1
Часть I. 1624 год. Эпоха «Сталь и Кружево»Ценность: Честь (рыночная стоимость: Абсолют).
Париж тонул в грязи и величии. Граф Анри де Бульон, человек с усами острее, чем его ум, стоял на рассвете у монастыря Дешо. Напротив него, поправляя перевязь, расшитую золотом, стоял маркиз де Ла Фос.
Причина дуэли была священна. Вчера на балу маркиз, чихнув, не прикрыл рот должным образом в присутствии дамы сердца графа, мадам де Шеврез. — Это плевок в душу Вечности! — заявил тогда Граф. — Вы оскорбили не только её, но и всех ангелов, что кружили над её декольте!
Теперь они стояли в грязи. — Сударь, — произнес Маркиз, вынимая шпагу. — Честь — это бриллиант, который нужно мыть кровью, иначе он тускнеет. Я готов отправить вас к праотцам, чтобы доказать чистоту своих носовых пазух. — А я, — ответил Граф, вставая в позицию, — готов умереть, лишь бы не видеть человека с такими дурными манерами. Жизнь — это лишь повод для красивой смерти.
Битва длилась сорок минут. Это был балет жестокости. Они протыкали друг другу плечи, бедра и щеки, но продолжали извиняться за каждый неуклюжий выпад. Когда Граф наконец нанес смертельный удар (и сам упал от потери крови), к ним подошел господин Грей. Он был одет в черный бархат, а в руках держал пергамент из телячьей кожи.
— Великолепно, — прошептал Грей, собирая последнюю каплю крови Графа в фиал. — Качество материала изумительное. Чистая ярость, ни грамма здравого смысла. Граф, хрипя, протянул руку: — Скажите ей... что я умер... элегантно. — Безусловно, — кивнул Грей. — В графе «Причина смерти» я напишу: «Обостренное чувство прекрасного».
Афоризм эпохи: «Дурак, живущий без чести, хуже трупа, одетого не по моде». Итог: Два трупа. Поэты сложили о них 12 баллад. Мадам де Шеврез плакала ровно три дня, пока не нашла офицера, который чихал исключительно в надушенный платок.Часть II. 1724 год. Эпоха «Яд, Парча и Шепот»Ценность: Дружба и Верность (рыночная стоимость: Договорная).
Правнук Графа, виконт Луи де Бульон, не любил грязь и кровь. Он любил интриги и китайский фарфор. Он сидел в салоне своего «неразлучного брата», шевалье Д’Арта. Стены были обиты шелком, воздух пах лавандой и ложью.
— Мон ами, — мурлыкал Виконт, поглаживая левретку. — Вы слышали, что Король ищет нового Хранителя Печати? Я слышал, ваша кандидатура... хм... под вопросом. Говорят, вы спите с дочерью епископа. — Какая гнусная клевета! — воскликнул Шевалье, подливая другу вина. — Я сплю с его женой. Это, согласитесь, совсем другой уровень благочестия. Верность другу заканчивается там, где начинается карьера.
Они чокнулись бокалами. Виконт знал, что в вине Шевалье — мышьяк (в малых дозах, чтобы вызвать сыпь и испортить лицо перед аудиенцией). Шевалье знал, что Виконт уже написал анонимный донос кардиналу.
В углу, притворившись настройщиком клавесина, стоял господин Грей. На нем был пудреный парик, из которого сыпалась моль. — Господа, — тихо заметил он. — В прошлом веке за предательство убивали. Сейчас вы просто улыбаетесь. — О, Грей, не будьте плебеем, — фыркнул Виконт. — Убить человека шпагой — это вульгарно. Уничтожить его репутацию за десертом — вот истинное искусство. Смелость нынче — это способность врать в глаза, не моргая.
Виконт выпил вино. Шевалье улыбнулся. Они оба знали, что ненавидят друг друга, но им было слишком выгодно сидеть рядом.
Афоризм эпохи: «Язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли, а друг — чтобы было кого предать с комфортом». Итог: Никто не умер физически. Но душа Виконта сморщилась до размеров сушеного изюма. Грей записал в контракт: «Товар с гнильцой, но сгодится для растопки котлов».
Часть III. 1824 год. Эпоха «Пар, Счета и Условности»
Ценность: Любовь (рыночная стоимость: Фиксированная, с учетом амортизации).
Лондон, Сити. Контора «Бульон и сыновья». Праправнук Виконта, мистер Чарльз Бульон, проверял гроссбух. Напротив сидела его невеста, мисс Элизабет. Романтика в комнате присутствовала, но она была подавлена запахом угольной пыли.
— Чарльз, — робко начала Элизабет. — Вы любите меня? Вы обещали совершить подвиг ради нашей свадьбы. Чарльз поправил пенсне и посмотрел на часы. — Дорогая, давайте определимся с терминологией. Любовь — это нерациональное расходование ресурсов на объект с непредсказуемой волатильностью. Мой подвиг заключается в том, что я беру вас замуж, несмотря на то, что акции отца вашего упали на 12 пунктов. — Но я хочу страсти! — воскликнула девушка. — Хочу, чтобы вы похитили меня! — Похищение — это статья Уголовного кодекса, плюс расходы на карету и гостиницы, — отрезал Чарльз. — Смелость промышленника — это умение вовремя застраховать риски. Я люблю вас ровно на 5000 фунтов ренты. Если вы поправитесь после родов — сумма будет пересмотрена.
В дверях стоял господин Грей в сером сюртуке клерка. Он выглядел уставшим и постоянно протирал очки. — Мистер Бульон, — сухо сказал Грей. — Ваш предок отдал жизнь за платок. Вы же торгуетесь за стоимость свадебного торта. Энергетическая ценность вашей любви равна нулю. — Время — деньги, Грей, — буркнул Бульон. — А чувства — это плохая инвестиция. Они не приносят дивидендов.
Грей вздохнул и поставил печать «Уцененный товар» на личном деле Чарльза. — Раньше грешники горели ярким пламенем. Вы же будете тлеть, как мокрый торф.
Афоризм эпохи: «Брак заключается на небесах, но условия контракта согласовываются адвокатами на земле». Итог: Крепкая семья, основанная на взаимном безразличии и общем счете в банке.Часть IV. 2024 год. Эпоха «Кринж, Ресурс и Осознанность»Ценность: Все вышеперечисленное (рыночная стоимость: Отрицательная/Виртуальная).
Бали. Вилла с видом на рисовое поле. Алекс Б., последний из рода Бульонов, лежал в гамаке и записывал сториз. Он был «Ментором по распаковке личности» и «Квантовым психологом».
— Гайз, инсайт дня! — вещал он в телефон, наложив три фильтра, чтобы скрыть синяки под глазами. — Вчера друг попросил занять денег на операцию маме. И знаете что? Я ему отказал! Потому что это был токсичный запрос. Я выбрал себя! Смелость — это умение сказать «нет» чужим проблемам, чтобы сохранить свой вайб. Это про личные границы, бейбы! Огонечки в чат, если вы тоже в потоке!
Вдруг экран смартфона потемнел. Вместо своего лица Алекс увидел старика в сером худи Balenciaga (очевидно, паленом). Господин Грей сидел за ноутбуком в темной комнате.
— Привет, потомок, — сказал Грей голосом, в котором звучала вековая усталость. — Я тут провожу аудит твоего рода. — О, коллаборация? — оживился Алекс. — Какой охват? Ты с какого агентства? — Я из агентства «Вечность и Партнеры», — Грей потер переносицу. — Слушай, Алекс. Твой пращур убивал за честь. Твой дед продавал любовь за деньги. Но ты... ты продаешь пустоту за лайки. — Это не пустота, это осознанность! — обиделся Алекс. — Я проработал свои травмы! Я в ресурсе! — Ты не в ресурсе, ты в иллюзии, — Грей развернул контракт. — Смотри. В графе «Честь» у тебя написано: «Удалил коммент хейтера». В графе «Любовь» — «Поставил лайк бывшей». В графе «Дружба» — «Отметил в сториз». Грей тяжело вздохнул и посмотрел прямо в душу (которой почти не осталось). — Знаешь, что самое страшное? Инфляция греха. Раньше, чтобы попасть в Ад, нужно было предать, убить, возжелать. А сейчас вы попадаете туда просто за то, что вы... скучные. Вы даже грешить разучились с размахом. Мелко, Алекс. Пошло.
Неожиданный поворот: Грей нажал кнопку «Delete» на клавиатуре. — Контракт расторгнут. Мы больше не скупаем души у инфлюенсеров. Слишком много пластика, слишком мало содержания. — Эй! — закричал Алекс. — А как же моя вечная молодость? Мои охваты?! — Живи как все, — бросил Грей, растворяясь в пикселях. — Старей, толстей и, ради бога, найди нормальную работу.
Алекс остался сидеть перед черным экраном. Вокруг стрекотали цикады. Впервые за 400 лет Бульон остался один на один с реальностью, без пафоса, без денег и без фильтров. — Жесть... — прошептал он. — Надо запилить об этом рилс. «Как меня кинул небесный продюсер. Шок-контент».
Афоризм эпохи: «Если ты не выложил доброе дело в Instagram, значит, ты его не совершал. А если выложил — значит, совершил ради лайков». Итог: 300 просмотров. Комментарий от мамы: «Саша, найди работу».
yaplakal.com