21
Дождь ненадолго прервался, чтоб ночные бабочки размяли свои крылышки.
– Какой цветник, Frauen!
– Желаешь развлечься, Freier?
– Развлечься? Ха, не просто желаю, я хочу запомнить эту ночь навсегда, красавицы. В нашей корпорации сегодня праздник. Теперь он будет и на вашей Linienstraße. Я хочу получить незабываемые удовольствия…
Только неоновый свет с улицы создавал обстановку, переливаясь по невзрачной комнате.
– Может не всё сразу?
– Ты что?! У меня только одна ночь. И я воспользуюсь ей на все марки.
– Тогда раздевайся, а я пойду попудрить носик.
Из ванной появилась совсем юная обнажённая фигура, облачённая только в корсет.
– Я ж сказал, всё сразу!
– Какой торопливый. А моя киска тебя не привлекает?
Она подошла ближе, войдя в луч света.
– Да-а, обожаю бритые лобки, да ещё такие выпуклые. Иди ко мне.
Она повалила его на спину и начала ублажать.
– Ну давай, насаживайся!
– Ах-ха, как пожелаешь.
Женское обличие стало возвращаться к привычной для себя форме.
Из влагалища резко вздыбился костяной клык.
– Незабываемые удовольствия? Ты их получишь…
***
Подросли мои икринки. Удалось выходить только двоих. Но и этого хватило мне сполна. Расплата за то сиюминутное влечение к неземной красотке.
Теперь мы ячейка общества. Только лучше бы оно про нас не знало.
Старшая дочурка (дочурка, кхм) повадилась исследовать все злачные кварталы Дортмунда. Тянет её в родные места. Сегодня взяла с собой братика.
Но что я могу поделать? У них свой рацион. А те отбросы никакой пользы этому обществу не принесут.
Отбросы. Год назад я сам в такой же дождливый сентябрьский вечер, потерявшись в клоаке каменных трущоб, встретил её.
Почему она выбрала именно меня? Нет, не ради лакомства. Хотя уж лучше б так.
Что во мне есть такого, что я был удостоен той сомнительной чести?
Её стальной взгляд затянул сквозь миры наслаждения. И не отпускал все недели, которые мы проводили с ней в заброшенных квартирах пустующих зданий.
При этом, она ни разу не позволяла снять с себя одежду всё это время.
Удивления это у меня не вызывало, учитывая в каких апартаментах она предпочитала встречаться. И я не настаивал.
И то, что я получал, превосходило любые банальные соития, которые у меня были прежде. Вот только её жар не согревал, а обжигал всё внутри холодом своих прикосновений.
В ту ночь, которая оказалась последней, она всё-таки решилась раскрыться передо мной. Мне казалось, что это стало возможным благодаря моему очарованию. Отчасти, так оно и было. Я никогда не торопил события и был учтив с ней. И сейчас ожидал, что мы перейдём на новый уровень отношений. Только я и вообразить себе не мог на какой.
Она, наконец, сбросила верхнюю одежду, представив моему взору то, о чём я так долго мечтал. Они были бесподобны, упруги. Сосочки стремились вверх своим остриём.
Казалось бы, настало время своей дланью сорвать эти персики.
Но, насладиться этим великолепием у меня не поднималась рука.
Нет, не из-за моей природной скромности.
Потому что …их было шесть!
– Ты ждал этого? Я тоже. Так непросто найти того, кому можно довериться. А особенно передать самое ценное…
Она повалила меня на спину и впилась всеми сосками в плоть. То, что должен совершать был я с её телом, она проделывала со мной. Толчками всё сильней надавливая на мою грудь. Пронзающая боль. Под кожу из её папиллы стали втискиваться ниппелевидные отростки. В шесть проколов, не сбавляя фрикций, стали продавливаться некие округлые субстанции. Мерзко. Но вместе с тем я испытывал запредельное блаженство.
Правда это было то удовольствие, какое испытывает паук, поняв слишком поздно, что не он был хищником в этой схватке, – когда оса уже начала откладывать в него личинки…
Прежде чем расстаться со мной, она наградила меня ангельским поцелуем, прикоснувшись своими мандибулами к моим губам, забрав последнюю волю. Ничего человеческого в ней уже не было. Но мне было всё равно. Я избранный. Я мечтал только выполнить великую миссию. Их вымирающий вид не должен кануть!
***
Видимо, помимо икринок она впрыснула в меня эссенцию заботы о потомстве.
Неописуема та трепетность, которую испытываешь, когда волдыри на груди растягиваются настолько, что сквозь них становятся различимы глазки твоих головастиков.
И не передать словами горе об утрате четырёх любимчиков.
Но вины моей в этом нет!
Братики с сестричками пошли на становлении старших особей.
По идее, я должен был последовать за ними. Но меня они почему-то не тронули.
Может их поразил мой любящий взгляд? Нежные поглаживания по их складчатому серо-зелёному лобику?
Первая отцовская строгость: я не позволил единственно оставшейся доченьке из моего левого сосочка доесть младшего братишку из аппендикса.
Росли они быстро.
Их рыбий взгляд становился всё более осмысленным. И всё более жаждущим познания.
Познания чужой плоти.
Только соскочили с папиной груди и уже съели соседского кота.
А дальше всё шло по нарастающей. Хотя меня они по-прежнему почитали. Ещё бы, столько любви я вложил в эти чешуйчатые комочки ненависти.
***
Но сегодня, с меня как пелена спала. Со всем ужасом мне открылось всё то безумие, в котором я пребывал весь прошедший год.
Меня использовали. Даже не осеменителем. А как субстрат для чужого выводка.
Как я мог с ними нянчиться? С таким склизким отродьем.
Я был ведом чуждыми инстинктами.
Но сейчас, я непременно от них избавлюсь. Чтоб спасти собственный род!
Только вот не поздно ли? Даже мысли они могут выуживать своим обонянием.
***
Дождь зарядил с новой силой. Неон расплёскивался под моими шагами.
Я нашёл их, где и предполагал.
За последние часы они несколько подросли. Да, так всегда происходит, когда…
В моей голове звучит песнь звёздной любви.
Но за пазухой ждал топор. Просто подойти поближе и забыть весь этот кошмар, вернувшись обратно к своему посредственному существованию…
В тусклом свете стальных трассировок ливня начертался знакомый, до боли в груди, силуэт. Серые глаза вновь во мне разожгли яркие воспоминания той первой встречи.
Неужели снова я не смогу устоять?
– Ну, бегите, встречайте мамочку…
yaplakal.com