18. Последний космонавт (10 463)Чёрная пустота вечности пронизывала меня тонкими иглами света, бесконечно далёких звёзд.
В этой бездушной тишине, я висел в тяжелом скафандре с неработающей электроникой. Висел и ждал. Секунды ожидания сложились в минуты, минуты в часы. Ничего не происходило. По спине пробежала капелька пота. Она скатилась по позвоночнику и сломала плотину моего спокойствия.
- Чертов Перельман! – заорал я, на грани отчаяния. – Тварь яйцеголовая! Что дальше?
- Козлы дранные! - едва переведя дыхание, продолжил кто-то во мне. - Уроды тупорылые! Я свернул её! Дальше что? Суки-и-и!? – завыл я.
Космос оставался безразличен.
Пытаясь повернуться, я начал барахтаться. Напрасно корчась внутри скафандра, я извивался, как одержимый у экзорциста, пытаясь на долю градуса изменить своё положение в пространстве. Бесполезно размахивая руками и ногами, я висел на месте, как жук на игле энтомолога. Ревя проклятия, окружающей меня пустоте, замученный бесполезными трепыханиями, я устал и с трудом успокоился. Глубоко вздохнув, я ещё раз, оценил своё положение. Электроника скафандра накрылась, либо сдохли батареи, либо произошёл фатальный сбой всех систем. Двигатели мне не запустить, связь не работает, как и система переработки отходов. Я застрял. Запасов воды и витаминов хватит на неделю, а потом? Надо было осмотреться. Насколько смог я выглянул за край стекла шлемофона и посмотрел по сторонам - ничего. Возможно, уже в эту минуту автопилот челнока ищет меня, а на исследовательской станции подняли тревогу и сотни дронов прочёсывают квадрат. Надежда не умирала, не давая панике ввергнуть меня в безумие.
За спиной, должна быть гравитационная ловушка, последняя, необходимая для эксперимента, установленная и запущенная мною лично. Вспомнив про грави-ловушку, я посмотрел на пульт её запуска, в руке, вот что поможет мне развернуться. Отталкиваясь от пульта правой рукой, я возвращал его себе левой, и медленно разворачивался. Стараясь, в бесконечности пустоты, заметить что-нибудь движущееся я напрасно вглядывался в бездну. Космос был непроницаем. Находившуюся на расстоянии шестидесяти километров ловушку, точнее - станцию гравитационного захвата, я рассмотреть не смог, да и не должен был, но возможно за ней…
Всё вокруг было пусто. Сколько оборотов я сделал, десять, двадцать, может сто. Безмолвная бездна бесконечных пространств окружала меня. Я замер.
- Вот и всё, — тихо сказал кто-то внутри моей головы. — Твой труп уже никогда не найдут, — так же спокойно продолжил он.
Кричать уже не хотелось, а молчать было страшно. — Пошёл, ты! — грубо ответил я.
- Ну и пожалуйста, — фыркнул кто-то.
Наглый, пушистый серый кот потёрся о мою ногу, прыгнул, на невидимую мне поверхность и горделиво улёгся, не сводя с меня своих жёлтых немигающих глаз.
"Галлюцинация" - спокойно отметил кто-то в моей голове.
- Ну, здравствуйте, - почему-то обратился я к коту на вы.
Кот молчал, не сводя с меня глаз.
"Не ответил" - комментировал кто-то, поведение кота. - "Хороший знак, коты не разговаривают".
- Мне знакома ваша морда, - протянул я руку к нему, но не дотянулся.
Кот брезгливо дёрнул усами и сделал ещё более надменный вид.
- Вы ли это, Василий? - память услужливо подкинула мне, воспоминание из детства. Огромный, как мне тогда казалось, полудикий серый кот, жил у бабушки. Кот делал в доме только то, что хотел, признавая только авторитет деда, и исчез сразу после его похорон. Всё это я давно забыл. Бабушки уже нет в живых, и кот уже совсем не большой.
В ответ, кот слегка кивнул и начал вылизываться, потеряв ко мне всякий интерес. Пустота вокруг него, вдруг начала заполняться звуками кухни и ярким светлым пятном окна, на подоконнике которого сидел Васька.
Шелест берёзы за окном и бабушкина суета у плиты, совсем сбили меня с толку. Я сел за стол, занимавший половину кухни, и застыл, не понимая, что делать дальше.
- Ну ты, чёрт шелудивый! - обернулась бабушка и выронила половник, которым мешала что-то на плите. - Подкрался и сидит, - она погрозила мне кулаком. - Чуть не померла от страха!
- Привет ба! – автоматом вырвалось у меня.
- Поешь? - отвернулась она к плите. - Или компотика давай, только выключила.
- Может просто чаю, – отрешённо ответил я, сдерживаясь чтобы не закричать, не желая напугать родного человека.
- Что дед, что внук, только бы воду буздали, - беззлобно ворчала она. - Сейчас чайник поставлю, подожди.
Я закрыл глаза и с силой потряс головой.
Всё исчезло. Зловещая тьма и бесконечная пустота вновь окружали меня.
Я сделал несколько оборотов вокруг своей оси и не найдя кота, не решился остаться снова в полном одиночестве и позвал его.
- Кис-кис-кис! - без всякой надежды прошептал я.
Кот не появился. «Впрочем, он никогда меня не слушал» - подумалось мне, и я снова оказался на кухне бабушки.
- Ну хватит уже, - оторвалась она от телевизора, висевшего на стене. - Взял моду, исчезать и появляться, без предупреждения. Хоть бы позвонил, когда тебе обед разогревать?
- Бабуль, всё нормально? - с трудом выдавил я первое, что пришло в голову.
- Не знаю! - наигранно строго, ответила она. - Что вы там у себя в институте делаете, что ты тут появляешься, без стука, и исчезаешь, как кот не сказав ни слова.
Надо было, что-то спросить. "Какой год? Где ты? Когда я появился в прошлый раз?" Я совершенно растерялся и только открыл рот, собираясь с мыслями.
- Чайник поставить или поешь по-человечески? - встала она к плите.
- Чаю, - выдохнул я.
Как по волшебству на столе появились: чайник с заваркой, не хитрые домашние плюшки, сушки, варенье и моя кружка, вторая по величине после отцовской.
Пока я собирался с мыслями, чайник закипел. Засунув в рот сушку, я уронил вторую и, нагнувшись за ней, снова провалился в космос.
Сушка, однако, осталась во рту. Я постарался вспомнить всё, что я знал о галлюцинациях, «слуховые, зрительные, тактильные, обонятельные…», а бывают ли вкусовые, я не вспомнил.
- Уж, лучше так, чем болтаться в этой пустоте, - сказал кто-то в голове, и я с ним согласился.
Снова вызвав в голове образ кухни, я без труда оказался на ней.
На этот раз на кухне меня встречали двое, бабушка и неизвестный мне пожилой человек, далеко пенсионного возраста.
Не зная, откуда он взялся, в моём подсознании или в кухне у бабушки, но я вежливо поздоровался и присел за стол напротив незнакомца.
Вместо приветствия он хлопнул себя по лбу ладонью, и радостно вскочив с места, заорал, - Это ты!
- Чёрт бы меня побрал! Ты! - не унимался он. Постоянно пытаясь, коснутся меня, он бегал в коридор и обратно. - Концентрированный! - он снова выскочил в коридор и вернулся. - Ты хоть понимаешь, что это значит!?
- Нет, - обрезал я незнакомца. - Вы кто?
- Вот те раз! - взмахнула руками бабушка.
- Не узнаёшь, - незнакомец остановился и наклонился прямо к моему лицу. - А если присмотреться? - он повернул голову налево, затем не торопясь направо. - Никого не напоминаю? - улыбнулся он.
- Генадич? - уловил я некоторое сходство старика с моим старым другом.
- Точно! - резко выпрямился он. - Отлично! Пошли прогуляемся, есть разговор, - он развернулся и двинул на выход. - Только не переставай думать о происходящем! - почти закричал он, через плечо.
Я двинул за ним.
- Короче, - начал он, как только за нами закрылась входная дверь. - Ты не представляешь, сколько мы сейчас тратим энергии, что бы моя проекция находилась здесь, - затараторил, как всегда, Генадич. - После того как ты активировал грави-ловушку, пятьдесят лет тому назад, мы тебя потеряли. Вернее, ты потерялся, сам, весь, - Он резко остановился и повернулся ко мне. - Понимаешь?
Я ничего не понимал. Больше рассматривая окружающий мир, в котором я очутился, и своего верного друга, в момент ставшего стариком, я не понимал и половины того, что он сказал.
- Потеряли или потерялся, какая разница? - уточнил я, зачем то. - В эксперименте, что-то пошло не так, и в итоге я сейчас вишу на краю вселенной, в мертвом скафандре, и представляю это всё. А ты всего лишь галлюцинация! - я хотел ткнуть старика в грудь, но мой палец утонул в нём. - Ещё и не полная, - немного расстроился я.
- Ничего ты не понимаешь! - старик сделал шаг назад, слезая с моего пальца, обеими руками схватился за голову и торопливо продолжил. - Эксперимент шёл по плану. Ты активировал станцию грави-захвата, дальше по цепной реакции, активировались они все, как и было рассчитано. Понимаешь, всё по теореме Перельмана - Ван Ли. Вселенная свернулась, на две сотые секунды, как и было заложено в наших расчетах. Масса и плотность сохранились, энергия не поменялась. Потом мы развернулись обратно, и всё вошло в норму. Всё, кроме тебя! - он резко замолк и внимательно посмотрел мне в глаза. - Твоя масса осталась... - тише продолжил старик. - Но не в заданном квадрате, то есть, вообще не в квадрате. Могу только предположить… Ты остался вне свернувшейся вселенной, наверное. А после того как вселенная восстановилась, возможно тебя выкинуло грави-волной, и восстановилось только твоё физическое, энергитическо-массовое присутствие, понимаешь? Но сознательное... - старик замолчал.
- Мы долго рассчитывали, возможно ли, что ты сконцентрируешься, где, и когда, - совсем тихо продолжил он. - А потом, в прошлом, нашли звонок от твоей бабушки. Она звонила в институт, в прошлом, когда мы были с тобой на исследовательской станции и устанавливали ловушки. И после того как она сказала, что ты появляешься у неё в гостях, всё сложилось.
Пока старый Генадьевич рассказывал мне, где я, я, кое-как, дотащился до лавочки, стоявшей возле нашего дома.
- Что сложилось? - ошарашенный я упал на лавку.
- Это только мои догадки, - извиняющимся тоном начал он. – Точно мы этого рассчитать не можем.
- Не томи!
- Ты дуален! - собрался с мыслями и снова зачастил старый друг. - При активации ловушки, ты остался вне нашего, пространственно-временного континуума, понимаешь. Твоя масса и энергия, или только сознание, отделились от нашего континуума, или раздвоились, я не знаю. Но после того как вселенная восстановилась, твоя масса компенсировалась или воссоздалась вселенной, а твоё сознание... - он запнулся и задумался.
- А моё сознание, - закончил я за него. - Сейчас висит у последней ловушки в обесточенном скафандре, - на меня накатывала злость от непонимания и неприятия происходящего. - О чём мы думали! - ударил я себя в лоб кулаком. - Знали же, что электроника в эпицентре грави-ловушки сбоит!
Мы молчали. Каждый думал о своём. Я пытался осознать сказанное и понять мог ли я такое на фантазировать. Генадьевич ждал.
- У меня время, - скоро начал он. - Мы не можем, как ты, быть везде и всегда во вселенной. Мою проекцию сюда транслируют сейчас с такими затратами энергии, ты себе представить не можешь.
- Что ты хочешь сказать, "быть везде и всегда во вселенной"? - не понял я.
- Я предполагаю, что твоё тело силилось с нашим континуумом, в общий энергетический поток с единой массой. Поэтому ты теперь, возможно, не прерывен, как вселенная.
- А моя личность?
- А личность, - Геннадьевич отвёл глаза и пожал плечами. - Ты вне законов нашего пространства и времени.
- Отличная перспектива! - злорадствовал я. - Остаться нигде и никогда, и сдохнуть за пределами вселенной. Спасибо! - выплеснул я всю желчь, на растерянного пенсионера. - Вы же теперь летаете везде, найдите меня! - требовал я, пытаясь схватить проекцию друга.
- Неужели ты думаешь, мы тебя не искали? - с обидой начал старый друг. - Половина флота объединённых колоний висела там, почти три года. Тебя там нет, - выдохнул он.
- И что теперь? - не мог я собраться с мыслями.
- Теперь... - задумался он. - Теперь флотов нет, всё распустили на энергию. Мы больше не летаем, - беспомощно развёл руки пенсионер. - Мы сворачиваем пространство в нужном нам направлении, делаем один шаг, и попадаем куда нужно. Находиться вне коридора переходов запрещено. Открытый космос, для гуманоидов - закрыт, что бы избежать угрозы грави-станциям и потерь энергий, как случилось с тобой, - он снова помолчал. - Нет больше пустого пространства, нет космоса. Ты последний летал в скафандре, расставляя ловушки. Ты последний космонавт, ставший частью вселенной...
Проекция начала таять в воздухе. Он что-то ещё говорил, но звука я уже не слышал. Несколько мгновений я ещё видел его не чётки силуэт, и мой друг исчез.
- Что ж мне теперь, всю жизнь… - заорал я и осёкся. Космос, вновь, накрывал меня пустотой, и я увидел своё искаженное злостью лицо, в отражении на стекле шлемофона. Я был смешон.
«В свете всего сказанного» - привёл я мысли в порядок, посмеявшись над своей рожей, - «не так уж это и плохо, - быть везде и всегда во вселенной»! И я сконцентрировался на Багамских островах.
yaplakal.com