Джером К.Джером. Трое в одной лодке, не считая собаки
Джордж сказал, что нечто подобное, но только много хуже, случилось с
ним года полтора назад, когда он снимал комнату у некоей миссис Гиппингс.
Однажды вечером, рассказывал он, его часы испортились и остановились в
четверть девятого. В то время он не заметил этого, так как забыл почему-то
завести часы, когда ложился спать (случай для него необычный), и повесил их
над головой, даже не взглянув на циферблат.
Случилось это зимой, перед самым коротким днем и к тому же в туманную
погоду. То обстоятельство, что утром, когда Джордж проснулся, было
совершенно темно, не могло послужить ему указанием. Он поднял руку и
потянул к себе часы. Было четверть девятого.
- Святители небесные, спасите! - воскликнул Джордж. - Мне ведь нужно к
девяти часам быть в банке! Почему меня никто не разбудил? Какое безобразие!
Он бросил часы, выскочил из постели, принял холодную ванну, умылся,
оделся, побрился холодной водой - горячей ждать было некогда - и еще раз
взглянул на часы. То ли от сотрясения при ударе о постель, то ли по
какой-нибудь иной причине - этого Джордж сказать не мог, - но так или
иначе, часы пошли и теперь показывали без двадцати девять. Джордж схватил
часы и бросился вниз по лестнице. В гостиной было темно и тихо. Камин не
топился, завтрака не было. Джордж подумал, что это позор для миссис Г., и
решил высказать ей свое мнение, когда вернется. Потом он ринулся за своим
пальто и шляпой, схватил зонтик и устремился к выходной двери. Дверь была
на засове. Джордж обозвал миссис Г. старой лентяйкой и нашел очень
странным, что люди не могут подняться своевременно, в подобающий порядочным
англичанам час. Он отодвинул засов, отпер дверь и выбежал на улицу.
Четверть мили он бежал со всех ног, и лишь после этого ему начало
казаться странным и непонятным, что на улице так мало народа и все магазины
заперты. Утро было, конечно, очень темное и туманное, но нельзя же все-таки
по этой причине прекращать все дела. Ему же, например, надо идти на работу!
С какой стати другие лежат в постели только потому, что темно и на улице
туман?
Наконец он дошел до Холборна. Все ставни опущены, нигде ни одного
омнибуса. В поле зрения Джорджа были три человека, из них один полисмен, да
еще воз с капустой и обшарпанный кэб. Джордж вынул часы и посмотрел - было
без пяти девять. Он остановился и сосчитал свой пульс. Потом наклонился и
пощупал свои ноги. Затем, не выпуская часы из рук, подошел к полисмену и
спросил, не знает ли он, который час.
- Который час? - спросил полисмен, окидывая Джорджа явно
подозрительным взглядом. - Послушайте, сейчас пробьет.
Джордж прислушался, и ближайшие уличные часы удовлетворили его
любопытство.
- Но они пробили только три! - воскликнул Джордж обиженным тоном,
когда часы кончили бить.
- А сколько же вы хотите, чтобы они били? - спросил констебль.
- Как сколько? Девять, - ответил Джордж, показывая на свои часы.
- Знаете вы, где вы живете? - строго спросил его блюститель порядка.
Джордж подумал и дал свой адрес.
- Ах, так вы вот где проживаете! - сказал полисмен. - Послушайте моего
совета: идите себе спокойно домой, заберите с собой ваши часы и больше так
не делайте.
И Джордж в задумчивости отправился домой и вошел в свою квартиру.
Придя к себе, он хотел было раздеться и снова лечь спать, но, подумав,
что придется второй раз одеваться, бриться и брать ванну, решил не
раздеваться и поспать в кресле.
Но он не мог спать - никогда в жизни он не чувствовал себя таким
бодрым.
Он зажег лампу, достал шахматы и сыграл сам с собой партию. Это его
тоже не развлекло и показалось ему скучным. Он бросил шахматы и попробовал
читать. Однако он был, видимо, не способен заинтересоваться чтением и
потому снова надел пальто и вышел пройтись.
На улице было пустынно и мрачно. Все полисмены, попадавшиеся Джорджу
навстречу, поглядывали на него с нескрываемым подозрением, освещали его
своим фонарем и шли за ним следом. В конце концов это так подействовало на
Джорджа, что ему стало казаться, будто он и вправду что-то такое натворил.
Он шел крадучись по переулкам и, заслышав тяжелые шаги полисменов, прятался
в темные подворотни. Разумеется, такое поведение только усугубило недоверие
полицейских: они подошли, отыскали Джорджа и спросили, что он тут делает.
Когда он ответил, что ничего и что он просто вышел прогуляться (дело было в
четыре часа утра), ему явно не поверили, и два констебля в штатском платье
проводили его до дому, чтобы убедиться, что он действительно проживает там,
где сказал. Увидев, что у него есть свой ключ, полицейские заняли позицию
напротив дома и начали за ним наблюдать.
Джордж решил затопить камин и приготовить себе завтрак - просто так,
чтобы убить время. Но что бы он ни взял в руки, будь то совок с углями или
чайная ложка, все падало на пол; он поминутно обо что-нибудь спотыкался и
при этом страшно шумел. Его охватил смертельный ужас при мысли, что миссис
Г. проснется, подумает, что это воры, раскроет окно и крикнет: "Полиция!" -
и те два сыщика ворвутся в дом, закуют его в наручники и отведут в участок.
Постепенно Джордж пришел в болезненно-нервное состояние. Ему
представлялось, что идет суд, что он пытается объяснить присяжным
обстоятельства дела, но никто ему не верит. Его приговаривают к двадцати
годам каторги, и его мать умирает с горя. Поэтому он бросил готовить
завтрак, завернулся в пальто и просидел в своем кресле, пока миссис Г., в
половине восьмого, не спустилась вниз.
Джордж сказал, что с тех пор он ни разу не поднимался так рано. Это
послужило ему хорошим уроком.
yaplakal.com