127


Деревня моего детства
Хочу рассказать вам про деревню моих предков.
Село называлось “Волова”, на некоторых картах оно называется – “Воловая”
Это – Одесская область, Балтский район…
Так, вот.
Когда я был маленький, и мама с папой решали, что мне лучше быть на природе, дышать свежим воздухом, питаться здоровой пищей, и вообще, дать им позаниматься здоровой сексуальной жизнью – я был категорически против!
Я терпеть не мог, когда меня отправляли в деревню!
Жизнь сурова по своей сути и я должен был подчиниться.
Но мне повезло, там были две соседки, два ангела. Их звали Надя и Рая. Надя была старше, а Рая моего возраста. В Раю я влюбился сразу.
И вот, эти две девчули взяли надо мной шефство, и начали меня таскать за собой везде.
Я увидел, как разводит Раина бабушка шелкопряд в сарае.
- Ось дывысь, трэба, шоб було тЭмно и тЭпло, раскладaем гилЯчкы з лЫсточками шовковыци, пидсэляем гусеныць, воны йидят лысточкы, потим звэртают билый кокон. И дали из цёго кокона видбуваеця шелк!
Я ничего не понимал. Но мне было страшно интересно,
Увидел, как Раина мама доит коров на ферме. Сейчас, там нет ни коров, ни ферм… Мне, просто с высоты прожитых лет, есть с чем сравнивать – это был очень тяжёлый труд.
Увидел, как Надин папа работает на тракторе в поле…
- Ты, чого его сюды привэла? (это он обо мне)
- Я сниданок тоби принЭсла.
- Дякую. Вин жэ малэнький (указывает на меня), там дид з бабкою вже з глузду з’йжают! Швыдче до дому вертайтэсь!
Это интересно, но вот этот случай, меня в миг привёл в сознание, и я, маленький, понял, что без помощи Нади, я дорогу домой не найду.
Я впервые в своей жизни осознал, что такое - ответственность! И мне стало. реально – страшно.
Всё было в порядке, дед с бабкой были спокойны и уверены, Надя получила от своей мамы, за такое самовольство, но мы остались друзьями.
Село было не большое, Вы можете открыть Гугл и увидеть его на карте. Оно не сильно изменилось, хотя - дома моих предков уже нет.
Мои первые впечатления трудно вспомнить…
Скорее всего, это был запах! Да! Именно – запах!
Запах свежеиспеченного хлеба. Этого в городе нет. А здесь – входишь в дом и оппа! Аромат!
Запах сена… Он тоже присутствовал в каждом доме.
Запах самогонки, тоже, знаете, особенный… “Мария Демченко” чувствуется за версту…
Они, эти ароматы, всегда присутствовали в домах…
Я застал ещё то время, когда крыши домов были сложены из камыша. Такие пушистые, сказочные крыши. Там, в этих камышовых трубочках жили осы, паучки, всякая другая насекомая живность – было очень интересно наблюдать за ними…
“Так, вот тебе книга (Ян Ларри “Невероятные приключения Каррика и Вали”) на лето, прочитаешь – заберём обратно в город. Не прочитаешь – останешься навечно в деревне!” - папа был суров.
Что тут сделаешь – начал читать… Оказалось увлекательная вещь! Бабуля даже веником выгоняла на улицу, что бы побегал с ребятнёй. Много чего интересного я тогда узнал из этой гениальной книги. Самое главное, я понял, вернее прикоснулся к пониманию, как устроен мир насекомых.
Энтомологи, энтомология – это очень интересная и совсем неизученная сфера науки, которая таит в себе огромное количество перспектив дла развития человека, для понимания мира в котором он живёт.
У моего деда, рядом с основным домом, где жили, был такой специальный домик.
Там, первая дверь открывалась, и ты попадал в “мастерскую”.
По всем стенам висели всякие инструменты. Для работы с деревом, для работы с металом, для работы с кожей… и многое другое, чего я не понимал.
Но в центре этой комнаты стоял старинный агрегат. Дед называл его – “сичкарня”.
Это была штуковина для измельчения ботвы, соломы, сена и прочих отходов растительного происхождения.
Это были два кованных колеса в диаметре около полутора метров, по обе стороны агрегата. В середине был барабан с шестерёнками и лезвиями (очень острыми).
Я брался двумя руками за дубовую ручку на колесе. Дед брался за другую. И мы начинали вращать механизм! Чух, чух, чух! Дело пошло! Дед начал подавать ботву правой рукой по лотку. Посыпалась нарезка, салат… А запах! Это нечто!
Под этим волшебным механизмом стояла деревянная коробка и всё это великолепие ссыпалось в неё.
Затем, дед доставал из старинного сундучка, специальным совочком, кукурузную муку и торжественно высыпал в салат!
Уже будучи повзрослее, я спросил, а зачем вы держите кукрузную муку в сундучке?
Он пожал плечами и ответил, что там, просто не заводятся всякие паскудники…типа личинок моли, долгоносиков...
Сундучок, видать был с секретом…
Далее было следующее действо. Приносили большой казан с варёной “в мундирах” картошкой, ссыпали eё в салат с кукурузной мукой, всё это толкли, пермешивали, дед нарезал ломтями, кубиками сахарную свеклу, выливали остатки прокисшего борща, всякие разные молочные продукты… Запах стоял такой, что я сам был готов это есть!
Свиньи просто сходили с ума в ожидании этой вкуснятины!
Но об этом позже…
Хотя, вы когда-нибудь видели в своей жизни, как кушает свинья?
Нет? Мне вас жаль. Это зрелище!
Она суёт своё рыло в чан, таз, корыто… быстро хватает вокруг то, то лежит… жуёт, активно жуёт.. потом ещё порцию.
После всего прожеванного ей хочется запить…
Она наклоняет рыло и давит на пищу, что бы появилась юшечка!
Юшечка появляется и она её сёрбает!
И как сёрбает! Со смаком!
И тут ей попадается кусочек сахарной свеклы! Она берёт его на жевательные зубы и начинает хрустеть. А глаза! Вы бы видели эти глаза и улыбку от такого вкусного кусочка!
Вторая дверь дедовского сарая.
Там был, типа – коровник.
Одна корова в стойле.
Что бы вы себе представляли, это довольно большое животное.
Летом, ещё ладно – поле, травка, солнышко, дождик…
А зимой?
Так вот, дед сделал ей окошечко что бы ей не было так печально коротать зиму.
Она могла даже походить по этой маленькой комнатке.
Кошка жила вместе с ней, спала на ней, или в яслях с сеном,.
Помню ещё висел огромный прозрачный камень – соль.
Ну, а третья дверь – свинарник!
Принято считать, что свиньи – “грязные животные”.
Типа – живут в гавне и едят гавно.
Это не так. Я не знаю, как живут дикие свиньи, но я видел отличие, как живут свиньи одомашненные.
Свинарник построенный моим дедом был идеален, на мой взгляд.
Обора, или загон был выстлан из брёвен, причем стёсанных так, что бы копытца не застревали в щелях. Был выработан уклон для стекания фекалий, Более того, была физическая, визуальная отметка, где надо испражняться. Это такая большая жердина поперёк этих брёвен. И все свиньи это понимали и ходили в отведённое для этого место. Под этим уклоном была вырыта канавка, своего рода – канализационная система.
Всё сливалось в отстойник.
Все поросюхи могли стоять, ходить, лежать на бревнчатом полу. Им было чисто, тепло и уютно.
Даже, когда летом шел дождь, всё просыхало вмиг.
Это всё было, под открытым небом, росла только большая акация создавая поросюхам тень в жаркий полдень.
Для зимнего периода у них была третья дверь в сарай… Я туда никогда не заходил, это была только их територия. Там всё было в соломе, ярусы забитые соломой. Зимой от туда из соломы, торчали только пятячки и шёл пар…
Как-то уже под вечер, прибегаю во двор и вижу, сидит моя бабуля вся в крови с первязанной ногой!
- Что случилось? - спрашиваю.
- Вкусыла, паскуда! - говорит, - Я йи йисты давала, а вона мэнэ вкусыла, зараза така!
И тут пришёл дед.
Посмотрел на всё это, и говорит: “Пишлы.”
Открывает загон и говорит: “Заходь.”
Бабуля говорит: “Ваня, я боюсь!”
“Заходы, кажу…” - говорит, потом смотрит на свинью, указывает пальцем на ногу бабули и тихо спрашивает: “Цэ ты зробыла?”
И тут я увидел чудо! Свинья стояла в дальнем конце оборы, она видимо знала, чувствовала последствия…И она стала – прозрачная! Можно сказать, что побледнела, слилась с окружающим пространством… Но она поняла, что ей сейчас будет – кирдык!
После этого случая, когда бабушка заносила казан с едой, свинья заходила в дальний конец загона и смотрела в угол.
Дед, видя немой вопрос в моих детских глазах, как-то сказал… “по другому никак, мы их кормим, охраняем от всяких напастей, болезней, заботимся о них и их потомстве. Да, для того что бы их же в последствии и скушать. Но, это не мы придумали. Так устроена жизнь. И когда животное переходит границу, его надо либо образумить, и дать понять – кто главный, либо скушать. По другому - никак.”