Глава 16,
в которой происходят разные
события в разных местах. Светлана проснулась среди ночи на крик Шурочки и поменяла ей подгузник. Предложила бутылочку, но дочка, ещё не вошедшая во вкус прикорма, с отвращением выплюнула соску. Укачав свою рёвушку, молодая мамаша нашла в шкафу спрятанный от детей монокль, посмотрела время и, тяжело вздохнув, позвонила мужу. Иван взял трубку сразу, а через три секунды и видео настроил.
- Привет, моя хорошая!
- Привет, Вань.
- Что не спишь? Сашка разоралась?
- Да это… Ерунда.
- Чего ты, солнышко? Соскучилась?
- Да, — Светлана всхлипнула и тихо заплакала. — Ваня, сил моих больше нет. Забери ты нас уже, не могу я так больше. На селе проходу не дают, бабы уже в глаза говорят, что ты нас бросил.
- Родная, но ты же знаешь, что это не так. И вообще, кончай сырость разводить, собирай манатки.
- Недавно Сорокина, сволочь такая… Чего?!
- Манатки, говорю, собирай! Один хрен не спишь, так займись делом. На утренний монорельс не успеешь, а вечерним вполне. Давай, поднимай свою толстую жопку и пакуй коробки. До Якутска довезёшь наш детсад, я там встречу на шлюпке. А Сороке перед отъездом клюв набок сверни. Я знаю, ты умеешь.
Светлана рассмеялась сквозь слёзы и махнула рукой.
- Всё, Ваня, я сгребаю ребятишек и сегодня же выезжаю.
- Ну вот и умница.
- Вань?..
- Чего?
- А ты одетый?
- Раздеться?
- Ой, Ваня, я так соскучилась!
- Сейчас, погоди.
Иван пристроил телефон так, чтобы камера смотрела на него, отошёл от стола и, встав лицом к сотику, стащил через голову майку, потом сдёрнул термобельё вместе с трусами и подошёл поближе, чтоб жена могла как следует полюбоваться.
- Вань, ну подними ты его!
- Свет, ну ты мне хоть сиськи-то покажи, как я его тебе подниму-то?
Она отложила телик, скинула с плеч халат и снова навела на себя камеру.
- Видно?
- Темно, Свет.
Она прижала в кармане пульт освещения.
- Так?
- Нормально!
Света покрутила головой, ища подставку, потом махнула рукой, поднялась со стула и, держа камеру напротив себя, неловко, одной рукой спустила трусы. Села, раздвинула ноги пошире и запустила пальцы в промежность. Иван, наблюдавший это всё у себя в Заломе, тоже ухватился за стояк.
В разгар сеанса в комнату вошла заспанная Женька, посмотрела на замершую мать одним глазом и тихо сказала:
- Да ладно, дрочи. Папе привет от меня.
И пошла в туалет. Светлана рассмеялась и, попрощавшись с мужем, выключила телефон.
Бес посмотрел на выгнувшегося дугой Гада и резюмировал:
- Вот и поеблись, вроде как!
***
Накормив проснувшихся детей, Светлана распихала старших в школу и садик, потом продолжила сборы. Позвонила матери, попросила прийти помочь, да и по сыроварне дела принять. Потом набрала Чепура и обрадовала его — тот спал и видел, что Бессоновы съедут из Ц-Ю навсегда. Немного подумала, позвонила Валерию, попросила машину на вечер, чтоб их скопом, с вещами, вывезли в Царёв. Тот пообещал приехать на автобусе и помочь.
Ближе к вечеру, за пару часов до поезда, Светлана, оставив Шурочку на попечение Женьки, дошла до дома Сорокиных и в домофон попросила хозяйку выйти на минутку. Любопытная баба, уже прослышавшая про отъезд ненавистной Бессонихи, не утерпела и выскочила во двор в накинутом на плечи бушлате.
- Дарова, Светка! Чо, уезжаешь? К Ваньке или в Крым?
Светлана подышала на обручальное кольцо, потёрла о куртку и внимательно осмотрела. Потом без замаха вбила кулак в сопатку Сорокиной, отправив суку в нокаут.
- Счастливо оставаться, ворона ебаная!
Ещё раз потёрла кольцо о куртку и неспешно, с чувством исполненного долга, пошла домой.
А возле дома уже стоял автобус и Валера с Женей стаскивали в него коробки. Поздоровавшись, Света подключилась к процессу и вскоре всё, что планировалось к перевозке, из дома вынесли. Дети попрощались с бабушкой, Света попрощалась с матерью. Валерий загнал отъезжающих в автобус и пустил ток на моторы.
На вокзале Светлана заказала грузоперевозку и четверо расторопных парней пометили все коробки и мешки и, выдав ей опись, увезли на своих карах в багаж. Не желая задерживать Валеру, Светлана попрощалась с ним, чмокнула в щёку и велела ехать домой. Шурочка молча лежала в сумке, хмуро глядя на окружающий мир, словно бы пытаясь вспомнить, точно ли уже видела этот вокзал или то ей приснилось. Но не орала и это было само по себе хорошо. Женя, держа за руку Соню, старательно пасла пацанов, так и норовящих разбежаться по всему вокзалу и попрятаться.
Объявили поезд и Света, выстроив детей в цепочку, проследила, чтобы каждый приложил при посадке в вагон свою Карту к сканеру. Смысла в этом не было, но и упускать шанс научить детей чему-то новому, было бы глупо. А поездку с шестью детьми и багажом она всё равно уже отметила в терминале со своей Карты.
Загнав выводок в четырёхместное купе, Света помогла детям снять тёплую одежду, распределила места на полках, потом трансформировала Шурочкину сумку в качалку. Потом назначила старшим среди мальчиков Лёшу, а среди девочек — Женю; заказала на всех травяной успокаивающий чай и раздала всем, имеющим зубы, зубные щётки. Кельнерина, заглянув в купе, солнечно улыбнулась, составила на столик чай и, пожелав хорошей поездки, приятного чаепития и спокойной ночи, удалилась.
Разогнав мелкоту по местам, Света спела им на ночь песенку про бесёнка и, приглушив свет, сама прикорнула на лавке. А поезд мчался сквозь зимнюю ночь, отмеряя километры и с каждой минутой приближая встречу семейства Бессоновых.
***
В этот раз пересадки в Невере не понадобилось: хвостовой вагон отцепили и, когда подошёл поезд до Якутска, прицепили к нему. Локомотив этого состава был, судя по всему, новее и мощнее, он плавно, почти незаметно трогал с места и хватко набирал ход. Дети маялись в небольшом купе, но Света строго-настрого запрещала им выходить в коридор — там ехали возвращающиеся отпускники, среди которых было множество якутов. А их Светлана почему-то побаивалась.
И вот, наконец, Якутск! Дети, одетые в комбинезоны, прилипли к окну, выглядывая папу. Да и мама, нет-нет да и выглядывала в окошко. Но выходить она не спешила, давая возможность другим пассажирам покинуть вагон, а грузчикам — выгрузить её багаж и сгрузить на кары. Подошла кельнерина и с улыбкой поинтересовалась — всё ли хорошо. Убедившись, что у пассажиров всё в порядке, она помогла Светлане вывести на перрон детей, где уже едва не подскакивал Иван.
После поцелуев и обнимашек, она отдала мужу опись, чтоб тот забрал вещи, потом выстроила детей в две шеренги, велела взяться за руки и повела на выход. Вскоре к ним присоединился Иван.
- Так, Бессонова и бесенята! Слушай мою команду! Строем передвигаемся во-он к тому вагончику, нам в аэропорт надо переехать. Багаж я получил, карщики сейчас его в грузовик пристроят, он тоже в аэропорт пойдёт. Нас там отдельная шлюпка ждёт, я у военных выпросил. Так что путешествовать будем с комфортом!
Женя дёрнула его за рукав и спросила:
- Папа, а шлюпку ты поведёшь?
- Нет, доча. Я, конечно же, умею ей управлять, но у меня нет лётного удостоверения, не успел получить.
Девочка надула губы, но потом махнула рукой и с улыбкой обняла отца.
- Всё равно ты самый лучший!
В аэропорту, проследив за перегрузкой багажа, Бес по головам пересчитал семейство и, недосчитавшись, принялся, было, за пересчёт снова, но Светлана поддала ему коленом под зад и показала переноску с Шурочкой. Пазл сложился, детву загнали на борт, до смерти перепугав дремлющего за штурвалом лейтенанта. Тот потёр глаза кулаками, спросил, включать ли излучатель, потом сам себе покрутил пальцем у виска и связался с диспетчером.
- Порт Якутск, борт ноль два ноль сто запрашивает старт.
- Сля-нля-мля-бля! — отозвался диспетчер, давая добро.
Лейтенант попросил всех пристегнуться и плавно поднял шлюпку; на высоте тридцать метров продул сопла и аккуратно подал тягу горизонтальным моторам. Судно двинулось, нарезало круг, набирая высоту и пошло на север, к Залому Проклятых. Дети испуганно вжались в кресла и таращили глаза на родителей, Светка набивала им в рты мятные леденцы, а Иван, подойдя к пилоту, попросил посадить шлюпку поближе к дому. Тот кивнул и добавил тяги, спеша выполнить полёт и завалиться спокойно поспать.
Опустив шлюпку на бульвар Строителей, у моста, лейтенант собрался, было, помочь Бесу с вещами, но со стороны приречного уже спешили несколько парней и девчат. Они, во избежание эксцессов, приветливо махали ладонями, выказывая мирные намерения.
- Ваня, это твои подопечные?
- Ну да. Надо же, ждали прилёта, вот же…
Отстегнув детей от кресел, Света выгнала их на улицу, где те сразу же закрыли варежками носы — мороз был градусов тридцать. Подоспевшие подростки бурно приветствовали и тискали ребятишек, мальчишек даже несколько раз подбросили и поймали. Потом подбежали к открывшейся аппарели и, похватав коробки и мешки, бегом рванули к стоящему особняком, на скальном выступе, дому.
- Ваня, это наш дом?
- Да, лапа.
- А эти… ребята. Они…
- Не думаю. Света, я знаю их всех лично, конкретно эти ребята ничего не возьмут.
В доме Заломова вдруг стало тесно и шумно. Артур и Тимур, не сняв даже обуви, принялись гоняться за Гадом, Дикая с Багирой закрутились хороводом вокруг Светки, стараясь как-нибудь пригодиться. Они понимали, что сейчас их попросят свалить, поэтому искали малейшего повода побыть в доме подольше и разглядеть жену дяди Вани получше. А мальчишки, обменявшись с Иваном рукопожатиями, самостоятельно покинули помещение. Им супруга воспитателя была совершенно неинтересна: ну тётя Света, ну жена дяди Вани. Ничего необычного!
Бес смотрел, как девчонки помогают Светлане и не мог собраться с духом, чтоб выпроводить их. А тут ещё припёрлась зачем-то Титька и с грацией ржавого робота попыталась поиграть с детьми. Иван раскрыл, было, рот, чтоб выяснить — какого, собственно, чёрта, но наткнулся на такой умоляющий взгляд, что плюнул и махнул рукой. Тем более, что эта кобыла с лёгкостью передвигала мебель по указаниям Светы. А Дикая, успевшая нахвататься азов на кухне таверны, проскользнула к плите и забренчала там посудой.
Через час взрослые, все пятеро, сели за стол и собрались поужинать. Светлана вопросительно посмотрела на мужа и тот, подняв руку с вытянутым пальцем, попросил внимания.
- Давайте я вас познакомлю. Это моя жена, Свелана Артуровна Бессонова. Света, вот эта девушка — Ира Дикая, это фамилия у неё такая. Как зовут вот этих двух особ — я в душе не ебу, поэтому пусть сами себя называют!
В наступившей тишине откашлялась Титька и, подняв руку, сказала:
- Тильда Титова.
- Тильда? — переспросила Светка.
Вымястая девка смутилась ещё сильнее и добавила:
- Матильда. Тильда — это укороченное.
- А я — Маринка, — сказала Багира, — Марина Львова. Но у нас принято по кличкам, вы не удивляйтесь, если проскочит.
- Да я заметила, тебя Кошкой и Кысей звали, Иру Дичкой, — Света повернулась к Тильде, — а тебя почему-то только «Эй»!
Девушка засопела, посмотрела, чтоб рядом не было детей и негромко представилась:
- Титька. Дядя Ваня иногда, когда сердится, Вымечком зовёт.
Светка, смеясь, посмотрела на мужа и саркастично проговорила:
- Узнаю своего Беса. От него доброго слова и при смерти не дождёшься. Ладно, девчата, давайте уже есть, а то я в дороге не сильно на это дело налегала, боялась что в шлюпке укачает.
После ужина Иван хотел выпроводить девчат, но этому внезапно воспротивилась Светлана. Желание потрепаться у неё перевесило и усталость, и желание поскорее завалиться с мужем под одеяло. Усадив зэчек на диван, она взяла на руки Сашу и, нянькая малышку, завела разговор.
- Как вам тут живётся-то? Иван вас сильно гнобит?
Ирина рассмеялась и махнула рукой.
- Ой, от него дождёшься! Тёть Свет, ты извини, я вот его как только не подманивала — всё без толку. Не, вот честно: мы с дядь Ваней Крым и Рим вместе прошли, тут такое было… За день не перескажешь. Но он меня даже и не пощупал ни разу, как прям… Не знаю. Я даже ревела от обиды. А он что каменный!
Багира заржала, вспоминая первое знакомство с Бесом и помотала головой, а Титька только тяжело вздохнула.
- Тёть Свет, а ты тоже будешь воспитателем работать?
- Нет, Мотя, я уже работаю.
- Кем?
- Мамой шестерых детей.
Титька снова вздохнула, посмотрела на уснувшую Шурочку и спросила:
- А как его зовут?
- Её. Шурочка.
Девки синхронно посмотрели на Ивана, хлопая глазами.
- Нет-нет, он тут не при чём.
- Завидую я вам обоим, — продолжила Титька, — я б тоже так хотела: чтоб замуж выйти и детей чтоб шестеро.
- Так выходи замуж и рожай. Не, я упрощаю, конечно, но от зависти-то дети не родятся. Для этого как-то пошевелиться надо.
- Тёть Свет, да кто на зэчке женится? Мы ж конченые. Проклятые! Те, кого не жалко…
- Да брось. Чтоб на твой товар да не нашлось купца… — Светка посмотрела на бюст Матильды и покрутила головой. — Тебе сколько лет уже?
- Шестнадцать. В заключении три года. Сама посуди: ни образования, ни опыта работы, ни-че-го! Кому такая нужна?
Потерев в изумлении нос, хозяйка посмотрела на мужа и тот кивнул, подтверждая, что Титька не врёт.
- Так это, Моть, в твоём возрасте мало кто чего делать умеет. Это на селе разве что, а городские-то барышни… Ты начинай чему-то учиться, тебе не поздно же и не стыдно учиться. Пусть не сильно грамотная, но руки-то у тебя есть.
- Ага, тёть Свет, руками она мастерица, — вдруг выдала Маринка и тут же выхватила от товарки леща.
- Завали ты… Овца.
- Мда. На селе бы вам проще было, там не везде грамота нужна. Вань, тут коров не держат?
- Нет, лапа. Есть идея устроить тепличное хозяйство. Сейчас на правом берегу, подальше от города, ищут место подходящее.
- А зачем подальше?
- Тёть Свет, да если близко их делать, то местные… — Дикая замялась, глядя на сложенные на колени руки. — Зэки, короче. Они ж эти теплицы разорят на следующий день. Не ставить же там латников, огурцы охранять.
Маринка вдруг оживилась и повернулась к Бесу.
- Дядя Ваня, а если теплицы в КЛЮЧе поставить?
Иван тяжело вздохнул, устало улыбнулся и совершенно не по теме сказал:
- Кысь, Ир, Вымечко, идите в жопу, а? Жена ко мне приехала или к вам?
Девчонки резво подскочили с дивана, быстро оделись и, попрощавшись, свалили. Света положила Шурочку в качалку, повернулась к мужу и мотнула головой в сторону дивана. Тот так же коротко кивнул, приглушил свет пультом и принялся остервенело сдирать с себя термобельё.
Глава 17,
в которой наступило лето.В КЛЮЧе, на территории ИСР, где ещё весной снесли все бараки, оставив и отремонтировав помещение бывшей швейной мастерской, кипела привольная тепличная жизнь. Сорок семейных пар, созданных дечипированными выпускниками колонии, с энтузиазмом, под аккомпанемент незлобивых матов, занимались незатейливым, но очень полезным фермерским трудом под руководством бывшего мэра Залома. Этот человек, искренне раскаявшийся во время следствия, понёс наказание в виде запрета занимать ответственные посты, и теперь целиком и полностью посвятил себя любимому делу.
После визита в Залом Проклятых президента страны, литера «П» из названия была официально убрана, статус закрытого поселения был изменён на менее суровый, а именно город с ограниченной доступностью. В чём, собственно, особой нужды и не было, поскольку ни раньше, ни теперь в него никто особо и не стремился попасть. Но изменение статуса позволяло протянуть в Залом линию монорельса, что обещало значительно упростить доставку в него различных грузов и вывоз из него продукции ГОКа, производящийся пока что по реке во время навигации.
Денис Петрович Холодов, получив на весенних выборах повальное большинство голосов избирателей, сделал запрос в министерство внутренних дел и, будучи поддержан высшим руководством, официально занял пост главы Залома. Постепенно жизнь в этом медвежьем углу стабилизировалась, приводимая новым мэром к соответствию требованиям современности. А в рудник и на ГОК стали понемногу приезжать вахтовики и каторжане, чтобы постепенно, по мере убыли, заменить тех, кого не жалко.
***
Семейство Бессоновых, в полном составе, расположилось на пикник на берегу реки. В Заломе для этого было неофициально отведено совершенно замечательное место: выше по течению, южнее южного, вольного района города, под боком у воинской части. Недалеко, красиво и безопасно. Ни зверей, ни зэков.
Света, в купальнике и под жирным слоем репеллента, пасла малышей, Иван со старшими детьми метался от реки к мангалу, стараясь поспеть везде. Восьмилетняя Женя и шестилетний Алёша помогали родителям в меру своих детских сил, но при этом старались не упустить возможности пошкодить. Близнецы-пятилетки Тимур и Артур представляли собой самую беспокойную часть компании, норовящую довести до нервной икоты тех, кто постарше. Трехлетняя Соня, в полном соответствии с именем, никого особо не беспокоила, мирно играя в куклы там, где её посадили, а восьмимесячная Шурочка просто и незамысловато ползала по траве и орала благим матом, требуя посадить её в коляску. Оказавшись в коляске, она умолкала на пару минут, потом начинала митинговать, требуя отпустить её в траву на вольный выпас. Обычная, нормальная семья.
После бестолкового, но обильного обеденного перекуса на свежем воздухе, Ивану удалось загнать Женю с пацанами в палатку, посулив разных благ, если будут спать и столь же разных кар, если не будут. Света с Соней и Саней забралась во вторую палатку и вскоре вышла оттуда с умиротворённым лицом: девчонки вырубились без задних ног.
Собрав разбросанные игрушки и прочий мусор, родители ещё раз убедились в том, что бесенята в обеих палатках спят и спустились к реке. Усевшись на нагретый солнцем валун, они опёрлись друг на дружку спинами и наслаждались кратким мигом тишины и покоя. Иван вскоре протянул руку назад и принялся поглаживать жену по бедру, блаженно при этом улыбаясь.
- Ваня, если ты на что-то намекаешь, то я не понимаю. Но, на всякий случай, согласна.
- Будем седьмого делать?
- Что, прям здесь? Сейчас?!
- Ну ты ж согласна.
Они как-то слабо, разморенно рассмеялись и пересели лицом к воде, чтобы дать волю рукам поблуждать по интимным подробностям друг друга. Вскоре верх купальника Светы остался не у дел и свернулся змейкой на песке, а резинка низа опасно растянулась. Впрочем, шнурок плавок Ивана тоже недолго оставался завязанным.
- Ваня, вот порвёшь плавочки и придётся мне голой ходить.
- Так сними.
- Нет, ты первый снимай.
Ещё пара шёлковых предметов одежды переместились на песок и солнышко осветило редко загорающие части тел старших Бессоновых.
- Ванюш, а нам в Заломе сколько ещё жить?
- Чуть больше полугода и финиш-контракт.
Света помолчала и с минуту просто смотрела, как пальцы мужа перебирают ей волосы на лобке.
- А мне в Крыму не понравилось. В городе совсем тошно, а в посёлках… Не, там хорошо, но леса нет совсем.
Иван погладил жене полную грудь и легонько ущипнул за сосок.
- Съезди на Кавказ.
- Не, Вань, там нерусских полно, не хочу я к ним.
- А на Балтику? Там не так жарко, как на юге и люди вполне себе обычные живут.
Света, чувствуя характерные симптомы возбуждения, покрутила головой, ища укромное местечко.
- Ванюш, вон там можно хорошо прилечь… Или мы как собачки? Ты мене як хочеш — як людыну або як скотыну?
- Як чоловика.
- А я тоби хочу як ковбаску… Ты не хочеш варэник зъисты?
Они снова расслабленно посмеялись, но руками уже при этом орудуя весьма активно.
- Так у нас с тобой седьмой бесенёнок не заведётся, если будем колбасками-варениками баловаться.
- Ванюш, так он у нас и если под хвостик не заведётся… Надо ж как природой положено. Писю в писю, как большие.
- Ох… Где ты там прилечь присмотрела?
- Да вон травка! Сучки и шишки убрать…
- Собирай шмотки, пошли!
***
А в Москве в эти дни происходили события куда как менее важные, но за которыми, без преувеличений, наблюдал весь мир, затаив дыхание. И на которые не обратили внимания девяносто девять процентов жителей России. Вернувшийся из поездки по стране президент Царёв скоропостижно скончался прямо во время разговора с журналистами. Его место автоматически занял премьер-министр, обеспечив тем самым непрерывность процесса управления государством.
Сергей Аркадьевич Павлов уже множество лет выполнял часть функций президента, постепенно готовясь сменить на посту Царёва, помимо прочего, избавив его полностью от забот о внутренних делах страны. И сейчас, поручив секретарю найти и привезти в Москву родственников усопшего для участия в похоронах, он координировал свои действия с министром иностранных дел, готовясь принять на себя бремя ведения политики внешней.
Послы иностранных государств лихорадочно консультировались со своими президентами, готовили документы для получения одобрения на продолжение своей деятельности от новой администрации России. Никто из них, независимо от расы, конфессии и политических предпочтений, не хотел бы оказаться персоной нон грата, поскольку жить и работать в Москве было для них крайне удобно: никаких трат ни на что не требовалось, а выплаты жалования и финансирование различных мероприятий не прекращались.
Сотни журналистов-международников осаждали российские представительства с просьбами о посещении Москвы для освещения происходящих событий, но вожделенные визы им не выдавались, поскольку в Кремль для них доступ всё равно был абсолютно закрыт, а на похороны эту свору жаждущих сенсаций шакалов и подавно никто не допустит. На все претензии давался один и тот же ответ: ничего неординарного в России не произошло, все события будут освещаться только и исключительно российскими СМИ. Смотрите программу «Время», читайте «Правду».
А вот основная масса населения России отнеслась к факту смены президента самым естественным образом: пожали плечами и почти тут же забыли. Что, в общем-то, совершенно нормально — какое людям дело до правительства, если у них всё хорошо?
***
Матильда Шур завистливо поглядывала на подвыпившего супруга, увлечённо гоняющего на танке по голографическому ландшафту. Она и сама бы там погоняла, да получше него. Если б умела. Но пользоваться консолью, планшетом и тому подобным она просто ещё не умеет. Мотя б согласилась даже просто посидеть рядышком и поглазеть, как играет Саша, но тот не подпустит, пока она не закончит с домашними делами, а она и с ними управляться не умеет.
Ей скучно и обидно, но ничего не поделаешь, нужно навести на кухне порядок, никто другой этого делать не станет. Мотя с ненавистью посмотрела на гору немытой посуды, тяжело вздохнула и, шевеля от усердия губами, продолжила чтение инструкции по эксплуатации посудомоечной машины ПММ-Б.
Rumer ©
Бердск, 2020.
yaplakal.com