте, — будто мраморные».
Лейтенант Альфред Дюрвангер, командир противотанковой роты 28-й пехотной дивизии, наступавшей из Восточной Пруссии через Сувалки, рассказывал: «Когда мы вступили в первый бой с русскими, они нас явно не ожидали, но и неподготовленными их никак нельзя было назвать». У его бойцов было дурное предчувствие, когда они переходили советскую границу. «Энтузиазма не было и в помине! — утверждал Дюрвангер. — Скорее всеми овладело чувство грандиозности предстоящей кампании. И тут же возник вопрос: где, у какого населенного пункта эта кампания завершится?»
Этим же вопросом мучились не только солдаты Дюрвангера, но и миллионы других на всем протяжении необозримого Восточного фронта. Лейтенант из 74-й пехотной дивизии писал:
«Я уже сейчас могу сказать, что месяца через полтора, от силы два, флаг со свастикой будет реять над московским Кремлем. Более того, в этом году мы покончим с Россией и уложим на лопатки «томми»… Да! Ни для кого не секрет, что месяц спустя наш непобедимый вермахт будет стоять у ворот Москвы. До Москвы от Сувалок — всего ничего, каких-нибудь 1000 километров. От нас всего лишь требуется еще один блицкриг. Только мы можем так наступать. Вперед, вперед и только вперед, за нашими танками пойдем мы, обрушивая на русских пули, осколки и снаряды. Большего от нас никто не требует».
Еще один пехотный офицер, обер-лейтенант, заявлял, что в отличие от своих товарищей, он не удивился, когда началась эта война, которую он «давно и не раз предрекал». Этот обер-лейтенант полагал, что с падением России падут и Аравия, Ирак, Сирия, Палестина и Египет, причем за короткое время, и вот тогда Риббентропу останется лишь отправить к «томми» в Англию одного-единственного солдата на мирные переговоры. И каков бы ни был результат, с сарказмом заметил он, «может, нам и в Англии побывать придется, но в этом случае нам будет обеспечен крепкий тыл — 5–6 воздушных армий да 10 000 танков в придачу». Подобная уверенность подкреплялась мощной идеологической обработкой. «Ну, и что вы думаете об этом нашем новом противнике? — писал один фельдфебель-пехотинец. — Может, папа еще помнит, что я говорил ему насчет русских, когда в последний раз был в отпуске, о том, что с большевиками дружба будет недолгой». И мрачновато добавляет: «Тут у них сплошь одни жиды». Впрочем, не все солдаты и офицеры вермахта были столь «патриотически» настроены, среди них попадались и другие, как вспоминает артиллерист противотанкового орудия Иоганн Данцер:
«В самый первый день, едва только мы пошли в атаку, как один из наших застрелился из своего же оружия. Зажав винтовку между колен, он вставил ствол в рот и надавил на спуск. Так для него окончилась война и все связанные с ней ужасы».
Пережитое Данцером в самый первый день косвенно подтверждало мотивы самоубийцы из их подразделения. После того, как началась артподготовка, Данцер вместе с расчетом противотанкового орудия «сначала вообще ничего не мог разобрать из-за порохового дыма. Но как только дым рассеялся, с русской стороны открылся шквальный огонь». Командир противотанкового орудия вместе с расчетом бросились в атаку, таща за собой 37-мм пушку и отчаянно пытаясь не отстать от атаковавших вместе с ними пехотинцев. К ним присоединилась четверка бойцов-пехотинцев, чтобы помочь артиллеристам справиться со своим грузом. «Наше тяжеленное орудие мгновенно превратилось в мишень для огня русских». Первый же залп неприятеля рассеял их группу. «Трое погибли на месте, — рассказывает Данцер, — остальные были ранены кто куда, только я не получил ни царапины».
После того, как сопротивление русских было подавлено немецкой пехотой, через образовавшуюся брешь в тыл неприятеля двинулись танки. Но и им пришлось не так просто. «На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой, — заявил Ганс Бекер, танкист 12-й танковой дивизии. — Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть».

© Роберт Кершоу "1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных"

Это сообщение отредактировал Warmer - 22.07.2015 - 17:47

Жаль что память человеческая длится всего 50-60 лет. Потом появляется искус проверить, правы ли были предки, когда сдались русским. Именно так делаются ошибки стоящие миллионы жизней.
Сейчас этот искус появился у США, которые считают что имеют настолько совершенное вооружение что могут себе позволить поиграть мускулами. А через 30 лет эта игра мускулами может трансформироваться в большую беду.

Не будет никаких 30 лет. Все разрешится гораздо быстрее.

До какого дела? С ума все посходили, воевать собрались...

Вспоминается надпись на мемориале в Сталинграде:
"Железный ветер бил им в лицо, а они все шли вперед и снова чувство суеверного страха охватывало противника: люди ли шли в атаку, смертны ли они?!"