Советское - значит лучшее! Универсальный Березин

История отечественных (советских) крупнокалиберных пулемётов начинается 27 октября 1925 года, когда Реввоенсовет СССР протоколом заседания №4/КВ постановил Артиллерийскому комитету Артиллерийского управления РККА следующее: “Ввиду отсутствия на вооружении противоаэропланного пулемёта крупного калибра, поручить Артиллерийскому комитету, к 1 мая 1927 года разработать образец этого пулемёта и патронов к нему калибром от 12 до 20 мм. При разработке противоаэропланного крупнокалиберного пулемёта учесть необходимость его использования и для борьбы с танками”. А впервые вопрос о создании такого образца оружия для РККА был поднят ещё в январе 1924 г.

Первый блин комом. Пулемёт 5.П.

Рабоче-Крестьянская Красная Армия не имела специальных противотанковых средств, кроме 37-мм траншейных пушек Розенберга и обычных полевых орудий, выставлявшихся на прямую наводку. Хорошим противотанковым средством мог стать крупнокалиберный пулемёт, ведущий огонь бронебойными пулями. Танки того времени обладали тонкой бронёй и могли поражаться пулями таких пулемётов на достаточно больших дистанциях. Противовоздушная оборона и авиация также нуждались в мощном крупнокалиберном пулемёте. Большой интерес к этому оружию проявляло автобронетанковое управление РККА (для вооружения бронеавтомобилей) и Военно-морской флот.
Задание на разработку пулемёта получил тульский оружейный завод.

Работы вели: Фёдоров осуществлял надзор над созданием пулемёта, Третьяков общее руководство и Пастухов конструктор. О последнем рекомендую посмотреть фильм Тульского музея:

Фёдоров

Третьяков

Пастухов

В его группу вошли также чертёжники И. П. Сомов и С. А. Ярцев, ставший впоследствии знаменитым конструктором-оружейником. Станок к новому пулемёту разрабатывал конструктор С. А. Прилуцкий.

Первоначально предполагалось разработать пулемёт калибром 14 мм, но позже остановились на калибре 12,7 мм, как наиболее распространённом в других армиях. За основу взяли 12,7-мм патрон “Виккерс” (12,7×81) и схему германского ручного пулемёта “Дрейзе”.

Пулемёт Дрейзе

16 июля 1926 г. были оформлены окончательные технические требования к проектируемым пулемётам (ручному калибром 7,62 мм и тяжёлому 12,7 мм). Перечень требований включал в себя следующие требования:

— пулемёт предназначен для вооружения самолётов и для стрельбы в земных условиях;
— пулемёт должен быть спроектирован под 12,7-мм патрон, принятый в английской армии для крупнокалиберного пулемёта Виккерса;
— темп стрельбы для воздушного варианта пулемёта не менее 750 выстр./мин, для наземного не более 500 выстр./мин;
— вес сухопутного варианта пулемёта не более 25 кг, авиационного — не более 20 кг;
— конструкция пулемёта при замене приёмника должна допускать питание пулемёта патронами (ход ленты) как с правой, так и с левой стороны и не требовать введения дополнительных частей в конструкцию приёмника;
— охлаждение ствола воздушное.

Среди прочего к документу имелось дополнительное указание: “До получения образцов 5-линейного пулемёта принять пока в основу при проектировании пулемёт “Дрейзе”.

Почему было принято такое решение? Объяснить это просто. Царская Россия не имела своих разработок пулемётов, а молодое советское государство начинало всё с чистого листа. Опыт конструирования такого оружия отсутствовал.

СССР попытался купить лицензию на английский 12,7-мм пулемёт Виккерса. Осенью 1926 года этот образец, оснащённый синхронизатором ПУЛ-9 разработки ТОЗ-а, испытывался на самолёте разведчике Р-1. Но с англичанами не удалось договориться. Стало ясно, что придётся искать другие пути получения оружия данного типа.

Виккерс 12,7 мм

СССР опёрся на Веймарскую Германию. В 1923 г. во время визита к немцам одной из советских военных делегаций показали ручной пулемёт “Дрейзе”. Образец произвёл сильное впечатление: он был прост по устройству, компактен, лёгок и надёжен. “Дрейзе” — это торговая марка фирмы Теодора Бергмана. Прототип ручного пулемёта “Дрейзе” был разработан сотрудником этой фирмы Луисом Шмайссером ещё в 1915 году — это был лёгкий станковый пулемёт Бергмана М1915. Проигравшей Первую мировую войну Германии было запрещено разрабатывать новое оружие, но такие работы продолжались зарубежными филиалами немецких фирм и в самой Германии, и под видом модернизации ранее созданных конструкций. Ручной пулемёт “Дрейзе” являлся продуктом тех самых, полутайных работ. Действие автоматики пулемёта основывалось на использовании отдачи ствола при его коротком ходе.

Оригинальной была система запирания канала ствола.
У подобной компоновки запирающего механизма имелись и проблемные стороны: для изготовления запирающего рычага требовалась высококачественная сталь и довольно высокая точность обработки.
В сентябре 1925 г. станковый пулемёт “Дрейзе” MG.15 прошёл испытания в СССР на опытном ружейно-стрелковом полигоне, где получил высокую оценку качества конструкции и боевых характеристик. К декабрю 1926 г. советская делегация закупила в Германии для проведения исследований ручные пулемёты “Дрейзе” в количестве 10 шт., а также станковый вариант, переделанный под советский 7,62-мм винтовочный патрон. Рассматривался даже вопрос введения пулемётов типа “Дрейзе” на вооружение РККА! Но дальнейшее сотрудничество с Германией в области стрелкового оружия застопорилось, из-за того, что немецкие фирмы поставили совершенно неприемлемые условия: в частности, стоимость пулемёта составляла 6000–10000 марок. Кроме того, на конкурсных испытаниях ручных пулемётов, прошедших в июне 1927 г., ручной пулемёт “Дрейзе” проиграл дегтярёвскому ДП, однако составив ему очень серьёзную конкуренцию. Указанные выше положительные свойства пулемётов “Дрейзе” и побудили советских военных выдать задание на разработку на его основе крупнокалиберного пулемёта — простого, лёгкого, пригодного к применению на земле и в авиации.

Артиллерийское Управление хотело видеть унифицированный пулемёт. Который мог использоваться и в армии, и ВВС (причём для ВВС — одновременно в турельном и синхронном варианте), что должно было способствовать уменьшению количества образцов оружия принятых на вооружение, упростить снабжение войск запчастями и обучение пользователей. Тот же английский пулемёт .50 “Виккерс” выпускался в сухопутной, морской и авиационной модификациях. США также пошли по пути универсализации. Но, что очень важно — советские военные хотели, чтобы при универсальности пулемёта некоторые его важные характеристики в воздушном и наземном вариантах существенно отличались друг от друга. Так, темп стрельбы для воздушного варианта должен был быть не менее 750 в/мин, а наземного — не более 500 в/минуту. При этом вес пулемётов обоих версий должен находиться в пределах 20–25 кг. Это весьма жёсткие требования для того времени. Создание универсального оружия пригодного для использования в разных средах и на разной технике, существенно отличающимися по свойствам и тактике применения, является очень непростой задачей. Советские военные и разработчики пошли по самому трудному пути, что в итоге сказалось на его судьбе.

Работы по проектированию крупнокалиберного пулемёта начались 3 августа 1926 г. В СССР не пошли по простому пути. Пути масштабировании конструкции “Дрейзе” под крупнокалиберный патрон. В основу конструкции проектируемого пулемёта должна лечь принципиальная схема автоматики и главных механизмов германского пулемёта. Как уже упоминалось выше, изначально пулемет проектировался под патрон английского пулемёта .50 “Викерс” (12,7×81) и его ленту. Почему был выбран именно этот, не самый эффективный в своём классе боеприпас, уступавший по мощности своим сверстникам — патрону 13,2SRх92 Mauser к пулемёту ТuF и 12,7×99 к пулемёту Браунинга М1921? Причина этого выбора была вполне рациональна: в СССР имелся запас таких патронов и лент. С маломощностью английского патрона можно было мириться: эффективность стрельбы по самолётам 1920-ых гг., не имевших никакой защиты даже такими патронами была более чем достаточной, а бронебойный патрон вполне справлялся с бронёй тогдашних танков, рассчитанных на обстрел бронебойными пулями калибра 7,62 мм. Но техника авиации и танковых войск быстро развивалась и нельзя было рассчитывать на то, что в ближайшем будущем танки и самолёты не получат усиленную защиту. Поэтому вскоре после начала работ по созданию крупнокалиберного пулемёта АУ решило начать работы по созданию отечественного патрона увеличенной мощности к нему.

Работы по пулемёту шли со значительным отставанием от графика: в июле — августе 1927 года были изготовлены два стреляющих прототипа. Правда, стрелять очередями у них не получалась — они могли стрелять только одиночными выстрелами. Нормально функционирующий и пригодный к проведению испытаний пулемёт был готов только в мае 1928 г.
Летом 1928 года пулемёт 5.П прошёл испытания на НИОП-е. Результаты оказались неутешительными, выявив значительное несоответствие характеристик оружия заданным требованиям: вес 28 кг, т. е. превышает заданный (не более 25 кг), темп стрельбы низкий (450 выстр./мин.), автоматика не отработана и функционирует с большим количеством задержек, пулемёт сильно вибрирует при стрельбе. По итогам этих испытаний Артиллерийское Управление РККА дало Тульскому оружейному заводу задание на перепроектирование пулемёта 5.П под разработанный 12,7-мм патрон инициатором разработки которого были ВВС. Аналогичное задание получил и Ковровский завод № 2 — провести разработку крупнокалиберного пулемёта, но уже по системе Дегтярёва, т. е. с газоотводной автоматикой.

К концу 1929 года конструкторы ТОЗ закончили работы над пулемётом 5.П. В начале сентября он прошёл испытания на НИОПе в присутствии представителей АУ и его конструктора И. А. Пастухова. Пулемёт испытали стрельбой двумя очередями суммарно на 90 патронов. На это количество выстрелов пришлось две задержки по причине подпрыгивания ленты. Большим достижением тульских конструкторов можно считать то, что удалось добиться надёжной работы при скорострельности, заданной в ТТТ для наземного образца — 500 выстр./мин. В своём заключении на испытания, полигон указал, что считает работы по пулемёту 5.П. I завершёнными. Станок к нему ещё находился в разработке, его планировали завершить к ноябрю 1930 года. Изготовление установочной серии пулемётов 5.П предполагалось в начале 1930 года, но в это время уже шли работы по переделке пулемёта под отечественный патрон, и все работы над его первой версией (5.П. I) были прекращены.

Задание на переделку пулемёта 5.П под отечественный 12,7-мм патрон АУ выдало 21 августа 1929 года. Пулемёт получил обозначение 5.П. II (пулемёт 5.П второй модели).

Работа по созданию 12,7-мм пулемёта шла и на Ковровском пулемётном заводе № 2. По плану АУ РККА ковровский пулемёт должен быть представлен на испытания 1 июля 1930 года. Но задержки с поставками патронов и стволов отодвинули срок готовности изделия почти на полгода — первые образцы крупнокалиберного пулемёта Дегтярева (ДК) прошли заводские испытания в конце 1930 года. Один из пулемётов ДК имел магазинное питание (барабанный магазин), второй — ленточное, под ленту из брезента с металлическими зажимами для патронов.

В январе 1931 года началась подготовка к демонстрационным стрельбам из крупнокалиберных пулемётов для членов РВС. Пулемёт 5.П. I был предназначен под патрон “Виккерс”, в то время как его конкурент — дегтярёвский ДК — стрелял уже новыми мощными советскими 12,7-мм патронами. В ходе испытаний, которые состоялись в начале февраля 1931 года, пулемёт 5.П. I уступил пулемёту ДК.

9 февраля 1931 года вышло постановление Правительства о разработке нового крупнокалиберного авиационного пулемёта. судьба пулемёта 5.П оказалась решена: армия отказалась от него, сделав выбор в пользу пулемёта Дегтярёва; ВВС — отказались от него, сделав выбор в пользу специального авиапулемёта, который ещё только предстояло создать.

Пулемёт 5.П получился несовершенным изделием, сложным конструктивно и технологически и недостаточно надёжным. На этом фоне ковровский пулемёт ДК — даже в его первом варианте — выглядел существенно более выигрышно. Он был несколько легче, компактнее, значительно проще конструктивно и технологичнее. Да и автоматика дегтярёвского типа уже нашла своё удачное воплощение в линейке принятых на вооружение унифицированных пулемётов ДП, ДТ и ДА. Эти соображения и стали решающим факторами при выборе одного из двух пулемётов.

Переориентация армии на пулемёт Дегтярева, а ВВС на новый, но ещё не существующий специальный авиационный крупнокалиберный пулемёт, имела довольно серьёзные последствия. Когда состоялось это решение, никто ещё не знал, что пулемёт ДК придётся доводить до нужных армии характеристик целых семь лет, а на создание пригодного для принятия на вооружение авиационного крупнокалиберного пулемёта уйдёт 10 лет! И на этом пути, как у военных, так и у разработчиков этого оружия, будут происходить кардинальные изменения подходов к его техническому облику. Их диапазон простирался от остановки доработки ДК и разработки взамен него наземной версии 12,7-мм авиапулемёта ШВАК, заканчивая попыткой создать авиапулемёты на базе наземного ДШК, а также трагичной для конструктора Таубина эпопеей разработки им авиапулемёта АП-12,7. Дело дошло до того, что в 1938 году рассматривался вопрос копирования американского 12,7-мм авиапулемета “Кольт-Браунинг”.

Все эти действия отняли у промышленности и государства силы, средства, а главное — бесценное время. В итоге армия получила на вооружение крупнокалиберный пулемёт ДШК с ленточным питанием только в самом конце 1938 года, а авиационный крупнокалиберный пулемёт Березина в 1941 году. Причём оба эти пулемёта начали поступать в войска в сколь-нибудь заметных количествах буквально накануне войны и не смогли оказать никакого влияния на характер и исход первых, самых тяжёлых её боёв. Это выглядит особенно трагично в свете того, что работы над крупнокалиберными пулемётами начались в СССР за 17 лет до её начала!

ШВАК.

28 мая 1932 г. Шпитальный представил свой крупнокалиберный пулемёт ШВАК. В нём был барабанный принцип подачи патрона, реализованный ранее в пулемёте ШКАС.

Используя идентичный принцип подачи патрона из ленты к патроннику, путь к которому патроны проходили по сложной круговой траектории, применить уже принятый на вооружение безрантовый патрон 12,7×108 не предоставлялось возможным без изменения конструкции барабанного механизма. Дело в том, что у пулемета ШКАС отечественный патрон с рантом 7,62х54R двигался по спирали барабанного приемника, цепляясь за канавки в барабане и кожухе барабана выступающей фланцем-закраиной. Рантовые патроны уже тогда считались неудобными для использования в магазинных подачах, и повсеместно в мировой практике от них отказывались. В СССР эта тенденция также имела место быть. Новый крупнокалиберный патрон имел канавку под экстрактор и идеально подходил для любых магазинов, но не годился для барабанной подачи системы Шпитального.

Схема подачи патронов в ШВАК

Под новый крупнокалиберный пулемёт требовался новый патрон. В итоге каким-то странным образом в производство был запущен абсолютно идентичный по баллистике уже стоящему на вооружении патрону 12,7×108, использующий ту же номенклатуру пуль, но патрон ШВАК 12,7×108 имел выступающую закраину.

Сверху патрон для ДШК, снизу патрон для ШВАК

В 1932-1933 гг. крупнокалиберный пулемёт Шпитального-Владимирова прошёл полигонные испытания, показав чрезвычайно высокий темп стрельбы, достигавший 700-800 в/мин, что контрастировало с первыми серийными ДК, выдававшими только 300-400 в/мин. В 1934 г. он был принят на вооружение как 12,7-мм авиационный пулемёт системы Шпитального и Владимирова.

Как и на большинстве автоматических газоотводных систем, ШВАК имел газовый регулятор с четырьмя газоотводными отверстиями разного диаметра, призванными регулировать темп стрельбы. Больше диаметр – большее количество газов отводится из ствола, возрастает энергия, приводящая в движение автоматику, и темп стрельбы возрастает. Меньше отверстие – темп стрельбы падает. Но пулемет ШВАК, изначально заточенный под высокий темп стрельбы, необходимый для авиационного применения, оказалось не так просто адаптировать для наземного применения, где излишняя скорострельность вредна, поскольку ведет к прежде¬времен¬ному износу перегретого ствола. Оказалось, что при снижении темпа стрельбы менее 700 выстр/мин за счет уменьшения газоотводного отверстия, аккумулированной пружиной энергии для надежного отражения экстрагированной гильзы не хватает и пулемет тривиально клинит.

Как сейчас известно, было выпущено несколько модификаций с различными схемами вывода гильз. Существовал также крыльевой вариант ШВАК-а, отличный от турельного отсутствием рукояток управления и тросовой системой зарядки. В 1937 году были разработаны также моторный и синхронный варианты ШВАК.

Это сообщение отредактировал konigsadler - 9.02.2022 - 19:24

В конце 1937 г. в КБ Н.Н.Поликарпова исследовались возможности установки синхрон¬ных крупно¬калибер¬ных пулеметов ШВАК. После перевода КБ на завод № 156 эти работы включили в список плановых заданий коллектива и для их реализации с завода № 21 на завод № 156 передали один И-16 тип 5 и один И-16 тип 10. Синхронные пулеметы ШВАК устанавливались под обшивкой фюзеляжа сверху на лонжеронах крыла. И-16 тип 5 с этим оружием получил обозначение И-16ШВ, а тип 10 – И-16ШВС. У последнего пулеметы ШКАС в крыле сохранялись.

В июне 1938 г. И-16ШВ, а в июле и И-16ШВС передали на полигон авиационного вооружения. Результаты стрельб оказались хорошими, и заводу № 21 заказали серию из трех И-16ШВС для войсковых испытаний. По распоряжению главного инженера завода №21 Куприянова за подписью главного конструктора Пашинина от 21 января 1939 г. самолетам с синхронными ШВАК 12,7 мм присвоили обозначение И-16 тип 16. По стандарту ШВС доработали три машины: №№ 16211, 16212, 16213. После заводских испытаний по сокращенной программе все три самолета передали в НИИ ВВС для прохождения войсковых испытаний.

В 1938 г. в НИИ ВВС испытали еще один И-16 тип 5 с двумя синхронными пулеметами ШВАК, расположенными в развитых зализах крыла истребителя. Проект был выполнен Веневидовым и Можаров¬ским в ОКБ Военно-воздушной академии им. проф. Н.Е.Жуковского. Его сочли нецеле¬со¬образным из-за возрастания аэродинамического сопротивления, вызванного увеличенными объемами зализов.

Так как 20-мм пушки ШВАК признали более перспективным оружием по сравнению с 12,7-мм пулеметами ШВАК, то дальнейшего развития, описанные выше модификации, не получили.

К 1937 году Наркомат вооружений окончательно определился с унификацией патрона, оставив в производстве только более универсальный безрантовый 12,7×108 мм, сняв с производства патрон ШВАК, Производство пулемета ШВАК завершилось. К тому же он был дороже, чем ДШК принятый на вооружение и доведённый до ума. Так в 1938 г. наркомат вооружений устанавливал за один пулемёт ДШК стоимость 13 635 руб. (с ЗИП), то пулемёт ШВАК обходился в 22 460 рублей. При этом на базе ДШК были разработаны и авиационные версии ДШТА, ДШКА и ДНК, по темпу стрельбы нисколько не уступавшие ШВАК, но значительно менее технологически сложные и в полтора раза легче плюс они допускали применение, как ленточной подачи, так и магазинной.

Из-за интриг Б.Г. Шпитального, при любом случае старавшегося “топить” конкурентов, страна потеряла несколько лет, за которые вполне можно было оснастить армию более надёжными пулемётами Дегтярёва, которых очень не хватало в годы войны.

К слову сказать, нарком вооружений и будущий министр обороны СССР Д.Ф. Устинов, которому Шпитальный немало попортил крови во время войны, сразу же после смерти Сталина уволил последнего с должности главного конструктора, расформировав руководимое им ОКБ-15, и отправил Шпитального в почетную ссылку на преподавательскую работу.

Шпитальный

Таубин. Невинная жертва политических репрессий усатого палача Сталина.

Конструкторское бюро под руководством Я. Г. Таубина (ОКБ-16) было организовано в декабре 1933 г. и начало работу весной 1934 г. Оно располагалось в Москве. Первой разработкой КБТ стал 40,8-мм автоматический гранатомёт Таубина-Бабурина АГ-ТБ. Несмотря на закрытие работы над гранатомётом, её в целом положительные результаты не остались незамеченными руководством страны.

Автоматический гранатомёт

Поэтому, когда в начале 1938 г. был разработан новый 23-мм патрон с высокой начальной скоростью снаряда (900 м/с), разработку авиационной автоматической пушки под него поручили ОКБ-16. Параллельно такая же задача была поставлена ЦКБ-14 (г. Тула). В ОКБ-16 работу над 23-мм автоматической пушкой возглавил ведущий конструктор М. Н. Бабурин, в его группу вошли А. Э. Нудельман, А. С. Суранов, В. Л. Таубкин, П. И. Грибков и др. Общее руководство работами осуществлял Я. Г. Таубин.

Яков Григорьевич Таубин

Поскольку ОКБ-16 к тому времени имело серьёзный задел по автоматическому гранатомёту, то его конструкция легла в основу разрабатываемой пушки, что помогло спроектировать её достаточно быстро. Автоматика пушки Таубина, получившая заводское обозначение МП-3 (МП — мотор-пушка, т.е. предназначенная для установки в развале цилиндров двигателя водяного охлаждения) работала по принципу отдачи ствола при его длинном ходе. Питание патронами осуществлялось из механизированного магазина вместимостью 81 патрон. Патроны снаряжались в 9 обойм по 9 патронов в каждой, которые, по мере расходования, заменялись новыми с помощью специального привода.

Одной из характерных особенностей схемы автоматики с длинным ходом ствола является низкий темп стрельбы — около 300 в/мин. Весной 1940 г. пушка МП-3 прошла государственные испытания, но ВВС РККА требовали темпа 600 в/мин. Для его достижения в конструкцию пушки ввели рычажный ускорительный механизм, что позволило поднять темп до 500–550 в/мин, а потом, за счёт увеличения жёсткости возвратных пружин, довести его до 600 в/мин. Усовершенствованная пушка получила обозначение МП-6. Её важной положительной чертой был небольшой вес (около 70 кг) и компактность, что привлекло авиаконструкторов), рассчитывавших вооружить свои новые машины мощными и лёгкими пушками Таубина). С этого момента начались трудности, приведшие Я. Г. Таубина к трагичному финалу.

Увеличение скорости подвижных частей при их прежних габаритах и массе привело к снижению живучести и ухудшению надёжности работы автоматики орудия. Большие затруднения вызвала отработка магазина, который являлся источником частых задержек. Пушку требовалось практически полностью перерабатывать и при этом менять габаритные размеры, согласованные с авиаконструкторами. Но об успешности работы над пушкой МП-6 уже было извещено руководство ВВС и НКВ, а “на хвосте” ОКБ-16 плотно “висели” туляки из ЦКБ-14 со своими пушками, и Таубин не решился на кардинальную переделку пушки.

В это же время (1938 г.), в процессе работы над 23-мм пушкой, Я. Г. Таубин берётся за проектирование авиационной 37-мм автоматической пушки. Но и двух находящихся в разработке пушек Я. Г. Таубину показалось мало. С 1939 г. он настойчиво предлагал ГАУ разработать 23-мм зенитную установку с пушками МП-3. И добился своего, работа была санкционирована. Однако для зенитных пушек нужны сухопутные лафеты, а опыт их создания у ОКБ-16 отсутствовал. Работа над зенитной установкой шла вяло, другие КБ оказывать помощь в разработке лафета не спешили. Постепенно Таубин забросил зенитную установку, и у начальников из НКВ и ГАУ, которые курировали его работу, появилась дополнительная головная боль — ещё одна не закрытая ОКР и напрасно истраченные деньги. А ведь мобильная зенитная установка под мощную автоматическую пушку была очень нужна РККА!

В это время конкуренты Таубина из Тулы не дремали. В ЦКБ-14 разработкой 23-мм пушек занялись три группы конструкторов в составе: В. Н. Салищев и В. А. Галкин (пушка ТКБ-198); В. И. Силин, Ф. С. Батов и М. В. Сивов (ТКБ-199) и А. А. Волков и С. А. Ярцев (ТКБ-201). В начале 1940 г. пушки конструкции Салищева и Галкина (СГ) и Волкова и Ярцева (ВЯ) были готовы. Они имели автоматику с отводом пороховых газов и ленточное питание, темп стрельбы около 550–650 в/мин. 6 мая 1940 г. проекты этих пушек были представлены в ГАУ.

В октябре 1940 г. пушка МП-6 поступила на полигонные испытания в НИИ АВ ВВС РККА (г. Ногинск) параллельно с пушкой ВЯ. Они показали, что баллистика и скорострельность пушек практически одинаковая. Достоинство магазинного питания пушки МП-6 полигон посчитал неочевидным по многим причинам (дорогая фрезерованная обойма, размещение магазина только с одной стороны пушки и возникающая из-за этого асимметрия масс пушечных установок и др.), недостаточная ёмкость системы питания 81 патрон, при необходимом минимуме 200 патронов. Магазин на 150 патронов (25 обойм по 6 патронов) Таубиным был заявлен, но так и не разработан! Что очень важно — установка МП-6 в крыле требовала прикрытия её специальным обтекателем, ухудшающим аэродинамику. Обойтись без него было нельзя, т.к. опустошённая обойма, выходящая из пушки, попадала в воздушный поток и, изгибаясь, заклинивалась, что приводило к остановке стрельбы. Ленточное питание пушки ВЯ позволяло обеспечить существенно меньшее поперечное сечение пушечной установки (ленты могли укладываться в крыльях на расстояние 1–1,5 м от пушки), штампованные звенья ленты стоили существенно дешевле обойм. Оценка веса пушек МП-6 и ВЯ показала, что с учётом механизмов перезарядки вес МП-6 (56 кг) был всего на 6,8 кг меньше, чем у ВЯ (62,8 кг), но у пушки ВЯ он мог быть без особых затруднений уменьшен до 52 кг. Однако если по массогабаритным характеристикам МП-6 и ВЯ были соизмеримы, то по безотказности и живучести преимущество находилось на стороне ВЯ, а главное — магазинное питание МП-6 совершенно не годилось, требовалась её переделка под ленту.

МП-6

Пушка ВЯ, конечно, тоже имела недостатки. Поскольку она имела газоотводную автоматику, отдача гасилась откатом всего орудия, что требовало подвижного лафета и гибкого патронопровода. Цикл испытаний МП-6 ещё не был завершён (она не прошла стрельбу на живучесть в объёме 10 000 выстр.), их результаты по ряду пунктов внушали тревогу, когда постановлением № 423сс Комитета обороны от 16 ноября 1940 г. её приняли на вооружение ВВС РККА. А уже 20 ноября за разработку пушки Я. Г. Таубин и его заместитель М. Н. Бабурин были награждены орденами Ленина — высшей наградой СССР. Такой исход испытаний сильно удивил тульских конструкторов Волкова и Ярцева, чья пушка раньше МП-6 прошла наземные полигонные испытания и выдержала их. Но полигон посчитал целесообразным допустить пушку ВЯ к лётным испытаниям после окончания испытаний МП-6. Это не устроило Волкова и Ярцева, которые бросились защищать свою пушку. 30 ноября 1940 г. они написали письмо И. В. Сталину с изложением своего видения ситуации и приложили результаты испытаний. Это письмо обошлось без последствий — положение с доводкой МП-6 тогда ещё не выглядело критическим. Но из письма Волкова и Ярцева был толк — руководство страны узнало, что у ВВС, на всякий случай, уже есть запасная пушка!

ВЯ

С ноября 1940 г. начался процесс организации серийного производства пушек МП-6. В соответствии с Постановлением КО № 423сс от 16 ноября 1940 г. оно должно было осуществляться на заводе № 2 НКВ (г. Ковров), несколько позднее к нему присоединился и завод № 66 НКВ (г. Тула). Пушка принималась на вооружение с магазинным питанием, хотя с самого начала было ясно, что необходим её перевод на ленточное питание. С середины декабря 1940 г. ОКБ-16 в авральном порядке дорабатывает пушку под ленту. В этой работе Таубина с одной стороны подгонял Нарком вооружения Б. Л. Ванников, с другой — конструктор штурмовика БШ-2 С. В. Ильюшин, нуждающийся в доработке места для пушки в крыле самолёта. К 27 декабря 1940 г. штурмовик БШ-2 был готов, но пушки МП-6 с ленточным питанием по-прежнему не было.

Будущий Ил-2.

МП-6 с ленточным питанием удалось изготовить в первых числах января, буквально накануне испытаний. С 10 по 22 января состоялись сравнительные испытания пушек ВЯ и МП-6 с ленточным питанием на двух БШ-2 и обе пушки прошли их успешно. Но Ильюшин выбрал для штурмовика пушку ВЯ, мотивировав своё решение меньшим значением усилия её отдачи. С отдачей МП-6 вышла некрасивая история. В середине октября 1940 г. С. В. Ильюшин запросил у Таубина значение усилия отдачи его пушки для его учёта при проектировании штурмовика БШ-2. Тот сообщил усилие в 2200 кгс. И вот в ходе испытаний выясняется, что пушка МП-6 имеет значительно более сильную отдачу, чем изначально предполагалось. Проведённые в ЦАГИ исследования показали её значение около 5000–5200 кг, т.е. более чем в 2 раза больше, чем заявлено Таубиным. Ильюшина такая отдача не устроила, он стал отказываться от МП-6, ссылаясь на сильные вибрации крыла самолёта во время стрельбы и возможность его разрушения. Ильюшин пушку Таубина устанавливать отказался. Хотя в 1943 г., в НИИ АВ ВВС КА было установлено, что отдача ВЯ тоже превышает 2200 кг и составляет около 4000 кг. При этом Ил-2 успешно провоевал с пушками ВЯ всю войну, без каких либо нареканий со стороны лётчиков на отдачу. Можно предположить, что Ильюшин знал о приемлемости отдачи пушки МП-6 при её использовании в крыльевой установке. Но, судя по всему, видя, как тяжело идёт доводка МП-6, он предугадал её печальную судьбу. И, чтобы не ставить срок запуска Ил-2 в серию в зависимость от пушки МП-6, он нашёл благовидный предлог отказаться от неё. История с отдачей МП-6, ставшая известной, в высоких сферах выглядела так, что Таубин обманул авиаконструкторов и поставил под угрозу срыва запуск в серию новых боевых самолётов и даже безопасность их эксплуатации накануне войны! Возня вокруг усилия отдачи МП-6 продолжалась ещё какое-то время и закончилась на истребителе ЛаГГ-3.