***
Жизнь наша течёт медленно и размеренно. Добрые форсы привели нас в очень красивое место на берегу реки. Они показали нам погребённые под грунтом древние руины и мы поселились в этих катакомбах. Ар'Гот махнул рукой на свою «контрацепцию» и привыкает пить пресную воду, от которой его раньше рвало. Псинки показали нам местные травы и плоды, тут множество корнеплодов. Мяса тут нет вообще, а та мелкая дичь, которую ловят сами форсы — мышки и птички. Коэн умудряется ловить в воде какую-то рыбу, на вкус она просто редкостное дерьмо, но Их-Рика радуется, как ребёнок и лопает. Она, единственная среди нас хищница, не допускает и мысли о том, чтоб перекусить форсом, и это правильно. Даже она сама теперь считает такое недопустимым. Как же мало мы знали раньше про сарра! Вика здорово похудела и теперь просто в великолепной форме. По тайному сговору с Коэном, я иногда уговариваю её на «измену». Коэну это безразлично, а Вика сама себя убеждает в том, что поступает так из сострадания и на полном серьёзе скрывает свои похождения от нашего серого друга. Я рад, что имею хоть эту видимость близости с ней. Мы прекрасно понимаем, что Тот просто избавился от нас и никто и никогда не станет искать нас на Штиссе. Да и саму Штиссу никто и никогда не станет искать, если уж быть честным. И Вика, похоже, подумывает о том, чтобы забеременеть. А Коэн ей в этом не помощник.
Наше благостное состояние было разрушено самым неожиданным образом: Коэн потерял свой интел. Мы обшарили все закоулки катакомб, весь берег, лес и поляну, но ни локаторы, ни лингверы так и не поймали его сигнала. Единственным вариантом были форсы: эти чудики просто могли утащить прибор из шалости. Так оно, в конце концов и оказалось, утащили. Но не из шалости. В разгар местного дня мы прятались от жары в катакомбах, неподалёку от выхода и вдруг к нам подошёл необыкновенно серьёзный форс с интелом в руках. Дело было в том, что он, во-первых, пришёл изнутри катакомб, а во-вторых — он подошёл к Коэну и вернул ему пропажу. Затем пришелец негромко гавкнул, привлекая внимание и заговорил. А интел начал переводить:
- Пришельцы, я наладил ваш прибор, чтобы спросить вас: как долго вы намереваетесь гостить на Штиссе?
- Полагаю, до смерти, — ответил я, поскольку пси пришельца я поймал даже быстрее Ар'Гота, — а что? Какие-то проблемы?
- Нет. Вы можете жить с нами столько, сколько посчитаете нужным.
- Форс, почему вы раньше не выходили с нами на контакт?
- Из ваших разговоров мы поняли, что Те обещали вам переместить вас в ваше измерение, а теперь стало ясно, что Тем нет до вас дела. Поэтому мы сначала просто не мешали вам. А теперь хотим знать, не нужна ли вам помощь.
- То есть ты хочешь сказать, что вы можете нам помочь? — включился в разговор Ар'Гот.
- Если вам это нужно.
- Ну... Нам бы не помешали какие-нибудь инструменты, чтоб обустроить себе дом. Если вы позволите нам жить на Штиссе, разумеется.
Форс внимательно посмотрел на Ар'Гота и помотал головой, шлёпая себя ушами по мордочке.
- Давайте определимся: вы планируете жить в нашем мире или вернуться в свои миры?
Тут уж мы сами замотали головами вовсю! Ушами, конечно, при этом не хлопали, но думать помогает. Первая заговорила Их-Рика:
- Мы хотим на Землю. Можно?
- Можно. Даже — желательно. Потому что здесь вы долго не проживёте. У нас время движется не так, как в вашем измерении.
- Но форс, — подал голос Ар'Гот, — прожил со мной на «Бродяге» довольно-таки долго и на Леде догхэды живут.
Форс улыбнулся и посмотрел на свою потешную пятипалую ладошку с двумя большими пальцами.
- Ар'Гот, не сравнивай нас с вами. Мы и у Тех себя нормально чувствуем, и на Леде, и на Элэй не пропадём. Наша адаптивность повыше твоей будет! Псоголовы Леды спокойно дышат в радиоактивной атмосфере режимлянских рудников и прекрасно себя чувствуют.
- Форс, а Те... Как ты думаешь, почему они так себя странно ведут? — Коэн решил сначала закрыть тему с этим вариантом и потом уж обсудить остальные.
- Те? Они редкостные тупицы, да и... Строго говоря, их ещё вообще нет.
- Опять фокусы со временем?
- Ну да. Те как бы произойдут ещё нескоро, в относительном исчислении. Скажем, несколько тысяч лет. Любых лет. Как вам удобнее.
Я взял инициативу в свои руки и вернулся к главной теме: чего тут любопытничать-то, надо уже про возвращение что-то выяснять, намёки форса прозрачнее некуда!
- Форс, как мы можем покинуть вашу прекрасную Штиссу?
Он посмотрел на меня и посигналил:
-
Молодец, Румер, — а вслух продолжил, повернувшись к Коэну, — выбирайте сами. Мы можем дать вам проникатель и вы самостоятельно уйдёте по своим координатам или мы вас переместим по вашим координатам со Штиссы.
- Давай по второму варианту. Так ведь проще и быстрее. Да и... в вашем проникателе места маловато или я ошибаюсь?
- Да, маловато, — согласился форс, — особенно для Ар'Гота. С перемещением проще, но есть проблема. Даже если ты скажешь мне точные координаты выхода на Земле, я не гарантирую попадания ни в место, ни во время. Последствия представляешь?
Коэн завис, я подключился к разговору.
- Ну с местом просто: лунный полигон. Мы в пузырях туда спокойно вывалимся и никто не пострадает, а со временем как угадать?
- Не знаю, братцы, — форс почесал в подмышке, — не знаю! Есть только один вариант: таз Тех. Их перемещатель способен выбрать нужное время.
- Но Тот сказал, что не может...
- Те тупицы, я же говорил уже. Считают, что их персональное присутствие в ином измерении может им навредить. Наивные, как не знаю...
Я крепко почесал макушку и потрогал приходящий в форму нос. Тут следовало хорошенько подумать, тут с кондачка не годится!
- То есть. Надо вернуться на таз, перегнать его на Леду и оттуда...
- Нет! В ваше измерение, в любое время. А там — на ваш полигон и в нужный момент!
- А как убедить Того, чтоб он не вы... не выпендривался?
- Румер, мы не будем его убеждать. Форсы хорошо знакомы с устройством их тазов. Не забывай о нашем таланте к разведке.
- Хорошо! На таз мы как попадём?
- Есть варианты... Попадём, не сс... не бойся, — в пси его фраза прозвучала иначе и Ар'Гот переломился от смеха.
- Ладно, — я уже почувствовал азарт предстоящего рейда и заёрзал задницей по швеллеру, служившему мне стулом, — перемещаемся на таз, вяжем Того, вы гоните его корыто в наше измерение...
- Как мне сообщил ваш мудрый прибор, на Земле, в порту одного из ваших морей, в таких случаях говаривали: «Будем делать посмотреть!»
Глава 19.
Вика.Мальчишки пошли на реку искупаться перед отлётом. Перемещением то есть. Мы с Рикой тоже пошли, она любит в воде булькаться.
- Вика, сними с меня эту одежду как-нибудь, пожалуйста. У меня гребень наружу вышел и я застряла.
- Погоди, надо самоподгонку выключить, а то так и будет... Во!
Я выключила свитер и принялась аккуратненько стягивать с ящерки расслабившуюся одёжку. Она размяла руки и посмотрела на меня.
- Почему не раздеваешься?
- Неудобно.
- Брось, кто тебя ещё не видел без одежды? Форсы, что ли?
- Да нет. Я тут... Короче. Нашла заросли ягоды, вкуснющей, ну и давай жрать. Жру и думаю: а чего это она так ровно растёт-то? Оказалось, собачья грядка! Как они на меня налетели, как давай гавкать! Я пока врубилась чё почём... Кароч, всю жопу искусали, собаки переодетые.
- Больно?
- Да не. Стыдно, блин! Я ж пси не понимаю, а они гавкают, кусаются, зар-раза! Все ноги поцапали!
- Ты убежала?
- Щас! Я разозлилась и тоже им наваляла. Пятерым хороших люлей развесила, остальные свалили.
- Так что теперь? В скафандре полезешь в воду?
- Не. Пацаны отплывут — разденусь, а то они ржать будут с моих синяков.
- Может они не заметят?
- Ага! Да на мою жопу все пялятся! Как ещё глаза не повылазили...
- Я тогда пойду одна?
- Иди конечно. Чё спрашиваешь-то. Иди.
Их-Рика встала на четыре и штрыбнула в реку. Блин, во даёт! Учёный, инженер, вообще шишка какая-то — а в воду ушла так, что ни шума, ни брызг! Я почесала самый сильный укус на ляжке и поморщилась. А потом решила: а подь они все. Купаться хочу! А будут за синяки докапываться — по сопаткам надаю и всё. Разделась и пошла в воду.
Водичка тут классная: чистая, тёплая! Течение, правда, но на то и речка. Это ж не бассейн с морской водичкой и дезинфекцией. Я с наслаждением плавала, ныряла. Зашибись! Вообще забыла про синяки, пошла прямо к парням на песок — он тут как стёклышки, прикольный такой, чистый и не прилипает. Ну они свои башни сразу повернули, ясный пень, пялятся. Обычно Ар'Готу пофиг — над ним природа надругалась, ему бабы поровну. А тут смотрю — и этот упялился! Ё-моё, синяки же! А, пофиг. Пусть только вякнут чего, три богатыря, всем найду, чего сказать!
- Вика, тебя что, форсы покусали или в речке какая нечисть завелась?
- Коэн перестарался.
Все заржали, а Румер поманил пальцами:
- Вик, иди, подлечу малость твои боевые раны.
А и пусть! У него от тёть Лены талант — может мелкие травмы сводить, обезболивать. Я подошла и легла животом к нему на ноги. Он принялся сильно прижимать пальцы к синякам и растирать кожу, мять мышцы. Немножко больно сперва, потом — хорошо... Подлечив сзади, он велел перевернуться. Ну а чё? Да пожалуйста! Перевернулась, лежу, млею на солнышке, да под массажем... Хорошо, блин! Субботин, конечно, гад, но вот чего у него не отнять — умеет он с нашим братом-женщиной обращаться ласково. И Роза эта престарелая на него запала, и девки на Орке не ломались, даже Капо вон на него повелась, хоть и нелюдь. Целуются... Ать! Я подскочила и едва сдержалась, чтоб не втащить Румеру хорошего леща. Туда-то вот пальцем зачем? А Коэн увидит — чего будет? Ещё передерутся из-за меня. Оно приятно, конечно, когда за тебя дерутся, но не родные же, не свой брат-истребитель.
Их-Рика вынырнула и пошла к берегу, прижимая к груди крупную рыбину. Атас, блин! Где она такого крокодила надыбала?! Коэн вон по часу и больше рыбачит, а крупнее ху... ну, сантиметров по двадцать вылавливал, но чтоб такую! А та вышла на песок, встряхнулась и говорит:
- Попробуем эту сготовить? Может скушаете?
Я подошла и понюхала улов.
- Не, лап, не надо. Она так же воня... пахнет, как и ранишние. Ешь сама.
Ребята разглядывали улов и подначивали Коэна, а тот только улыбался и чесал макушку. Хорошенький мой. Вот как мне теперь быть, а? Я ж решила, что нам на Штиссе этой трижды распрекрасной до веку жить и от Румера понесла... А сердечку-то не прикажешь, оно ж к тебе, чёрту серомордому тянется! Хоть бы разок сказал, что любишь... Ох Коэн-Коэн! И от деток ведь ушёл, и от мамы с сестрой, чтоб на Орку попасть, я ж думала — ко мне ты рвался, а оно вон как обернулось. Ты, нелюдь моя окаянная, в войнушку поиграть просто решил…
Парни пошли в катакомбы — жара, а Их-Рика отошла в сторонку и принялась есть. Я люблю не неё смотреть, когда она лопает, она такая прям, как ребёнок: двумя руками возьмёт еду и откусывает маленькими кусочками. Не то, что наши öс-репты — те б ту рыбу в два укуса заглотили, троглодиты племени крокодильего! А Рика куснёт чуть-чуть, пожуёт, проглотит. И глоткой не дёргает, не давится. Облизнёт мордочку и снова — кусь! И никогда ни крошки не обронит, ни выпачкается — даже когда вон сырое ест. Хорошая она девка. Так её жалко, что рептилоидом родилась... Ай!
- Да чтоб ты сдох, жопа хвостатая! Какого же херышка ты кусаешься, блядюжина псоголовая?! Чё? Чё в жопу надо? Да, блядь, говори ж ты по-людски, сукин ты выродок... Ну? Ай, зараза... Нахер вот опять за жопу-то?! Куда идти? В катакомбы? Ну ладно, погоди, одеться надо... Иди! Иди в манду, пока пиздячек не дала! Рика, давай одеваться, чё-та в хату вон зовут. Доедай быстренько!
Мы оделись, я поправила на ней свитер и включила натяжку. При полном параде мы помчались бегом в катакомбы за псинкой — чё-та ж там важное, раз он так настойчиво звал. А там нас уже ждали. Парни свешивали на себя амуницию, а форс нетерпеливо приплясывал и крутил хвостом, как вентилятор пропеллером.
- Чё тут? Всё? Стартуем?
Я схватила ранец пузыря и просунула руки в лямки. Рика молча сделала то же самое и принялась крепить поудобнее разрядник режимлянина, добытый в схватке у мегалитов.
- Всё, друзья, пора! За ваши полчаса нам нужно успеть, потом таз Тех опять будет недосягаем.
- Форс, таз тот же?
- Какая тебе разница, милая любительница чужой ягоды?
Вот сучий сын, тоже подначивает! Хотя... да какая в жопу разница — тот таз или другой? Цепочкой мы двинулись вглубь катакомб, куда раньше ходили только Румер и Коэн. Нам с Рикой там делать было нечего, а Ар'Гот вообще клаустрофоб. Или просто из-за низких потолков — руины-то собачьи, тут и нам не шибко просторно, а в этой каланче три с лишним метра! Вон, чуть не на карачках за форсом марширует... А так-то ничё у него задница, мускулистая. Если б ему не были бабы до фонаря, мог бы на Земле, в определённых дамских кругах, большую популярность иметь.
Наконец петляния в пыльных и тёмных коридорах и комнатах прекратились и все вышли в довольно-таки чистенький и освещённый зал. Там металась целая сворка псинок, творящих какие-то свои дела и не обращавших на нас никакого внимания. Я на всякий случай прижалась спиной к стене, чтоб никакая сволочь больше не могла куснуть исподтишка. А наш проводник, перелаиваясь с остальными, принялся бегать вокруг небольшого креслица, типа как у зубника. Я так поняла — нам в него садиться придётся, а оно под псоголова сделано. Эт как вот в него Ар'Гота впихивать? Он так-то не тяжёлый, но три метра — как складывать-то? А, вон — подлокотники откинули. Я прикинула, мне поперёк садиться выходит, хоть и схуднула. А чё я сделаю, если кость широкая?
Первым усадили каланчу-Ар'Гота, настроили над ним лейку, типа душа и обернули силовым полем мутным. Перемещатель собачий загудел, хрустнул, как сухарь на зубах и форсы поле выключили. Обнюхали кресло, хвостами завиляли... Значит — зашибись всё! Можно не бояться! Позвали Румера, он сел, пристроил шмалер на коленках и его тоже хрустнули. Потом Коэнушку моего... Потом ящерку. Опять меня затёрли, сукины дети. Позвали последнюю. Я подошла, села кое-как, а сама думаю: а эти-то как? После меня поедут хрустеть?
- Эй, форс, а ты с нами поедешь?
- Нет. На тазу уже пятеро наших, они и держат его на месте. Всё, рот закрыла и лытки подобрала! А то на тебя поле не налезет без смазки.
- Вот сука, а!
- Ошибаешься, любитель чужих ягод. Я кобель, как бы противно тебе это ни было!
Поле замкнулось вокруг меня, я послушно подтянула коленки к груди... Тьма и сразу — бам! Я врезаюсь жопой в пол. Ну вот же подлая псина, наколол, тварёныш блохастый!
А на тазу — потеха вовсю! Форсы шныряют повсюду, парни колдуют в рубке, Тот, перепуганный и без памяти лежит на полу, а дрон нарезает над ним круги, как ворона над падалью. Я подошла и тронула его ногой. Ар'Гот обернулся и попросил покараулить тело.
- А чё с ним? Чем шарахнули?
- Не знаю! Форсы чем-то напугали, похоже.
Я села на пол по-турецки и положила штурмовой мультиствол на колени, сняв с предохранителя на всякий-бякий. Туша-то у Того немаленькая, руки не тоненькие. Не. Этот какой-то тощий. И морда вон вся помята... Старенький, что ли? Я схватила за хвост пробегавшего мимо псоголова и подтянула к себе.
- Стоять, собака переодетая! К ноге! Так, докладывай, чего с хозяином истворили, сучьи дети?
- Ничего! Они же это... У них мышц-то нет, чистая гидравлика! А сейчас он типа спит, давление в системе упало, вот и сдулся! Пусти, Вика, там в реакторной андроида успокоить надо, он же вас боится!
- Лан, чеши отседа.
Я присмотрелась к морде Того — дышит хоть? Заслонки приоткрыты на дыхалах... Дышит! Вон бока надуваются... Не сильно, но вентилирует. Парни меж тем разобрались с помощью форсов с управлением и начали заводить координаты перемещения — к Леде. Что-то у них там не ладится: матерятся, элэянин со своей папиной дурочкой через слово, псинки тоже чё-т лают сердито... Я снова присмотрелась к Тому. А он задышал, клапана захлопали! Глаза открыл, все четыре. Прикольная тварь, чё тут сказать. Подошёл форс и присел перед лицом Того. Тот посмотрел на псинку, раскрыл рот и пискнул. Блин, такой шкаф, а визжит, как барышня при виде таракана... Дрон спикировал и начал переводить.
- Зачем вы захватили судно? Куда вы собираетесь? Просто скажите куда вам надо и я перемещу вас!
- Вот что, дядя. Твоё корыто нас не слушается, так что давай, накачивай свою гидравлику и пошли — нам к Леде надо.
Тот сел, упёрся рукой в пол, начал скубать ногами. Я встала и навела на него мультиствол. Тот помсотрел на шмалер, поднял свои сопла на меня, моргнул и перевернул башку назад. Оглядев там всё, он снова перевернул морду ко мне.
- Что вам нужно на Леде? Оставьте в покое эту несчастную планету. И вообще — мне нельзя туда, там иная физика, иное время, я там превращусь в невесть что и никакого проку вам от меня не будет!
- Гав! Сюда смотри! — форс упёр руки в бока, совсем по-человечески. — Я тебе сейчас одну тайну открою. Гав! Слышишь или укусить, чтоб голова работать начала?
- Догхэд, не надо кусаться, ты же знаешь, насколько ядовита наша... кх-м... кровь для вас.
- Знаю. Твоя кровь ничуть не хуже всего того дерьма, что находится у тебя в голове. Мои предки твоим сто тридцать два с половиной раза говорили, что ваша гидрожижа нам совершенно безопасна, хоть и на вкус — говно. Гав! Ты слушать будешь или опять в мечты ударишься?
- Я... кх-м... слушаю.
- Короче, повторяю в восемьсот шестнадцатый раз, для непонятливых. Никакие мутации под воздействием иной физики тебе не грозят. И под воздействием времени — тоже. Усвоил? Никакие! Гав! Повтори.
- Но наши теоретики...
- Гав! Твои теоретики — кочки, чтоб на них лапу задрать, — псоголов встал в характерную позу и набрызгал на пол лужицу, — больше ни на что не годятся. Когда вы уже слушать начнёте, вместо того, чтоб мечтать?
- Хорошо, что ты сказать мне хочешь, догхэд? — Тот повернулся всем корпусом и наклонил башку. Пипец, прикольное существо! Я смотрела на него и так и хотелось пинка поддать, а некуда — точно парни говорили: зверь о двух спинах... А задницы — ни одной! Псинка поднялся, поцарапал когтями в сторону лужи и продолжил:
- Так вот. Сейчас сядешь за управление и переместишь это корыто к Леде. Не переживай, нам на поверхности только ихнего кибера подобрать — нечего ему там экологию нарушать! Потом выйдешь в пространство вот её измерения — сам убедишься, что там ничего страшного нет... Гав! Нет! Прекрати задумываться! Опять начнёшь всякую чепуху говорить!
Тот выпрямился, «оглянулся» на рубку, на парней... Перекинул морду в нашу сторону и выпучил на меня боковой глаз — хорошо так... удобно! Не надо шеей крутить. Он посопел и спросил:
- Женщина, догхэд правду говорит про то, что со мной ничего не случится?
- Миленький, да откуда ж мне знать-то? Врать не хочу. Но вот я сама уже в какой только жопе всех трёх этих хреновых измерений ни побывала, а как видишь — никакого ущерба. Кроме покусанной этими гадами задницы.
Форс засмеялся, прикрыв рот ладошкой и завертел хвостом, а Тот снова принялся моргать.
- Хорошо, что ты не хочешь обманывать. Ладно, я отведу судно к Леде, идёмте.
Он перекинул голову и пошёл к посту управления. Форс штрыбнул за ним, а я со своим шмалером наизготовку — за ними. Бережёного бог бережёт!
***
Вися на орбите Леды, таз сканировал район Эрпели, где пропал Таракан. Сам кибер отозваться не мог: что-то ему репты поломали, козлы. Румер сидел и напряжённо всматривался в голограмму, развёрнутую перед ним, словно ковёр. Виртуальный пейзаж даже на максимальном увеличении был слишком мал, чтоб разглядеть Таракана. Тот, сидя на банкетке, похлопывал своей лопаткой, смещая картину мира. Завидев что-нибудь, ущипывал картинку пальцами и принимался вертеть так и этак, тяжко сопя в две дырки и моргая.
- Ничего мы так не увидим. До китайской пасхи можно тут висеть. — Румер потрогал синий с жёлтыми разводами нос. — Тот, давай поищем Их-Рикин локатор, вот на этой частоте.
Тот взял локатор Румера, сунул его куда-то под голограмму, потом вернул и принялся снова шлёпать по горам на призрачном пейзаже, заставляя этот мир вертеться.
- Знаешь... Давай-ка Розин кабак в Оро посмотрим? Таракану куда ещё деться в этом мире? Только к Розе или к отцу Непру.
- Оро? Или Ора? Где искать?
- В горах. Тоже — поназывали всё на один манер...
Тот ущипнул голограмму за горный хребет и подтащил к своему носу. Потом начал шагать пальцами по горам, проворачивая мир понемножку. Со стороны посмотреть — не так уж и глупо выглядит этот четырёхногий. Занялся вон делом — на человека стал похож!
- Вот смотри, Румер. Это ваш прибор сигналит?
- Где? Да! Это Рикин локатор!
- Он движется.
- Тот, как только он отбежит от жилья — ныряй и забирай сюда!
- Хорошо.
Тот перевернул голову, оттолкнулся ногами и подъехал к пульту. Там развернул другую голограмму и таз начал спускаться. Пилот всунул обе руки в панель и принялся там ковыряться, вручную ведя судно к нужному месту. Картинка на его голограмме увеличилась, стало хорошо видно перемещение локатора прочь от домов деревни к кустам на склоне. Мы с Румером вытянули шеи, наблюдая за происходящим.
Таз снизился настолько, что мы увидели Таракана: он приплясывал у зарослей. Тот вынул правую руку из панели и воткнул два пальца в другое отверстие пульта — похоже, для управления перемещателем. В кибера ударил столб света, потом погас и у кустов стало пусто. А из зарослей выскочила парочка совершенно голых аборигенов — похоже, мы им свиданку похерили. Они прытко чесали в сторону деревни, не оглядываясь. А я смотрела на них. Хорошенький парнишка, молоденький... Фигурка ладная, жопка крепенькая. На Лада Розиного похож немного. А у девки — целлюлит сплошной! Срачка вся аж трясётся на бегу, как у овцы курдючной. Ничё, пусть пробегутся, не вредно.
- Румер, это не Лад там буксует?
- А? Чего?
- А, ну да... Классная жопа у Сью, не?
Чёт мне аж обидно стало: ну располнела я чуток. Но на Штиссе-то сбросила всё! Ну... Почти всё. А этот готов на любое гузно шары пялить, кобелина!
Таракан с цокотом ввалился в рубку. Мы принялись его разглядывать: досталось ему крепко. Одна нога отгорела до половины, в спине дыра оплавленная. И Рикин локатор в лапке держит, как удостоверение личности! Тот вывел таз на орбиту и подошёл к нам. Посмотрел на инвалида и визгнул, располовинив морду. Кибер насторожился, но промолчал. Послышался топот андроида. Гомункулус подошёл к Таракану, наклонился. Чё-т они там пошептались и пошли. Андроид вёл пострадавшего за руку. Детский сад и зайцы с барабанами! Я смотрела им вслед, а Румер лапал меня за задницу. По низу живота растеклось тепло, настрой появился игривый, захотелось подурачиться, помартышничать... Надо уединиться где-то, потискаться перед возвращением. Я присмотрелась к хозяину и спросила:
- Тот, а Тот?
- Слушаю тебя, Вика.
- Тут это...
- Идите за дроном, он покажет.
Я скосилась на Румера, а он крепко стиснул меня пониже спины всей лапой. По телу рванули мурашки с доброго краба размером, спереди едва не захлюпало. Хороший он парень, всё-таки! Как-то надо сказать ему про это. Сам же не догадается... А Рум с невозмутимой мордой протиснул мне руку меж ног под задницей и так это по-деловому говорит:
- Тот, ты пока не перемещайся. Надо выбрать место, где будет неопасно. Хорошо? Мы сейчас это... И я вернусь с Ар'Готом и Коэном.
- Идите за дроном. Пока у вас спаривание, я настрою перемещение по пространству. По времени — позже, вместе определимся.
Мы переглянулись и рванули за дроном. Он завис у какой-то двери. Мы подошли — дверь отползла в сторону. Внутри темно, как у негра в подмышке! Дрон залетел, мы зашли. Нары в три этажа: похоже, для псинок. Точно! Они ж их возят толпами туда-сюда, надо ж хвостатым где-то спать.
- Так, дрон, вали отсюда! Нефига подглядывать. Вали, сказала! — я махнула прикладом шмалера и дрон, обиженно зажужжав, свинтил. Дверь закрылась. Я кинула мультиствол на пол и повернулась к Румеру. Он обнял меня и стал целовать. Я вся подалась к нему, замуркала, а он стиснул мне грудь и другой рукой — за попу. Господи, что я творю?! Соски под комбезом напряглись, снова накрыло кучей мурашек по всему телу. Жарко стало, одежда моментом прилипла к спине и я чуть приоткрыла рот, чтобы вдохнуть воздуха. Капельки пота выступили над верхней губой, губы пересохли и я облизнулась.
- Вика, солнышко, — простонал Румка, — хорошая моя...
Сердце забилось с неимоверной силой в рёбра, пульс в висках забухал... Возбудилась я до предела, в голове не осталось уже ни одной мысли, внизу стало очень горячо и мокро. Там аж всё пульсировало и жаждало разрядки, неважно как, лишь бы скорее...
- Вика... Роднулька моя...
- Румка, милый, только будь осторожнее — я беременная...
***
Вывалились мы где-то в такой жопе, что и звёзд не видно. Определить, точно ли это наше измерение — ну как тут определишь? Хотя... Тот-то не такой уж и турок оказался, врубастый. Наши все собрались в рубке, Тот сидел у пульта и мигал глазами, оглядывая нас. Башня-то у него только переворачивается, крутиться не может. Вот и щурится, щуряка.
- Всё нормально, Тот? Как самочувствие? — Румер подмигнул хозяину таза.
- Да. У вас тоже всё хорошо, я надеюсь?
- Осталось... Слушай, а перемещатель на какое расстояние светит?
- Любое. Но в этих физических и временных условиях я ничего не могу гарантировать.
Форсы, все пятеро, подняли дружный лай, обсуждая положение. Рум с Коэном тоже чё-т мороковать принялись, даже Их-Рика с Ар'Готом зачирикали. Тот перекинул голову к голограмме и принялся там чего-то пальцами возюкать, отщипывая в одном месте и прикладывая к другому кусочки разноцветного сияния. Одна я стояла, как не пришей к манде рукав и таращилась на всю эту кухню. В какой-то момент я почувствовала слабое пси за спиной и резко обернулась. Форс, шкодная подлюка, уже принюхивался к заднице — цапнуть.
- Я тя!.. Блядина! Иди вон — Того за жопу цапни. Вместе посмеёмся.
- Точно, — навострила уши сучка, единственная из пятерых, — сейчас я ему в крестовине новый клапан организую...
И — шмыг! Я вытаращилась в ожидании проказы шкодной псинки. Сучка подкралась к спине Того и прицелилась кусать уже, когда он вдруг вывернул обе руки назад и схватил её! Форсиха заверещала, заскубала лапами, а Тот перевернул голову, посмотрел на неё внимательно, разинул рот и так заорал, что все за уши посхватились, а псоголовы попадали окарачь и штрыбнули кто куда. Тот перехватил сучку за шкирку и принялся драть ей уши, приговаривая:
- Плохой догхэд, плохой! Нельзя кусать Тех! Нельзя! Нельзя!
Тут уж мы все пополам попереломились — ржачно, аж караул! Я со смеху аж в труселя припустила, до чего потешно это со стороны выглядело... Этот слонтик сучку за уши треплет, та визжит, скулит, ссытся... А он всё приговаривает:
- Плохой догхэд! Плохой!
Потом отпустил и выдал такого пенделя, что она кувыркалась метра четыре. Проржавшись и утерев слёзы, собрались мы в кучу, совещаться. Решили так: подойдём к Луне поближе, завесим корыто в режиме невидимости и потом, как определимся со временем, Тот нас вышвырнет на полигон в пузырях. Чтоб не пугать земной космофлот, подходить решили в девятнадцатом веке, а там слонтик нас выпулит по пространственно-временному вектору и свалит по реверсному курсу.
Добирались в два приёма: сперва таз нырнул к орбите Плутона, потом, к Луне и в прошлое. Чёрт, вот классно работают машинки у Тех! В нашем мире уже сколько бьются над проблемой перемещения во времени, а этот — шмыг! И нате вам: девятнадцатый век, ё-моё! Я как Землю с Луной увидала — аж прослезилась... Дома! Ну и что, что до моего рождения ещё сотни лет! Это дом, Родина, Земля!
Глава 20.
Коэн.Таз висел в тени Луны. Все маялись ожиданием. Я подошёл к Тому и принялся его пытать.
- Тот, что-то не так?
- Нет. Просто подождать надо, у вас на полигоне какие-то люди.
- В смысле?
- Тренировки или соревнования... Я не знаю!
- А... а как ты узнал?
- Ну вот же! — он ткнул пальцем в голограмму.
Я присмотрелся — мама дорогая! По полигону десантуру гоняют! Прямая трансляция из будущего. У меня аж мурашки по коже пробежали, от этих вывертов во времени с ума можно сойти!
- Тот, это надолго. Может, можно чуток перескочить?..
Он открыл правый глаз на меня и погасил голограмму. Посопел, размышляя и ответил:
- Коэн, пойми. Сейчас и так вакуум кипит на обшивке. Образно говоря. На судне другая мерность пространства-времени, очень трудно оперировать в таких условиях. Нельзя бесконечно елозить на корабле в совершенно чужом месте и времени, тут и приборы плохо работают, и вообще — такие возмущения вакуума, что подумать страшно. Вам-то что? А я вот и не знаю уже, зачем вас послушался и прилетел сюда. Как бы вот ты себя чувствовал в океане из щёлочи? Тут не знаешь, куда спрятаться, а вы маленько потерпеть не можете.
- Прости. Конечно. Лучше повисеть пару суток, чем подвергать риску корабль.
- Займитесь чем-нибудь. Как только люди уйдут с полигона — я высажу вас.
- Конечно. Спасибо тебе, Тот.
- Иди, Коэн. Мне не нужна сейчас компания. Мне очень интересно и... очень страшно.
Я похлопал его по плечу и пошёл прочь. К Вике не тянуло совсем, я решил, что надо всё-таки дать им с Румером шанс, ведь он-то к ней реально неравнодушен. Она славная девушка, но со мной у неё никакого будущего. Ни семьи, ни деток... А у меня на Земле — мал-мала. И мама... И Алья. Космос прекрасен и служба в Космофлоте — самая лучшая в мире служба, но дом есть дом. И семья — это семья. Дети должны жить с отцом, а не с рассказами об отце. Небо пресветлое! Только вот сейчас я понял: как же глупо и жестоко я поступил, бросив самых родных и близких из-за своей прихоти, из-за привычки добиваться своего любыми способами! Мама, сестрёнка, дети... Я на пузе буду ползать, вымаливая у вас прощения! Пусть сгорит во мне эта неистребимая тяга к приключениям, пусть умрёт эта часть души, пусть! Я готов дожить свои дни, вспоминая космос и друзей, Орку, яхту, приросшую памятником моему эгоизму к поверхности сфероида за Пределом... Я готов.
***
Время тянется, как проклятая резина. Румер чего-то допрашивает Их-Рику, попросил не лезть. Вика ходит и прячет глаза... Вот дурёха! И ведь не скажешь же ей, что мы с Румкой давно договорились, чтоб он её от меня отвадил. Ар'Гот тошнует... Его чёртова адаптивность искорёжила ему уже всю начинку: он мне недавно пожаловался, что начал засматриваться на Вику. Мало у него бед, так и это ещё впридачу. Бедолага... Рассказывал мне про своего «Бродягу». Страдает же, он словно дом, словно друга потерял! Даже форсы дурковать перестали. Лежат в отсеке на нарах, перегавкиваются о чём-то. Тот вон уже седьмым потом исходит со страху... Будто ему одному конец его таза смерть принесёт! Сколько мы протянем в пузырях на Луне девятнадцатого века?
Я закрыл глаза, пытаясь дремать, но сон не шёл. Лишь на долю секунды сознание нырнуло в омут Морфея, как тут же сердца сжались от выброса в чёрную кровь такой порции адреналина, что аж кожа задымилась. Алья! Сестра... Её весёлое, такое похожее на мамино личико ярко вспыхнуло на сетчатке, вгоняя пульс в запредельную частоту. Алья…
Подошёл Румер.
- Коэн... Это... Делать один хрен нехрен.
- Есть идеи?
- Есть трубка, пыль и корень бес-травы. Рискнём? Роза говорила, с этого так прёт, что аж будущее видно.
- Н-ну... Где-то спрятаться надо!
- Айда, я в трюме этого таза одно местечко присмотрел, туда даже андроид не ходит.
- Пошли.
Устроившись в укромном углу какого-то отсека, мы принялись изучать предмет и процесс. Румка выпросил всё это на память и на предмет изучения, как пользоваться — знал только со слов Розы. Он видал издалека, как орские деды курят трубку, но вот тонкости так и остались неисследованы. Подошёл Таракан, посмотрел и молча умчался прочь. Ногу ему андроид приделал новую, спину залатал — надо же! Мы проводили кибера взглядами и переглянулись. Я взял у Румки из рук трубку и принялся изучать: недлинный мундштук, чубук, накрытый сеткой и сверху — маленькая чашечка. Тэ-эк-с... Под сетку, по всему судя, напихивается курево, а в чашечку засыпается пыль. Рум вынул крохотный холщовый мешочек и развязал. Понюхал содержимое и протянул мне со словами:
- У тебя пальцы потоньше, набивай!
- А сколько?
- Пихай побольше, на двоих!
Я высыпал на ладонь кучку комочков, напоминающих волокнистые гранулы и понюхал. Трава и трава. Чуть затхлый запах, а так — ничего особенного. Отодвинув сеточку, прикрепленную к чубуку крохотным гвоздиком, я набил полный резервуарчик и придавил пальцем. Досыпал до верху, закрыл сетку, завязал и вернул мешочек.
- Давай пыль.
Румер вынул крохотный, с палец, деревянный футляр и вытянул из него пробочку на шнурке. Понюхал. Подал мне. Я нюхать не стал, просто сыпанул грязно-белого порошка в чашечку и прижал пальцем, как показывал Румка — чтоб не сыпалась раньше времени. Он спрятал футляр, подтянул мультиствол и запалил язычок пламени, включив функцию огнемёта.
- Давай, Коэн, ты первый.
Я начал пристраивать трубку к огню то так, то этак, но ничего не получалось. Потом Рум вспомнил, что надо в рот засунуть и вроде как потянуть в себя. Я зажал конец мундштука в зубах, подсунулся с этой чёртовой свистулькой к огню и потянул. Во рту стало горько от дыма и я вытолкнул его прочь. Язык защипало, слюна выбежала и я, покрутив головой, сплюнул.
- Не, ты это... Ты вдыхай! Вдыхать надо.
Я снова потянул в рот горячий дым и аккуратно вдохнул. Горло и трахею слегка обожгло. Но ничего, не закашлял. Затянулся ещё раз — ничего! Румер выключил огнемёт и спросил:
- Сетка раскалилась?
- Угу.
- Убирай палец и снова тяни!
- Угу...
Я затянулся пару раз, третий вдох даже задержал. Пыль на сеточке плавилась и вскипала. Румка взял у меня трубку и принялся пыхтеть.
- Ну что? Как ты?
- Ничего. А ты?
- Глотку дерёт и в лёгких — как будто вода попала, горит!
- Дай сюда.
Я снова втянул дым и задержал выдох. А запашок-то ничего... Приятненький! Чуть горький, чуть сладкий. Румер снова перехватил инициативу и втянул полную грудь дыма. Посмотрел на меня остекленелыми глазами и принялся потихоньку выдыхать. Я почувствовал, как на глаза надавило изнутри и пыхнул ещё пару затяжек.
- И что?
- На глаза давит. Роза говорила — так и должно быть.
Через пару затяжек я чуть не выронил трубку, Румка заржал и взял её. Я смотрел, как он пыхтит и чувствовал, что сейчас... Вот уже прямо... Ага. Третьи веки у меня сползли, сетчатку резануло, всё поплыло...
- Makuahine, tuahine... Ka kia hoki ahau ki a koutou!..
- Коэн, ты чего?
- Tukua ahau! 'Oku Pouri ahau!
- Коэн? Ко...
- Алья, teina...
- Агаси акимак болуи емес...
- Makuahine, tatari te bit.
- Шан иблис...
***
Очухался я от того, что догхэд вылизывал мне лицо. Горячий, мокрый язык елозил по морде, сквозь вату в ушах доносилось тонкое поскуливание, отдающееся звонким эхом где-то в затылке и далеко-далеко за ним, в глубокой, мрачной пещере...
- Уй... Уйди, блин. Фу! Псиной воняет!
Я сел, поморгал, приноравливаясь к свету. Румер сидел рядом и так же осоловело лупал глазами. Псинка стояла рядом, тоненько скулила в нос и тихо махала хвостиком, кидая взгляды то на него, то на меня. Трубка валялась на полу и вонь от неё шла... Тошнотворная!
- Рум, ты как? Живой?
- Не знаю. А ты?
- И я не знаю...
Он посмотрел на псинку и спросил её:
- Форся, мы живые?
Та бешено завиляла хвостом, чихнула и сбежала. Мы переглянулись. Жёлто-зелёный нос Румера показался мне жутко смешным и я начал хохотать. Тот сперва усмехнулся, потом фыркнул и тоже заржал. Продолжалось это довольно долго.
- Румер, а чё мы ржём-то?
- Ой-бай... Истероидная реакция на стресс. Похоже, психика перегружена. Сам же понимаешь — всё на нервах, неопределённость эта... Вот и таращит.
- Так! Забирай эту дудку. И чтоб я её больше не видел!
- Коэн, ты... будущее не видел?
- Нет. А ты?
- Видел.
- И что там?
- Те произойдут!
И мы снова заржали, сотрясая атмосферу судна, которое будет построено спустя тысячи лет после нашего рождения. Любых лет. Подошла Вика, поводила носом, плюнула, выматерилась и ушла. Я поднялся на ноги, отряхнул задницу и пошёл в рубку. Румер принялся чистить трубку какими-то причиндалами, вынутыми из кисета. М-да. Будущее так и осталось неизведанным. Отойдя шагов на семь-восемь, я оглянулся и тихонько свистнул. Румер поднял глаза.
- Ты о чём ящерицу допрашивал? Она, судя по реакции, не очень-то рада была.
- Не могу сказать, Коэн. Прости, брат, я поклялся.
Я кивнул и пошёл. И больше не оборачивался.
В рубке Тот всё так же сидел и пялился в голограмму, тяжко сопя. Клапана его дыхал шумно шлёпали. Я посмотрел на изображение: на поверхности спутника десантники отрабатывали рукопашку в условиях пониженной гравитации. Если их программа не сильно отличается от нашей, пилотской, то у нас осталось часа два-три.
- Уже скоро, Тот. Нужно готовиться.
- Да? Хорошо.
- Скажи... А у Тех... Ну, у вас... У тебя жена есть или как там это у вас?
Тот выкатил на меня боковой глаз и посмотрел очень сурово. Приоткрыл рот и свистнул негромко. Дрон, лежащий сейчас на панели, промолчал. Похоже, непереводимо.
- Да, Коэн. У нас — всё как у вас. У нас есть Те другого пола, они тоже немного отличаются от нас. И внешне, и внутренне.
- А ты? Ты как я или как Вика?
- Я — Тот. У Той нет шансов выйти в космос, мы их очень ценим. Их очень мало. Я вот посмотрел тут... У вас вон даже в десанте женщины есть! И Вика — пилот-истребитель. А у нас женщин — одна на тысячу. Очень мало у кого выпадает шанс на спаривание.
- А у тебя был... такой шанс?
- Нет, Коэн. Мои гены предполагают потомство только мужского пола, а этого добра у нас и так с избытком. Самый высокий шанс на спаривание у тех из нас, чьи гены позволяют предполагать рождение младенца женского пола.
- Ничего. Вернёшься домой, расскажешь, как ходил за три Предела. Все женщины будут твои!
- Ты думаешь?
- Уверен! Смотри — уже построение. Готовь перемещатель!
- И вы готовьтесь, Коэн. Надо прощаться и идти каждому своим путём.
Я крепко пожал ему руку между локтей и рванул к своим.
***
Стартовал я в этот раз снова последним. Сказал Вике, чтоб она ни в коем случае не поджимала ноги — Луна не выдержит столкновения с её пятой точкой. Ар'Гот уговорил Форсю идти с ним, чтоб на «Бродяге 2» у него была компания. Причём кобелька брать не пожелал, взял сучку, видимо и впрямь психику поломало на земной манер, дамского общества захотелось. Румер ушёл первым, за ним — Их-Рика. Потом Вика, Форся и Ар'Гот. Я попрощался с Тем и тоже вошёл в камеру. Включил пузырь и замер. Сканер ощупал меня, всё померкло и Луна мягко толкнула меня в подошвы космобот. Ребята стояли в пузырях и махали руками, задрав головы. Я осторожно повернулся и тоже увидел таз Того! Судя по всему, Тот решил убедиться своими глазами в том, что у нас всё в порядке. Я улыбнулся и помахал рукой. Судно осветилось кольцами сияния, двинулось в сторону и исчезло из вида. Счастливого тебе возвращения, Тот!
Мы встали цепочкой и осторожно — грузов-то нет! — двинулись к станции. Навстречу нам уже выдвинулась танкетка. Ар'Гот бережно прижимал пузырёк псинки к Луне, боясь, что она улетит. Танкетка встала, из неё выскочили три тяжеловооружённых солдата.
- Пилот-истребитель-прим, Румер Субботин, Орка! — доложился брат.
- Пилот-истребитель, Виктория Ладогина, Орка!
- Гражданский пилот-инструктор, Коэн, Орка!
- Пилот-исследователь-соло, Ар'Гот, «Бродяга»!
- Мудрая, Их-Рика, Глыба.
- Гав!
***
Описывать, как нас таскали и дезинфицировали — нет смысла. После положенного карантина, Капо выволокла нас на Землю и первым делом утащила Румера на доклад в штаб космофлота. А за Тараканом, починенным андроидом Того, по Луне ещё неделю гонялась десантура.
Мы же просто и обыденно отправились по домам. Вика к себе, в Санкт-Петербург, я с Их-Рикой — в Полинезию, к маме. А Ар'Гот с Форсей — в Африку, в надежде найти следы пребывания на нашей планете его соотечественницы.
Мама с тётей Леной и Рэем Субботиным встретили нас у телепорта. Ма схватила меня в охапку и прижалась изо всех сил, я целовал её, расспрашивая про Алью, детей... Лена немножко мокроглазила, но крепилась, а Рэй смотрел строго и вопрошающе. Я обернулся — Их-Рика скромно стояла в сторонке и нервно облизывала рот. Ну да. Это нам репты не в диковинку, а она-то из людей видела только меня, да Румера с Викой. Наконец-то мама выпустила меня из объятий и я притянул к себе ящерку.
- Мама, Рэй, тёть Лена! Это — Их-Рика. Она мудрая, Их-сарра. Я гонял её, как последнюю паршивку, по всем закоулкам Вселенной, потом мы подружились и теперь она хочет остаться у нас. Когда вы узнаете её получше, вы поймёте, насколько мало мы все знаем про сарра.
- Здравствуй, мудрая. Здравствуй, Коэн, — пробасил Рэй, — Лия, забирай своего отпрыска, а ты, — он вытянул палец к Их-Рике, — идёшь к нам. Будем знакомиться!
С ящеркой он говорил на сарра, весьма успешно копируя их рык и фырканье, а со мной и мамой — на коэнском. Лингвист! А я пожал ему руку, поцеловал Лену трижды, по-русски и мы с мамой поспешили к нашему дому. Транспорта, кроме велосипедов и детских колясок, на нашем острове нет, да и некуда тут ездить! Единственный телепорт, связывающий нас с миром, расположен у Субботиных; мы все им пользуемся — и наша семья, и Лена-цсупа, и местные.
Дорожка привела нас к дому. На крыльце стояла Алья с двумя крохами на руках. Старшие пацаны выбежали навстречу. Я присел на колено, обнял их, похлопал по спинкам. Они чирикали на всех языках вперемешку и пришлось включить интел — отвык я от этого щебета! Поднявшись, подошёл к сестре и посмотрел на моськи дочек. Малявки строго и сердито таращили на меня свои антрацитные линзочки и чмокали сосками. Такие потешные, милые, серенькие мордашки! Мама забрала дочерей и я обнял Алью. Она зажмурилась и притиснула меня к себе изо всех сил. Родная моя, милая, славная сестрёнка! Я целовал её личико и не мог остановиться — ни одна женщина во всей вселенной не нужна мне, лишь бы больше не разлучаться с Альей и мамой.
Мы зашли в дом. Младших детей положили в гравикачалки и те вскоре засопели, смешно похрюкивая носовыми клапанами. Мальчишки — Лянго и Рэй — вертелись под ногами и не хотели меня отпускать даже переодеться. Я так и стаскивал при них с себя опостылевший за время странствий комбинезон с подогревом и мимикрическим камуфляжем. Надев домашние шорты и просторную рубашку, я с детьми вернулся в гостиную. Мама с Альей уже накрыли на стол. Я сел и принялся разглядывать забытый интерьер, непривычную мебель и посуду…
Дома. Наконец-то я дома. Всё правильно — военным пилотом мне не быть никогда.
yaplakal.com