178
Сорок лет Георгий Чёткин кромсал, рубил, резал и пилил. Сорок лет он существовал в мире идеальных линий и создавал из круглого квадратное, а из квадратного — круглое. Главный подозреваемый детективных романов, лучший друг клёна и пихты, человек, настолько пропитавшийся свежим воздухом, что уже сам мог выделять кислород в небольших количествах, ― вы правильно поняли: Чёткин был садовником. И не просто садовником ― он был настоящим гением ландшафтного дизайна.
Сорок лет он держал в узде различные растения и изумрудную щетину газона одного поместья. Чего там только не было: лиственницы, туи, пихты, сирень, десятки кустарников и сотни клумб. Любой, даже самый непослушный куст подчинялся Чёткину и его ножницам. Современный Микеланджело отсекал лишнее и создавал живые шедевры: зверей, геометрические фигуры, целые ансамбли. Он был счастлив и не покидал рабочего места годами, пока однажды старый шеф садовника не дал дуба. Но, к великому сожалению Георгия, речь шла не о новом жителе огромного сада, а об обширном инфаркте его хозяина.
Потомство начальника давно рассыпалось по глобусу, как опрокинутая соль, и богатое родовое имение покойного никого из детей не интересовало: вскоре после ухода папеньки, все его имущество ушло с молотка, а деньги поделены. На месте дома с колоннами вырос гипермаркет с раздвижными дверями и фуд-кортом, а великолепный сад обмельчал до скромного скверика. Поверх плодородного чернозема успешно пророс асфальт, а кустарники и деревья разъехались по школам, детским садам и дачам новых владельцев земли.
Один только Чёткин остался не у дел, как старое ведро без ручки. Вроде и послужило бы еще, а применение ему трудно придумать. В родном городе Георгия домов с такими красивыми садами больше не водилось, люди предпочитали обходиться газоном, а для этого вовсе не обязательно содержать целого садовника.
Помыкавшись туда-сюда, мужчина дошел до единственного места, где его таланты были востребованы — муниципалитета.
— Садовник, значит, — тяжело вздохнул бригадир, ответственный за обслуживание и озеленение городских улиц. — Ну что ж, есть у меня для тебя задача, садовник. — Он подвел Чёткина к окну и показал куда-то рукой. — Вдоль забора Дома культуры растет борщевик. Три года эта гадина мне кровь портит. Каждое лето штрафы приходят. В этот раз особо густо попер. Будь другом, сделай по красоте, а? — заглянул он в глаза Георгия.
— Сделаю.
Достав из рюкзака любимый секатор, топорик и ножовку, облачившись в родной комбинезон и нацепив маску и перчатки, садовник с энтузиазмом принялся за дело. Он кромсал, рубил и пилил до тех пор, пока не получилось «по красоте».
Через неделю Чёткина в срочном порядке вызвали к начальнику.
— Георгий Семенович, — из уст бригадира имя садовника прозвучало как что-то оскорбительное, — вы что там за творческую самодеятельность устроили?! Одуванчиков обнюхались, что ли?
— Так вы же сами просили по красоте сделать, — не понимал сути претензии Чёткин.
— Я просил уничтожить эту дрянь, а не делать из нее женские фигуры! Вы головой подумали? Да я вообще не понимаю, как это возможно: из борщевика — женщин…
— Проволочный каркас, точечные надпилы стволов, тайская техника скручивания лопухов и немного фантазии, — невозмутимо ответил садовник.
— И немного фантазии, — передразнил его бригадир. — У нас четырнадцать ожогов за два дня! Три в причинных местах! Люди в сумерках пытались знакомиться с вашими ядовитыми барышнями. Идите и рубите всё это под корень!
Чёткин извинился, откланялся и удалился прочь. Через день всё было сделано. Сорняки боялись гнева Георгия. Он умел воздействовать на них психологически. Стоило ему расправиться с одним, как у всех остальных отсыхали и отваливались пестики.
Следующим заданием для Чёткина была разработка дизайна для огромных и неопрятных зарослей кустарника в парке.
— Георгий Семенович, дело как раз для вашего таланта. Вы, как я понял, мастер на выдумки. В общем, задача следующая: мэрия требует ко Дню города решить проблемы общественного туалета в парке Гоголя.
— Не знал, что там есть туалет, — удивился Чёткин.
— Его и нет, туалетом там много лет служит разросшийся кустарник. Ароматы этого места отпугивают туристов и продавцов сахарной ваты. Надо сделать так, чтобы собачки и всякие там неподдающиеся воспитанию личности не могли оставлять следы своей ДНК на общественной территории. Я сказал, что у меня есть человек, который может помочь. Как думаете, справитесь? — улыбнулся бригадир.
— А не проще туалет общественный поставить? И выделить место для выгула животных, — внес контрпредложение Чёткин.
— Не проще, — растаяла улыбка у начальника. — Вас наняли кусторезом, а не парламентарием! Идите, до конца лета надо решить этот вопрос. Красиво и практично, ясно?
— Ясно.
Георгий решил вопрос до конца месяца. Кустарник, о котором шла речь, напоминал джунгли в миниатюре, в которых могла затаиться не только маленькая собачка, но и целый польско-литовский отряд. Чёткин любил сложности и подошел к делу с энтузиазмом. Вскоре его снова вызвал к себе бригадир.
— Георгий Семенович, — дрожащим от волнения и злобы голосом начал он. — У меня тут начальство спрашивает, имеем ли мы отношение к тому, что люди стали пропадать в парке Гоголя?
Чёткин лишь развел руками.
— Что вы сделали с тем кустарником, о котором я говорил? — мужчина явно подавлял в себе желание орать во все горло.
— Перестриг его в лабиринт…
— Я просил не об этом!
— Вы сами сказали: красиво и практично, — буркнул садовник. — Знаете, лабиринты были весьма популярны в садах императоров и различных дворян, мой бывший начальник тоже у себя один такой просил сделать. Разве плохо вышло?
— О, вышло очень хорошо! Так хорошо, что в вашем лабиринте с концами пропали три собаки и один мужчина. Нам повезло, что это эксгибиционист, иначе бы меня по судам затаскали! Было еще две дамы, но те, слава богу, догадались одна другой на плечи залезть, так и выбрались.
— Я как лучше хотел…
— Да я вам верю. Может, просто работа в нашей организации не для вас?
— Но я больше ничего не умею.
— Ладно, простите. Неделя была нервная. Зато теперь там действительно поставили биотуалет, чтобы люди не терялись. Давайте пока обойдемся без спецзаданий и ограничимся обычной подрезкой кустов вдоль тротуаров. Что скажете?
— Просто подрезка?.. — расстроился Чёткин.
— И ничего более. Никаких фигурок слоников, черепашек, бычков, динозавров, никакой самодеятельности. Просто стрижете кусты по бордюру. Ровно и одинаково.
— Понял, будет сделано, — поджал губы Чёткин и попятился к выходу.
Потекли однообразные бесконечные дни. Чёткин работал не спеша, как и просил его начальник. Он ничего не придумывал и не улучшал, и вскоре проникся своим заданием. Жизнь снова стала понятной, а работа начала приносить радость. Георгий был занят любимым делом, и ему хотелось только одного: чтобы это никогда не заканчивалось. Но спустя три недели начальник снова вызвал его на ковер.
— Чёткин, ну за что вы так со мной?
— Как?
— Вот так! Я вас о чем просил? — начальник явно был не в духе.
— Ровно подрезать кусты…
— А вы?
— Я ровно и подрезал, — Георгию было стыдно, но пока неясно, за что именно.
— Зачем же так ровно, Чёткин? Ну почему нельзя просто ровно? Зачем вот этот перфекционизм, идеальный горизонт, для чего?
— Я по-другому не умею, — оправдывался садовник.
— Вы понимаете, что вы меня подставили? Пару дней назад губернатор проезжал по городу и увидел ваши кусты. Знаете, что он теперь требует?
— Что?
— Чтобы весь город был подстрижен одинаково и идеально ровно, обещал потом с линейкой и уровнем выборочно проверить. А еще благодаря вашим стараниям несколько строящихся домов будет снесено до основания и построено заново. Застройщики в шоке.
— Но я же не виноват…
— А кто виноват? На фоне ваших кустов дома выглядят как пьяные матросы у барной стойки, это невооруженным глазом видно. Губернатор дал отмашку перепроверить. Были найдены грубые расхождения по осям. Вы довольны, Георгий Семенович? Скажите, где мне теперь взять кучу таких же идейных, как вы? Или вы собираетесь сами весь город стричь?
— Нет…
— Вам, дорогой мой, в столицу надо… ландшафтным дизайнером или еще кем-то. У нас вам тяжело будет.
— Так я уволен?
— Мы вас отпускаем, — кивнул бригадир.
Чёткин шел домой, повесив нос. Его провожали идеально ровные кусты и безмолвно насмехались над проклятым профессионалом своего дела. Никуда он не поедет. Человека, прожившего всю жизнь за возведенным им же зеленым забором, перемены могли убить остротой своих углов. Четкин сел на скамью и задумался. И тут к нему подбежало что-то маленькое, злобное и громкое. Оно лаяло и пыталось куснуть Чёткина за ногу, но из-за густой шерсти не было видно даже носа.
Чёткин достал из кармана свои маленькие маникюрные ножницы, которые всю жизнь носил с собой, и быстро вырезал в шерсти собаки окно. Показалась злобная моська, которая была не такой уж и злобной: должно быть, зверю было просто трудно дышать. Георгий покрутил собаку в руках, а затем аккуратно вывел симметрию по всему контуру, не задев уши.
— Вы что делаете? — набросилась какая-то молодая особа на Чёткина и выхватила собачку из рук.
— Простите… Ему, кажется, было плохо…
Чёткин себя ненавидел, опять он натворил дел без спроса.
— Теперь денег с меня попросите, да? Я его и так собиралась завтра вести на груминг, — ругалась взопревшая незнакомка, нервно сдувая с лица локоны.
— О чем вы? Какие деньги, я же просто хотел помочь бедолаге.
— Вот как? — удивилась девушка. — У вас где-то здесь салон?
— Нет, только кусты, — показал Чёткин на свои зеленые грехи.
— А вы еще одного пса сможете так же постричь? Я заплачу́, — прозвучало совершенно неожиданно.
— Еще одного? Ну не знаю даже… Наверное.
— Отлично. Дайте свой номер, я вам завтра наберу. У мамы пёс тоже зарос весь. Классно у вас вышло! Я первый раз вижу квадратную собаку, очень необычно, — крутила девушка питомца в руках, словно поделку из картона, и поделка довольно тявкала.
Чёткин дал свой номер и остался сидеть на лавочке, провожая закат очередного дня. Он даже не подозревал, что сегодня заканчивалась его старая жизнь и начиналась совершенно другая, но не менее творческая и интересная.
Александр Райн
yaplakal.com