490
Предыдущая часть, самая первая часть
тутПавел переводил взгляд с Ксении на Ольгу Прокофьевну, затем — на Артура, а потом заходил на следующий круг и так в течение нескольких минут. Знакомство затянулось. Мужчина забыл родной язык, зато вспомнил, где лежит его загранпаспорт.
― Кхм, ― прервал тишину Артур.
― Простите, ― залепетала Катя, ― Паша сегодня с утра немного ушибся, упал с лестницы.
― Бывает, ― Артур напыщенно повёл плечами, ― я как-то упал во время восхождения на Эверест. Мы на вершине договор подписывали с инвестором. Поскользнулся и летел метров пятьдесят, хорошо, в руке был карандаш — им и зацепился. Так что понимаю. А что там с шашлыком?
― Всё чудесно! ― затараторила Катя, ― мраморная говядина, фермерская свинина, халяльная курица — что предпочитаете?
― Я буду говядину, маринованную в красном вине, ― заявил Артур, ― а Ксюшенька ест только грудку индейки, привезённую контрабандой специально из Франции, мы принесли её с собой.
― Ой, как здорово! ― радовалась каждому слову Катя, ― давайте же выпьем за знакомство. Проходите в гостиную, располагайтесь на диване. Ольга Прокофьевна, не могли бы вы замариновать мясо?
― Индейку в соке маракуйи, пожалуйста, ― добавила Ксюша.
― Мне почему-то кажется, что маринование грудок — это по части Павла. Особенно не местных, ― ответила Прокофьевна, косясь в сторону бледного хозяина дома.
― Можно вас обоих на кухню? ― напряжённо улыбаясь, позвала Катя домочадцев.
Платон тем временем поднялся к себе и провёл в комнате весь вечер за чтением новых книг из списка Ольги Прокофьевны.
На кухне Катя долго и упорно объясняла, как важен для её компании этот клиент: рисовала графики, сыпала угрозами, просила угождать любым капризам гостя.
― Не переживайте, Катенька, мы поняли, ― ответила Набекрень за всех. Паша лишь пыхтел без слов. Мужчина выглядел так грустно, что на его скисшем лице можно было сварганить килограмм блинов.
Катя кивнула, потом, взяв бокалы и ухватив под руку потерявшего дар речи мужа, поспешила в гостиную.
Набекрень нарезала мясо и разложила по кастрюлям. Из красного вина у неё под рукой был только яблочный уксус, из сока маракуйя – тоже он. Уксусом она залила говядину и индейку, предварительно посолив и поперчив.
― Ну как, вам удобно? ― спросила Катя у гостей.
― Да, спасибо, единственное, мы, кажется, слышали, как ваш чемодан ругался матом и дважды ответил на телефонный звонок, ― подала голос Ксюша, вальяжно развалившаяся на диване.
― Не может быть! ― прорезался, наконец, голос у Павла, и в этот самый момент чемодан чихнул.
― Будьте здоровы, ― послышалось с кухни.
― Это у нас грызуны завелись, ― поспешил с объяснениями Паша, разливая виски по бокалам, столу, брюкам Артура…
― Где грызуны? ― прилетела с кухни Набекрень. Все, кроме Паши, указали на чемодан.
― Однажды в Штатах я голыми руками убил крысу размером с кошку, ― разглагольствовал Артур, оттирая с брюк дорогой напиток.
― Ну вы же — мужчина, вам положено быть сильным и отчаянным, ― сказав это, Ольга Прокофьевна подмигнула Кате (мол, я делаю как вы просили, хвалю гостя) и похвала подействовала — Артур расплылся в самодовольной улыбке.
После этого Ольга Прокофьевна добавила:
― Мы ― женщины — не можем голыми руками, ― и взяв в руки лом, который оказался здесь как нельзя кстати, она саданула по чемодану так, что у самолётов в небе сбились радары. Бедный Кац не смог издать даже звука.
― Паш, может ты пока займёшься розжигом мангала? ― спросила Катя, глядя на мертвенно бледного мужа.
― Я помогу! ― изъявил желание гость, ― у меня как раз есть с собой испанский порох! Прикупил в Барселоне во время последней командировки, лучше любого отечественного розжига!
Мужчины ушли добывать огонь, а женщины остались создавать уют в доме своими красивыми лицами и нарядами. Через полчаса Набекрень вышла из кухни с двумя кастрюльками мяса и предложила девушкам выйти на природу: насладиться теплом костра и запахом жареного мяса.
Посреди двора стоял мангал, обсыпанный со всех сторон щепками, испанским порохом и обставленный десятком бутыльков из-под розжига.
Двое состоятельных самцов (настоящих мужчин) добывали пламя, раздувая один, едва схватившийся, уголёк. Паша рвал щёки скопившимся в них воздухом, а Артур потел, размахивая специальным веером.
― Почти готово, ― проигрывая подступавшему обмороку, заявил хозяин дома.
Проходящая мимо них Набекрень чихнула на мангал и тот буквально взорвался. Поднявшееся в воздух пламя опалило ночное небо и брови бизнесменов.
― А мы тут не замёрзнем? ― надула свои накачанные губки Ксюша.
― Дорогая, да разве это холод? Помнишь, в том месяце я улетал на переговоры в Канаду? Вот там мороз был, ― стуча зубами, пафосно разглагольствовал Артур.
― Паш, принеси пледы, ― попросила Катя и мужчина с радостью сорвался с места.
Зайдя в дом и включив свет, Паша обнаружил лежащего на полу кверху пузом Каца. Мужчина не подавал признаков жизни и уже синел. Его лицо и одежда были залитым красным. От вида крови Паше стало дурно. Переборов тошноту, он тотчас бросился оказывать первую помощь. На его совести мог оказаться результат страшного недоразумения, и он усердно начал делать массаж сердца и искусственное дыхание «рот в рот».
На вкус кровь Каца напоминала лечо. Когда Паша делал очередное нажатие на грудь, Кац закашлялся и из его горла вылетел целый болгарский перец. Мужчина тяжело задышал. Потом расстегнул ремень на штанах и начал дышать чуточку легче.
― Фух, ну я чуть не умер, ― заявил детектив, ― похоже, лёгкая контузия, ― тряс он головой, ― и небольшое обжорство. Помню только как открыл банку с разносолами…
― Ты должен был искать улики! Запрещённые законом вещи! ― кричал Паша.
― И нашёл!
― Правда?! ― настроение Павла стремительно улучшилось.
― Да. Там был контрафакт. Много контрафакта.
― Так-так, ― потирал руки Паша.
― Итальянский пармезан, французская фасоль, разные колбасы… Сплошные санкционные товары.
― Чёрт, да это же всё не то…
― Возможно, но я всё равно старался уничтожить нелегальные продукты, правда, в одно лицо сделать это крайне сложно. Зато я теперь точно могу сказать, что знаю куда нужно бежать, чтобы переждать ледниковый период.
― Есть ещё один чемодан, ― вспомнил Паша и посмотрел в сторону комнаты Набекрень.
― Мне нужно немного отдохнуть, в ушах что-то звенит, ― сказал Кац, еле перекатываясь с боку на бок.
― Главное, не попадайся никому на глаза, ― с этими словами Паша ушёл, прихватив с собой пледы.
Вернулся мужчина как раз к столу. Ольга Прокофьевна кое-как отогнала от мангала Артура, который в прошлом году жарил мясо над жерлом вулкана в Исландии при заключении сделки с европейскими коллегами, и быстренько привела в порядок обречённое мясо.
― Прекрасно! ― восхищался шашлыком Артур, ― что за вино использовали в маринаде? Испания? Юг Франции? Какой сорт? Савиньон? Пино-нуар? Горнача?
― Антоновка, Костромская область, ― пожала плечами Набекрень.
― А мне кажется немного суховатым, ― фыркнула Ксюша, ― должно быть, маракуйя был не свежим, ― она посмотрела на Набекрень с прерением, которое разбилось о каменное выражение лица домработницы. ― Можно я схожу в дом и выпью воды?
― Да, конечно, ― улыбнулась Катя, мы как раз обсудим дела с вашим супругом.
― Вы меня не проводите? ― спросила девушка у Паши.
В ответ мужчина подавился куском говядины. Набекрень уже замахнулась для удара, чтобы спасти его, но тот был готов переварить мясо лёгкими, лишь бы избежать этого спасения, и тут же перестал кашлять. Вместе с гостьей он прошёл к дому, где та сразу начала предъявлять обвинения:
― Ты не говорил, что женат!
― Знаешь, ты вообще-то тоже не обмолвилась о муже!
― Да разве это муж? Я его вижу раз в полгода. Он постоянно в этих своих командировках. Потому я тебе и написала тогда… Мне не хватает наших встреч… Он снова уезжает на следующей неделе, ― она потянулась к Паше, чтобы обнять.
― Знаешь, мне кажется, нам стоит сделать паузу или, вообще, прекратить, ― Павел отстранился.
Всё это время он выглядывал в окно, контролируя местонахождение Набекрень и периодически оборачиваясь, боясь, что та снова возникнет за спиной.
― Но почему? Боишься, что нас застукает твоя жена?
― Нет. Боюсь, что нас застукает моя домработница.
― Ерунда какая-то. Почему бы тебе её просто не уволить?
― Проще уволить президента…
― Хочешь, помогу тебе с этим вопросом? ― девушка как-то недобро улыбнулась. В её глазах вспыхнул дикий огонёк, от которого у Паши завибрировало в животе.
― Но как?
― Мой дядя нам поможет. Он делает так, что люди исчезают.
― В каком смысле «исчезают»?
― В прямом, ― совсем по-волчьи оскалилась девушка.
― Не знаю. Я…я не готов к такому. Это перебор.
― Подумай хорошенько. Он всегда помогает мне, если кто-то вдруг решит меня обидеть, ― девушка подмигнула Паше, и тот почувствовал, как сердце у него защемило.
Она обняла его за плечи и поцеловала. Паша больше не сопротивлялся. Он понял намёк.
― Не переживай, я всё устрою, ― сказала напоследок Ксюша.
Через пять минут они вернулись назад в беседку, даже не подозревая, что всё это время за ними следили. Кац, конечно, получил лёгкую контузию, но навыки свои не растерял, а лишняя информация никогда не навредит. Детектив записал весь разговор на телефон.
Никто, кроме Ольги Прокофьевны, не заметил серьёзных перемен. Катя и Артур обсуждали поставки, Ксюша уткнулась в телефон, а Паша сидел в сторонке, словно студент, получивший повестку в армию. Он выглядел совершенно потерянным.
― Мне нужно проверить мышеловку, ― встала из-за стола Набекрень.
― А вы поставили мышеловку? ― удивилась Катя.
― Да. Думаю, что грызун уже попался, ― с этими словами Ольга Прокофьевна покинула беседку и вернулась в дом, где её уже ждал обездвиженный Кац.
Как и предполагала Набекрень, «крысёныш» попытался вспороть меха аккордеона, которые она накачала до восьми атмосфер одними лишь легкими. Детектив был разбужен легким щелбаном, от которого у него пропало из головы два года воспоминаний.
― Давай рассказывай, что тут произошло, ― уселась перед ним на стуле Набекрень, скрестив руки на груди.
― К-к-к-ак вы узнали? ― удивился Кац.
― Я тридцать лет была замужем за полковником разведки. Таких любителей я щелкаю как семечки.
― Я ничего вам не скажу! ― прыскал слюной Кац.
― Скажешь как миленький, если хочешь получить противоядие.
― Какое ещё противоядие? ― вылупил глаза детектив.
― Обычное. Думаешь можно залезть в мой чемодан и жрать там без последствий? Каждая третья банка и палка колбасы отравлены. Только я знаю, что можно брать, а что — нет. У тебя в запасе есть пара часов.
Кац не был скручен и мог уйти в любой момент. Набекрень не запирала выход, она была холодна и спокойна. Детектив тяжело вздохнул пару раз — то ли от страха, то ли от переполненного желудка, затем достал телефон и показал запись.
продолжение следует...
Александр Райн
yaplakal.com