***
- Бессонов!
Светкин тон мне совершенно не нравился. Никаких грехов за мной в последнее время не числилось и называть меня по фамилии было совершенно несправедливо. Я кинул фазанов на лавку у входа, снял карабин и поставил за вешалку в угол. Потом сел у стола и принялся стаскивать с уставших ног крепкие армейские ботинки, не глядя на свою хозяйку. Она же стояла, уперев руки в боки и строго хмурила на меня брови. Зашвырнув обувь под вешалку, я откинулся на спинку и с пресной мордой лица негромко спросил:
- Чё?
- Ты на мне жениться собираешься или так и будешь отмораживаться?
- Это срочно?
- Иван, да сколько можно?! Тебя что-то не устраивает или какую другую присмотрел для этого?
Я повертел головой в поисках не шибко тяжёлого метательного снаряда и, не найдя ничего подходящего, махнул рукой.
- В понедельник устроит?
Светка подавилась какой-то своей очередной глупостью и вытаращила на меня глаза. Потом с сомнением прищурилась и уточнила:
- В этот?
- Угу.
Она сложила руки на живот, заметалась взглядом по всем углам и как-то несмело, с дрожью в голосе спросила:
- Сильно устал? Проголодался, поди?
- Пивка бы хлебнул чуток. Сгоняй в сельпо, будь умничкой.
Светка квохнула, взмахнула крыльями и ломанула на выход. Там встала и, держась за косяк, через плечо буркнула:
- Я быстро.
Выбрала самого побитого дробью фазана, сунула его в авоську и куда-то рванула с пробуксовкой.
Я проводил её взглядом, потом, дождавшись хлопка калитки, встал и как был, босой, поспешил к Дёме. В дом к нему я вломился без стука — да какой нафиг, расстались пять минут назад. Он удивлённо посмотрел на меня, показал на стул принялся осторожно, поочерёдно приподнимая ноги, доливать в таз кипяток.
- Бес, ты чего? Не пожар хоть?
- Нет. В понедельник жениться со Светкой пойдём.
- А-а. Ну тоже надо, сколько вы уже вместе-то.
- Дёма, это ж… бля.
- Ну да, шаг серьёзный как бы, но чё ты так напрягаешься-то? Что изменится от того, что вы поженитесь?
Демид поставил чайник на пол и блаженно зажмурился. Я переступил с ноги на ногу, пытаясь сообразить, зачем примчался к соседу и чего от него, собственно, хотел.
- Дём, да как-то… Я ж никогда женат не был.
- Я тоже. Не, чисто юридически — был, а так, по факту, не был. Тебе если какой совет или чего, то не ко мне надо, а раз уж ко мне пришёл, то вот что я скажу: сам не придавай этому значения и не меняй ничего в сложившейся у вас жизни. Так вам обоим проще будет.
- Ага. Слушай, Дём, а чего оно ей загорелось?
- Ты меня спрашиваешь?! У Светки спрашивай, я тебя в управу расписываться не тяну.
- Да ну тебя! Я всерьёз, чё ты?
Сосед посмотрел на меня с мягкой улыбкой и пожал плечами.
- Беременная, наверное.
Услыхав хлопок нашей калитки, я развернулся и, не прощаясь, покинул дом Решетникова. Войдя к себе, я застал Светку за сбором стола: там уже стояла здоровенная, литра на три, бутыль тёмного пива (явно не из сельпо), миска сухариков и пучок зелёного лука. Она отряхнула от воды высокий стакан и спросила:
- К нам Дёма придёт?
- Не. Он устал сильно. Это пиво?
Светка кивнула и поставила стакан ко мне поближе.
- Садись, Вань, тоже ж, поди, ноги отмотал. Я у Малиновского на фазана его пива выменяла, домашнего. Самое лучшее, говорит.
Я выдернул из горлышка кукурузную кочерыжку и понюхал. От аромата домашнего пива у меня сразу же забурчало в животе и выделилась слюна. Наполнив стакан, я три раза крупно глотнул и перевёл дух. Искоса посмотрел на Светку, перевёл взгляд на её живот и спросил на вскидку:
- Имя придумала уже?
Она ахнула, прижала к себе растопыренные ладони, словно защищаясь от неожиданного посягательства, потом грузно села на стул и захлюпала.
- Женей хотела назвать, но ты как скажешь, Ваня, так и будет.
Я набил в рот луку, разжевал, потом откинул голову и насыпал в рот немножко соли. Ещё немного похрустел жгучей закусью, запил пивом и пожал плечами.
- Женя так Женя, нормальное имя. Хоть пацану, хоть девке.
- Ваня, а ты как догадался?
- Да как сказать? Ты и так дура-дурой, а последнее время чёт ваще с глузду сдвинулась. А раз уж про женитьбу заговорила, тут что, много вариантов? Когда ждать?
- Ой. Да полгода ещё срок, нескоро, Вань.
Я наполнил стакан ещё раз, отпил пару глотков и стал закидывать в рот по одному сухарики.
- Гулять у Веры Ивановны будем?
Светка посмотрела в потолок, пожала плечами и махнула рукой.
- Неохота, Вань. В шинке вечно вся шваль отирается, надоело. Я вот подумала, надо на ферме, в столовой договориться. Всё почище, да и не каждый хмырь туда доберётся. Пригласим самых добрых друзей и отпразднуем по-человечески, без драк и прочего.
Я медленно, сквозь зубы, выцедил пиво и отрицательно покрутил головой.
- Нет, Света. Пока не торопись. Я тут придумал кое-что, потом расскажу. Если всё получится, конечно.
На следующий день, выгнав самосвал с грунтом подальше, остановил его на обочине и отключил ток. Вынул телик и долго смотрел в экранчик, не решаясь сделать то, что задумал. Потом вздохнул поглубже и начал поиск в справочнике города Царёв. Найти нужного абонента оказалось непросто, два звонка оказались не по адресу, но зато второй собеседник подсказал нужный номер. Набрав цифры, я перевёл дыхание и нажал вызов.
- Алло?
- Кхм. Здравствуйте, Валентин. Это вас Бессонов беспокоит. Иван. Ну, может, помните — вы меня на сельхозработы определили как-то.
- Э-э-э... Честно говоря…
- Товарищ Царёв, просьба у меня есть. Очень большая просьба.
- Гм. Иван, да? Подожди минутку, я попробую твоё дело найти. — Он помолчал, видимо, работая с компьютером, потом снова заговорил: — А, вот, нашёл. Понял, да. Слушаю тебя, Бессонов, что ты спросить хотел?
- Валентин, можно мне пропуск в город на один день? Очень надо, правда.
- Ну это, как бы… Не, жалоб на тебя нет, шериф и голова о тебе дают хорошие отзывы. Что-то важное у тебя в городе?
- Свадьба, товарищ Царёв. Хочу своей Светлане настоящий праздник устроить, в кафе Пекин. Можно, а? Один денёчек, товарищ Царёв…
- Свадьба? Дело хорошее. Давай мы так поступим: я твой вопрос тут порешаю, а ты мне перезвони часов в шесть-семь вечера. Думаю, получится.
- Ой, товарищ Царёв, пожалуйста! Я вам клянусь — никакого хулиганства, ничего такого!
- Я постараюсь. Иван, такие решения не я принимаю, пойми. Но я готов за тебя похлопотать. Пригласишь меня?
- Конечно!
- Хорошо. Звони вечером. И ещё: приготовь список гостей. Не горожан, имеется в виду. Среди них могут невъездные быть.
- Ладно!
- Угу. Ну всё, Бессонов, до вечера.
- До вечера!
Убрав телик, я пустил ток, зыркнул в зеркало и тронулся с обочины, направляя самосвал к балке, куда Ерёмин навозил-таки строительного мусора и опилочной подстилки из коровников. Натаскаю вот туда землицы, а там, через год-другой и под распашку этот угол пойдёт, будет пользу людям приносить.
***
Наш автобус остановили на заставе у окраины Царёва. Причём это были не просто менты, это были хорошо вооружённые латники. Я таких вживую и не видел никогда, на видео разве. Один подошёл к двери водителя и попросил у Валерия Карту, ещё двое зашли в салон — один со сканером, второй с автоматом наизготовку. Автоматчик остался у входа, а первый прошёл по салону, водя приборчиком по всем нам. У Демида он остановился на миг, затем дошёл до кормы и, проверив всех, вернулся к Дёме.
- Пройдёмте.
Решет хмуро кивнул и поднялся на ноги, собираясь идти с латником. А меня вдруг такая обида захлестнула, что аж в глазах потемнело и осталось пятно со сковородку, в котором я наблюдал происходящее.
- Стоп, граждане, — я встал с сиденья и, оторвав от себя Светкины руки, двинулся по проходу. — Так не годится! Я подал список гостей, товарищ Царёв мне сказал, что всё улажено.
Автоматчик подошёл ко мне со спины и легонько ткнул стволом в рёбра.
- Присядь, пожалуйста, на место.
Я обернулся и продолжил:
- Я уже сижу, гражданин. Даже стоя и лёжа. Поэтому нет разницы, вообще-то. Повторяю: я подал список гостей Валентину Царёву, судье города Царёв. И он мне сказал, что всё согласовано. Если не верите — свяжитесь с ним.
- Иван, брось, — послышался из-за спины голос Дёмы, — не стоит, не надо спорить.
Я резко повернулся к нему и повысил голос:
- Сядь ты, недоразумение этакое! Сейчас всё прояснится. Это ж явно ошибка!
Дёма сел и отвернулся к окну, а латник, успевший убрать сканер в чехол, упёр ствол автомата мне в грудь.
- Присядьте на своё место, пожалуйста. Вы оказываете противодействие сотрудникам при исполнении. Это ни к чему.
Я не мог видеть лица собеседника, но глаза его на миг посмотрели мимо меня и моргнули. И тут же мне по макушке глухо шлёпнуло и колени у меня подломились. Я не упал, потому что латник, стоявший спереди, подхватил меня в подмышки и перенёс к Светке, где осторожно посадил на сиденье.
- Присмотрите за ним, пожалуйста!
Глаза у меня, похоже, сдвинулись в кучу, потому что никак я не мог сфокусировать зрение и наблюдал за происходящим, глупо моргая и пытаясь хоть что-нибудь сказать. Или хотя бы вздохнуть полной грудью.
Дёму, меж тем, из автобуса вывели и я смотрел сквозь дверной проём, как он что-то пытается объяснять латникам, указывая рукой то на автобус, то на Царёв, то в сторону села. Служивые агрессии не проявляли, оружие и спецсредства не демонстрировали. Казалось, что они ожидают чего-то. Потом в поле зрения появился третий латник, тот, что проверял Карту Валерия. Он выслушал Дёму, выслушал своих товарищей, потом вошёл в салон, попросил Польку Чепур пересесть и, опустив бронированный зад на освободившееся сиденье, обратился ко мне:
- Иван, пожалуйста, повторите, кому вы подавали список ваших гостей?
Я вяло махнул в сторону своей макушки и помотал головой.
- Его вон тот по голове стукнул!
Светка ткнула пальцем в сторону двери и посадила меня поровнее, чтоб хоть башка не болталась. Латник вынул из нагрудника баллончик и показал мне.
- Постарайтесь вдохнуть поглубже, хорошо?
Я кое как кивнул и раскрыл рот. Он поднёс спрей мне поближе к лицу и кивнул. Я потянул воздух, а он нажал на клапан. Горло, лёгкие и, кажется, даже задницу мне обожгло ледяной мятной свежестью и почти сразу стало легче дышать, глаза немного промокли, но теперь смотрели прямо. А ватное ощущение во всём теле начало постепенно проходить.
- Извините моего коллегу, Иван, он действовал по инструкции.
- Блядь!
Латник покрутил шлемом и укоризненно посмотрел мне в лицо, убирая при этом на место свой баллончик.
- Не стоит. Он при исполнении. И я тоже, между прочим. Так кому вы подавали список гостей?
- Валентин Царёв, судья города Царёв. Телефон дать?
- Не надо. Подождите, пожалуйста.
Служивый вышел из автобуса и принялся с кем-то разговаривать по телику. Потом он попросил Карту у Демида, приложил её к сотовому и тут же вернул владельцу. Сказал ещё пару слов и, убрав телик, жестом попросил меня выйти. Светка инстинктивно ухватила меня за руку, но потом сообразила, что делает глупость и отпустила. Я вышел из автобуса и подошёл к Дёме. Латник провёл по мне сканером, кивнул и заговорил прежним, тихим и совершенно спокойным голосом:
- Иван, дело в том, что у Демида Решетникова абсолютный бессрочный запрет на въезд в города. Я созвонился с руководством, прошение на суточный допуск гражданина Решетникова действительно был.
- Так и что? Почему нас задержали-то?
- Посещение вашим другом города разрешено, но только под вооружённой охраной. Если вы, Иван, пригласите одного из наших сотрудников на вашу свадьбу, он сможет осуществить упомянутую охрану.
- Да ёма…
- Иван, поверьте, это единственная возможность не расстраивать ваш праздник. Ну посидит наш сотрудник в углу на стульчике, никто его и видеть не будет.
Я посмотрел Дёме в глаза. Тот пожал плечами. Потом согласно моргнул.
- Хорошо! Вот вас как зовут?
- Руслан.
- Руслан, я приглашаю тебя на нашу со Светой свадьбу! Теперь все формальности улажены?
Латник отрицательно крутнул шлемом и жестом подозвал одного из своих. Взял у него футляр, вынул из него толстенькую такую цепь, с виду серебряную, с кулоном, и протянул Дёме.
- Наденьте. Это маячок. Должен вас предупредить: как только вы наденете его, снять без определённой команды уже не получится. И промахнуться в вас из моего оружия будет тоже невозможно. Даже если я буду стрелять вообще в другую сторону. Вам понятно?
- Понятно.
Демид расстегнул замочек, надел на шею цепь и попросил меня застегнуть. После этого Руслан дал отмашку своим коллегам и вместе с нами зашёл в автобус. Я сел к Светке и легонько пихнул её локтем.
- Всё нормально, невеста! Едем праздновать!
Валера пустил ток и автобус плавно пересёк границу города Царёв. Я жадно вглядывался в знакомые пейзажи внешнего кольца — вон стеклянные кубики завода электроники, а за ним виднеется пассажирский терминал монорельса. С другой стороны Южного луча в рядок выстроились корпуса мусороперерабатывающей фабрики, где сейчас усердно трудится Лёвка Савинский, Свин наш, Рыло толстожопое. А вот перекрёсток с внешним! Здесь уже вперемешку идут жилые и производственные здания. Тут уже и магазины есть, и прачечные, и прочие нужные для нормальной жизни заведения.
От любования царёвскими красотами меня отвлекла Светка. Она с минуту дёргала меня за рукав, потом врезала кулаком по рёбрам.
- Ваня!
- Чего?!
- А где этот Пекин находится? Сколько раз была в городе — ни разу его не видела.
- На втором внутреннем кольце. Там во дворах, его с дороги не видно. Тихое такое и очень приличное кафе.
- Вань.
- Ну чего?
- А зачем с нами этот латник едет?
- Руслан? Я его на свадьбу пригласил.
- Зачем?!
- За надом.
Она немного помолчала, разглядывая Валеркину спину, потом обернулась, посмотрела в салон и зашептала мне в ухо:
- Ваньк, а чё за проблемы с Решетниковым?
- Фигня. Его в списке пропустили случайно.
В Пекине нас уже ждали. Едва мы вошли в банкетный зал, зазвучала приличествующая случаю музыка; невесту и её подружек утащили пудрить носы, а мужской половине поднесли по стопочке казённой и закуску на зубочистках. Одетая китаянкой кельнерина пыталась угостить Руслана, но тот вежливо развернул её за плечи и выдал ласкового поджопника.
Тамада бодро, но ненавязчиво взял бразды правления в свои руки и наша со Светкой свадьба пошла своим чередом. Было реально здорово, никаких тебе драк и прочего сельского беспутства, музыка душевная; по залу ходил скрипач и пиликал на своём инструменте, то навевая лёгкую грусть, то вызывая добрую улыбку. В какой-то момент я нашёл взглядом Демида — тот был спокоен и, казалось, совершенно забыл про висящую на его шее цепь. Мы встретились глазами и я приподнял бокал с игристым, а Дёма, отложив вилку, плеснул себе в фужер коньяка и тоже отсалютовал.
Светка прочмокала мне в ухо, что пойдёт подышать и, прихватив свидетельницу, Польку, уштрыбала в сторону дамской комнаты. Я глотнул ещё капельку игристого и покрутил головой, ища Руслана. Тот сидел в одиночестве, за угловым столиком, на котором лежал его автомат и стояла бутылочка с минералкой. Я окликнул нарядную кельнерину, загримированную под китаянку и попросил её дойти до латника и предложить ему что-нибудь поесть.
- Ты понастойчивее с ним, ладно? А то он на службе и всё такое, но человек же, живой. Чего он там с голой минералкой скучает? Ты уговори его поесть, хорошо? Предложи вкусняшек, чтоб отказаться не смог.
- Хоросо-хоросо, гаспадина зених! Ляу девуска прилезная, Ляу всё сделяет!
- Стой! Ты что — реально китаянка?!
- Да, гаспадина зених, Ляу китя янька!
- Гос-спидя… Ладно, чеши, корми служивого!
Больше всего я опасался, что тамада начнёт устраивать конкурсы или орать «горько», как скаженный, но тот вёл наш праздник как-то удивительно ненавязчиво и деликатно. Ни я, ни Светка, да никто из гостей, пожалуй, не чувствовал себя в Пекине неуютно. И хоть при заказе банкета я и просил не устраивать из нашей свадьбы балагана, но всё равно подспудно ожидал «традиционных» эксцессов. Но их не было! И никто из приглашённых не набирался в сопли, не пытался докучать кому-то, а мысль устроить скандал казалась в этой атмосфере настолько неуместной, что даже и не смешно.
Зная привычку младшего Чура бурогозить, я специально нашёл его глазами и понаблюдал некоторое время. Его Лиза, похоже, позвала его танцевать, Чур подозвал тамаду и о чём-то с ним переговорил. Тамада незаметно вынул из кармана спрей и дал ему подышать, потом поспешил к музыкантам и дал им указание играть что-то ритмичное. А Чур вытер глаза салфеткой, подхватил Лизу под локоток и потащил на танцпол. Как эта парочка там выделывала разные коленца! Я и в жизни б не подумал, что сельский дуболом способен так живо и красиво шевелить копытами. С Лизой понятно: девочек учат танцам с раннего детства, любая тётка или даже не сильно старая бабка умеет танцевать. Пацанов тоже учат танцам, но без фанатизма. А Чур, похоже, занимался танцами всерьёз и у хорошего учителя.
Как-то совершенно неожиданно подошёл и поздоровался Валентин Царёв.
- Я немного опоздал, извините. — Он протянул нам коробочку, перевязанную золотистой лентой. — Вот. Это вам от меня.
Светка поблагодарила и хотела отложить подарок к остальным, но Царёв настоял, чтобы она открыла. Внутри лежали два телефона, выполненных в довольно странном дизайне, напоминающем военное снаряжение. Я вынул один и приложил палец к экрану, тот тут же осветился и появилась надпись: «Спецсвязь». Ошибки быть не могло!
- Эм-м-м… Это военное?
- Да, ребята. Последняя разработка Спецсвязи, сделаны здесь, в Царёве. Это из первой партии, они специально были выделены в качестве сувениров, тысяча штук. Больше ни одного экземпляра к гражданским не попадёт. У ваших серийные номера пятьсот пятьдесят пять и семьсот семьдесят семь.
- Ой, а у нас с Ваней есть же телики, зачем нам по два-то?
Валентин улыбнулся и сделал успокаивающий жест.
- Света, свои телики сдайте в магазин или подарите детям. А эти телефоны особенные! Защита от внешних воздействий максимальная, о зарядке можно не заботиться до конца срока службы. Он установлен в десять лет, но на заводе мне сказали, что при нормальной эксплуатации — если их не топить в океане или не выбрасывать из самолёта — эти модельки могут прослужить и двадцать, и тридцать лет. Ну, с меню потом сами разберётесь, там много всего интересного. И это… — Царёв широко улыбнулся. — Счастья вам, ребята!
Он пожал мне руку, поцеловал в щёчку Светку и пошёл к Руслану.
Чур с Лизой вернулись к столу, музыканты взяли паузу и по залу снова принялся бродить скрипач с картридером на животе. Любой мог приложить к нему свою Карту и заказать любимую мелодию. Я попросил Светку достать новые телики и сначала авторизовал семёрки, на себя, затем помог Светке авторизовать пятёрки. Свои старые аппараты мы сложили в коробку и, перевязав лентой, отложили в сторону: потом снесём в сельпо, а там Мария пристроит кому-нибудь из ребятни.
Внезапно скрипач заиграл какую-то старую, вынимающую душу мелодию. Я не сильно разбираюсь, но могу поклясться, что она была написана именно для скрипки и не меньше ста лет назад! Повернувшись на звук, я нашёл скрипача у столика, где сидели Руслан и Валентин. Кроме автомата и минералки там уже присутствовали нормальные и приличные к месту предметы: тарелки, вазочки, стаканы.
Светка вдруг ухватила меня за ухо и повернула лицом к эстраде. Там стояли три китаянки в коротюсеньких жёлтых платьицах и босые. Одна прилаживала к стойке тарелку, а две её подружки пощипывали струны гитар. Закончив эту возню, они переглянулись, надели тренделки и, дружно взвизгнув, начали рубить дичайший рок-н-ролл! Светка вскочила, как ошпаренная, сбросила босоножки и поволокла меня на танцпол. И это было очень здорово. Потому что мы оба просто обожаем танцевать рок-н-ролл и на сельском тырле неоднократно отжигали так, что школяры падали в обморок от восторга.
Ворвавшись на пятак, Светка задрала юбку до самых трусов и принялась отчебучивать босыми ногами такое, что многим и не снилось. А я, изгибаясь и размахивая всеми конечностями, принялся выплясывать вокруг неё. Публика в кафе взвыла и окружила нас, наблюдая за нашим танцем и азартно отбивая ритм ладонями. Почти тут же на танцпол вывалилась ещё одна парочка — Полинка и Царёв. Эти двое двигались, словно разболтанные в суставах роботы. Китаянки на эстраде дико взвизгнули и принялись рубить ещё ожесточённее. Я крутил и подсаживал Светку, прокидывал её у себя меж ног, перекатывал через спину и пару раз даже подбросил и поймал. Она визжала и вскрикивала, то дубася пол ногами, то вставая на руки, то садясь на шпагат. Видя, что соперники не сдаются, супруга моя согнулась, обняла меня чуть выше колен и крутанула такой тверк, что гости наши зашлись восторженным ором.
Наконец, китаянки устали и взяли паузу. Мы вчетвером вернулись за стол, тяжело дыша и утирая лица платочками. Царёв поцеловал Польке лапку и потом привстал и отвесил поклон Светке.
- Танцуете вы, Света, просто восхитительно! Уж насколько Поленька хороша в этом, но вы — просто вне конкуренции! Да и Ваня меня приятно удивил, если честно. Поля не даст соврать, я на площадке раза три выматерился, поминая Беса.
- Да ладно! Сам-то тоже не пальцем деланый. Уж я-то знаю, что это со стороны только кажется, что как ты танцевать любой дурак сможет. А на самом деле, далеко не каждому дано двигаться с такой точностью, синхронностью и чёткостью.
Валентин рассмеялся и смущённо кивнул.
- Сколько себя помню — обожаю танцевать. И в школе, и в институте, и по сей день стараюсь отрабатывать какие-то новые па.
Меж тем, китаянки на эстраде зажгли какое-то разухабистое кантри и гости наши пустились топтать танцпол, кто во что горазд. Мы наблюдали, попивая лимонад и восстанавливая дыхание. Несмотря на нашу со Светкой станцованность, мне всё же было нелегко — супруга моя девушка не маленькая и весит, однако, тоже немало. Да и ей самой было сложно в её нынешнем положении: так-то никто не в курсе, что она на четвёртом месяце, но от самых экстремальных трюков нам пришлось-таки отказаться.
- Если эти девушки сделают регги, я пойду снова, — негромко проговорила Светка, не отводя взгляда от танцпола.
Я скосился на Валентина — тот втихаря что-то говорил в тренделку. Заметив мой взгляд, он подмигнул и улыбнулся. Я подмигнул в ответ и посмотрел на Полинку. И пожалел об этом. Чёртова девка просто пожирала меня взглядом и то и дело облизывала губы. Я снова скосился на Царёва и мотнул головой, приглашая отойти. Мы извинились перед дамами и вышли на крыльцо кафе.
- Валентин, дело такое…
- Полина?
- Да. Ты присмотри за ней, как бы не начудила чего.
- У вас…
- Да. Даже про женитьбу речь была, но я Свету люблю, понимаешь? Полинка… Славная, но не моё.
Валентин потрепал меня по плечу и улыбнулся.
- Как знал, что надо к тебе на свадьбу напроситься! Потому что я таких, как ваша Поленька, ни разу не встречал. И наизнанку вывернусь, но заберу её себе.
Я изумлённо посмотрел на него и спросил:
- Так ты что, холостой?
- Да. А что такого? Мне тридцать один год, Ваня! Ой…
- Чего?
- У Поли как фамилия? Не Царёва?
- Не! Она Чепур, не бойся!
Он просиял и потащил меня обратно в кафе.
Девки встретили нас вопя и суча ногами — китаянки жёстко лупили регги. Мы поспешили на танцпол, где почему-то никто не танцевал. Я покрутил головой и замер с открытым ртом, таращась на эстраду. Артистки стояли спиной к публике, задрав юбки и спустив трусы до колен. Они играли и пели, совершенно синхронно крутя в такт музыке голыми задницами.
- Тьфу, блядь, — в сердцах обронила Светка, — я так потанцевать хотела!
Словно услышав её слова, китаянки по одной начали сучить ногами, заставляя юбки опуститься, потом медленно, не прекращая играть и петь, повернулись к публике лицом и деликатно стряхнули трусы на пол. Барабанщица, подняв одну палочку, словно дирижёр, сделала несколько пассов, приглашая нас танцевать. И мы зажгли.
Странная штука регги: вроде и ничего особенного, но некоторые мелодии так ложатся на душу, что начинаешь чувствовать себя ямайским негром, что бы это ни значило. Отплясывали мы не столь энергично, как рок-н-ролл, но несколько дамочек кончили при этом однозначно. И Светка в том числе. А уж Царёв и вовсе отмочил, так отмочил — просунул Польке руку под подол и поднял её над собой, держа за причинное место. Это было нечто!
Банкет закончился под утро, когда все уже начали просто падать с ног. Царёв свинтил с Полиной в подмышке часа в два ночи и больше мы их не видели, не пришла Чепурашка и на автобус утром. Светка набрала ей, но та не ответила. Чуть позже пришло текстовое: «У емня свё хор.» Мы немножко поржали и пошли на выход, прикладывая Карты к считывателю у гардероба. Валерий, вообще малопьющий, успел хорошо выспаться в подсобке кафе и даже сделал небольшую гимнастику возле автобуса, а потому был полон сил и энергии. Сгрузившись с горем пополам в салон, мы дружно откинули спинки сидений и постарались устроиться с максимальным комфортом.
Я так и не смог заснуть, хоть сидящая рядом Светка и пускала вовсю пузыри. Пока ехали по пустым утренним улицам Царёва, я разглядывал знакомые места и мысленно прощался с ними ещё на несколько лет. В какой-то момент я обернулся и столкнулся взглядом с Русланом. Он уже был снова в латах и шлеме, поэтому я просто подмигнул ему, а он подмигнул мне в ответ. Уверен, что за маской он улыбнулся.
На заставе Валера остановился и отключил ток. Руслан тихо, стараясь никого не беспокоить, подошёл к Дёме и снял с него цепь с маячком. Попрощался с ним кивком головы и пошёл к двери. Когда он поровнялся со мной, я поймал его за руку и попросил пригнуться.
- Рус, ты мой номер запиши. Звони, приезжай в гости. На охоту там, на рыбалку, да хоть просто посидеть у костра, картохи испечь.
- Хорошо, Вань. Спасибо за приглашение.
Я крепко пожал его руку в бронеперчатке и на прощанье слегка поддал под бронированный зад. Хороший он парень, хоть и рыжий, что тот фриц. Что бы это ни значило!
***
В сезон перелёток мы всё-таки выбрались на охоту с Русланом и Валентином.
Остановив грузовое электробагги у крайнего стога, мы с Демидом надели камуфляжные соломенные сетки и принялись готовить экипировку. Пока я снаряжал карабин чугункой и цеплял гильзоловитель, Царёв несколько раз переглянулся с Русланом, пожал плечами и спросил:
- А можно сначала снарядить, а потом надеть камуфляж?
Я только презрительно фыркнул, а Дёма, приторачивая к рюкзаку криомешок, принялся объяснять городским, как детям:
- Пока здесь возишься, пока до озера дойдёшь, успеешь привыкнуть, освоиться. Если потом надевать, то сам от себя шарахаться же будешь!
Те снова переглянулись и тоже принялись натягивать сетки, путаясь в ячейках и отплёвывая солому. Смотреть на это без смеха было невозможно.
- Да, Дём, утки сегодня ржать будут, как скаженные.
- Как бы клювы не повывихнули, Бес!
Красные, вспотевшие, Валентин с Русланом кое-как просунули руки в проймы камуфляжа и тоже взялись за снаряжение. У Царёва с собой был помповый пятизарядник, он, роняя патроны, набил магазин и принялся прилаживать к ноге бедренный подсумок. Руслан же вынул из рюкзака небольшой футляр, приладил его к поясу и с недоумением принялся разглядывать тубус с корзиной.
- Это что?
- Корзина.
- А зачем?
- Увидишь. Так, народ, тянем палочки! Длинные идут на тот берег, короткие тут торчат и ждут пальбы длинных.
Я протянул руку и Дёма вытащил длинную. Вторая длинная досталась Царёву.
- Вот же…
Руслан утешительно похлопал Валентина по плечу и подтолкнул в сторону дамбы.
Мужикам предстояло пройти несколько километров до камышовника, растущего на западном берегу. Мы с Русей оставались на голом восточном, где единственным укрытием нам служила подвядшая трава. Я несколько раз осмотрел кузов багги, но оружия спецназовца так и не обнаружил.
- Русь, ты утку из рогатки бить собрался?
- Увидишь, — парировал тот и покрутил головой. — Куда идти?
- К воде поближе. Короче, репа такая: садимся поудобнее и старательно изображаем стожки соломы. Мужики утку в камышовнике вспугнут, она сюда перелетит. Как только они тут на воду сядут, открываем огонь на поражение. Задача ясна?
- Да.
Мы подошли к самой воде. Я нашёл ямку с кучкой, вырытую кем-то из мужиков, что охотились здесь до нас. Сел на кучку и опустил ноги в ямку. Так можно сидеть часами и не уставать при этом. Карабин я поставил на боевой взвод и положил на землю рядом с собой — чтобы вскинуть и прицелиться, понадобится секунда, не больше. Руслан сел неподалёку, по-турецки. Меня всегда удивляли люди, способные сидеть в столь неудобной позе, но говорить ему я ничего не стал. Руся, меж тем, вынул из футляра пистолет и какую-то хрень, напоминающую здоровенную пивную банку, соединил их, положил на колени и замер в ожидании.
- Русь, это у тебя глушитель?
- Насадка бесшумного боя.
- Кхм… Уверен, что из пистолета утку бить удобно?
- Автомат привычнее, но здесь он неуместен, я полагаю. Но пуля в любом случае лучше дроби — она выйдет навылет. А твой чугун сделает из птицы кровавое месиво.
- Забьёмся на результат?
- Давай. У меня десять патронов, восемь уток убью гарантированно.
- У меня тоже десять. Что с меня если проиграю?
Руслан пожал плечами и отшутился:
- Я багги поведу обратно, а ты в кузове поедешь.
- А если выиграю?
- За каждую утку сверх моего результата, я крякну.
- Годится. Крякать будешь дома, не здесь.
- У тебя дома?
- Да.
Мы замолчали, ожидая стрельбы за озером. Утка всегда там пасётся, когда её оттуда сгоняют — перелетает сюда, потому что тут нет течения. Перелётки на нашем озере отдыхают, они не улетят с него, пока не накопят сил для продолжения миграции. И стрелки для них, конечно, неприятность, но для популяции не критичная.
Послышались хлопки выстрелов и мы замерли. Руслан медленно повернулся ко мне и прошептал:
- Я стреляю первый. Меня не будет слышно.
- Добро.
Вскоре стая, сделав над озером полукруг, зашла на посадку и, немного погалдев, принялась неспешно барражировать у нас под носом. Руслан медленно поднял пистолет и быстро выпустил весь магазин. Я не смотрел, сколько раз он попал, я считал едва слышные хлопки его выстрелов. После десятого я выцелил крупного селезня и шарахнул его чугуном. Утки сорвались с воды, я упал навзничь и ещё девять раз выстрелил вверх, с удовлетворением слушая, как на землю шлёпаются одна за одной сбитые мной птицы.
Оставшиеся в живых члены стаи ушли на очередной полукруг над озером, а мы с Русланом принялись собирать добычу. Он снял камуфляж, разделся догола и полез в воду, собирать плавающих там уток. Рус кидал их на берег и считал вслух. Получилось десять. Пока он вытирался и одевался, я вынул из набедренной сумки инжектор с анальгином и принялся ловить своих подранков, чтобы каждому впрыснуть обезболивающее в ляжку. Полеченные птицы постепенно успокаивались и переставали орать, лишь за последней мне пришлось изрядно побегать — у неё крыло было повреждено не очень сильно. Но я и её поймал и шурнул анальгином.
- Русь, вынь корзину из тубуса, будь другом.
Он подошёл ко мне, снял крышку и потянул за шнурок. Корзина выскочила и с громким хлопком раскрылась.
- Ай, блядь! — отскочил от неё прежде невозмутимый спецназовец. — Бес, так и должно быть?!
- Не ссы, Руслан, это просто корзина! Она не живая.
Я по-быстрому скидал в неё девять живых уток и закрыл крышку. Потом отцепил с пояса футляр, вынул криомешок, расправил его и раздавил капсулу с реагентом. Руслан принялся скидывать в него тушки выловленных в озере уток, снова их пересчитывая.
- Десять. Кто из нас промазал?
- Ты. — Я порылся в мешке и вынул своего первого селезня с начисто отстреленной головой. — Это чугун, не пуля.
Руслан осмотрел рану и кивнул с кислой миной.
- Ты прав! И признаю, что заблуждался по поводу дробовых зарядов.
Я завязал мешок и сунул его Руслану в руки.
- Тащи! Едешь в кузове и крякаешь!
- Один раз.
- Нихера! Всю дорогу! Специально по кочкам поеду.
Мы заржали и поволокли добычу к багги, чтобы переехать на западный берег и подобрать товарищей. Уложив всё в кузовок, мы устроились в кабине и я вставил в панель Карту. Потом посмотрел на Руслана и негромко спросил:
- Ты гильзы собрал?
- А надо было?
- Пиздуй собирай, охотничек. Бля! И это ещё про меня говорят, что я без царя в голове, а!
Руслан бодро рванул к месту расстрела пернатых и ползал там в траве на карачках, пока не собрал все гильзы до одной. Вернувшись, он протянул мне сложенные ковшиком ладони.
- Все! И чью-то чужую ещё подобрал.
- Молодец, садись уже.
Товарищи наши отстрелялись похуже: Дёма сшиб семь и Валентин трёх. Мы с Русей оборжали горе-стрелков и принялись с издёвкой обсуждать, кого заставить бежать рядом с багги, а кого — позади, чтоб пыли поглотал. Вдоволь поглумившись над бедолагами, загнали обоих в кузов и велели громко крякать на каждой кочке. Так и ехали до самого села — мы с Русей ржали, а Царёв с Дёмой по очереди крякали и тоже ржали.
Сожрав четырёх приготовленных на костре уток, мы с мужиками расселись в плетёных креслах и принялись лениво цедить малиновское тёмное. Хорошее пиво варит этот еврей, надо отдать ему должное. Светка немного посидела с нами, пощипала печёной дичины, а потом ушла в дом, тяжело переваливаясь на ходу, словно та утка. Пузо у неё уже выперло к самому носу и торчать на сквозняке она не изъявила ни малейшего желания. Оно и к лучшему: ни к чему ей мужские матерки слушать!
- Я вот всё думаю, куда мне всю эту дичь девать?
- Ой, Русь, прям в криомешке отнеси в тот же Пекин. Они тебе на Карту за этих типок напрут выше крыши.
- Мдя… Это вам не стендовая стрельба. Три из пяти — позор какой-то.
Дёма вяло махнул рукой.
- Брось, Царёв. Зато голову не греть, куда добычу пристроить. Сунешь в северок, Полинка потом приготовит.
Я вскинулся:
- Кстати! Валентин, у вас когда свадьба?
- Летом. Полинка школу закончит, да и восемнадцать ей исполнится.
- Тю… В семнадцать что — нельзя замуж, что ли, выходить?
Царёв сморщил нос.
- Иван, я хоть и по уголовному специалист, но и гражданское право мне нарушать как бы ни к чему. Судья всё-таки.
- Да ну тебя… О! Руслан, а у тебя сканер с собой?
- Да. А что?
- Давно хотел узнать, как он работает.
- Считывает информацию с карты и выводит на дисплей. Ничего особенного.
- Ну да! Я вот и хотел посмотреть, как Карта выглядит на сканере. Так-то они с виду одинаковые у всех.
Руслан тяжело поднялся из кресла и пошёл в дом. Вернулся со сканером и плюхнулся обратно.
- Садись рядом и давай Карту.
Я передвинул кресло поближе и вытряхнул содержимое ксивника. Руся положил Карту на колено и навёл на неё сканер. Маленький, как у наручных часов, мониторчик осветился, показывая какие-то цифры.
- Это ладно, это потом. Вот, смотри: это личные данные. Иван ДЦ Бессонов, возраст двадцать три года, место рождения Хабаровск, место жительства Царёв, место работы Царёв-Южный… Ну и так далее. Женат, детей нет… Механизатор, высококлассный стрелок, имеет навыки уличных единоборств. Судимый. Склонен к немотивированной агрессии.
- Кто? Я?!
Царёв усмехнулся и буркнул в кружку:
- Ну не я же, Ваня.
- Бля. Ну ладно. Чё дальше?
Руслан повернул карту на девяносто градусов и начал двигать сканер от правого края к середине.
- Материальный баланс. У тебя положительный, высокий.
- То есть?
- Ты производишь больше, чем потребляешь. И намного. Дальше. Вот, собственно, баланс Карты. Базовый лимит чёрный, ты его спалил и давно. Общий баланс очень высокий, мало расходуемый. Кстати, приближается к синему.
- А сейчас какой?
- Пока зелёный.
- А что это значит?
- Человек с синим балансом является полноценным и полноправным гражданином России, имеет право на все доступные блага. Дальше! Уровень благонадёжности. У тебя положительный, средний. Такой почти у всех нормальных людей, Вань, это норма. Та-ак… Уровень социализации. У тебя пока низкий, но уже ближе к нолю. Это из-за судимости. Погасится и всё придёт в норму. Кстати, для уголовника у тебя он весьма достойный, не у всех не судимых такой.
- Да. Мне ещё несколько лет с этим жить.
- Не обязательно. Синий баланс тебе автоматически погасит судимость. Ну и вот — уровень неблагонадёжности. Старые нарушения погашены, новых нет. Тут ты чист, аки младенец! И последнее. Особые отметки. Ага?! — Руслан удивлённо посмотрел на меня и поджал губы. — На тебе два трупа?!
Я шмыгнул носом и кратко отрекомендовался:
- Картлес и китаец. Я этим не горжусь, если что.
- Правильно. Но и стыдиться тут нечего. Этот показатель тебе очень в плюс, кстати.
- Не картлес, — встрял Царёв.
Я забрал Карту и спрятал в ксивник.
- Да ну тебя, Валентин! Слушай, Руслан, а с твоей Картой можно сравнить?
Он скривил губы скептичной улыбкой и помотал головой.
- Нельзя. Я же спецназовец, Ваня. Даже фамилию-то мою и то никому постороннему знать не полагается. Впрочем… мы личные данные и особые отметки смотреть не будем.
Он вынул из кистёвки свою Карту и прижал пальцем так, чтобы личные данные не попадали в сканер.
- Ну вот. Материальный баланс отрицательный, это естественно: я ничего не произвожу. Дальше баланс Карты, базовый лимит полный, некогда мне его расходовать было. Да и не на что. Общий баланс синий и пока не очень высокий.
- А почему? От тебя что, пользы мало?
- Нет, Ваня, синий баланс растёт в десять раз медленнее зелёного, а я ещё молод и звание у меня не самое высокое.
Царёв тихо поинтересовался:
- Сколько?
- Двадцать процентов.
- У меня сорок пять.
- Ну так ты-то старший советник юстиции, а я даже не офицер. Ладно, дальше. Уровень благонадёжности положительный, высокий; уровень социализации сто процентов, уровень неблагонадёжности отрицательный. Да-да, так тоже бывает!
- А особые совсем нельзя?
- Нет.
- Никак?
- Никак. Ваня, что ты хочешь узнать? Сколько на мне трупов? Ни одного. А остальные отметки абсолютно не касаются никого, кроме моих командиров.
- Ну и ладно! Наливай пиво, а то Решет с Царёвым всё выдуют. Кстати, — я повернулся к Валентину, — а правда, что у всех Царёвых отчество одинаковое?
- Бес, ты дурак? Поля будет рожать Валентиновичей. Одинаковое отчество у детей первой генерации, потому что у нас отец один.
- Так у тебя…
- Да. И да, это интересная тема, на самом деле. Фамилия Царёв мальчиками наследуется по нормальной схеме, а вот девочки, выходя замуж, остаются Царёвыми. И их дети остаются Царёвыми, независимо от фамилии отца. У внучек и правнучек Царёвых в браке фамилия тоже не меняется. А вот в четвёртой генерации уже по отцу фамилия.
До сих пор молчавший Дёма вытащил нос из кружки и спросил:
- А как генерации различать? Ну с первой понятно. А вторую и третью как отличить? По отчеству уже не прокатит же. Да и отчество может совпасть с твоим отцом.
Валентин пошарил рукой в криомешке и вытянул на свет божий очередную бутыль пива.
- Там, Дём, цифра ставится. У моих с Полей детей будет записано, к примеру, Василий Валентинович Царёв Второй. Римской цифрой, как царям и полагается. Или там Марфа Валентиновна Царёва Вторая. Внуки наши будут Царёвы Третьи. Правнуки Царёвы Четвёртые, правнучки в замужестве фамилию утратят.
- А дети правнуков — Царёвы Пятые?
- Да. После седьмого колена оцифровка прекратится и эти смогут уже вступать в брак между собой. Вот такая генетика-арифметика.
Я с недоумением посмотрел на Царёва и понял, что тот пьян в зюзьку.
Ночевать городских стрелков отправили к Решетникову, там они добавили самогону и выпали в столь плотный осадок, что и взрывчаткой не поднять.
yaplakal.com