глава 27
"Знаете ли вы как учат опасных Фёдор Михайлович? Вы наверное думаете о какой-нибудь классике в духе привычной для русского человека уставщины и дедовщины пополам с милым сердцу землячеством в худшем значении этого слова, но ничего этого нет, увы. Нету тут никаких похорон окурков, никто не ходит по плацу строем и не подметает его лопатой. Бойцы не подшивают подворотнички, не строят дачу для товарища полковника и уж тем более никто не стремится сделать всё прямым и ровным. Я признаться про эти обычаи будущего местным рассказал, за что меня в последствии, не раз поднимали на смех. Они там, в прошлом, сущие дикари, не знают, как это важно делать зимой снег кантиком, а ямы рыть обязательно на глубину прицельной стрельбы с лошади. Вам бы там точно не понравилось: нарядов по кухне нет, тумбочек тоже нет, я уже молчу про прапорщиков. Одним словом - дремучее средневековье. Но не думайте будто мы тут балду пинаем, нееет. Тут всё по-взрослому. Утром проснулся, поел и сразу на тренировку. Или как тут принято говорить - на урок. Хе-хе. Почти как в школе, только звонков не хватает. Выполнил урок мастера - иди отдыхай. Не выполнил - иди на хуй, пока не сделаешь. Поначалу эти уроки были простыми: залезть на скалу, спуститься в глубокую яму со змеями, посидеть в воде в компании наглых пиявок, а когда они вдоволь насосутся кровушки их нужно обязательно ободрать с тела и съесть, иначе урок не будет засчитан. Но прошёл всего месяц и нагрузка резко увеличилась - однажды нас просто загнали в каменный лабиринт и велели найти оттуда выход самостоятельно. И вот тут мы в буквальном смысле поели говна... Да так хорошо поели, что я тех пиявок ещё долго вспоминал как деликатес. Мох ели, червяков всяких, летучих мышей, Деня камни лизал честно-честно, а спали мы и вовсе по-очереди, потому как один должен был обязательно караулить, чтобы второго не утащили в темноту и не оприходовали подземные упыри. А их там было знаете сколько? Мы со счёту сбились их убивать. Две недели по тем катакомбам лазили пока не нашли самого главного упыря и не попросили его показать нам выход. Самое обидное этих упырей было жрать нельзя, противные они на вкус до блевоты. Деня пробовал. Ну и вот значит, оторвали мы главному упырю ноги и попросили показать нам выход. А оказалось, что так делать нельзя и этот выход мы должны были найти самостоятельно, поэтому учителя нас закинули обратно и мы этот ебучий лабиринт проползли заново. Вы бы видели как охренел тот главный упырь, когда мы заявились к нему во второй раз желая вернуть ему его причиндалы..."
Теперь каждое утро начиналось примерно одинаково. Первым просыпался Афоня и спускался на кухню чтобы приготовить для всех лёгкий оздоровительный завтрак. Спустя примерно час вставал со своей кровати Фёдор Михайлович и шёл в бункер принимать душ. Там он мылся, брился, чистил зубы, после чего шёл на склад где хранился алкоголь в тайной надежде, что отрезвин перестал действовать. Некоторое время он проводил возле штабелей с алкогольной продукцией вздыхая и утирая слёзы, а иногда к нему присоединялся Костомаров, который теперь и вовсе не спал и они плакали вместе. Первые-то дни, они отсюда и не выходили, так их накрыло, а сейчас вроде бы ничего, полчасика посидят и дальше по делам, да за работу. Тем более, что Афоня поставил на складе напоминалку - звуковой извещатель с необычайно противным женским голосом.
"Фёдор Михайлович, Леонид Исакович - пожалуйте господа к столу."
Костомаров клялся, что голос один в один, как у его ныне здравствующей жены.
Так или иначе, но к девяти утра все они садились за стол, завтракали и обсуждали свежие новости из Неписаной рукописи. Всё было чинно, спокойно, без скандалов и криков, почти как за столом профессора Преображенского из повести "Собачье сердце." Костомаров - профессор, Афоня - доктор Борменталь, а Достоевский - перевоспитавшийся Шариков.
— Вам чаю или соку, Фёдор Михайлович? — первым делом спрашивал ухаживавший за столом электронщик.
— Стрихнину. А ещё лучше кураре, — ворчливым голосом отвечал тот. Каждое утро, каждый завтрак начинался с подобных требований. То ему кислоты, то ему стекла битого, теперь вот до ядов дошли.
— Полноте. Вы бы ещё диметилртути попросили. Давайте я вам тосты икрой намажу.
— Видеть не могу твою икру. Вчера конфету с коньяком съел, до сих пор шарашит. Скотина, падла, спасибо тебе большое. Где варенье?
Афоня терпеливо вздыхал, пододвигал хозяину баночку с кизиловым вареньем и убирал икру. Опять дедушка экономит. И для кого спрашивается бережёт? Икра-то хорошая, белужья. Пока омлет делал, сам несколько бутербродов съел. Костомаров сидевший напротив участливо подмигивал ему и кивал на соглядатай. Пора мол.
— Отстань Исакыч. Я осведомлён о всех твоих мыслях, — не поднимая головы пробурчал Достоевский. — Опять про Гарганту Выродка будешь лясы точить. А электронный повар будет мне рассказывать, что мои подопечные успешно учатся, и что Валерка Ёж снова мне письмецо послал. Как же я устал от всей этой рутины. Яду мне, яду.
Сказав это он налил себе кружку кипятка, разбавил чайной заваркой и принялся завтракать. Сегодня на столе были омлет из яичного порошка на сухом молоке, тосты из самодельного хлеба, трубочки с сыром, жареный бекон, а так же неизменная овсянка заправленная для порядка изюмом и курагой. Кроме этого на столе присутствовали джем трёх видов, мёд, сливочное масло, икра, варенье и вазочка с шоколадными конфетами. Какой же чай без конфет? А на обед повар пообещал солянку, правда без зелени.
— Может под зелень пару грядок возле дома соорудить? — предложил Афоня. Достоевский поперхнулся вареньем.
— Лук, укроп, чеснок, базилик, — невозмутимо продолжал самопровозглашённый повар.
— Петрушка. — подсказал Леонид Исакович. — Закусить опять же будет чем. Можно свежих огурцов, прямо с грядки.
Достоевский картинно застонал и отложил ложку в сторону.
— Как же вы меня достали. Сидят две Петрушки, над больным человеком издеваются. Я всю жизнь один был и как-то обходился без огурцов. Поэтому - запрещаю! Никаких грядок. Я понял к чему вы ведёте: завтра же организую доставку свежих продуктов. Автолавка раз в неделю - устроит?
— А что по Гарганте? — мигом сменил тему разговора ушлый учёный.
— Да ёп! Исакыч! Дай спокойно пузо набить.
— А пацаны наши, лабиринт какой-то прошли. Как вы думаете, это повлияет на их развитие? Вчера я читал, про то что им велено ходить к некому источнику с чёрной водой и пить из него, — рассказал электронщик.
— Ах это... — Фёдор Михайлович покосился на стеклянную линзу по которой неторопливо струился текст. — Да, я тоже читал. В записях о предыдущих посещениях Выродка другими опасными, тоже такое было. Насколько я знаю, отец даёт им в заём свою силу, чтобы в случае каких проблем они могли призвать его, а для этого нужно привыкнуть. Вот и пьют целебную водичку.
— Вы про заклинание "Тень Выродка" говорите? — припомнил учёный.
— М-м, не только оно, — нахмурился пенсионер и с подозрением посмотрел на куклу. — Слышь, а ты откуда про это знаешь? Это же сверхсекретная информация?
— Такая секретность, что пришлось однажды целый город для этого утопить и замаскировать всё под строительство водохранилища, — Костомаров издал звук похожий на хмыканье. — Да кто же старое теперь помянет? Было и не стало. Зато нынче никто не знает про это заклинание, разве что у церковников пара листочков и осталось.
— Ими всё равно редко пользовались. Слишком много требований и побочных эффектов. Точно так же как перестали пользоваться Дланью Выродка, Сиянием отца, Местью рабов и другими, которые нынче благополучно забыты. Да и хорошо, что их забыли. От них вреда, всегда было больше чем пользы, — покручивая в руках чайную ложку рассказал Достоевский. — Но разумеется, в прошлом, всё было не так. Выродок боролся с гибридами, а церковь активно боролась с Выродком. Колдовство опасных постепенно сплотило против себя все основные религии и теперь мы имеем то что имеем. Католики, Православные, Мусульмане, Иудеи и даже Ламаисты - все против них сговорились и если не ошибаюсь в 1725 году подписали соответствующую декларацию. Это всё совпало с чередой дворцовых переворотов в России и уже при Анне Иоанновне культ Выродка был вычеркнут из всех документов, а учение подвергнуто остракизму.
— Почему культ? Это же настоящий бог, — удивился Афоня.
— Потому что поклоняться мёртвому богу всегда было экономически выгоднее. Это ещё евреи придумали, — ехидно ответил пенсионер кивая на Костомарова .
— Я если и еврей, то только по бабушке, — возразила кукла.
— Да-да. А жена твоя, в девичестве Штольман.
— Так она немка.
— Штольман Сара Аврамовна немка?
— Да. Её папа из немцев, которые приезжали в 30-х к нам строить метро. Да и какое это сейчас имеет значение?
— Никакого. Если бы ты был живчиком, то я бы тебя к изготовлению фиксатора и не подпустил. К убийству Выродка причастны Сионские мудрецы, а всем известно как они любят внедрять повсюду своих спящих агентов. Чаще всего совмещают с обрядом обрезания, поскольку происхождение считается строго по матери, а мужики всего лишь расходники. Так почему же тебя так тянет в Израиль? Может ты хочешь заявиться на историческую родину заимев ценные сведения о бесхозной Гарганте?
— Не в Израиль, — поправил его Леонид Искакович. — Нечего мне там делать. Я хочу переселиться в Офир. Вот и интересуюсь: нельзя ли разыскать это устройство. Ведь нашли же черепа Выродка после его смерти, а ты скелет собирал. Вот и выходит - ты знаешь где изначально кости лежали.
— Какие интересные у тебя мечты, прямо как у нашего поварёнка. Он ведь тоже жаждет туда попасть. Вон вы чего задумали! — торжествующе улыбнулся Достоевский. — Так вот: хрен вам а не Гарганта. Лапоть вам липовый, а не Офир. Это вам моя месть за Отрезвин. Никто не покинет родину. Поняли меня - собаки невыездные?
Парень посмотрел на пенсионера с досадой. А что уже и помечтать нельзя? Да и не собирался он ничего искать тем более, что всем известно, что Гарганты все наперечёт, а новых нет и в ближайшие сотню лет не предвидится. Слишком уж мутная и древняя технология хотя поизучать конечно же очень хотелось. В восьмом отделе такая была, но запускали её только по большим праздникам, а остальное время этот межпространственный портал стоял и копил энергию. А ещё ходили слухи будто бы это ненастоящий портал, а древняя реплика созданная титаном Гефестом. Впрочем Костомаров если и обиделся то виду не подал. Молча доел свой завтрак и поблагодарив Афоню вышел на улицу.
— Зачастил он под навес. Ищет и ищет улики, — глядя в кружку проворчал Достоевский.
— Так давайте ещё ноутбуки купим? — предложил электронщик. — Через станцию поисковые вопросы только по-одному, а я вам через ведьмачьи технологии порты проброшу. Сможете прямо в бункере работать и проводов никаких не надо.
— Любопытно. А почему ты раньше про это молчал?
— Так я же не знал, что тут есть Соглядатай.
— Хм. А почему ты сейчас думаешь о порнухе? — прищурившись поинтересовался дотошный пенсионер. — Ещё и об Офирской. Неужели такая действительно есть?
— Да я только картинки посмотрел. И вообще, чего вы в моей голове вечно копаетесь? — покраснел электронщик.
— Потому что не доверяю. Вот если бы я бухал сейчас, то смотрел бы ты себе спокойно всякие пошлости и никто никому не мешал, а сейчас извини. Профилактика после Отрезвина.
— Ладно. Извините меня пожалуйста за то что подсунул вам препарат согласно вашей расписки. Сойдёт?
— Не сойдёт. Ты у меня за такую подставу здесь будешь дрочить до пенсии, — пообещал электронщику Достоевский. Потом несколько смягчился и пообещал раздобыть ноутбуки.
Афоня убрал со стола, помыл посуду и почитав немного Неписаную рукопись решил присоединится к Костомарову. Всё равно Достоевский ушёл в спецхран и в данный момент был не расположен к общению. Кукла действительно обнаружилась под навесом. Она щёлкала неудобными кнопками предназначенными для набора коротких команд и тихо бормотала ругательства.
— Сколько у вас уходит на одно предложение? — спросил Афоня.
— Минут восемь. Очень примитивная панель, — признался учёный. — Ещё и буквы надо по несколько раз прожимать.
— Клавиатура, а не панель
— Да какая разница. Вы чего пришли? Боитесь, что я и её сломаю?
— Ну откровенно говоря, да. Эта клавиатура не предназначена для ваших запросов космосу и мне бы не хотелось её чинить. Может вы подождёте денёк другой? Хозяин пообещал купить новые ноутбуки.
Костомаров нажал кнопку отмены и повернулся к электронщику.
— Да, пожалуй вы правы. Я снова веду себя чересчур импульсивно. С удовольствием подожду новых покупок нашего благодетеля.
От Афони не укрылось, что последние слова кукла произнесла с явным сарказмом.
— Далась вам эта Гарганта, — покровительственно сказал он. — Тем более, что вряд ли вы о ней чего найдёте. Любая информация о незарегистрированном портале может привести вооружённому конфликту и уж про это вы должны знать. Из-за неё сразу такой замес начнётся...
— У меня есть причины найти портал, — грубо перебил его Костомаров. — Я хочу свалить из этого мира. Понимаете? Мне здесь не место.
— Вы всегда можете попросить Фёдора Михайловича об изгнании...
— Серьёзно? И как мне это поможет? — горько усмехнулся учёный. — Талер только того и ждёт, чтобы затянуть мою душу обратно в свой профилактический ад. Нет. Мне нужна более качественная релокация. И умирать я не собираюсь, а Офир в этом плане предоставляет не только защиту, но и возможность приобрести новое молодое тело. Жаль конечно, что нас всех по долгу службы кремируют, но это ничего. В Офире можно вырастить любое тело. Были бы деньги.
— Поэтому вы надеетесь найти место...
— Да ничего я не надеюсь, — с досадой ответил Леонид Исакович. — Я это чую. Гарганта здесь. У него в бункере, но просто так он нам её не отдаст. Вот и ищу намёки.
— Чего? — не поверил ему Афоня.
— Ха! А знаешь откуда у меня такие подозрения? Я возможно единственный в этом мире, кто осведомлён о спецхране с самым мощным ваджрагенератором в мире, — тут учёный для убедительности топнул ногой. — Пять тысяч мегаватт, прикинь? У кого ещё такой есть? Ты когда-нибудь интересовался сколько нужно энергии, чтобы запустить Гарганту? А по документам этот спецхран на консервации. Такая мощь и на консервации, к чему бы это? А? Но одна улика у нас имеется. И это скелет. Да-да, тот самый скелет внизу. Он его точно раздобыл на месте предполагаемой гибели. Значит он был в селении и проводил там раскопки, потому как мне известно, что головы Выродка всегда были отдельно от тела хозяина. Понимаешь? Всегда.
— В смысле: головы отдельно? — не понял парень. — А как он тогда без голов-то?
Кукла в ответ только развела руками и уселась на траву потом знаком предложила электронщику сделать тоже самое. Парень послушно уселся рядом.
— Он ведь бог, — глядя куда-то в даль сказал Костомаров. — Теоретически он способен был принимать любой облик, а головы раздавал вождям и жрецам дабы те транслировали последователям его волю. Но это не так важно, как то что мне бы хотелось вам рассказать.
— Я вас слушаю, — кивнул Афоня.
— А важно то, что он до сих пор на нас всех влияет. Да он якобы умер, но он влияет. Отсюда получается, что его не смогли убить, он только потерял материальное тело, — сообщила кукла.
— Ну да. Меня книжкой ёбнуло. Выходит, что божий знак, — подтвердил Афоня.
— Да я не про то...Как бы это лучше вам объяснить? — призадумался Костомаров. — Ну скажем: вы слышали про Японскую ССР?
— Чего?
— Я так и думал. А вы в курсе, что СССР не распался? И что в составе СССР Куба, Северная Корея и Вьетнам?
— Да вы сбрендили что ли, Леонид Исакович?
— Вот именно. Я когда за ноутбук сел сначала сбрендил, потом решил не обострять, а потом на пьяные щи меня на вандализм и потянуло. Я ведь умер хоть и несколько лет назад, но там все, представьте себе, все умерли при СССР. Нет никакой Российской Федерации и в помине, но об этом знает только моя память. А вы или Достоевский - ни сном ни духом. Понимаете к чему я клоню?
— Вы намекаете, что вы псих? — мягким голосом уточнил Афоня.
— Я намекаю на Неписанную рукопись. Два человечка побывали там в 17 веке, устроили пожар в Верхотурье и пожалуйста: нету больше города миллионника, а вы воспринимаете это как должное, для вас ничего не поменялось. Вы этого не видите. История изменилась независимо от вас. Наше общее прошлое меняется там постоянно. Завтра они, Афанасий, убьют скажем нечаянно вашего далёкого предка или вступят в половую связь, ну вы понимаете, с вашей прапрапрапра...
— Я понимаю, — буркнул Афоня. — Но ведь это рукопись, а не Выродок. Причём тут он?
— Нет, вы не понимаете, — вздохнула кукла. — Мы полностью во власти Достоевского, а он проводник воли Выродка иначе бы он и не собирал тот злосчастный скелет и не охотился за черепами. Эта рукопись не о наших пацанах, они лишь эпизодические персонажи, она о Выродке. Он оттуда через неё влияет на всё...Короче квантовая запутанность, но подчеркну, единственная наша возможность избегнуть стирания из ткани мироздания, это бегство в параллельный мир. И самый доступный вариант - Гарганта.
Афоня задумался. Слова учёного не укладывались в его понимании. Их существование полностью зависело от того, что происходило в книге. Любой каприз, любая ошибка, шалость и даже простое апчхи и всё - сработает эффект бабочки, так получается?
— А самое страшное, виновник того, что моей страны больше нет, это наш друг и товарищ Фёдор Михайлович Достоевский. Спаситель и благодетель. Он уже когда-то открывал Неписаную рукопись, но он конечно же не сознается, — сообщила кукла.
— Вы уверены? — ошарашенно повернулся к учёному Афоня.
— Да. Но есть вероятность, что он об этом не знает, поскольку изменение истории в прошлом затронули тех кого он туда отправлял. Так что стремитесь наслаждаться каждым мгновением жизни молодой человек ибо невозможно предсказать какой из этих моментов будет последним.
yaplakal.com