В продолжение сказочной Новогодней дендра-вакханалии, начатой нашим камрадом
PoKeMoNhttp://www.yaplakal.com/findpost/65639371/...pic1684041.htmlПисатель, Снежинка,Морозов и волшебный дымЛасковое лето сменилось золотой осенью, а затем наступила вьюжная зима.
Прошлогоднюю историю Писатель постарался забыть.
Он продал квартиру и съехал в деревню от стыда подальше. Злые соседи постоянно бросали на него ироничные взгляды, шептались за спиной, будто вступили в сговор. Да не будто, а точно вступили!
В этом Писатель убедился, когда начал отчётливо слышать в собственной голове хихиканья и перешёптывания. Он был уверен, что каждую минуту, кто-нибудь из жильцов говорит о нём и той досадной истории.
Добрый доктор посоветовал уехать жить в село, где труд, свежий воздух и таблетки, обязательно помогут ему выздороветь.
Серебристо – голубую любовь он забрал с собой и посадил у входа в дом. В благодатной почве дерево разрослось, и Писатель со временем почти перестал воспринимать её, как возлюбленную. Он серьёзно поговорил с деревом и после этого разговора, они решили остаться просто друзьями.
Бывало, что в сельской аптеке заканчивались таблетки и тогда Писатель впадал в депрессию. Вспоминал те счастливые дни, когда ель была в него влюблена. Страстно глядела на него своими шишками и называла гением.
В такие моменты он бежал к Ведьме Акулине Ильиничне и просил у неё пол литра снадобья. Правда, выпив зелье, Писатель впадал в ещё большую грусть, плакал и устраивал ёлке скандалы.
Незаметно пришёл новый год.
Вечером Писатель вышел расчистить выпавший за день снег. Проходя мимо дерева, он укоризненно посмотрел на неё и буркнул:
- Дур-ра ты дура! Такого мужика упустила! - затем тяжело вздохнул и принялся махать лопатой.
Вдруг за забором, кто-то нарочито громко кашлянул. Писатель подошёл поближе и любопытно вытянул шею над штакетником.
Вечер новогодний дарит чудеса,
Не желаешь, милый, это испытать?
Скороговоркой выпалил, стоящий за забором человек.
- Вам кого? - не зная, что ответить, поинтересовался Писатель.
- Та похуй! – ласково отозвался незнакомец, - я, как бы это сказать по-вашему, по-современному... Дилер, вот! Занесла меня судьба нелёгкая в эту глушь. Так ты откроешь калитку или мне через забор лезть?
- Я незнакомых людей в дом не пускаю, - промямлил Писатель.
- Ох и дурак ты! - сказал незваный гость, - как же мне быть с тобой знакомым, если мы незнакомы?
- И вправду, - неуверенно отозвался хозяин, припечатанный таким мощным наездом гостя.
- Соображай! - продолжил прессовать его незнакомец, - значит, чтобы ты меня впустил, нужно что?
- Открыть калитку! – выпалил догадливый Писатель.
- Балван! - осёк его гость. Как есть болван! Сначала нам нужно познакомиться! Начинай. Ты кто?
- Пи… писатель я, - промямлил Писатель и с гордостью добавил, - гениальный!
- А я Дед Морозов! - громко ответил незнакомец и словно это что-то могло доказать, снял усыпанные стразами солнцезащитные очки и тут же надел их обратно. - Теперь всё по-твоему. Мы знакомы, открывай!
Писатель, довольный, что всё вышло по его правилам, подошёл к калитке и открыл засов.
- Милости прошу, государь батюшка! – начал разливаться соловьём он, - негоже человека в такую погоду на дворе держать. Проходите в светлицу, обогрейтесь, да откушайте угощений, каких само стряпал на стол праздничный. - Писатель снял с головы ушанку и поклонился гостю в пояс.
- Во гонит! - усмехнулся Дед. Он взял из рук Писателя шапку и нахлобучил её на голову хозяина.
- Не понтуйся, мозги ещё застудишь! - небрежно сказал он и зашагал в дом.
В хате было темно, лишь слабое мерцание двух свечных огарков обозначало силуэты находившихся там предметов и мебели.
- Это я свет экономлю, - постарался оправдаться хозяин.
- Ничёссе! - присвистнул Морозов, - а я и знать не знал, что две горящие свечи показания счётчика назад отматывают.
Писатель недоумённо уставился на гостя,
- Что, правда?!
- Что, правда? - переспросил тот.
- Что отматывают.
- Ну, раз ты так делаешь, наверное, помогает.
- А как я делаю?
- Ты выключил свет, - терпеливо начал объяснять гость, - зажёг свечи и ушёл из дома на двор, так?
- Так, - кивнул Гениальный.
- А ведь мог просто выключить свет и не зажигать свечей, понимаешь?
- Нет. - Твёрдо отрезал Писатель.
- Ну и отлично! - расхохотался Дед, - это всё потому, что ты гениальный!
Писатель тоже засмеялся. За компанию.
- Ну чё, давай что-ли пожрём? - прервал его хихиканье Морозов.
- А! Это мы сейчас, мигом! - засуетился хозяин, - вы, Мороз, присаживайтесь, а я скоро.
Оставшись один, Дед осмотрелся. В хате было тепло. Он приметил вешалку и устроил на неё свою белую, песцовую шубу с красным собольим отворотом. Поправил густую шевелюру и пригладил белую, окладистую бороду. Затем вытер снег с белых казаков из крокодиловой кожи и сел за стол, поставив рядом жаккардовый, бордовый мешок.
Через несколько минут появился хозяин.
- Вот-вот! - суетливо приговаривал он, - картошечка домашняя, капусточка квашена, грибочки, по осени сам собирал. Эх и любо время было, - мечтательно протянул он, - дерева в золото наряжены, птицы прощальные песни отпевают… Земля ароматы источать начинает. Брат Октябрь, щедро в этот год одарил! А вот и буженина! – он поставил на стол блюдо с дымящимся мясом и плаксиво добавил, - из Серафимушки лакомство. Сосед Никанор в канун зарезал. А я ему помогал. Так то. Прости меня, Серафимушка…
- Ты один тут такой или вас целая деревня? - оборвал его причитания гость.
- Какой, такой? - удивлённо вскинул брови Писатель.
- Талантливый. Ты по-человечески говорить можешь?
- Так я и стараюсь, по-вашему, - начал оправдываться Гениальный, - по-сказочному. Чтоб Вам, Мороз Иванович, привычнее было.
- Я не Иванович, - отправляя в рот здоровенный кусок мяса, заметил Дед, - я Эдуардович. Дед Эдуардович Морозов.
Писатель выронил вилку, и оторопело взглянул на гостя.
- Так Вы не Мороз? В смысле, не Дед?! – расстроился он. - И желания, значит, не исполняете?
Эдуардович закончил жевать и в упор посмотрел на Писателя.
- И да и нет. Я Дед - это факт. Меня родители в честь деда назвали. А желания исполняю. Не все, конечно, но некоторые могу.
Писатель оживился.
- Ну, тогда так, - он достал из-под стола четверть, отхлебнул прямо из горла и сбивчиво начал, - влюбился я, значит, в Ёлку…
- В тёлку? - перебил его Морозов.
- Нет! - быстро наплескав самогон в стаканы, - затараторил Гениальный, - в дерево. Но она живая. Правда колется и три метра высотой. Снежинка моя родная…
Дед внимательно слушал. Его очки в стразах и роговой оправе, постепенно съехали к переносице, открыв округлившиеся от удивления глаза.
- Стоп! – не имея больше сил слушать, прервал он монолог хозяина. - Я смотрю дело у тебя и впрямь серьёзное. Здесь без волшебных снадобий не обойтись.
С этими словами он полез в мешок и достал оттуда несколько коробок, явно очень дорогой ручной работы. Не то шкатулки не то портсигары. Из самой красивой, отделанной серебром, извлёк тонкую и короткую сигарету и протянул её хозяину.
- Я не курю, - отпрянул Гениальный, - это вредно для моей гениальности!
- Если хочешь Чуда, придётся! - грубо оборвал его Дед.
Писателю очень хотелось Чуда. Он прикурил и, неловко затянувшись, закашлялся. Затем затянулся сильнее, потом ещё и ещё…
- Ну как? – с улыбкой спросил Морозов.
- Волшебно… - томно протянул писатель.
- Вот и отлично! А теперь тащи сюда чугунок и положи в него углей.
Хозяин бодро вскочил и со всех ног помчался на кухню.
- Ай да волшебник! Ай да Дед! - приговаривал он, гремя чугунками.
Спустя минуту он вернулся в комнату.
- Чугунки… - ни с того ни с сего зашёлся в приступе смеха Гениальный, - это как Чуги и Унки? – он согнулся пополам от хохота. – Чуги-Чуги, Унки-Унки! – приговаривал он, пританцовывая вокруг «волшебника».
Тот тем временем достал из другой коробочки голубоватый порошок и, весело подмигнув, спросил, - ну что? Готов к настоящему Чуду?
- Готов! Готов! - радостно захлопал в ладоши Гениальный.
- Тогда подойди ближе. Я сыпану порошок на угли, а ты вдохни и не выдыхай подольше.
Изумрудный дым окутал Писателя. Он, что есть силы, вдохнул его и задержал дыхание. Всё вокруг поплыло, силуэты предметов стали изгибаться и стекать в пространстве. Писатель почувствовал влажное тепло морского побережья…
- Выдыхай!!! Выдыхай, Гениальный!!! - заорал Морозов.
Писатель медленно открыл глаза и вытаращился на гостя. Постоял так секунду, затем крутнулся на одной ноге и завопил, - ё!!! Хх-хооо!!!
Para bailar la bamba,
Para bailar la bamba,
Se necesita una poca de gracia
Una poca de gracia,
para mí, para ti…
Он пел неизвестно откуда взявшийся в его голове текст зажигательного хита Los Lobos и носился по комнате в окружении десятка очаровательных див. - Снежинки, прекрасные Снежинки!!!
Он кружился в неистовом танце, меняя партнёрш одну за другой. Затем остановился, ухватил Деда за грудки и закричал:
- Ещё!!!
Потом Писатель бросился во двор, прислонил лестницу к крыше и прокричал:
- Морозов!!! Сыпь в печь всё коробку!!! Я хочу чуда!!! Настоящего! Засыпай порошок, родной, а я в трубу!
Оказавшись на крыше, Писатель засунул голову в дымоход и, что есть силы, начал вдыхать изумрудный дым.
Луна превратилась в звезду, окружённую сотнями хрустальных снежинок. Он увидел себя сидящим верхом на оранжевом рептилоиде, который мчался в космической бесконечности между галактических хуторов и княжеств, где паслись стада племенных бегемотов и дойных ворон. Вперёд! К ней! Своей единственной и любимой!
***
Гениальный приоткрыл один глаз и попытался понять, где находится. Похоже дома. Он приподнялся на кровати. Дико болела голова. Сушило.
- Морозов… - простонал он, - Морозов!!!
На кухне дико загрохотала посуда, и густой женский бас ответил, - иду! Бегу, Гениалушка!
Писатель вскочил как ошпаренный, не замечая, что из одежды на нём один волосяной покров и столкнулся в дверях с женщиной.
Дородная баба бальзаковского возраста, ростом около метра и восьмидесяти семи сантиметров, в белом, кружевном фартуке, надетым на голое тело, стояла перед ним с подносом полным разнообразных закусок.
- Проснулся, милый? - нежно пробасила она.
- Вы к-кто? – заикаясь, спросил Писатель.
- Снежинка, - улыбнувшись золотой улыбкой, ответила женщина. - Снежана Васильевна Снежная. Соседка ваша.
Остолбеневший Писатель потерял дар речи, но совладав с собой, мужественно заявил, - немедленно покиньте мой дом!
- Что?! - прогремела Снежинка. - А кто всю ночь мне в любви признавался? Кто мечтой называл? Кто на коленях стоял и просил всегда быть вместе?! – вопросила она, потом крепко ухватила Писателя за шею и потрясла им в воздухе.
***
- Что, правда? - нервно хихикал Писатель спустя час.
- А то, - басила Снежана, - я на тебя давно глаз положила. Присматривалась. А вчера вышла на двор покурить и увидела, как ты голову в дымоход суёшь. Ну и бросилась спасать. Ты с крыши упал, а я тебя поймала. Ты же с этим наркодилером в хлам укатался.
- С кем? - озадачено спросил Писатель.
- Ну, с Морозовым. Ты же вырубился потом, а его полиция забрала. Наркоторговец он, в деревне нашей заблудился. Застрял в снегу. Машину бросил и к тебе завалился. А Яшка, тракторист наш, машину увидел и сообщил. Этот Морозов в розыске давно, вот тут его и повязали.
- Значит ты всё-таки не чудо… - разочарованно протянул Писатель.
Снежинка отвесила ему увесистую оплеуху и налив по рюмкам, радостно возвестила, - мы теперь с тобой навсегда, любимый! С Новым Годом!
yaplakal.com