172
Человек стоял на остановке и ждал свой автобус.
Промозглый ветер смеялся, глядя на хлипкое серое пальто человека и шерстяной шарф, небрежно намотанный на его шею. Ветер легко пробирал худое человеческое тело до костей.
Человек мелко дрожал – мышцы рефлекторно сокращались, пытаясь приложить минимальные усилия, чтобы согреться и не растратить лишнюю энергию.
Некрасиво шмыгнув носом, продрогший человек сунул длинные аккуратные пальцы в карман и вытащил сигарету.
Неловко горбясь, вжимая голову в плечи и чиркая зажигалкой, он начал пытаться ее прикурить, но ему мешал все тот же наглый, холодный ветер, тушивший пламя. Пожалуй, ветер работал на Минздрав.
Наконец, сухой табак начал тлеть.
Но тут из-за поворота ловко вырулила ярко-желтая (под слоями серой, налипшей на борта, грязи) маршрутка.
Человек ругнулся сквозь зубы, выкинул прикуренную сигарету прочь и, ловко расталкивая потенциальных пассажиров локтями, начал пробиваться к месту остановки машины.
Ловко лавируя по забитому до отказа салону, человек плюхнулся на сиденье прямо перед носом у толстой тетки в видавшей виды коричневой куртке, сунул нос в колючий шарф и приготовился пару остановок вздремнуть.
- Молодой человек, ну что ж вы толкаетесь… - услышал он голос сверху. Подняв глаза, он обнаружил, что вопрос задала та самая тетка.
- А что ж вы, живот отрастили, что проходу нет?
- Да я присесть хотела, вас не видела…
- Вам, женщина к окулисту надо, а потом к диетологу, вот что. И не надо тут скандал начинать!
- Да я не… Да… Да я болею, обмен веществ у меня… - Тетка вдруг по-девчачьи всхлипнула и отвернулась, уставившись на грязное, немытое окно.
На своей остановке человек еле выбрался из маршрутки.
- Дайте вы вылезти хоть, совсем охренели! Культуры нет совсем уже!? – возмущался он, проталкиваясь через толпящихся, желающих скорее залезть в транспорт людей.
И на переходе толпа. Да что ж такое? Везде – толпы, стадо какое-то.
Человек, не дожидаясь зеленого сигнала, ловко лавируя между проезжающими, гневно сигналящими ему машинами, перебежал дорогу, с досадой отмахнулся от бабки, которая каждое утро клянчила у входа в метро мелочь и нырнул в чрево станции по направлению к эскалатору.
Припустив по платформе, он успел вскочить в вагон прямо перед тем как его двери с шипением закрылись.
- Сумку! Сумку зажали! Помогите! – Услыхал он чей-то отчаянный крик через пролет.
Какая-то девочка, видимо, студентка, пыталась выдернуть из щели, образовавшейся между захлопнувшихся дверей свою дешевую дерматиновую сумку.
«Ну приехали! Что за коза, блин?» - с досадой подумал человек.
Двери на секунду раскрылись, но девочка замешкалась и не успела выхватить свою поклажу.
Она беспомощно оглянулась, и человек отметил, что она очень даже ничего.
- Да откройте вы двери! – Заорал он, а, когда девчонка, наконец, вытащила сумку и оглянулась на него, он ей улыбнулся и подмигнул.
Местная столовка не блистала кулинарными изысками, но была чистенькой и дешевой. Человек постоянно ходил в нее обедать.
Вот и сегодня, загрузив на поднос еду, он подошел к кассе.
- С вас сто пятьдесят шесть тридцать! – Посчитала на калькуляторе кассирша.
- Так, я не понял, а почему шесть? Я считал: у меня сто пятьдесят два тридцать получилось!
- Ой, простите, я думала у вас там два куска хлеба… Он просто под тарелкой лежит у вас, не видно. Сто пятьдесят два тридцать конечно!
- Даааа, ну конечно! Не надо мне пудрить тут мозги, дамочка. С каждого по четыре рубля за «Ой, простите» - глядишь к вечеру тысчонка собирается, да? – навис человек над онемевшей кассиршей, потом вцепился в поднос и пошел к свободному столику.
- Да я правда не видела… - обратилась кассир к напарнице, но та махнула рукой, мол, забей.
Ну наконец-то! Ровно шесть! Черт, не успел счет отправить. Ну ладно, завтра уже отправлю, на то и рабочий график, подождут, не сахарные. Пусть продажники, вон, впахивают – у них бонусы-шмонусы.
Опять переход, опять отмахнуться от окоченевшей попрошайки, опять в метро. Это как отматывать назад пленку.
Снова толпа на остановке. Снова грязно-желтая маршрутка. Реверсивная хроника событий, вот как это называется.
Растолкав пассажиров на остановке, человек протиснулся в набитую до отказа маршрутку и полез в карман за кошельком. Черт, не в этом. И не в этом. В портфеле? Нет. Да где же!? Украли…
Человека прошиб холодный пот.
- Украли… Товарищи! У меня кошелек украли!..
Люди равнодушно отворачивались. У каждого свои проблемы, своя хроника событий.
- Э, дарагой, ты аплачивать будиш? Илы мнэ тибя бэсплатно везты?
- Да у меня кошелек украли! А там – зарплата… Вся…
Человек вышел из маршрутки и сел на опустевшую скамейку, спрятав лицо в ладони.
- Слышь, братан, это не твое? – сиплый голос прозвучал над самым ухом, дохнув перегаром.
Человек уставился на грязного, обросшего кустистой бородой БОМЖа, протягивающего ему такой родной кошелек, черная кожа которого была заляпана грязью.
- Не теряй, братан, - просипел БОМЖ, обнажив редкие гнилые зубы.
- Спасибо… - не веря своему счастью, пробормотал человек.
- За что спасибо-то? Все путем, земеля. Все ж правильно! – Удивился странный пьяница, - привыкли, блин, что вокруг – хамло, ворье и быдло. А то, что сами все эти названия и придумали – забыли. Эх… - Он махнул рукой с заскорузлыми грязными пальцами с обломанными ногтями.
- На вот, хлебни, а то совсем на тебе лица нет, - он протянул человеку початую бутылку.
В другой ситуации, человек бы даже не удостоил алкаша ответом, брезгливо сморщившись. Но сейчас он схватил бутылку и жадно глотнул, от чего у него сразу же перехватило дыхание.
- Тебя как звать?
- Слава…
- Слава… не, это не то. Славы, Кости, Вити, Мити… Тебя Человек звать! Понимаешь? Человек! И я Человек, тезки мы, - почесал немытую бороду БОМЖ, - не забывай имя свое настоящее! А то быыыстро коркой покроешься. Как у раков там всяких, знаешь? Хитин! Во, хитин, ага! Ладно, бывай, братан.
БОМЖ поднялся, ловко ухватился за невесть как оказавшуюся рядом ободранную тележку, набитую кусками картона, и покатил ее прочь.
Слава сидел на скамейке, мок под противным осенним дождем, уставившись на лужи, и о чем-то сосредоточенно думал.
©yan4ello
yaplakal.com