Чудовищные подробности от женщины, убившей своего новорожденного сына в электропоезде «Ласточка».

Ну вот пусть сами за свой счет это все и обеспечивают тогда. У них ресурсов много. Против абортов? без проблем, берите детей на обеспечение. Отказных, больных, с дефектами развития. Быть может, если бы церковь приглядывала за этой горе-мамашей, она бы не залетела, не родила и не убила. Призывать к милосердию за чужой счет много охотников.

Тарас Бульба за Родину против ляхов воевал (а не Kakvse флудил в сети) , и сынка завалил потому что тот гнидой был.
Почувствуй разницу.

Это сообщение отредактировал ДокБраун66 - 24.04.2023 - 23:14

Мог бы стать полицейским, или даже прокурором.

Побойтесь Зевса!

Отдать детей церковникам? Как вы додумались до такого?
Представляю, что бы они с ними сделали физически, а про воспитание и говорить не надо. Из них бы просто-напросто сделали бы современных рабов: молись, делай что велено и жди второго пришествия - на том свете отдохнешь.

Церковь всегда приглядывает, по-своему, вот за такими горе-мамашами, одинокими стариками, людьми в тяжелых жизненных ситуациях, только при условие, что у них есть недвижимость или ценности (золото, серебро, иконы).
А так они нафиг никому не нужны. Ими же заниматься надо.

Матку вырезать этой мрази, что бы больше не размножалась

Сука... а так и не отличишь от человека.
Один в один хомо сапиенс.

Уже сидела. Даты называет по-арестантски.

на папу бы посмотреть

pplexa

В общем случае вы правы. Применимо к конкретному случаю - лучше бы мамаша молилась, постилась и делала что велено, чем вот так вот. Есть некоторое количество людей, которых необходимо жестко муштровать и держать в узде. Мало, но есть.

То что церковь свою наживу не упустит - это я тоже понимаю и знаю.

Это сообщение отредактировал vaisman - 24.04.2023 - 23:36

Да кого только не ебут.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Так что мне любопытно спросить. Какие знания, осведомленность в России о том, что беременной вообще нельзя употреблять алкоголь.

Все, кто учился в школе, все кто посчитал нужным хоть как-то обратиться к доктору со своей беременностью, я думаю, проинформированы об этом. Просто в данном случае все выглядит так, что преступница, как бы это помягче сказать, настолько не гениальна, что живет в большей степени не разумом, а инстинктами и сиюминутными желаниями.

рейх был таким злом , что теперь всё, чем они занимались, считается абсолютным злом. Всё, до чего гитлеровцы дотянулись, теперь замазано говном и дискредитировано на века. Хотя, сколько эта нелюдь уже погубила детей, просто сейчас поймали, потому что тело некуда было спрятать. Отсидит 5- 10 лет, выйдет, даст бомжу, залетит, родит, скормит собакам. А всё потому что принудительная стерилизация таких это нацизм, того политика, кто заикнется об этом, сразу ждёт конец карьеры

Опять этика.
Да ничего она не погубила. Она взяла свою яйцеклетку оплодотворила её и вырастила плод.

Как бы вам объяснить? Вот можете тоже взять свою стволовую клетку в понедельник и вырастить из неё яйцеклетку и взять другую, свою стволовую клетку и вырастить из неё сперматозоид. Обе клетки ваши - личные, делайте с ними, что хотите. Прально?
Оплодотворите потом, уже свою яйцеклетку своим же сперматозоидом. Подключите к ней искусственную пуповину. Вырастите эмбрион, вплоть до новорожденного.
Вырастили, отрезали пуповину. И это еще все равно не человек.
Вот вообще не человек - набор клеток.
(Можно даже армию клонов вырастить)

В какой момент этот набор клеток, ваших, личных - станет человеком, которым вы уже не вправе распоряжаться?
Некоторые идиоты считают, что человек уже на момент оплодотворения.
Некоторые, когда пуповину отрежут.
Другие на вторую неделю после рождения.

Но вот договорились, что человек это когда ... . А кто это решил? Когда решил? На каком основание решил? Кто, пофамильно и какие у них ученые степени, кто участвовал в обсуждение этого вопроса? Почему решили так, а не иначе?

Ваша идея со стерилизаций, именно что фашистские методы. Очень простые и очень эффективные. Только они в точь-точь как лечение головной боли методом отделением головы от туловища. Быстро, эффективно и точно не болит.

А где вы там человека увидели? Обычное животное, живущее на инстинктах "жрать/спать/срать/размножаться".

Мде... Походу про то что русские бабы еще нарожают очень сомнительно.

// Не оправдываю и не осуждаю, просто вспомнилось.
// Из книги: Флоринда Доннер "Шабоно"

Как-то раз, поднявшись из-за куста, я увидела самую младшую жену Арасуве и ее мать, медленно пробиравшихся сквозь заросли к реке. Я потихоньку пошла следом за женщинами. У них с собой не было корзин – один лишь заостренный кусочек бамбука. Беременная женщина обхватила руками живот, будто держа его на весу. Они остановились под деревом арапури, где был расчищен подлесок, а земля устелена широкими банановыми листьями. Беременная встала на колени на подстилку и обеими руками надавила на живот. Из губ ее вырвался тихий стон, и она родила младенца.

Я прикрыла рот рукой, чтобы подавить смешок. Я и представить себе не могла, что роды могут быть такими скорыми и легкими. Обе женщины переговаривались шепотом, но ни одна не взглянула и не подобрала лежащего на листьях мокрого блестящего младенца.

Старуха перерезала бамбуковым ножом пуповину, потом, оглядевшись, отыскала прямую ветку. У меня на глазах она положила ветку поперек шеи ребенка и наступила ногами на оба ее конца. Раздался легкий треск – не то ветки, не то шейки новорожденного.

Из банановых листьев они сделали два свертка, в одном – послед, в другом – безжизненное тельце. Обвязав свертки лианами, они сложили их под деревом.

Когда женщины собрались уходить, я попыталась забраться поглубже в кусты, но ноги меня не слушались. Все мои чувства пересохли, словно мне привиделся какой-то чудовищный кошмар. Женщины встретились со мной глазами. По их лицам промелькнуло легкое удивление, но не было в них ни боли, ни сожаления.

Как только они ушли, я развязала лианы. В листьях лежало, будто спало мертвое тельце девочки. Длинные черные волосы шелковыми ниточками прилипли к скользкой головке. Припухшие веки без ресниц прикрывали глаза.

Струйка крови из носа и рта уже подсохла и стала похожа на жуткий узор оното на тонкой багрового оттенка коже. Я разжала крошечные кулачки, убедилась что есть все пальцы на ножках, – не было никаких явных дефектов.

Долго тянувшийся к вечеру день наконец выдохся. Сухая листва уже не шуршала у меня под ногами; на нее упала ночная сырость. Ветер гнул широколистые ветви сейб. На меня, казалось, смотрели тысячи глаз, равнодушных, подернутых зеленоватой дымкой. Я спустилась к реке и села на упавшее, но все еще живое дерево. Потрогала молодые побеги, отчаянно рвущиеся к свету. Крик сверчка будто насмехался над моими слезами.

Запах дыма тянулся ко мне из хижин, и я вдруг возненавидела эти очаги, горящие днем и ночью, пожирающие время и события. Черные тучи закрыли луну и окутали реку траурным покрывалом. Я стала прислушиваться к лесным обитателям, просыпающимся от дневного сна, чтобы скитаться ночами по лесу. Страха не было. Вокруг меня мягкой звездной пылью осыпалась тишина. Я хотела заснуть и проснуться, зная, что все это был лишь сон.

В просвете чистого неба я заметила падающую звезду и невольно улыбнулась. Я всегда успевала загадать желание, но сейчас мне ни одно не пришло в голову.

Я почувствовала руку Ритими, обнявшую меня за шею. Беззвучно, как лесной дух, она присела рядом. Светлые палочки в уголках ее рта светились в темноте, как золотые. Я была рада, что она со мной, и что не говорит ни слова.

Ветер унес тучи, закрывавшие луну; ее свет залил нас прозрачной голубизной. Только теперь я заметила старого Камосиве, на корточках сидевшего у поваленного дерева и не сводившего с меня глаза. Он медленно заговорил, тщательно выговаривая каждое слово. Но я не слушала. Тяжело опираясь о лук, он встал и велел нам идти за ним в шабоно.

У своей хижины он остановился, а мы с Ритими пошли дальше в свою.

– Всего неделю назад плакали и мужчины, и женщины, – сказала я, садясь в гамак. – Они плакали, думая, что Камосиве умрет. А сегодня я видела, как жена Арасуве убила свое новорожденное дитя.

Ритими дала мне воды. – Как может женщина кормить нового младенца, имея ребенка, который еще сосет грудь? – резко спросила она. – Ребенка, который уже так долго прожил.

Рассудком я поняла слова Ритими. Мне было известно, что детоубийство – это не столь уж необычное дело у индейцев бассейна Амазонки. Детей как правило рожают с интервалами в два-три года. Все это время у матери есть молоко, и она воздерживается от рождения в этот период очередного ребенка, чтобы сохранить достаточный его запас. Если же в это время появляется на свет младенец с дефектами или девочка, такое дитя убивается, чтобы у сосущего грудь ребенка было больше шансов выжить.

Но сердцем я не могла с этим смириться. Ритими взяла в руки мое лицо и заставила посмотреть на нее. Глаза ее блестели, губы взволнованно дрожали.

– Тот, кто еще не успел увидеть небо, должен вернуться туда, откуда пришел. – Она вытянула руку в огромную черную тьму, которая начиналась у наших ног и уходила в небо. – В дом грома.