Ну не знаю, порой че тока эти летописцы отчужденного края не напридумывают)))
Вот вам и моя лепта:
Глава 1.
Алексей сидел на мокрой траве и пытался плечом почесать кончик носа, получалось не очень. Что за странный закон такой – закон подлости? Чесаться начинает именно там, куда ты не можешь дотянуться в данный момент или когда заняты руки. Руки у Алексея были заняты наручниками, что сковали их за спиной. Кистей он уже почти не чувствовал, они лишь слабо пульсировали как бы сигнализируя – мы ещё здесь хозяин, пока не отвалились! Алексей ничего не ел уже второй день, а за глубокую затяжку дрянным табаком не задумываясь, отдал бы новенький еще со следами складской смазки Калаш. Хотя Калаш он и так отдал, как и удобную натовскую разгрузку и всю мало-мальски ценную снарягу. Ну как отдал – отобрали. А нос чесался нестерпимо, хоть криком кричи. И парень закричал:
– Слышь!? Сюда иди, базар есть! – окрик не адресовался никому конкретно, но все сидевшие на корточках возле костра урки переглянулись.
– Чё он там фестивалит? – спросил Чингиз, рябой азиат в потертой кожанке на голое тело.
– А я пасу? – лениво ответил грузный и с виду неповоротливый Пузырь. – Мож сцать хочет?
Чингиз бережно передал туго набитый косяк третьему братку, небрежно развалившемуся в опасной близости от костра и задумчиво ковыряющему землю устрашающим кривым керамбитом.
– На, взрывай пока. Пойду с терпилой потрещу, мож памперс поменять надо!
Гоп-кампания разразилась гоготом. Пузырь хлопал себя по ляжкам и тряс лысой, как коленка башкой. Третий бандит, носивший погонялово - Акула лишь улыбался, обнажая два ряда ровных металлических зубов, и лечил пальцем смоченным слюной, только что раскуренную папиросу. По небольшой поляне поплыли было сизоватые клубы, и в воздухе разлился сладковатый запах анаши, но налетевший ветерок быстро развеял наркотическую дымку, смешав в невообразимый коктейль запахи костра, леса и прелой прошлогодней листвы.
Чингиз не спеша подошел к пленнику, привалившемуся к потемневшему стволу поваленного дерева. Он навис над избитым, полураздетым парнем и нетерпеливо мотнул головой:
– Чё тебе, шайтан-бала?
– Слушай, у тебя руки свободные – нос мне почеши, а то сил уже нет, – попросил Алексей и дерзко вскинул разбитое лицо.
Новый взрыв хохота огласил округу и Чингиз налился краской, несмотря на смуглый цвет кожи. Желваки забегали на высоких скулах, как сумасшедшие. Он чуть не задохнулся от возмущения, горячая волна стыда захлестнула бандита с головой, – так опустить его перед корешами! Нет! Марку надо держать, сегодня какой-то левый фармазон его окстил, а завтра свои пацаны им помыкать начнут?
– Что сильно чешется? – взяв себя в руки, с фальшивым участием поинтересовался Чингиз.
– Просто спасу нет!
– Так, ща почешу брат! – бандит размахнулся и ударил тяжелым остроносым казачком в лицо обидчика, словно футбольный мяч пнул.
Брызнула кровь из подернувшихся, было коростой опухших губ, голова парня дернулась, и он завалился, набок пытаясь прижать травмированное лицо к груди. А мучитель не обращая внимания на стоны, продолжал вбивать тяжелые сапоги в тело жертвы. Алексей лишь слабо стонал и пытался плотней прижать колени к груди, закрываться от ударов с вывернутыми за спину руками, удовольствие так себе.
Стонал Алексей очень жалобно и правдоподобно, как ему самому казалось. Кашлял отхаркивая кровь и вообще вел себя так, будто через пять минут завернет лыжи. Но переигрывать тоже нельзя, его всего лишь пинает накурившаяся шпана, хоть и от всей души, но всё же недостаточно профессионально. Алексей чуть убавил экспрессии и перестал сплевывать, вот так вроде более реалистично.
Проблема заключалась в том, что он не чувствовал боли. Не чувствовал и всё - совсем. Даже не мог никогда представить, как это - когда больно? Организм сигналил о повреждении, но никакого физического неудобства это не доставляло. Ещё в детстве, играя на площадке во дворе, он ради эксперимента расшибал себе в кровь коленки, подставлял лицо под летящий футбольный мяч и на спор, за три мороженки держал ладошку над зажигалкой, пока нежная детская кожа не начинала пузыриться. Алексей, всё пытался понять, что же доставляет его сверстникам такие страдания?
Афишировать необычные способности запретил отец, усадив маленького Леху на колени он, бывало, рассказал ему жуткую и безумно интересную сказку о странном и пугающем месте название которому Зона. В этой волшебной стране обитали чудовища и гибли герои, а волшебные снадобья и смертельные ловушки были там на каждом шагу. По его словам эта странна особенность сына отголосок прошлого, странный привет от пугающей волшебной страны. Перед смертью отец взял с возмужавшего и повзрослевшего Лехи обещание - в Зону ни ногой! Какие счеты у старика-отца были с этой самой Зоной, Алексей не знал, но обещание дал от чистого сердца. Какой резон ему обеспеченному молодому человеку с отличными жизненными перспективами лезть в малопонятное, по слухам дикое и фонящее радиацией место, по сути, в филиал ада на земле? Нашлись причины, как говорится - жизнь прикажет, не так раскорячишься.
Меж тем, Чингиз заметно запыхался, и презрительно плюнув на корчащегося в псевдоагонии парня, вернулся к костру. Блаженно развалившись на траве, показал кулак гнусно хихикающему Пузырю. Не факт, что он ржал именно над Чингизом, возможно его просто вставила добротная чуйская шмаль, но разбираться было лень.
Вдруг, в подлеске неподалеку едва слышно треснула ветка, братки схватились за стволы и направили их на заволновавшуюся зелень кустов. Неожиданно оттуда выскочил Сыч - молодой парнишка-шнырь служивший в небольшой банде отмычкой, посыльным и ещё чёрте кем. Увидев три ствола направленные прямо в голову, он вздрогнул и поспешно вскинул руки, показывая, что не вооружен:
– Тихо-тихо пацаны, свои ёп! Вы чё исполняете, как долговцы на КПП!?
– Сыч, мля! На тебя, что колокольчик повесить!? – взбесился Акула и отвесил бедолаге тяжелого леща. - Топаешь по Зоне, как в тапках по хате! Вот схватил бы сейчас маслину в бубен и поделом!
– Ну ты это... мой косяк, бугор, – сник Сыч и потер ушибленный затылок.
Когда Алексей Званцев впервые вошел в Зону, его сопровождал сталкер носящий смешную кличку Гном. Очевидно, получил он её за непропорционально короткие и кривые ноги, хотя кто его знает, за что тут награждают прозвищами. Договор был простой - Алексей платил вперед и зеленью, не задавал глупых вопросов, шел след в след с опытным проводником и старался не отсвечивать своей навороченной штатовской снарягой. Взамен ему гарантировался проход за охраняемый периметр Зоны и безопасный марш-бросок до места встречи со сталкером, который согласился помочь на первых порах. Расчет с ним отдельный и к Гному в случае чего претензии не принимаются.
Теперь Алексей, конечно, понял, почему наличность коротышка требовал сразу. Гном передал его с рук на руки местным браткам, стоило им удалится достаточно далеко от периметра. Он неплохо заработал к гонорару, который выдал ему Алексей, главарь бандитов сунул ему увесистый сверток. Интересно, что же там было - гадал Алексей: бабки, пресловутые артефакты или что-то ещё, за что Гном с такой легкостью сдал своего наивного нанимателя? Скорее всего, у них эта схема потоковая - налаженная и обкатанная. Кто знает, сколько доверчивых искателей приключений догнивают в местных болотах, а сколько пошли на корм одичавшей и мутировавшей фауне.
Его быстро обездвижили и отобрали всё, что имело хоть какую-то ценность. Дальше, в ход пошли пытки и запугивание. Акула хотел знать, кто на большой земле может заплатить за него выкуп. Очень расстроился, узнав, что Леха сирота и продал единственную квартиру и старенький "Опель Кадет", чтобы на вырученные средства экипироваться и попасть в Зону.
Очевидно, таких оторванных от реальности пассажиров, как Алексей, через Акулу и его торпед прошло десятка два не меньше, потому что ему почти сразу поверили. Ну, как сразу... иглы под ногти и прижигание пяток в походном костре заставят говорить кого угодно. Но он так старался подыграть братве, так натурально показывал, как ему больно и тоскливо что, наконец, его оставили в покое. Вот бы Акула удивился, узнав, что парнишка клал с прибором на него и его изуверства! Ведь пока они всей бригадой пыхтели, добывая сведения, тот сочинял в уме похабный стишок, чтобы не заскучать. Утром следующего дня Акула откомандировал шныря, пробить у знакомых вояк паспорт на имя Алексея Званцева: мало ли... доверяй, но проверяй. Все-таки дела денежные и на самотек их пускать нельзя.
– Короче, дохлый номер! - Сыч, мотнул нечесанной башкой в сторону Званцева. – Беспонтовый чумоход, нет у него ничё!
– Ну, что-же! – задумчиво произнес пахан, почесывая подбородок. – На нет и суда нет. Кончай его Пузырь!
© Моё
yaplakal.com