98
Сыр маминой подруги
Никто точно не помнит, откуда взялась тетя Маша — мамина подруга. Мне казалось, что она существовала всегда, — как тьма, тараканы и Филипп Киркоров. Папа считал ееагентом теневого правительства, внедренным в ряды обывателей для социальных экспериментов. Дед же был убежден, что тетя Маша — пятый всадник Апокалипсиса, изгнанный из команды за чрезмерное усердие. Даже мама не могла толком объяснить, откуда они знакомы. Тетя Маша была как тот загадочный ключ на связке: непонятно, для чего нужен, но выбросить страшно.
У тети Маши не было ни мужа, ни детей, зато в избытке имелось свободное время. Такие женщины опаснее эпидемии. Зальешь ее ноги в бетон, бросишь на дно океана — она и там устроит бурную деятельность, пока весь подводный мир не отрастит конечности, чтобы сбежать на сушу.
Если говорить о коммерческой жилке, то у тети Маши был коммерческий тромбоз. Она ежегодно обрекала нас на свой очередной проект, и сбежать от него нельзя было даже в другую страну. У тети Маши был загранпаспорт, мультивиза, она бегло говорила на трех языках, но ни на одном из них не понимала слово «нет».
В свое время тетя Маша торговала уходовой кубинской косметикой, от которой у мамы выросли шелковистые усы и развилась стойкая зависимость. Потом вязала мужское белье из синтетического мериноса — тут уже страдал папа. Она обещала ему «крепкую мужскую силу» и требовала обратную связь после месяца носки. Папа дал ее через три дня. Говорят, в тот вечер ему позвонил Джигурда и попросил автограф.
Деду тоже доставалось. Тетя Маша продавала ему БАДы для «очищения кишечника и нормализации давления». Деда потом неделю показывали в новостях, а еще месяц — в «Прогнозе погоды», стоило ему выйти на улицу.
Много у тети Маши было идей: мыло ручной работы с экстрактом борщевика, полезные сладости из кинзы и чертополоха, изделия из угря. Она могла сутками говорить о пользе и красоте своих продуктов, пока человек не начинал обратный процесс эволюции и не вставал на четыре точки. Когда вера в Бога, науку и здравый смысл отступалаокончательно, коммерсантка предлагала скидку. И жертва сдавалась. Нам, как «близким друзьям» тети Маши, «везло» больше всех: мы получали бесплатные образцы.
А месяц назад тетя Маша начала делать домашний сыр и приносить его к нам во всех мыслимых агрегатных состояниях. Запах невозможно описать словами. Думаю, наша квартира еще лет десять не будет пригодна ни для продажи, ни для аренды — как, впрочем, и весь подъезд. Лишь дед обрадовался: его больше не заставляли стирать носки и даже хвалили за принципиальность.
Сыр был странным. Он ломал зубья у терки, взрывался вместе с микроволновкой и полностью испарялся в духовке. Иногда нам казалось, что он нападал на другие продукты в холодильнике и превращал их в себе подобных.
Однажды я попробовал добавить его в макароны и залить кетчупом. На выходе получился обогащенный уран, и теперь нашей семье запрещен выезд за границу на семь лет.
Мама просила потерпеть. Тетя Маша уверяла, что первый блин комом, а следующая партия будет «бомбической». Услышав это, дед неделю ходил с молотком и грозился вычеркнуть нас из завещания, если хоть крошка сыра окажется в его тарелке. Папе было сложнее — он любил маму больше жизни (сам виноват), так что выбора у него не было.
А что до меня, тут тетя Маша сказала, что в нынешних детях вся таблица Менделеева и я могу шоколадки потреблять вместе с обертками. А вместо крови у меня пальмовое масло. Вот у нее-то натуральный продукт — уверяла она маму, а про дедовский счетчик Гейгера, который зашкаливал, говорила: «Он мне не авторитет!»
Но тут случилось странное. Сыр оказался не так плох. Мы, конечно, приняли по литру адсорбирующего перед употреблением и хорошенько усилили все свои биологические выходы на случай внезапной разгерметизации. Но вот со вкусом ничего поделать не могли, а это, на удивление, и не потребовалось. Сыр оказался очень нежным, сливочным, с весьма ненавязчивым пряным вкусом и мягким ореховым послевкусием. Мама нарезала бутербродов, папа добавил сыр в салат, и даже дед, уловивший аромат с кухни, не побрезговал парой кусочков.
Тетя Маша, кажется, победила. Впервые в жизни ее слова не расходились с действительностью, а проект получил народное одобрение. Правда, лишь маме она призналась, что сыр делала не она, а ее новый муж — повар ресторана, которого тетя Маша чуть не прикончила на первом свидании, накормив «сырным супом». Мужчина три дня провел под капельницей, а, очнувшись, заявил, что прозрел. Между жизнью и смертью он понял свое предназначение: спасать человечество от инициатив тети Маши. Если ей что-то «взбредет в голову», он будет делать всё сам, а ей позволит присваивать лавры. Он даже женился на ней — видимо, из чувства долга перед планетой.
С тех пор мы внимательно следим за их отношениями. И горячо молимся, чтобы у этой пары всё было хорошо.
Александр Райн
Размещено через приложение ЯПлакалъ
yaplakal.com