Мои любимые строчки

Может быть не стандартно, но два величайших произведения, которые особенно часто вспоминаю в тяжелые, поворотные, требующие решений моменты жизни.

Быть или не быть - вот в чем вопрос.
Достойно ли терпеть безропотно позор судьбы
Иль нужно оказать сопротивленье?
Восстать, вооружиться, победить
Или погибнуть, умереть, уснуть?
И знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук
И тысячи лишений, присущих телу!
Это ли не цель, что всем желанна -
Умереть, уснуть, уснуть?
И видеть сны?..
Вот и ответ.
Какие ж сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?!
Вот и разгадка.
Вот что удлиняет несчастьям нашим жизнь на столько лет!
А то кто снес бы ложное величье правителей,
Невежество вельмож, всеобщее притворство,
Невозможность излить себя, несчастную любовь
И призрачность заслуг в глазах ничтожеств -
Когда так просто сводит все концы удар кинжала!
Кто бы согласился, кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один не возвращался,
Не склоняла воли -
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!..
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От промедленья долгого!
Но тише,
Тише,
Тише....

Офелия, о радость, помяни меня в своих молитвах, нимфа.

Монолог Гамлета: Шекспир в переводе Бориса Пастернака, адаптированный для спектакля на Таганке.

Отче наш, Иже еси́ на небесе́х!
Да святи́тся имя Твое́,
да прибудет Ца́рствие Твое,
да будет воля Твоя,
я́ко на небеси́ и на земли́.
Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь;
и оста́ви нам до́лги наша,
я́коже и мы оставля́ем должнико́м нашим;
и не введи́ нас во искушение,
но изба́ви нас от лука́ваго.
Ибо Твое есть Царствие,сила и слава, ныне присно и во веки веков. Аминь.

(вариант не канонический, не придирайтесь, как собственно и переводов монолога Гамлета множество превеликое).

А.Ахматова
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: Иди сюда!
Оставь свой край пустой и грешный,
Оставь Россию навсегда!

Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд.
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид.

Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.

Она была нетороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех,
Без этих маленьких ужимок,
Без подражательных затей...
Всё тихо, просто было в ней,
Она казалась верный снимок
Du comme il faut... (Шишков, прости:
Не знаю, как перевести.)

А.С.Пушкин

Привет, отец! Конечно - не пустой...
Как обещал, привез ведерко с краской.
Ах, ты об этом... Папка, боже мой –
Конечно взял и водки, и колбаски.

А у тебя здесь тихо. Хорошо.
Ни городского шума, ни заводов.
Всю жизнь свою ты сетовал на то,
Что был Москвой оторван от природы.

Да, путь к тебе съедает много сил.
Дай отдышусь и "накачу" с дороги;
И то, что я тебе не говорил,
Скажу сегодня в пьяном монологе.

Напомню без упрека НАШИ дни,
Когда встречались мы по воскресеньям;
Как ждали щеки пухлые мои
Колючих губ тепло прикосновенья.

Поведаю про старенькую мать,
Про сына и московскую погоду,
Про то, как много раз хотел сказать,
Что я любил тебя все эти годы.

Я буду говорить под благовест
Про то, что шесть десятков - это мало,
И чувствовать, подкрашивая крест,
Горячий взгляд с холодного овала…


А.Котельнмков

Когда зима в календаре на сердце грусть, а жизнь как будто есть.

Ты думаешь, о том, что можно было все не так прожить, рискнуть и победить.

Но выбор пал на легкий путь, ты не боролся, позволив лишь себя любить,

И променяв любовь на ценности толпы, ты в мягком кресле по среди семьи.


Они кирпичики твоей судьбы, медали уникального успеха ,который есть у каждого, увы!

Они блестят и говорят о том, как счастлив ты, любим, но разве любишь ты?

Лишь утром глядя на огни зари, ты думаешь, о том, что потерял…..

Зато ты добился жизненной мишуры, к которой легче было придти, однажды отказавшись от борьбы.

Как говориться что на сердце то и в строчках.

Это сообщение отредактировал FoxZ - 11.02.2013 - 18:42

Как много тех, с кем можно лечь в постель
Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.

Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено - и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…

Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке…
И счастья большего не знать и не желать.

Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…

Вот так и вьётся эта канитель -
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.
Как много тех, с кем можно лечь в постель…

Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И жизнь плетёт нас, словно канитель…
Сдвигая, будто при гадании на блюдце.
Мы мечемся: – работа…быт…дела…
Кто хочет слышать- всё же должен слушать…

А на бегу- заметишь лишь тела…
Остановитесь…чтоб увидеть душу.
Мы выбираем сердцем – по уму…
Порой боимся на улыбку- улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться..

Как много тех, с кем можно говорить.
Как мало тех, с кем трепетно молчание.
Когда надежды тоненькая нить
Меж нами, как простое понимание.

Как много тех, с кем можно горевать,
Вопросами подогревать сомнения.
Как мало тех,с кем можно узнавать
Себя, как нашей жизни отражение.

Как много тех, с кем лучше бы молчать,
Кому не проболтаться бы в печали.
Как мало тех , кому мы доверять
Могли бы то, что от себя скрывали.

С кем силы мы душевные найдем,
Кому душОй и сердцем слепо верим.
Кого мы непременно позовем,
Когда беда откроет наши двери.

Как мало их, с кем можно – не мудря.
С кем мы печаль и радость пригубили.
Возможно, только им благодаря
Мы этот мир изменчивый любили.


Фрида Барак

Это сообщение отредактировал ati - 14.05.2013 - 01:26

Это Имя

Эти слезы, заплаканный взгляд.
Это имя не рядом со мной.
Мне никак возвратиться назад.
Мне никак с цветами весной.

Эта боль не пускает к другой,
Эту боль невозможно унять.
Ведь с тех пор, как расстались с тобой
Не прийти не письма написать.

Я колол ее имя навек,
Я ей столько стихов посвятил.
Мою боль засыпал белый снег,
Я ей сердце свое подарил.

Сколько видел я с ней сладких снов,
Я глядел на нее не дыша.
Мне никак к ней с букетом цветов,
Мне никак, только плачет душа.

А где-то там так долго падал снег
И летний дождь меняет листопад
И сколько б ни было счастливых дней,
Они как птицы улетят. И унесут ее с собой,
Оставив боль.

Михаил Воробьев

Наталья Крандиевская-Толстая
«Сыплет звезды август холодеющий...»

Сыплет звезды август холодеющий,
Небеса студены, ночи — сини.
Лунный пламень, млеющий, негреющий,
Проплывает облаком в пустыне.

О, моя любовь незавершенная,
В сердце холодеющая нежность!
Для кого душа моя зажженая
Падает звездою в бесконечность?

1915

А.С.Пушкин "Осень"

Октябрь уж наступил -- уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей;
Дохнул осенний хлад -- дорога промерзает.
Журча еще бежит за мельницу ручей,
Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждут озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы.

II

Теперь моя пора: я не люблю весны;
Скучна мне оттепель; вонь, грязь -- весной я болен;
Кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены.
Суровою зимой я более доволен,
Люблю ее снега; в присутствии луны
Как легкий бег саней с подругой быстр и волен,
Когда под соболем, согрета и свежа,
Она вам руку жмет, пылая и дрожа!

III

Как весело, обув железом острым ноги,
Скользить по зеркалу стоячих, ровных рек!
А зимних праздников блестящие тревоги?..
Но надо знать и честь; полгода снег да снег,
Ведь это наконец и жителю берлоги,
Медведю, надоест. Нельзя же целый век
Кататься нам в санях с Армидами младыми
Иль киснуть у печей за стеклами двойными.

IV

Ох, лето красное! любил бы я тебя,
Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.
Ты, все душевные способности губя,
Нас мучишь; как поля, мы страждем от засухи;
Лишь как бы напоить, да освежить себя --
Иной в нас мысли нет, и жаль зимы старухи,
И, проводив ее блинами и вином,
Поминки ей творим мороженым и льдом.

V

Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой,
Красою тихою, блистающей смиренно.
Так нелюбимое дитя в семье родной
К себе меня влечет. Сказать вам откровенно,
Из годовых времен я рад лишь ей одной,
В ней много доброго; любовник не тщеславный,
Я нечто в ней нашел мечтою своенравной.

VI

Как это объяснить? Мне нравится она,
Как, вероятно, вам чахоточная дева
Порою нравится. На смерть осуждена,
Бедняжка клонится без ропота, без гнева.
Улыбка на устах увянувших видна;
Могильной пропасти она не слышит зева;
Играет на лице еще багровый цвет.
Она жива еще сегодня, завтра нет.

VII

Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса --
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.

VIII

И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русской холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь:
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят -- я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн -- таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).

IX

Ведут ко мне коня; в раздолии открытом,
Махая гривою, он всадника несет,
И звонко под его блистающим копытом
Звенит промерзлый дол и трескается лед.
Но гаснет краткий день, и в камельке забытом
Огонь опять горит -- то яркий свет лиет,
То тлеет медленно -- а я пред ним читаю
Иль думы долгие в душе моей питаю.

X

И забываю мир -- и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться наконец свободным проявленьем --
И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты моей.

XI

И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы легкие навстречу им бегут,
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута -- и стихи свободно потекут.
Так дремлет недвижим корабль в недвижной влаге,
Но чу! -- матросы вдруг кидаются, ползут
Вверх, вниз -- и паруса надулись, ветра полны;
Громада двинулась и рассекает волны.

XII

Плывет. Куда ж нам плыть?. . . .



Это сообщение отредактировал Майкл - 10.09.2013 - 21:04

В классике не силён,а вот:

Когда зажгутся звёзды синие,
И тени вырастут в саду,
Уйду в свою страну Рябинию,
В свою Берёзию уйду.

Там квас шиповенный на праздники
Искрит, как тёмный самоцвет,
В берестяном ажурном кваснике,
Что вырезал когда-то дед.

И все загадки там с ответами
Вприпрыжку всё и всё бегом.
Там пахнет лесом и рассветами,
Парным румяным молоком.

Переберусь по тонкой жёрдочке,
На берег милый и родной.
Бабуля у окна в светёлочке:
- Скорей обедать, озорной.

Стой, сердце! Вот же откровение!
- Бабуля, ты?! А я живу…
Уткнусь седым виском в колени ей
И сладко-сладко пореву.

Рутину с мелкими страстишками
Укроет солнечный пожар.
И загудит, объевшись шишками,
Пузатый барин-самовар.

И будет мёд в фарфоре радостном,
Тепло, забытое давно.
И дед распаренный и благостный,
И земляничное вино…

Евгений Староверов.Земляничное вино .

Это сообщение отредактировал авантос - 10.09.2013 - 21:29

Почему не плачут мужики?

Почему, когда хоронят друга,

Не ревут дурниной от тоски,

Рухнув просто наземь среди луга?

Почему, когда ушла жена,

Не орут шальными голосами?

Просто курят молча у окна,

Впившись в двери мертвыми глазами.

И когда война, и смерть, и кровь,

Главные на том и этом свете,

Толпы молчаливых мужиков,

В тишине проходят по планете.

И - ни всхлипа, ни одной слезы.

Только руки, сжавшись, побелели.

Почему не плачут мужики?

Не ревут, а пьют, на самом деле!

Только иногда, когда сосед,

В одиночестве за стенкой вдруг завоет,

Я вскочу, откинув теплый плед,

И окно на улицу открою.

Буду слушать, сев на табурет,

Как он бьется и ломает руки,

Как скрипит расшатанный паркет,

Как кричит, что б… все и суки.

Я, наверное, налью тогда стакан.

По края наполню водкой горькой.

За тебя, невидимый братан,

Я стакан закину этот, с горкой.

Не пойду я утешать по доброте,

Есть, поверьте, веская причина…

В одиночестве, в кромешной темноте,

Плачут настоящие мужчины… (С) ГЛЫМ.
С сайта http://www.inpearls.ru/

Добавлено в 21:18
Отрывок из стихотворения Леонида Филатова "Мгновение тишины"

"........Мгновения тишины,

Коротенького, как выстрел,
Пронзительного, как крик...
И сколько б забытых истин
Открылось бы в этот миг,
И сколько бы дам прекрасных
Не переродилось в дур,
И сколько бы пуль напрасных
Не вылетело из дул,

И сколько б "наполеонов"
Замешкалось крикнуть "Пли!",
И сколько бы опаленных
Не рухнуло в ковыли,
И сколько бы наглых пешек
Не выбилось из хвоста,
И сколько бы наших певчих
Сумело дожить до ста!

Консилиумы напрасны...
Дискуссии не нужны...
Всего и делов-то, братцы, -
Мгновение тишины... "

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но не важно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить уже, не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях.
Я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь
от тебя, чем от них обоих.
Далеко, поздно ночью, в долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне,
как не сказано ниже, по крайней мере,
я взбиваю подушку мычащим "ты",
за горами, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты
как безумное зеркало повторяя.

Иосиф Бродский

Государство - твой враг. Что б ни врали экранные шлюхи,
Наихудшее зло - не извне, а всегда изнутри.
Государство - маньяк, отбирающий хлеб у старухи,
Чтобы бросить ей корку и требовать: "Благодари!"

Но не хлебом единым! Движеньем начальственной брови
Государство командует ей: отдавай сыновей!
На убой шагом марш! Государство не может без крови!
И не чьей-то чужой и абстрактной - конкретно твоей.

Государство - твой враг, что наглее любого бандита:
Ты - преступник, коль только посмеешь себя защищать!
С деликатностью танка и светлым умом троглодита
Государство всегда отвечает одно: "Не пущать!"

Что бы труд ни взрастил, что бы ум и талант ни создали -
Государство придет и наложит когтистую длань,
А для самых везучих оно отчеканит медали,
Бесполезною медью платя за кровавую дань.

Государство - твой враг. Враг безжалостный, жадный, жестокий.
Воплощение силы, которой не нужно ума,
Ненасытная тварь, паразит, выпивающий соки,
Чья эмблема - не флаг и не герб, а война и тюрьма.

Но и это не все. Ему мало и денег, и мяса -
Ему души, твою и детей твоих, вынь да положь!
Чтоб гордилась кнутом и оковами рабская масса,
Чтоб привыкла с пеленок хлебать ядовитую ложь.

Государство - твой враг. Враг любого, кто мыслит некстати.
И, чем льстивее пафос высоких державных речей,
Тем сильнее оно ненавидит того, кто не в стаде,
Кто не ждет калачей и плюет на его палачей.

И страшнее запретов, страшнее тюрьмы и параши
Пустоглазые толпы, вопящие хором: "Ура!"
Государство - твой враг. Оккупанты не могут быть "наши",
Даже если вчера с твоего они вышли двора.

Государство - твой враг. Твой. Какие бы козни и беды
Ни чинило соседям оно, понадеясь на куш,
Победители - первые жертвы преступной победы:
Восстановят руины домов - не развалины душ.

И опорой кровавому монстру, что лжив и корыстен,
Равно служат продажный подонок и честный дурак.
В нашем мире немного простых и незыблемых истин:
Кони любят овес.
Сахар бел.
Государство - твой враг.

август 2008
Автор Юрий Нестеренко

Иван Бунин
СОБАКА

Мечтай, мечтай. Все уже и тусклей
Ты смотришь золотистыми глазами
На вьюжный двор, на снег, прилипший к раме,
На метлы гулких, дымных тополей.

Вздыхая, ты свернулась потеплей
У ног моих - и думаешь… Мы сами
Томим себя - тоской иных полей,
Иных пустынь… за пермскими горами.

Ты вспоминаешь то, что чуждо мне:
Седое небо, тундры, льды и чумы
В твоей студеной дикой стороне.

Но я всегда делю с тобою думы:
Я человек: как бог, я обречен
Познать тоску всех стран и всех времен.

Teo Jer
Анне

Ты идешь –
пространство качается
в такт.
Улыбаешься –
мир
озаряется светом
И становится ясно:
ты именно
та,
Что и бездаря сделает
великим
поэтом.

У одиночества звериные глаза

Дмитрий Растаев

Я срублю себе дом с трубой
У созвездий всех на виду,
Погрущу вечерок-другой
И зверёныша заведу.
Буду чистить ему ворсу,
Пересчитывать волоски...
Я от смерти его спасу,
Он от смертной меня тоски.

А когда нас найдут с огнём,
Волоча за плечами тьму,
Мы лишь морды к земле пригнём
И рванём, поперёк всему
Мимо ржавых крестов и звёзд
Прямиком за Полярный Круг...
До чего же он будет прост,
Мой неистово нежный друг!

Даже в самой больной ночи,
Где ни зги и мороз до ста,
Он не взвоет мне: "Замолчи!"
И чужим не подаст хвоста.
Так и будем друг друга греть,
Перешёптываться сквозь снег:
Я - и сам уже зверь на треть,
Он - без четверти человек.


© Copyright: Дмитрий Растаев, 2005
Свидетельство о публикации №105072100690

Мне приснилась колыбельная...

Дмитрий Растаев

Чистая, пронзительная, цельная,
словно дуновенье ветерка,
мне приснилась песня колыбельная.
Ночь была черна и глубока.
Где-то журавли рулили по небу,
поезда курлыкали вдали,
а во мне звучал лишь голос тоненький,
как звучать бы ангелы могли.

Он меня баюкал и укачивал,
ворковал со мною налегке,
на каком-то важном, но утраченном,
только мне понятном языке -
всё жалел меня и успокаивал,
утешал, подбадривал как мог,
точно отвоёвывал, отстаивал
у обид грядущих и тревог.

Вроде бы, и с детством-то покончено...
Сколько утекло воды? И вдруг
ясным невесомым колокольчиком
каждый отливался новый звук.
И так жадно некогда манящие
стран чудесных дальние огни
близкими казались, настоящими -
только-только руку протяни.

И всё злое самое, всё тёмное -
всё чем жил я долгие года -
словно чьей-то лапочкою тёплою,
у меня изъялось навсегда.
И неслась душа над миром радостным,
обещал быть вечным этот сон...

...но внезапно колоколом яростным
стеганул по нервам телефон,
и под скрежет яви наползающей,
из январской сумеречной ямы,
я узнал, что в мире окружающем
час назад не стало моей мамы.



© Copyright: Дмитрий Растаев, 2011
Свидетельство о публикации №111021101688

Добавлено в 02:30
урок английского

Ольга Гуляева

это не был урок английского.
вышивала осень каплями острыми.
пассажиры с кирпичными лицами.
следующая остановка - Предмостная.
шумной стайкой ввалились школьники.
и, кондуктору, удивленно - здравствуйте.
вы уволились?.. вас уволили?..
нам ниче не сказала классная.
слово за слово, и до Острова.
дальше были слова английские.
говорила. поправляла. а просто ли?
а до бывшей работы - близко ли?..
вновь вошедшие сами рассчитывались.
а кроссовки у нее были с дырами.
на Аптеке школьники выскочили.
пассажиры зааплодировали.
ей бы в шляпке... в обществе где-нибудь...
а ее в автобус сплюнуло общество.
- как тебя по отчеству, девонька?
- просто Катя. не надо отчества.


© Copyright: Ольга Гуляева, 2010
Свидетельство о публикации №110100404314

Добавлено в 02:37
А ночью приходит Герда

Кадай

А ночью приходит Герда и шепчет на ушко Каю,–
Из снов и воспоминаний попробуй меня собрать.
И Кай достает коробку с неровными лоскутками
Газетных статей; рисунки, наклеенные в тетрадь.

Бесшумно идет на кухню в потрепанных старых тапках,
Раскладывает там пазлы и долго на них глядит,
И шепчет: «позволь мне вспомнить, мне нужен хотя бы запах,
Мне нужен хотя бы голос.. хоть что-нибудь, черт возьми»

Потом он вернется в спальню, как в плен (или как из плена?),
Повесит на место звезды, сорвавшиеся с орбит…
И будет лежать и слушать, как снежная королева,
Свернувшись клубочком, плачет… хоть делает вид, что спит


© Copyright: Кадай, 2010
Свидетельство о публикации №110080305808

В дня лучах последних огненных
Тень замрет на плитах уличных
Я – последняя из проклятых
Я – восставшая из умерших
Все, что было - мной изведано
Все, что будет - мной придумано
В темноте я – солнце светлое
Ясным полднем – тьма безлунная
Кто я? Ветер над курганами.
Кто я? Пики скал под кручами,
Коршун, вьющийся над ранами.
Пес, за горло рвать обученный
Черный конь – мой друг единственный
Острый меч – защитник праведный
Я иду путем извилистым
Не привыкнув жить по правилам
И сквозь призму заклинания
Как удар, придет видение:
«Здравствуй, милое создание!
Здравствуй, мрака порождение…»

(Ольга Громыко)

сказок в мире много и все они
объясняют истину в перспективе.
и любая сказка меня манит
отраженьем жизни в моей квартире.

вот рассмотрим ту, где хозяйка зим
у сестры украла родного брата -
поиск брата в сказке необходим,
и сестра несется за ним куда-то.

ничего не требуя от людей,
направляя курс по движенью ветра,
я могла свой путь, среди всех путей,
отыскать, как в этой же сказке - Герда.

но споткнувшись раз, и споткнувшись два,
три, четыре.. впрочем, и дальше - числа..
от любого поиска голова
отказалась, в пользу иного смысла.

_
и теперь мои города пусты,
от того что я, с отчужденьем Кая,
научилась жить, как умеешь ты:

никого на свете не подпуская...

Ах Астахова

Всё проклято – надежды и мечты,
Низвергнуто, растерзано раздором
До поругания честной нищеты,
До унижения пред богатым вором,

Зажала жизнь и выкрутила нас,
Из тел всё человеческое выжав,
Мы пожираем ближнего, стремясь ,
Одни – нажиться, а другие – выжить.

Мне тяжко с вами, бывшие Людьми!
Но тяжесть одиночества – не легче.
Мы так жестоко изменяли мир…
И он теперь – в отместку – нас калечит!

Отрывок из стиха НиколаяКолычева "Перемены"


Вчера хоронили поэта...

"Просто Крыс"

Вчера хоронили поэта
На склоне грядущего дня.
Сплели покрывало из света,
В повозку впрягали коня.
Везли осторожно, но быстро,
Чтоб дьявол за ним не успел.
Вчера хоронили артиста,
Что главную песню не спел+

Вчера хоронили повесу,
Шального певца красоты.
С дороги от кладбища к лесу
С кустов все исчезли цветы.
Любимым его переплясом
Шли девицы, что он любил+
Вчера погребли ловеласа,
Что сердца ни в жизнь не разбил+

Вчера хоронили поэта,
Чьим знаменем был только смех.
И пеплом подернулось лето,
И плакали ивы при всех,
И думали, что уж рассвета
Не видеть земле никогда+
Вчера хоронили поэта,
Вчера хоронили шута+

Вчера хоронили поэта
На склоне грядущего дня+
Вчера хоронили поэта+
Вчера хоронили меня+

Это сообщение отредактировал авантос - 16.04.2014 - 23:52

Молитва

Как ни темна, как ни трудна
Жизнь россиян, как ни убога,
К Творцу есть просьба лишь одна,
Лишь об одном прошу я Бога:
Не дай такого, Боже мой,
Чтоб наша Русь, ругаясь матом,
Пошла по миру не с сумой,
А с самым лучшим автоматом..

Н. Зиновьев

Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И каплю молока.
Да это небо,
Да эти облака!

Хлебников

Луи Арагон.
Вальс двадцатилетних
(Перевод П. Антокольского)

Годен для ветра, для грязи, для тьмы.
Годен под пули. Годен для марша.
Годен легендой бродить меж людьми.
Без вести годен пропасть. И как старший,
Спляшешь ты, маленький, — только всмотрись
В ритм партитуры нечеловечьей.
Годен для страха, для раны, для крыс.
Годен, как хлеб, извергаемый печью.

Солнце, ты для обреченных горишь.
Двадцатилетними полон Париж.

Годен для крепкой сивухи с утра.
Годен в патруль под раскат канонады.
Слушай сигнальных рожков тра-ра-ра.
Кончена молодость. Но, если надо,
Годен любить, умирать, забывать,
В саване сивых дождей истлевая.

Мальчик-солдат, у тебя есть кровать —
Ров трехметровый, тишь полевая.

Двадцатилетние призывники
Медленно кружатся в вальсе тоски.

Где-то пятнадцать-, шестнадцать- и сем
Надцатилетние. Кто-то мурлыкал
Песенку, осточертевшую всем
Призывникам в опьяненье каникул.
Только минуту веселья найти, —
Только одну из всего мирозданья.
Может быть, жизнь это, как ни верти:
«Мама! Я скоро умру, до свиданья!»

Годен по-всякому, годен вполне,
Годен, годен быть на войне.

Так начинается вальс. И опять
Кружатся пары в безумном Париже.
Завтра не петь и с любимой не спать.
Сорок мне било. Но эти мне ближе.
Кружится в вальсе бульвар Сен-Жермен.
Крупным курсивом легло на столетье:
Годен — и баста — и без перемен.
Нет. Как они, не хочу околеть я.

Все позабыть, позабыть, позабыть.
В медленном вальсе навеки забыть
Сорокалетье столетья.

(1940)

Ах, Инесса, мой виноградник полон,
Каждая ягодка лопнуть грозит чуть-чуть,
Выжму её, словно мышь полевую ворон,
Сердца частичку в вина отправляю суть.

С новым глотком вечной жизни вольётся капля,
Солнечной сладостью, соком дождей полна,
Рубит вчистую, как голову острая сабля,
Каждую грань накрывает счастья волна.

Тонкий букет послевкусия тянет в небо,
И можжевеловый запах - поклон Богам.
Вино - это горная кровь, равнозначно с хлебом,
Рог поднимая я строю свой вечный Храм.

(С)MiguelBarbuda

Лейтенант Александр Чурин,
Командир артиллерийского взвода,
В пятнадцать тридцать семь
Девятнадцатого июля
Тысяча девятсот сорок второго года
Вспомнил о боге.
И попросил у него ящик снарядов
К единственной оставшейся у него
Сорокапятимиллиметровке
Бог вступил в дискуссию с лейтенантом,
Припомнил ему выступления на политзанятиях,
Насмешки над бабушкой Фросей,
Отказал в чуде,
Назвал аспидом краснопузым и бросил.
Тогда комсомолец Александр Чурин,
Ровно в пятнадцать сорок две,
Обратился к дьяволу с предложением
Обменять душу на ящик снарядов.
Дьявол в этот момент развлекался стрелком
В одном из трех танков,
Ползущих к чуринской пушке,
И, по понятным причинам,
Апеллируя к фэйр плэй и законам войны,
Отказал.
Впрочем, обещал в недалеком будущем
Похлопотать о Чурине у себя на работе.
Отступать было смешно и некуда.
Лейтенант приказал приготовить гранаты,
Но в этот момент в расположении взвода
Материализовался архангел.
С ящиком снарядов под мышкой.
Да еще починил вместе с рыжим Гришкой
Вторую пушку.
Помогал наводить.
Били, как перепелов над стерней.
Лейтенант утерся черной пятерней.
Спасибо, Боже - молился Чурин,
Что услышал меня,
Что простил идиота…
Подошло подкрепленье – стрелковая рота.
Архангел зашивал старшине живот,
Едва сдерживая рвоту.
Таращила глаза пыльная пехота.
Кто-то крестился,
Кто-то плевался, глазам не веря,
А седой ефрейтор смеялся,
И повторял –
Ну, дают! Ну, бля, артиллерия!

http://begle.livejournal.com/42826.html