(осторожно, розовые сопли) :)
Изогнутые в форме лиры, дремали две сосны на берегу предлесья
Обгрызенным куском заплесневелой брынзы
Луна висела в Козероге
Таинственным и мутным светом
Нечерноземным деревушкам и просторам
Дарила зимнее тепло
На ветке сосны притулился Ворон. Он спал и грезились ему богатые помойки.
Неожиданно открыл глаза, встрепенулся и хриплое:
- "КХХаррр-бллляяя! Раскатистым эхом прокатилось по лесу, очумело стукаясь о стволы деревьев. Зашуршали по насту испуганные мыши, да заскучавший было заяц, собиравшийся побарабанить, упал с пня и застыл.
- Зима, - вздохнул Ворон, - такие дела. Аарон что-то запаздывает. Пора бы уж и вернуться.
Они, видите ли, дружили с тех времен, когда жил Ворон в доме, на берегу реки, у доброго человека. Ворон думал, что человека зовут Ми-Кра, а человек думал, что Ворона зовут Кря.
Охотники же в тех местах славились большими ружьями, меткими выстрелами и желанием поесть жирного мяса. Но ежели вожделенная утка запаздывала с полетом над рекой, палили без разбору по всем пролетающим птицам, чтоб унять в руках похмельную дрожь и жажду крови.
И чтобы уберечь Кря от шальной пули, человек сшил красный платочек и повязал на шею птице, обозначив принадлежность к одомашниванию, а Ворон, в знак благодарности, иногда взлетал на плечо человека и нежно перебирал клювом пряди волос.
Ворон частенько наведывался в прибрежные ивы. Там ждали его второй дом и любовь, но не было красного платочка у Подруги Кря.
Однажды она не вернулась.
Ворон прилетел к пустому гнезду скучать по Подруге и боль от утраты стала осязаема, как камень в кармане и нужно было придумать, как и куда его поудобнее положить, чтоб не болело. С неба упала Чёрная дыра. Сначала она была бесформенна, но сократившись в размере, неожиданно приобрела облик Подруги. Глазницы оставались пусты и только белые сполохи электрического сияния порой загорались в кромешной черноте.
- Кто ты? - спросил Ворон.
- Я Чёрная Дыра. " Сгусток спрессованной памяти и чувства. Суть, концентрация и сущность добра"
- А у тебя есть имя?
- Когда-то человек называл Кря, - ответил Ворон. Но я не хочу той жизни и теперь я просто Ворон.
- Воо-ро-н. Черная дыра улыбнулась. Тогда зови меня Аарон.
- Ииииэх, - продолжал размышлять Кря о друге. Всё с людишками возится.
Да были б люди.
ВОры, лгуны и паразиты, отребье, мусор
Не люблю людей
И если бы не красненький платочек
Сидеть мне чучелом в подвале, наблюдая
Как мыши по углам играют пылью
Так куда уж там. Мы ж добренькие. Вот надысь, когда в последний-то раз нахлестался. Где был, спрашивается? Опять по застольям шлялся. Сидит, ждёт подопечного, впитывая в себя как промокашка, чернильное пятно.
Ворон утвердительно кивнул головой, довольный своей проницательностью.
Уж и батарея бутылок пустых под столом и у рыбной головы во рту бычок и выпито в доме всё и даже более. Хозяева откровенно зевают и выразительно моргают глазами в сторону двери, так нет же, обязательно затянет какая-нибудь сволочь песню. И человека то уже нет - мордой в салате лежал, а поди ж ты, подпевать начинает. И вот он уже не мерчендайзер, а натурально ямщик и замерзает в степи.
Вот тут-то и встрепенётся Аарон - душааааа у человека плачет и наружу просится. Скучно ей в мешке с костями да болячками. Надоело таскать за собой килограммы слежавшегося желтого жира и суставами по утрам скрипеть, выполняя супружеский долг.
Встанет рядом, в затылок подует.
- Вставай, Андрюха, по домам пора. Метро скоро закроют, а тебя еще замучаешься до него тащить.
А ведь и дотащит и замёрзнуть не даст.
- Тьфу! - плюнул в сердцах Ворон. И снова задремал.
С нарастающим свистом, прорезая морозный воздух, в сугроб упал Аарон, подняв до луны фонтан снежинок.
Чертыхаясь и подобрав полы плаща, утопая по колено в снегу, добрался до дерева. Увидел Ворона и крылья мгновенно материализовались за спиной.
Стряхнув сонный мОрок, Ворон с интересом наблюдал, как Аарон пытается преодолеть силу земного притяжения, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Наконец, глубоко вздохнул, расправил крылья и воспарил.
- Тормози лаптёй, деревня близко! - проворчал Ворон и отсел в сторону, освобождая нагретое место на ветке.
- Садись, жопу погрей.
- Я не замерз,- ответил Аарон.
- Неужто? Погоды нонче морозные стоят. Любовь греет?
Аарон удивленно вытаращил глаза на друга. Господь с тобой! Стар я для любви.
А впрочем. Она же тоже разная бывает. Вот тебя люблю. Сейчас.
Торопливыми движениями начал рыскать по карманам. Наконец-то нашел завернутый в носовой платок кусок пирога.
- Угощайся.
Ворон подсел поближе. Отщипывая маленькие кусочки, Аарон начал кормить друга.
- А хочешь, я расскажу тебе сказку?
- Валяй, ответил Ворон, - наври с три короба, а я послушаю.
Из соцсетей.
"Столичные автомобилисты сообщают о странном и немного пугающем явлении, замеченном на юго-западе области, в районе аэропорта «Внуково». Согласно свидетельствам очевидцев, заходящие на посадку самолеты постоянно «застывают» в воздухе на одном и том же месте. Это отчетливо видно, так как перед посадкой лайнеры летят совсем низко над землей. Обман зрения или какая-то геомагнитная аномалия? Выглядит такое зрелище весьма сюрреалистично и даже пугающе, словно привычная нам реальность дает сбой."
Анна услышала стук входной двери:
– Леша!
Метелью закружились в панике мысли: «Что?! Что ему сказали в клинике?».
– Приказано «работать»…
– В смысле? Как это «работать»? Что тебе сказали?
– Все нормально, старушка. Вот, сейчас накормишь обедом – и «поработаем»… опустился на колени перед креслом, в котором застряла Анна, и поцеловал по очереди каждую коленку. – Чем побалуешь сегодня?
– Ах, да-а-а… Рыбу запекла в духовке. Сейчас… – Анна выкарабкалась из кресла, метнулась в кухню.
– С нами все нормально! Приказано – «работать над проблемой». Но сначала – поем.
– Аннушка, все у нас будет замечательно! И малыш обязательно будет… Или малышка. Просто звезду свою ждет. Ну, чтоб вместе с ней к нам прилететь. Я верю, и ты верь. Помнишь формулу голливудского счастья? Они колдуют, удачу зовут, даже если ею и не пахнет пока…
– Ну и?
– «Все будет хорошо!». Или: «У нас все обязательно получится!», – глянул лукаво.
И оба расхохотались.
Пока муж священнодействовал над обедом, Анна принесла из комнаты планшет.
- Давай в выходные прогуляемся за город? Моё любимое время года проходит, тороплюсь на свидание с осенью. Я и место нашла, куда поехать. Это Ильинская церковь. Еще называют Церковью Илии Пророка, где-то в районе "Внуково".
– И как? Пророчества сбываются? Хотя, что я спрашиваю! Конечно, сбываются. В той стороне самолеты отклоняются с курса, над Переделкино.
Еще Андрей Вознесенский об этом писал:" Однажды в душный предгрозовой полдень я забыл закрыть форточку и ко мне залетела черная дыра."
- Идем-ка покажу, есть ведь сборник у нас…
Но до сборника дело не дошло – «семейный аэродром» по дороге попался. Так что черная дыра из дома Вознесенского в Переделкино занялась не самолетами, «которые из-за нее отклоняются с курса», а «семейным аэродромом» забывших обо всем Анны и Алексея…
Врачи приказали «работать»! Кто ж против?
Осень. Ее волшебные краски из года в год разные, даже если память фиксирует картинки одного и того же места, как человек, меняются. Острые запахи влажной земли и терпкой опавшей листвы. Блеклое невысокое солнце в золотистом мареве. Природа в сонном оцепенении готовилась умереть и видеть сны.
Удивительной красоты каменный цветок – Ильинский храм, стоял на возвышении, словно сближая Небо и Землю.
Хотелось идти куда глаза глядят – подальше от цивилизации, дороги, асфальта…
Дорога привела к развалинам усадьбы.
– Кажется, я знаю, кому принадлежало это былое величие.
Анна подошла ближе к облупившейся стене здания.
- Когда искала Церковь Илии, видела и эту точку на карте. Бабаевскую кондитерскую фабрику знаешь?
– Еще бы! С детства объедался их шоколадом, с каждой получки родителей! Алексей улыбнулся.
– А какое отношение Бабаев имеет к этому имению? Он же, вроде, соратником большевиков значился…
– Никакого. Ты прав. Фабрика принадлежала многочисленному семейству Абрикосовых. Это его усадьба. Он из отпущенных на заработки крепостных. Среди них и меценаты были, и создатели Благотворительных фондов… А главное дело их жизни было кондитерское.
– Буржуин, значит…
– Олигарх, на современном языке, но русский до мозга костей. Он и основал "Бабаевскую фабрику", которую после революции переименовали. Впрочем, как и бесплатный родильный приют, который открыла его жена, Агриппина.
- Тут еще где-то рядом есть замечательный пруд, если верить сайту, в котором успела порыться… Когда пришли к власти большевики, то была разрушена домашняя церковь и склеп, где покоились останки Абрикосовых. А на иконах, как на плотах катались.
И здесь недалеко есть писательский городок, в деревне Абабурово, внуковские знаменитости очень гордились своими дачами и даже распевали песню, в которой были слова:
«Но известно всем давно: Переделкино хвалёное перед Внуковым говно!»
Разговор прервала шумливая стайка ребятишек, вылетевшая, словно воробышки, из распахнувшихся дверей. Следом за ними вышла седая дама – воспитательница, наверное.
– Давай у нее спросим, где пруд… Простите, – Анна не дожидаясь ответа от Алексея, обратилась к даме, – как пройти к пруду?
«Очень доброе лицо, – отметила Анна, глядя на женщину.
Присмотревшись, увидела на стене вывеску: «Детский дом «Молодая гвардия».
Протянула, обескураженная:
– Ничего-о-о себе!
– Вы уже знаете, наверное, что это усадьба Владимира Алексеевича Абрикосова и его жены – Агриппины Александровны?
– Ой! Так это здесь выросли ее 22 ребенка? Счастливая женщина! – глаза Анны сияли чужим счастьем.
– Совершенно верно. Не всегда смотрели окна усадьбы черными глазницами на вековые сосны. Было шумно и радостно в этом доме. Блики огня, вырывавшиеся из изразцовых печей скользили по дубовому паркету и вкусно пахло пирогами.
– Меня зовут Мария Николаевна. А пруд в той стороне! – она махнула рукой.
Один из малышей-воробышков вдруг подошел к взрослым:
– Можно я провожу?
– Нет, Володя. Скоро обед, а взрослые сами найдут дорогу.
Анна встретилась взглядом с малышом, что-то в его облике показалось очень знакомым. Сразу не подумала, а потом забыла. И только этот взгляд… Как наваждение…
Воспитательница смотрела им вслед. Долго-долго, словно наблюдала, в нужном направлении идут или нет. И малыш тоже смотрел. Анна обернулась и помахала рукой. Ей в ответ – тоже.
Разросшиеся кусты ивняка скрыли из виду строения и живые души, оставшиеся позади. Асфальт становился все более и более шершавым, покрытым ковром буроватых сосновых иголок. Фиолетовые сумерки сгущались над усадьбой.
А вот и разрушенная ротонда. Остались лишь фрагменты колонн, лежащие среди зарослей крапивы, каменная скамья, на львиных лапах, поросшая мягким мхом, да замурованный погреб, хранящий свои секреты.
– Присядем? – Кажется, что время растянулось, и мы тут уже полдня бродим. Анна опустилась на скамью, с наслаждением вытягивая уставшие ноги.
– Посиди, отдохни. А я пойду пофотографирую, - сказал Леша.
Какая-то серебристая дымка пошла от воды… Туман, что ли…
Как тихо и покойно сидеть на скамье, рисуя картинки прошлой жизни.
Анна увидел женщину, похожую на воспитательницу детского дома. Но одежда старинная и прическа другая.
Появилась неожиданно со стороны пруда. Словно мираж, возникла из тумана, парившего над поверхностью воды.
– Знаю, сударыня, о вашей беде. Счастье – это дети в семье, – дама лучисто улыбнулась.
Анна сразу все поняла.
– Что нам делать? Вы Агриппина Александровна?
– Да, просто Агриппина. Два условия есть…
– Какие? – Анна вскинулась.
– Не спеши, девочка… Первое – это Любовь, она у вас есть – вижу…
– А второе? – румянцем заалели щеки Анны.
– Душе живой надо помочь. Хоть одной…
Сказала – и растаяла, будто и не было…
И тут Анна вспомнила, что так поразило в мальчике! Он был похож на Алексея! Как же она не догадалась. «Кровь» говорила, кричала, а она никак не могла «вспомнить»!
Анна вскочила и помчалась к усадьбе.
– Да что случилось, Анютка!
Услышала голос запыхавшегося мужа. Остановилась.
Она достала планшет из сумочки, загрузила и стала листать фото: Алексей Абрикосов, потом Владимир, его сын… Потом Лешка в детстве…
– Смотри! Понял?!
– Ты хочешь взять ребенка из детдома? А если у нас родится еще кто-то?
– Агриппина вырастила скольких? А мы что, не справимся?
– Я тебя обожаю!
Детей к этому времени увели на обед и уложили спать. Сиротливая пустота возле здания хлестала по сердцу. «Сейчас, немедленно!» – билось сердце у Анны так, что она готова была плакать, биться в закрытую дверь, но…
Вышла, увидев их в окно, воспитательница.
– Чувствовала, что вы поймете. Агриппина помогла? Володя?
Анна молча, глядя горящими глазами, кивнула.
– Тогда оформляйте документы.
В окне мелькнуло детское личико.
Анна и Алексей обговорили все дома.
Наконец, наступил день, когда Анна и Алексей поехали забирать мальчика. Втроем они пришли попрощаться с прудом. Буйствовали краски и запахи весны – возрождения. Земля просыпалась.
Пруд парил в теплых лучах солнца. Из дрожащего воздуха появилась Агриппина. Она улыбалась. Мальчик заметил ее, но не испугался. «Бабушка нам помогает – конфеты передает! Уже полгода. С осени».
Самолеты, пролетая над Переделкино и Внуково, по-прежнему отклонялись с курса: Черная дыра продолжала удивлять этих непонятливых людей. Они почему-то отвыкли от радостей и сюрпризов
Аарон закончил рассказ.
-Твоя работа? - спросил Ворон. Агриппина...
Ночная тишина
Пуховым снежным одеялом
Укрыла мир подлунный
Спите, люди...
Ворон повернул голову. На ветке сидела Подруга. Придвинулся к теплому боку, пригрелся и задремал и снились ему богатые помойки
Это сообщение отредактировал vinsentvega - 22.12.2018 - 10:02
yaplakal.com