Ужин при свечах.
Шмыгнув носом и почесав ногу ногой, Вадик извлек из микроволновки то ли испеченную, то ли сваренную в собственном соку яичницу. Неопределенной субстанцией в щербленой тарелке, яичница поглядывала на непритязательного едока одним не растёкшимся желтковым глазом. Ее бы стоило поджарить на сковородке, но было «в лом». «В конечном-то итоге, перед кем выпендриваться?! – оправдывался сам перед собой Вадик. – Сам пью, сам гуляю. Надо бы еще…».
Вадик полез в морозилку и достал оттуда заиндевевшую «поллитру» с остатками прозрачной жидкости. «Фатит!» - заключил Вадик и полез в сервант за стаканом. Дунув для дезинфекции в «гранчак», Вадик перелил остатки живительной холодной влаги и метнул опустевшую, покрытую инеем емкость в мусорное ведро. Звякнув обо что-то твердое в ведре, бутылка выскочила из «мусорника» и покатилась по кухне под ноги нерадивому хозяину.
- С-сссука! – выругался на бутылку Вадик, переступил через нее и пошлепал в комнату к телеку со своим незатейливым ужином.
Едва Вадик успел поставить тарелку и стакан на журнальный столик, стоявший вплотную к продавленному дивану, как зазвонил телефон.
- Алло! Да, пап, привет! – не очень довольным голосом ответил Вадик. – Да… да… И? А я откуда знаю?! Сходи к врачу! – с некоторой нервозностью ответил в трубку Вадик на вопрос отца почему так больно икается.
Еще немного «подакав» и «похорошокав», Вадик закончил разговор, небрежно бросил телефон на диван и стал «гнездиться» перед теликом в предвкушении заслуженного ужина. Но в этот момент в квартире погас свет.
Разразившись ругательствами, несостоявшийся едок впотьмах отправился на кухню за свечкой. «Где-то валялась одна…» - не теряя надежды озарить темную комнату, по дороге думал Вадик, ударяясь о темные препятствия и отчаянно матерясь при этом.
Вскоре в самом дальнем углу самой верхней полки, как того требует закон подлости, был найден огарок некогда праздничной свечи. Обдув пыль с осветительного прибора не первой свежести, Вадик «примастырил» огарок в пустую стеклянную банку и озарил внезапно потемневшие окрестности квартиры.
- Ужин при свечах! Романтика! – провозгласил едок, ставя на стол свечку.
«Романтика… романтика…» - это простое слово почему-то зацепило Вадика, навеяв воспоминания о недавно пролистанном в туалете журнале. На работе всякую фигню в сортире оставляют. Среди прочей фигни не так давно Вадик и обнаружил потрепанный, «благоухающий» и заметно «похудевший» журнальчик под названием «Романтика». В нем на уцелевшей от сортиного вандализма странице Вадиком была обнаружена статейка для юных экстрасенсов. «Как при помощи свечи вызвать…». Кого вызвать, куда и на кой Вадик уже не помнил, но сам ритуал четко отпечатался в памяти.
«А ну!» - решил новоиспеченный экстрасенс и взял свечку со стола. «Пламя на уровне глаз, - вспоминал ритуал Вадик, - свечка в левой руке, локоть вниз, правая рука на сердце…».
- На сердце! – скомандовал он правой руке, что-то шарящей в штанах на уровне ширинки.
Вадик выписывал огарком замысловатые фигуры и бормотал какие-то слова. Все как было сказано в журнале. В какой-то момент тусклое, дрожащее пламя свечи выхватило из темноты что-то, напоминающее женский силуэт.
- Не понял! – пробормотал доморощенный экстрасенс и вытянул вперед руку со свечой желая подсветить внезапно появившийся образ.
Что-то, что секунду назад можно было расценить как «показалось», шагая абсолютно беззвучными шагами из темноты, предстало перед Вадиком. Шикарная шатенка в обтягивающем темном платье стояла прямо перед журнальным столиком и мило улыбалась кавалеру в майке-алкоголичке, очень домашних трениках и тапках с отрывающейся подошвой. Вадик оторопел от такого видения.
- Вызывал? – бархатным голосом спросила дама.
Подрагивая свечой в руке, Вадик судорожно попытался вспомнить, когда же это он умудрился вызвать девушку облегченного поведения и с какой радости ему это приспичило на пустой как бубен карман. Противно скрипнув извилинами, память выдала пустую карточку из картотеки воспоминаний.
- Я… я… - начал растерявшийся мачо.
- Вызыва-аал! – утверждающе промурлыкала шатенка и с упреком посмотрела на незадачливого кавалера. – Может, все-таки предложишь даме присесть?!
- А… а… - сменил букву Вадик, беспомощно водя рукой в воздухе.
- Ладно, сама! – буркнула дама и, удалившись в темноту, вернулась к столику с креслом в руке.
- Ничёсе! – удивился Вадик, глядя на то, как эта изящная шатенка легко, словно пушинку, подхватила увесистое кресло.
Безо всякого стеснения, шатенка развалилась в принесённом кресле, забросила ногу на ногу и начала разговор.
- Так-с, болезный, я тебя слушаю. Только побыстрее! А то я – дама занятая, работы много…
- А вы кто? – перебил полночную визитершу вопросом Вадик.
- Конь в пальто! – рыкнула в ответ шатенка. – Смерть!
- Смерть?! – даже в тусклом свете были видны округлившиеся до невозможности глаза Вадика.
- Она самая! – усмехнулась шатенка. – А теперь, когда мы уже определились, быстро говори свое желание, а то у меня времени в обрез!
- Смерть?! – все еще не верил Вадик. – Но…
-Да, да! – на лице дамы тут же отобразилась злость.
- Но…
- Да, твою же мать! – психанула шатенка, стукнув кулаком по столу. – Хрен вам угодишь, смертные! Хочешь сделать все красиво… ну… что б как заказывали, типа красивая смерть и все такое – удивляются. А не расфуфыришься, нагрянешь в спецовке – пугаются! И вот поди, догадайся, какую смерть вам надо!
- Никакую! – тут же вставил слово ошалевший Вадик.
- «Никакой», мой мальчик, - загадочно улыбнулась шатенка, сверкнув какой-то смертинкой во взгляде, - я бываю раз в столетие! И этот раз ты уже провтыкал. А дотянуть до следующего раза у тебя, болезный… - шатенка защелкала языком и замотала головой, давая понять, что шансов увидеть «никакую» смерть у Вадика нет.
- Но… - не сдавался кавалер.
- На! – шатенка хлопнула в ладоши и приняла образ той, которую никто не любит и в гости никто не зовет. - Доволен?!
Вадик грохнулся на диван и вжался поглубже в спинку.
- Живее, болезный! – смертоносным голосом прогундосила Смерть. – А то счетчик включу!
- Б-б-болезный?! – заикаясь от ужаса спросил Вадик. – М-м-мне у-уже…
- Конечно болезный! – кивнула Смерть. – А как иначе, голубчик?! Все вы, так сказать… - и Смерть полезла в карман черного савана чтобы извлечь оттуда толстенный блокнот. – Ща глянем с чем тебя понесут! – ехидненько произнесла визитерша листая блокнот. - Ух ты! – удивилась она, раскрыв блокнот на какой-то странице. – А я думала цирроз!
Вадик тут же отодвинул от себя подальше «гранчак» с благоухающей жидкостью.
- Однако… - выдерживая смертельную паузу, оскалившаяся Смерть пронзила Вадика взглядом.
- Ну?! – пискнул от ужаса Вадик.
- Гну! – прорычала в ответ неотвратимая дама. – Давай уже свое желание! Я тебе счетик выпишу, расплатимся, ударим по рукам и разойдемся. Нудный ты, скучно с тобой!
- А желание любое? – преодолев страх, спросил Вадик.
- Мальчик мой! – смертельно ласковым голосом начала Смерть. – Ты ж, ядрена мать, не архангела какого-то плешивого вызывал, а Смерть! Понимать надо! Я всемогуща, я вездесуща! – Смерть встала с кресла и вскинула костяшки вверх, придавая своим словам большую значимость. – Я есть основа мироздания, вечная мудрость и… и… Ай, да просто красавица - залюбуешься!
- Ага! До смерти! – заметил не в меру осмелевший Вадик.
- Шутки со смертью шутить вздумал?! – грозно спросила Смерть.
- Нет! – испуганно ответил вжавшийся в диван экстрасенс-неудачник.
- Тогда давай уже свое желание, тупилка, и разбегаемся!
- А бессмертие можно? – осторожно поинтересовался Вадик.
- После смерти! – рыкнула в ответ Смерть и полезла в карман. – На, - Смерть протянула визави стопку визиток, - раздашь желающим.
В дрожащем свете огонька свечи Вадик попытался прочесть текст на врученных ему смертельных визитках. «Туры на тот свет! Торопись на встречу с Богом! Индивидуальные туры, семейные, коллективные. Корпоративным клиентам – скидка. Узрей потустороннюю красоту пока ангелы-балбесы её не прос…». Последние буквы различить не удалось.
- Я там ручкой с обратной стороны дописала… - уточнила Смерть. – Понимаю, не солидно, но блин, новые времени сделать не хватает.
- Я думаю, среди моих знакомых желающих не будет, - все еще вжимаясь в диван, сказал Вадик и осторожно положил стопку визиток на стол.
- Ха, не будет! – усмехнулась Смерть. – Скоро восемь миллиардов клиентов отпраздную, а ты говоришь, не будет! Короче, давай, говори, чего хочешь, если вызывал.
- Я вызывал?! – жалостливо спросил растерянный Вадим.
- Ну не я же, йоперный балет! Мне, знаешь ли, саму себя вызывать без толку. Вот!
И Смерть, обратив лезвие косы в сторону своей грудной клетки, с силой воткнула в себя смертоносный инструмент. С чуть слышным скрежетом лезвие промчалось мимо ребер, обогнуло позвоночник и со зловещим хрустом пропороло спинку кресла.
- Видишь? – усмехнулась Смерть. – Понту – никакого. А вот ты… - и Смерть обратила лезвие в сторону Вадика. - Ты!
- Не надо! – Вадик зажмурился и даже немного обмочился от страха.
- Ладно, пока погодим! - великодушно согласилась неотвратимая дама. – Что ты там так страстно хотел? – Смерть снова зарылась в свой блокнот. – А-ааа! Должность начальника отдела! Что ж, святое дело! Повышение, зарплата, статус… матрона твоя из планового, кстати, тоже оценит и возможно… - Смерть подняла кверху костяшку указательного пальца, – возможно, даже согласится завертеть с тобой.
- Да?! – сверкнул надеждой в глазах Вадик.
- А чё бы и нет?! Ты у нас нынче кто? – спросила Вадика Смерть и, не дожидаясь ответа, сказала: - нищеброд на пустяковой должности. А будешь целым начальником отдела, с личным кабинетом и сменной обувью под столом! С таким, знаешь, любая… А как ее, кстати, звать?
- Маришка.
- Маришка… - смертельный блокнот снова раскрылся. – Ох, и попьет эта долгожительница тебе крови! Я бы на твоем месте ее подругу выбрала, та в полтинник крякнет, головняка меньше. Ну да… - неотвратимая дама снова проявила вселенскую мудрость, - тебе решать. Вас ведь, смертных, хрен поймешь!
- А ты и вправду можешь… - проявляя осторожность, начал Вадик.
- Начальником отдела? – уточнила Смерть. – Тю, как два пальца! Вот если бы директорский стул возжелал… А начальником отдела – это просто! Минус три – и ты в кресле!
- Три чего? – настороженно уточнил Вадик.
- Года жизни, разумеется! – пояснила Смерть. – А ты как думал, болезный, за просто так? Не-е, голубчик, такие вещи просто так не даются. За все платить надо. Начальник отдела – три года, главный инженер – десять, а до директора ты, болезный, не дотянешь, здоровьицем слабоват.
- А почему три, а нее один или вообще пару месяцев? – продолжал расспрашивать нежданную воплотительницу желаний незадачливый экстрасенс.
- А вот считай! - начал подсчет Смерть. – Нынешнему начальнику до меня еще два года пыхтеть. То есть тебе, как ни крути, должность начальника отдела светит не ранее, как через два года. За два года, знаешь, многое может произойти. А тут я с инфарктом! Инфаркт, братец – это тебе не шутки, это серьезно! В один миг опа – и должность вакантна. Пока то да сё, туда-сюда, короче, тебя на должность и выдвинут. Хошь – жди два года как положено, а хошь – меняй свои три и распускай булки в начальственном кресле. Тебе решать. Только быстро! А то мне уже пора.
- Почему минус три, а не минус два? – справедливо заметил Вадик.
- Коэффициент пересчета, - пояснила Смерть, - в зависимости от сложности. Да и мои комиссионные, знаешь ли. Я забесплатно ишачить не буду.
- А кем еще можно? – спросил Вадик, в уме сбивчиво подсчитывая свой гипотетический жизненный баланс.
- Тебе – начальником отдела, - с безразличием ответила Смерть, - а вообще – кем угодно. Хоть президентом, хоть космонавтом…
- Космонавтом?! – удивился Вадик.
- А чё? Легко! Вот, например ты, - и Смерть снова раскрыла блокнот. – Не, - поморщившись, продолжила Смерть, - ты не проканаешь, годков не хватит.
- А если бы хватило?! – не унимался визави.
- Тогда смотри, - неотвратимая дама снова занялась любимым занятием: отниманием годов жизни. – Пять лет учебы, четыре года подготовки, год отбора, поправка на удачу – и ты в космосе. В твоем случае один к семи, так что мимо, столько не живут. А вот если бы…
- А если после оплаты ничего не осталось?
- Тогда катастрофа, - без особого сожаления ответила Смерть. – Взрыв разгонного модуля при взлете, разгерметизация на орбите, прогорание посадочной капсулы… Да ты сам знаешь все эти истории.
- Блин! – раздосадовано выпалил Вадик. – Я не готов. Можно еще подумать?
- Счетчик включу! – пригрозила Смерть.
- А отказаться?
- Минус один за ложный вызов.
- А…
- Чувак! – Смерть снова обратила лезвие косы в сторону визави в майке. – Все серьезно как инфаркт! Или давай рожай желание, или отсыпай год и я пошла!
- А чужой жизнью расплатиться можно? – начал хитрить Вадик.
- Разумеется! – ответила Смерть. – Но только с согласия дарителя.
- То есть мой начальник… - начал Вадик.
- Согласие получишь? – перебила его неотвратимая дама.
- Да кто ж на такое согласиться?! – обреченно проскулил Вадик.
- Тогда мимо. У нас брак только по согласию.
- А если…
В этот момент серьезный как смерть диалог прервал телефонный звонок. Вадику звонил абонент «Папа». Не мешкая, Вадим отбил вызов и вернулся к разговору.
- А чё ты кокошки паришь?! – усмехнулась Смерть. – Вон, батю своего подбей! Его полтора за год да плюс твои два – и в нулях выйдешь!
- Полтора?! – дрожащим голосом спросил Вадик понимая, о каких полутора идет речь.
- Да, рак желудка, - ответила Смерть сверившись с блокнотом. – Он же тебе жаловался на боль при икоте. Вот, еще полтора годика – и каюк. А так я его живенько подберу… инфаркт, там или еще какая хреновина. Он же у тебя уже старичок?
- Шестьдесят два, - Вадик через силу назвал возраст отца, словно это было военной тайной.
- Вот, пожил, - продолжала Смерть, - хватит. Зато ты станешь целым начальником отдела! А, чувак?! – Смерть подмигнула зловещей глазницей и кивнула в знак ободрения, подбивая Вадима на крайне выгодную сделку. – Начальник отдела, красавчик, любимец девушек…
- А с отцом как-то… - не обращая внимания на смертельные обольщения, спросил Вадим.
- Да на кой он тебе сдался?! На кону такая должность…
- И все-таки! – стиснув зубы и сжав кулаки, Вадим снова вернулся к теме отца.
- С отцом… - Смерть задумалась. – Так, с отцом, - стала она отвечать глядя в блокнот, - с отцом больше пяти дать не могу. Рак – штука серьезная, как инфаркт почти. Он в плане, больше чем на пять не оттяну. Поправочный коэффициент один и восемь. В итоге минус девять за его пять.
- Минус девять моих?! – прокатилось дрожью по всему продавленному дивану.
- А еще доноры на примете есть? – с усмешкой спросила Смерть.
- Нет, - покачал головой Вадим, уставившись обреченным взглядом на ту, от которой еще никто не сбегал.
- Тогда твои, - кивнула Смерть, - а если еще за нача…
- К черту должность! – перебил ее Вадим. – Значит, пять? За мои девять? И это – окончательно?
- Окончательно как смерть! – утвердила цену сделки неотвратимая дама. – Обещаю забрать его быстро, без мучений. Быстроразвивающийся рак практически без симптомов, метастазы, опухолевый распад, кровотече…
- Прошу! – взмолился Вадим. – Прошу, не надо подробностей! Ему будет больно?
- Самую малость, - смертельно добрым голосом ответила Смерть и повела костяшкой по лезвию косы, - я для него специально поострее заточу.
- Пять лет?!
После утвердительного «угу» в комнате воцарилась тишина. Вадим сидел на диване в полутьме, озаряемой тусклым светом свечи, и смотрел куда-то вниз, туда, где мелкой дрожью танцевали его прохудившиеся тапки. Ситуация, в которую он вляпался по собственной же безумной инициативе, была никак не менее серьезной, чем любой инфаркт, инсульт и геморрой вместе взятые. Вадиму прямо сейчас предстояло сделать выбор. Все это, что влетело в него за последние пять минут, предстояло прожевать, переварить и вытолкнуть из себя в виде единственно правильного решения. Единственного! Потому что другого шанса просто не будет.
Этот смертельный прогноз перевернул в Вадиме все, что можно перевернуть в холостом оболтусе тридцати трех лет от роду. В тридцать три Он пожертвовал собой, отдав все, что у него было во благо рода людского. И Он ни секунды не сомневался. Он просто взял и отдал все, что у него было. Перед ним же, экстрасенсом-неудачником, волей судьбы ставшим собственным судьей и палачом, стояла задачка куда проще. Два или девять? Девять или два? Отец или…
«Да будь он проклят, этот желтушный журнал из обшарпанного сортира на четвертом этаже! Горите в аду, электрики, отрубившие свет! Да сгинь ты на веки вечные, распроклятый рак! Да…».
- Да! – выпалил Вадим зарывшись взглядом внутрь себя.
- И я за это! – с подколкой поддержала Смерть. – Только хотелось бы узнать что «да».
- Девять.
Ни секунды не мешкая, Смерть полезла в бездонный карман своего савана и извлекла оттуда бланк договора.
- Будьте добры подписать! – протянула она Вадиму договор.
- Ручку, - совершенно разобранный Вадим протянул руку, продолжая рассматривать что-то внутри себя.
- Кровью! – прохрипела неотвратимая дама. – Такие сделки заверяются только кровью. Вот, - и она протянула лезвие косы Вадиму, - садани пальцем по косе до крови и приложи к договору.
Несколько мгновений спустя кровавый договор был подписан.
- Ну, вот и ладушки! – радостно заключила Смерть и стала наскоро зачехлять косу. – А то мне бежать надо, заболталась я…
- Постой! – остановил ее Вадим. – Постой. Скажи! Прошу, скажи, сколько мне осталось?!
Сунув подмышку косу, Смерть посмотрела на Вадима каким-то странным, совсем не смертоносным взглядом, и спросила:
- Сколько? А разве это важно?
- А что важно?
- Как!
***
- Ну, бестолочи, как я вам?!
Раскинув руки-костяшки как актер на подиуме, Смерть стояла возле большой стойки в длинном, залитом нежно-молочным светом коридоре и выпрашивала овации восторженной публики.
- Ты была неотразима! – с напускной лестью высказался болезненно сухощавый мужчина в ободранном безразмерном пальто.
- Оскар, по меньшей мере! Или два! – присоединился второй, рыжеволосый и слегка полноватый тип в замызганном плаще. – Тебе бы мать-Терезу играть! – с трудом давя смех, добавил рыжий тип, затянулся во все легкие и испустил ртом перекошенную черепушку из зловонного дыма.
- Смехуёшничаете, демоны?! – с укоризной заскрипела Смерть.
- Не выражопываться! – из-за стойки на Смерть зарычала начальственного вида дама.
- Сама такая! – огрызнулась неотвратимая актриса и обратилась к длинноволосому пареньку в светлом костюме. – Слышь, волосатый, тебя результат устраивает?
- Вполне! – подтвердил светлый паренек.
- А позвольте поинтересоваться? – в разговор встрял долговязый паренек с пышной, одуванчикообразной прической. – А он и вправду отдаст девять лет?
- На кой хрен мне его года?! – с пренебрежением ответила Смерть. – Свалит тогда, когда прописано.
- А в чем тогда подвох? – продолжил допытываться долговязый пушистик.
- А подвох! - Смерть ехидно улыбнулась и посмотрела на светлого паренька, который уже переминался с ноги на ногу в ожидании какого-то подвоха. – А подвох в том, что кто-то мне продул в споре о педагогике. И этот кто-то… Слышь, волосатый! – Смерть легонько стукнула светлого паренька древком косы. – Этот кто-то прямо сейчас…
- Я понял, - с грустью кивнул длинноволосый светлый парень понимая, что час расплаты настал.
Не прошло и десяти минут как на подиуме, сооруженном по щелчку пальца рыжеволосого типа, кто-то с длинными светлыми волосами, обряженный в полосатую майку, штаны со страшным клешем и тяжелые боты, присвистывая и притопывая старательно воплощал всем известное «Яблочко».
Все были в восторге. Смерть стояла на подтанцовке на заднем плане и лихо крутила косой, с каждым взмахом так и норовя садануть плясуна по башке. Этот фактор подстёгивал длинноволосого паренька, и он в такт танца присаживался быстрее и глубже, желая избежать смертоносного жала внезапной старухи. Сухощавый свистел до звона в ушах, рыжеволосый выкрикивал «Жги!», пушистый хлопал в ладоши… А та, которая все время сидит за стойкой и строго следит за всеми… та… да, пожалуй, она просто сидела за стойкой, писала какую-то ерунду и внимательно следила за всеми. Так положено.
И только одно до одури миленькое существо отстраненно стояло в стороне, не участвуя в этой всеобщей вакханалии. Самая милая и самая миниатюрная девушка на свете стояла возле стойки, со слезами-кристалликами в глазах смотрела на Смерть и журчащим голоском восторженно повторяла: «Какие кучеряшки!».
***
В темной комнате внезапно загорелся свет. Потускневшая от мошки стоваттка выхватила из плена темноты нехитрую обстановку далеко не фешенебельной однушки. Потрепанные шторы, старенький телевизор, кресло с дырой в спинке, журнальный столик с каким-то яством и диван с оболтусом.
Вадим сидел на диване, держал перед собой еле живой огарок свечи и абсолютно отрешенным взглядом рассматривал дыру в спинке кресла. Пожалуй, минут через пять вдумчивого сидения, к Вадиму пришла мысль, что свеча горит напрасно. Даже не взглянув на огарок, Вадим машинально дунул на пламя. Свеча погасла, испустив на прощание струйку сизого дыма.
Взгляд Вадима скользнул на стол и встретился с желтковым глазом уже остывшей яичницы. Есть уже не хотелось. Как, впрочем, и пить. Вадим отодвинул от себя подальше уже остывшую, покрывшуюся противной желто-коричневой корочкой яичницу, с силой пихнул граненый стакан, выплеснув его содержимое на стол, и взял в руки телефон.
Потрепанные тапочки зашлепали в кухню, иссушенные губы подкурили сигарету, а усталый голос с неимоверной любовью проговорил в телефонную трубку: «Алло, папа, привет!».
На столе остался потухший огарок свечи, перевернутый стакан и остывшая аморфная масса с одним желтковым глазом, которая не так давно собиралась стать главным блюдом романтического ужина при свечах. Ужина, который так и не состоялся.
© Руслан Ковальчук Это сообщение отредактировал Rulik74 - 21.09.2020 - 18:57
yaplakal.com