Надо писать пропозалс на пару проектов, но настроения нет. Наш Супермозг под Киевом почти неделю сидит без электричества, проект застрял. Ребята из Днепра в кошмаре.... Напишем что-нибудь
Рози Голд
Я очень люблю Довлатова. Я слышал несколько раз его передачи по вражьему голосу, но не ассоциировал имя с чем-то таким. В конце 80х прочитал первый раз, Чемодан и Наши. Не помню, что было прочитано первым. Ощущение было такое, как говорится, лучше секса. У меня такое очень редко бывает. Секс – это все-таки секс. Но ощущение , наверное, близкое к тому, которое испытывается после взятия несобственного сходящегося интеграла, через вычеты по хитрому контуру.
И когда я перечитываю, а перечитаю часто, то прежние ощущения - и смешно, и грустно. Как цимес – редька с медом. И горькое, и сладкое одновременно. У меня тоже в детстве был допотопного типа чемодан, с которым я ездил в пионерлагеря. И смеялись надо этим чемоданом. И ходил я по тем же улицам, хотя и в более позднее время. И люди вокруг меня были похожие. Не, я с фарцовщиками близко не знался, хотя были такие в знакомых, дельбанами с крестом не интересовался.
В английском издании присутствует окончание, которого почему-то нет в русском издании, которое есть у меня. Очень важное. Я его чуть подсократил.
У меня тоже накопился чемодан из вещей и воспоминаний. Про людей, которые меня окружали очень давно и которые остались только в моей памяти.
Весной будет 30 лет, как я живу в Америке. Как вчера было, когда я вылез из самолета. У меня не только чемодан из прошлой жизни, но и американский. В чемодане из прошлой жизни была стройотрядовская куртка с нашивками, которую я кому-то отдал. Мой свадебный костюм, самый первый, в котором я ходил на интервью. Потом мне жена сказала, что меня похоронить в нем не получится, даже если сзади разрезать по шву. И он уехал в Гудвилл.
И семейные побрякушки. Николаевские империалы и полуимпериалы и перстень от прадедушки. Мамина семья родом из Гродно. Были небедными и образованными. После всех пертурбаций в 20х годах перебрались в Ленинград. До войны мама жила в доме с башенками на площади Льва Толстого, в боковом флигеле.
После войны, вернувшись в Ленинград, она жила у своей тетки, которая всю блокаду прожила в городе. На Литейном 25, угол Пестеля, напротив дома Мурузи, где жили Гиппиус, Лесков, Мережковский и Бродский. Бродский жил в тоже время, в 50х. Они могли бы пересекаться. Рыжий и рыжая, выделялись в толпе.
Ровно 70 лет назад, 13-го января, честная советская
женщина Терешкова врач Тимошенко разоблачила заговор убийц в белых халатах, профессоров Вовси и Когана, действовавших по заданию американской сионистской организации Джойнт. А второй профессор Коган, брат первого, работал по заданию английской разведки. Для разнообразия. Профессоров Виноградова и Егорова проще пришить к английской разведке, чем к сионистам. Кстати, Лаврентий Палыч через некоторое время тоже оказался английским шпионом. Вот какая мощная английская разведка.
Семья тетки работала в образовании. С работы их поперли еще раньше, в 1952. Ибо нефиг директору техникума и завучу школы отравлять мозги подрастающего поколения буржуазным национализмом. В феврале 1953 пришли с обыском. При обыске нашли монеты, спрятанные в печке. В других местах не нашли. К счастью, вскоре лучшего друга физкультурников обнаружили на полу, в обоссанных штанах. Из техникума позвонили и спросили, а где вы были? Почему работу прогуливали? Приходите скорей, мы соскучились. В протоколах обыска золотых монет не значилось. Все-таки кристальная честность сталинских соколов не сумела устоять против николаевского золота.
Как я вывозил монеты, это отдельная история. Нет, не в жопе. Через магнит не пронесешь. Одна из монеток ушла на мои первые обручальные кольца. Еще в прошлой жизни. Свадьба была по всем правилам. Во Дворце на Набережной Красного Флота, которая теперь Английская. С важной тетей в фильдеперсовых чулках и какой-то большой брошью-медалью на груди, которая лежала горизонтально на ее необъятной груди. Она поздравляла нас с созданием новой ячейки общества. Говорила о важности нашего решения. Мой тесть-to-be, который был важной фигурой в одном из важных ресторанов на Невском, начал поздравляться с самого утра. К моменту своего вступления в должность тестя он был в нужной кондиции. Тетина речь произвела на него впечатление. Он хлопал, кричал браво. А в конце речи даже зарыдал и полез обниматься к тетеньке. Теперь это кольцо налезает мне на мизинец.
Второе кольцо было куплено то ли в Сирсе, то ли еще где-то на молле в Pembrooke Pines (Ft, Lauderdale, Florida). А для последнего я использовал прадедушкин перстень. С ним связана история.
Один прадедушка был крупным подрядчиком, строившим дома. Построенные им казармы в Саранске сохранились по крайней мере до середины 1980х, когда в командировку туда ездил мой отец. За эти казармы от Николая 2го он получил много чего, включая огромную чашу для пунша из серебра, но это отдельная история. Они жили в Бресте, который тогда был Брест-Литовский. Мне запомнились рассказы рассказы о том, как дед, сдав экзамены, чтобы попасть в процентную норму, учился в гимназии, которая имела наименование гимназии Наследника Цесаревича Алексия Николаевича. Здание сохранилось через все войны и теперь принадлежит университету.
Каким-то образом через войны и пертурбации пережили вещи. Патефон. Настоящий фирмы Пате. В виде шкафчика, где труба шла в середине. Я любил засовывать голову в трубу. И слушать Шаляпина песню про блоху, ха-ха отзывалось грохотом в ушах. А перед отъездом я его продал.
Дельбаны с Крестом Каретные часы, которые отбивали час, а потом четверти часа, чтобы не надо было зажигать света. Я очень любил в детстве нажимать на эту кнопку.
У нас была столовые приборы из серебра. При отъезде я переправил через Ригу. В 1992 году границы еще толком не было и можно было вывозить, что угодно. Большие дяди гнали никель поездами, но это отдельная история, а я свои семейные воспоминания. И теперь я смотрю на ножи и вилки с клеймом
Norblin Warszawa и двуглавым орлом и вспоминаю, как я маленьким мальчиком любил объедать шоколадные сопли с вафельного торта. Не помню название, их было два вида – с шоколадной глазурью и просто с какой-то обсыпкой- Ленинградский? Балтийский? Отковыривал их ножом с боков тортика. Все аккуратно, не подкопаешься.
Перстень был «самопал». Большой алмаз в центре, и небольшие вокруг. Пробы на золоте не было. Вероятно, подарок подрядчику от кого-то. Я его взял с собой. Лежал он, и лежал. В конце 90х я решил его носить. И в один день я обнаружил, что один из мелких алмазов выпал.
Пиздец, сказал я себе. Тихонько сказал. Жил я тогда около столицы моей новой родины – Вашингтона. Пошел в Большой Ювелирный магазин со своей проблемой. Они мне сказали, что, упс, таких камней них нет. Это старая европейская огранка, отличается от современных. А если поставить новый камень, то будет заметно. Они воткнули камешек и показали. Отличается по переливу света.
Чего делать? Сказали, что надо в NY – искать камень. Там есть все. Вот теперь пиздец сказал я, громко сказал. Попробуем поближе, чем в NY тащиться. Еврейские ювелирные лавочки не только в NY. В выходные я обычно навещал своих стариков, которые жили в Балтиморе, примерно в часе езды. Поехал пораньше в пятницу, уйдя с работы в обед. Заехал в Пайксвилл (район Балтимора) на Рейстерстаун роуд. Район ортодоксов. Где одна ювелирная лавочка соседствует с другой. Первая лавочка:
- у вас есть?
- нет.
Вторая: нет
Третья:
- о, розовое золото. У меня бабушка была Розовое Золото (Rosie Gold). Она родом из Касриловки под Бердичевым. Вы знаете это где?
- Конечно. Я тоже очень люблю Шолом-Алейхема и у меня тоже бабушка Рози, но только из Егупца. И она будет очень опечалена, если я не сумею починить.
- Попробуйте лавочку Шломо в двух кварталах. Если и есть у кого-то, то только у него.
Пошел я туда. Лавочка, как будто перенесена из книг Зингера и Шолом-Алейхема. В углу сидит Шломо. Пятница, paнний вечер. Скоро взойдет первая звезда и начнется юная суббота, святое время шаббата, когда можно отряхнуть все земное и пойти в синагогу, разговаривать с богом, пардон, с Б-гом, а на столе уже ждут субботние свечи, хала и кошерное вино. Шломо уже мыслями в шаббате.
- о, молодой человек, сегодня у вас счастливый день. Как раз недавно, по случаю, я перехватил несколько брильянтов старой огранки. Нужного размера. Смотрите, как подходит идеально.
Цимес. Сладкое с горьким. Сколько же он с меня слупит за такую находку. Оказалось, что очень немного.
- только для вас, в канун шаббата, в честь вашего прадедушки. Только вам надо менять матрицу, где закреплены камни. Она практически сгнила, поэтому все может посыпаться.
Матрицу я не менял и больше перстень не одевал. Только один раз, когда мы поехали в Вегас жениться в последний раз. Кольцо покупать я отказался, мол, это уже не смешно. Кортхауз в Кларк каунти работал круглосуточно. Вегас это же праздник 24/7/365 для всех. Нон-стоп. Если у вас есть возможность туда поехать и вы там еще там не были, то позор вам. Сколько раз я в него ездил, сколько и радовался празднику. И каждый раз что-то новое. Победу тоже буду праздновать там. «В шесть часов вечера после войны»
В праздник входит и свадьбы. В любом виде. Хочешь с в этой казино, хочешь в том, в этой церкви или той, с Элвисом или Майклом Джексоном, с кем угодно. И когда угодно. Утром, днем, в 2 часа ночи. На выходе из Кортхауза хватают за руки, всовывают рекламу. Мы решили просто зайти в первую попавшуюся лавочку и поставить штамп там. Когда гуляли по Фремонт Стрит, то нам быстро поставили штамп в паспорт.
Такое вот содержимое чемодана. Еще там много чего и много историй.
Тут полагается что-то грустное. Полонез Огинского, например.
Фото: Брестская Гимназия 1912-1913 учебный год
yaplakal.com