12 коротких историй

Это Джим Торп — американский спортсмен, легкоатлет. На фото видно, что на нем разные носки и туфли. Это не было модным выходом. Это были летние Олимпийские игры 1912 года, американский индеец Джим из Оклахомы представлял США по легкой атлетике. Утром перед соревнованиями его обувь украли. Джим нашел две туфли в мусорном баке, но одна была слишком большой, поэтому ему пришлось надеть дополнительный носок. В этих туфлях в тот же день Джим взял две золотые медали.

Идеальное напоминание о том, что не нужно мириться с оправданиями, которые вас тормозят. Не страшно, что жизнь иногда несправедлива — главное, что вы собираетесь с этим делать. Что бы вас не настигло этим утром — украденная обувь, состояние здоровье, неудачные отношения, провальный бизнес, не позволяйте этому помешать вам участвовать в своей гонке. Жизнь покажет себя с яркой стороны, если вы перестанете оправдываться и будете уверенно идти к поставленной цели, несмотря ни на что .

Формальная капитуляция Японии 2 сентября 1945 года — событие, завершившее боевые действия во Второй мировой войне. Это событие было зафиксировано актом, подписанным на борту линкора "Миссури". Акт был подписан представителями Японии, США, Китая, СССР, Австралии, Канады, Франции, Нидерландов и Новой Зеландии.

Во время подписания произошел забавный инцидент, длительное время остававшийся без огласки. Слепой на один глаз, кандаский атташе, полковник Лоренс Косгрейв, подписывая японскую копию, ошибочно поставил свою подпись в графе, где должна была стоять подпись представителя Франции, в результате чего подписи всех последующих участников церемонии "съехали" вниз на одну строку, и для подписи представителя Новой Зеландии Леонарда Иситта на листе не осталось места. Генерал Сазерленд, спас конфузную ситуацию, своей рукой внеся исправления в документ (при этом сделав ошибку в "новозеландской" графе, написав "Representive"). Японская сторона приняла исправленную версию. Американская копия была подписана без конфузов.

Обе копии Акта о капитуляции Японии хранятся в настоящее время на борту линкора "Миссури" в Перл–Харборе.

Институт Пастера в Париже объявил о наборе 250 000 добровольцев для тестирования вакцины против COVID–19. Дочь французских знакомых предложила свою кандидатуру и получила подтверждение. На вопрос «не боишься?», она ответила, что смоленским крестьянам, покусанным бешеным волком, было всяко страшней ехать к Пастеру в 1886 году.

Когда в феврале 1886 года крестьян в Смоленской губернии покусал волк, Пастер только что изобрёл свою вакцину и вылечил всего одного мальчика. Химик по образованию, он подвергался свирепым нападкам врачей с дипломом и не был уверен, что его великое изобретение приживается. Однако публикацию о вакцине прочитал в научном журнале смоленский земский деятель (как говорят сейчас, популяризатор науки), Пётр Грабленов. Он сейчас же отбил телеграмму Пастеру и моментально получил ответ «Отправляйте мне их немедленно».

Земство собрало 2000р, ещё 700 добавил лично царь Александр III под влиянием брата Владимира, франкофона, лично знакомого с Пастером.

19 крестьян выехали на поезде до городу Парижу. 1 марта Пастер провёл вакцинацию. Интересно, что ему ассистировал юный студент–медик Николай Гамалея. Удалось спасти 16 человек из 19, что было фантастическим прорывом в борьбе с бешенством, которое ранее давало 100% смертность.

Крестьяне осмотрели Париж, дали интервью корреспонденту петербургской газеты «Новое время», которое заканчивалось фразой «Как хорошо нас лечит этот дохтур. Вот ведь, хранцуз, а какой добрый, дай Бог ему здоровья!»

На прощальный ужин попросили «хлебушка ржаного и огурчиков соленых, а то мочи нет уже от этих булок белых и каши луковой» (вероятно, они имели в виду луковый суп или суп–пюре из порея, как раз тогда вошедший в моду).

История имела огромные резонанс.
После отъезда спасённых, пристыженные французы молниеносно собрали 2,5 миллиона франков на строительство института Пастера. 100 000 из них дал русский царь за спасение подданных. Он также наградил учёного орденом Св.Анны.

В ноябре 1888 года президент Карно торжественно открыл здание института, в котором он находятся и до сих пор.
Здесь же позднее были созданы вакцины против чумы, желтой лихорадки, дифтерии и столбняка.

На фото: крестьяне после лечения.

Известная в СССР семья Берберовых за обеденным столом, во главе которого сидит лев Кинг. Да, это тот самый лев, который снялся в фильме Эльдара Рязанова "Невероятные приключения итальянцев в России". В 1973–ем году, во время съемок Кинга застрелит милиционер, который примет игру животного со случайным прохожим за нападение.

Вскоре после смерти Кинга семья возьмет нового льва, которого также назовут Кингом. Через несколько лет, 24 ноября 1980 года Кинг II убьет сына Берберовых Романа, а также серьезно травмирует его мать Нину Берберову.

Перед выходом в море в мае 1941 года матросы немецкого линкора "Бисмарк" пронесли на борт корабля кота. Вскоре линкор был потоплен британской эскадрой. Среди немногих спасшихся - 115 из 2200, оказался и кот. Он был подобран британскими моряками и взят на борт эсминца "Казак".
Но в октябре 1941 года "Казак" был торпедирован немецкой подводной лодкой. Уцелевшие члены экипажа "Казака" перешли на Эсминец "Легион". Кот выжил и на этот раз. После гибели "Казака" кот получил прозвище "Непотопляемый Сэм" и был перенесен на авианосец "Арк Ройял", который также был потоплен немецкой подводной лодкой. Кот вновь был спасен.
После гибели авианосца было решено оставить кота на берегу. Окончание войны Непотопляемый Сэм встретил в Белфасте, где и прожил в холе и неге до конца своих дней в 1955 году.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 10.11.2020 - 09:57

— Здравствуйте, дорогие дети. Тема сегодняшнего урока – «Откат». Кто мне скажет, что такое откат?

— Откат – это денежный эквивалент благодарности за то, что в тендере выбрали именно нашу фирму.

— А что такое тендер?

— Тендер – это чемпионат отрасли по откатам.

— Хорошо, Молодец, садись, шесть. Четыре тебе и два ты сам знаешь куда.

Так, Записываем условие задачи. У Вани было 5 яблок. По документам. По факту 3, а по договору 7.

Вопрос: сколько будет яблок у того, кто проверяет Ванину хозяйственную деятельность?

Следующий вопрос. Влияние родственных связей на коррупцию. Михаил.

— Я не готов.

— Садись, пять.

— Спасибо папа.

— Кто мне приведёт примеры коррупции в истории? Никто не знает? Гоголь «Мертвых душ» сколько написал томов по документам? Два. А сдал? Один. Где второй? Сгорел! Теперь вы понимаете, почему у нас новый компьютерный класс сгорел? И почему скоро спортзал сгорит?

И последний вопрос. Назовите мне самую идеальную отрасль.

— Нанотехнологии!

— Почему же?

— Да потому, что все деньги тратятся на результат, невидимый человеческому глазу!

— Молодец, хорошо!

— И не забудьте сказать родителям сдать по 700 рублей на ремонт класса.

— Опять по 700!

— Мне сдадите по 400. Не бойтесь, если родители будут спрашивать, скажу, что собирал по 700. До свидания!

Бруклинского торговца Зяму Гринберга в начале Второй мировой войны призвали в армию США и назначили в учебный центр страховым агитатором — убеждать солдат покупать страховки для военнослужащих.

Вскоре начальство заметило, что после встречи с Гринбергом страховки покупают практически все.

Выглядело это так:
— Ребята, я знаю, что вы не хотите долго слушать всякую муть, поэтому объясню вам про страховки за одну минуту. Смысл страховки простой: если у вас ее нет, вас послали в бой и вы, не дай Господь, погибли, то правительство пришлет вашей семье письмо с соболезнованиями.
Если у вас она есть, вас послали в бой и вы погибли — правительство пришлет вашей семье 20 тысяч долларов.

Тут Зяма делал паузу, обводил зал глазами и спрашивал:
— Как вы думаете, ребята, кого при таком раскладе правительство пошлет в бой первым?

В 1951 году молодой легкоатлет Альфред Ортер бегал свой очередной тренировочный круг по стадиону, когда к его ногам упал неудачно брошенный из сектора для метания диск. Подняв и бросив назад спортивный снаряд, мальчишка даже не думал, что тем самым он начинает совершенно новую для себя и невероятно удивительную для всех остальных спортивную карьеру.

Через 5 лет, на Олимпийских Играх в Мельбурне–1956, почти никому из специалистов не известный "второкурсник из Канзаса" неожиданно становится олимпийским чемпионом в метании диска. Он просто вышел в сектор для метания и полностью деморализовал соперников, с первой попытки установив олимпийский рекорд. Все — дальше можно было не бросать.

Став чемпионом, Альфред через год выиграл Чемпионат США, после чего попал в нелепую автокатастрофу, сильно травмировал спину и почти забросил спорт. Однако не впал в депрессию, приналег на учебу, получил диплом инженера с отличием и изо всех сил старался восстановить былую форму. Когда в США формировалась команда легкоатлетов на Олимпиаду в Риме в 1960, Ортеру пророчили третье место "в лучшем случае, если повезет", да и на самих соревнованиях уверенно лидировал мировой рекордсмен Ринк Бабка, не оставляя соперникам никаких шансов. "Шел дождь, и круг совершенно размок. Все было не так, как мне хотелось бы", говорил потом Альфред, но он вышел в сектор и снова стал олимпийским чемпионом, и снова с олимпийским рекордом.

После второго золота Олимпиады Альфред в межсезонье между делом выигрывает кое–какие соревнования (на этот раз с мировым рекордом), и снова почти уходит из спорта из–за травмы. Поврежденная шея и поясница, специальный собственноручно сделанный корсет и ограниченная подвижность почти на полгода — вот так Эл готовился к Олимпиаде в Токио–1964. Если бы только травмы — авиакомпания, в которой он работал все это время специалистом по компьютерным технологиям, наотрез отказалась отпускать его в очередной отпуск, и только шумиха в прессе и вмешательство "сильных мира сего" убедило руководство отпустить спортсмена на Олимпиаду.

Но судьбе видимо было мало, и, уже в Токио, на тренировке за 6 дней до соревнований, Ортер сильно травмирует (фактически рвет) себе грудную мышцу, причем с рабочей стороны. Казалось бы, все, можно ехать домой, но... "Ради олимпийской победы можно умереть", сказал Альфред, и остался. С новокаиновой блокадой, в специальном корсете, он раз за разом "через немогу" выходит и метает диск, и в пятой попытке, выложившись до конца, сгибается от страшной боли, но покидает сектор с новым олимпийским рекордом, и, как выяснилось позже, в статусе олимпийского чемпиона.

Весь 64 год он лечит свои многочисленные травмы, в 65 ни разу не участвует в соревнованиях, в общем, к Олимпиаде–1968 в Мехико, Ортера считали уже погасшей звездой. Ему было уже 32 года, и накануне Игр, по сложившейся традиции, он снова получает тяжелейшую травму – смещение шейных позвонков, но... "Я обещал жене и двум дочерям, что в витринке, где лежат мои золотые медали, после Мехико их станет четыре — по одной на каждого члена семьи". Он выходит в сектор, метает диск великолепной серией бросков, и уходит олимпийским чемпионом с новым олимпийским рекордом.

После Мехико Ортер на 10 лет уходит из спорта. Он работает инженером, много времени посвящает семье и живет полной, насыщенной жизнью. В 1980 году заявляется на Олимпиаду–80 в Москву, показывает отличные результаты в отборочных турнирах, но из–за бойкота США мир так и не узнает, стал бы он 5–кратным олимпийским чемпионом, или нет. В 1984 году в возрасте 47 лет, он снова участвует в отборе, чтобы пробиться на Олимпиаду в Лос–Анджелесе, выходит в финал, но порванная мышца руки ставит крест на всех дальнейших планах. Травмы все–таки доконали его.

Вдумайтесь только: четыре Олимпиады подряд в личных соревнованиях человек становится Олимпийским чемпионом, и каждый раз с олимпийским рекордом. При этом в межсезонье Эл Ортер практически не выступает, почти не выигрывает ничего и, мало того, с дьявольской регулярностью получает серьезнейшие травмы. Однажды, посетив Олимпийский учебный центр в Колорадо, Ортер сказал "Я увидел атлетов, которые обучаются спорту полный рабочий день, это вся их жизнь. А как же другая ее часть? Я счастлив, что моя жизнь была полноценной, в ней хватало места и карьере, и семье".

Алистер Кроули в источнике у нижней части ледника Балторо во время экспедиции по восхождению на К2, 1902, Карокорум

Примерно 145 лет назад родился Алистер Кроули — оккультист, почитателями творчества которого были музыканты Джимми Пейдж, Оззи Озборн, Мик Джаггер, Брюс Дикинсон и Мэрилин Мэнсон, сектанты Антон Лавей и Рон Хаббард, ЛСД–гуру Тимоти Лири, автор комиксов Алан Мур и многие другие. Сомерсету Моэму он послужил прототипом для "Мага", Ян Флеминг планировал внедрить его в ряды нацистов–оккультистов с целью дезинформации верхов Рейха, Эрнст Тельман пользовался его советами при ведении предвыборной кампании, а после совместного с ним трипа Олдос Хаксли написал "О дивный новый мир".

Но были у Кроули и другие интересы в жизни — например, альпинизм. В 1902 году он принимал участие в первой попытки восхождения на гору Чогори (К2), однако достигнув отметки в 6700 метров экспедиция была вынуждена отказаться от дальнейшего восхождения. Это стала второй в истории попыткой восхождения на «восьмитысячник», и первой, обошедшейся без жертв, а К2 была покорена лишь 52 года спустя.

Когда я был алкоголиком, моими лучшими собеседниками оказывались случайные собутыльники в барах. Мнимые друзья. Но, знаете, в состоянии алкогольного бесчувствия приятно выслушивать бесконечные истории про чужие печали и заботы, в то время, как сам внутри - словно истукан.

Тогда со мной часто бывало - выпьешь бутылку текилы, и говоришь сам себе: «А теперь можно и умереть». И при этом алкоголикам доступно то, мимо чего проходят трезвенники - искренность. Да-да. Многие голливудские продюсеры отдали бы всё, лишь бы получить этот сокровенный человеческий материал.

Иногда я слышал такое, от чего волосы вставали дыбом. Но была одна история, которая прямо-таки прополоскала меня. Не помню, как его звали, с виду - серьёзный, щеголевато одет, дорогой портфель, чаще всего именно такие сходят с ума. Подсел ко мне: «Я вижу, ты хороший парень, давай выпьем».

Почему пьяниц часто называют «хорошими парнями», ума не приложу. Рюмка за рюмкой, и скоро я стал обладателем целого собрания сочинений его жизни. Он говорил о том, что он на плаву, что жена беременна, желанный контракт подписан, а с понедельника он вступает в должность, о которой мечтал последние десять лет.

«Я взлетаю», - сказал мне тогда этот человек. Да, именно так: я взлетаю... И тут он схватил ещё одну рюмку, и процедив сквозь зубы: «Ты не поверишь, какие у меня мощные проекты в голове», - опрокинул её, и кинулся к выходу. Что-то во мне закричало: задержи его, пусть он выпьет ещё! Но нет, он уже был на улице. И я отвернулся от окна, у которого мы сидели. А через мгновение - визг тормозов, крики, и я увидел на пересечении двух улиц нечто бесформенно-кровавое, что ещё минуту назад было человеком.

Что такого сделал этот парень, что Всевышний так жестоко его остановил? Чем он был хуже меня, пропойного пьяницы, внутри которого пустота? Почему я остался в живых, а его соскребли с асфальта?

О, нет, после этого случая я не бросил пить, это произошло гораздо позже, но я понял главное: будь спокоен, не торопись никогда, не смеши Господа своими планами, не бейся с пеной у рта, вбивая свою правду в головы других.

«Помни, твоя радость и смерть придут к тебе в своё, нужное время. Ты ни черта не можешь на это повлиять»

Энтони Хопкинс

Салман Рушди, чья голова стоит уже около 4 миллионов долларов.

Жизнь Рушди, родившегося в Бомбее в 1947 году в мусульманской семье, получившего образование в Англии, можно разделить на две части одним днем — 14 февраля 1989 года.

«До» остались Букеровская премия, три отлично продающихся романа, репутация одного из крупнейших прозаиков англоязычного мира, недавно купленный особняк в престижном районе Лондона и брак с популярной американской романисткой Мэриэнн Уиггинс.

"После" можно было рассчитывать в лучшем случае на годы мытарств, а в худшем — на скорую смерть от руки религиозного фанатика. Именно на этот — последний — вариант однозначно указывала фетва (духовное постановление), оглашенная аятоллой Хомейни в этот день.
И все потому, что роман Рушди «Сатанинские стихи», опубликованный полугодом раньше, настолько травмировал религиозные чувства мусульман, что духовный лидер Ирана счел необходимым приговорить писателя к смерти.

Это привело к разрыву дипломатических отношений между Великобританией и Ираном.
Сам Рушди пока жив и был под охраной сначала английских спецслужб, а после переезда в США — американских.

В зависимости от того кто стоял у руля Ирана и как развивались отношения Ирана и Запада, официальные лица, то отменяли фетву, говоря, что писателю ничего не угрожает, то вновь вводили ее в действие.

Кроме того различные радикальные организации всегда стремились выполнить фетву, проводили манифестации, кроме того фетва предполагала не только убийство Рушди, но и всех кто имел дело с этой книгой.

Первой и самой громкой жертвой фетвы стал 44–летний Хитоси Игараси — переводчик «Сатанинских стихов» на японский язык. Он был найден мертвым на территории университета Цукуба: убийцы нанесли переводчику несколько ножевых ранений и скрылись с места преступления. Несколькими неделями ранее аналогичному нападению подвергся 61–летний Этторе Каприоло, переводчик Рушди на итальянский: мусульманский фанатик ворвался в его миланскую квартиру и набросился на Каприоло с ножом. Переводчику удалось выжить, однако на протяжении длительного времени состояние его оставалось критическим. В Осло убийцы атаковали норвежского издателя Уильяма Нюгарда, который выжил лишь чудом. Двое мусульманских лидеров, выступавших против смертного приговора Рушди, были застрелены прямо на улице в Бельгии.

К началу 89–го антирушдизмом были охвачены все страны со сколько–нибудь значительным процентом мусульманского населения — от Кении до Сингапура включительно. В США и Англии, где на «Сатанинские стихи» не был наложен официальный запрет, ситуация развивалась по иному сценарию: негодующие мусульмане обрушили волну угроз на магазины, торгующие греховной книгой. Редакция нью–йоркской газеты The Riverdale Press, осмелившейся вступиться за писателя, была сожжена дотла.

Однако самый кровопролитный теракт произошел в Турции в 1993 году, где жертвами религиозной истерии стали сразу 37 человек. Это событие вошло в историю под именем «бойни в Сивасе»: тогда боевики атаковали отель, в котором остановилась группа турецких интеллектуалов, прибывших в Сивас на торжества в честь средневекового поэта Пир Султан Абдала. Главной целью нападавших был Азиз Несин — писатель и переводчик, подготовивший к изданию в Турции фрагменты «Сатанинских стихов». При негласном содействии властей фанатики подожгли отель, и в пламени погибли, как известные турецкие художники, писатели и музыканты, так и простые туристы, а также служители отеля.

В настоящее время иранские власти официально не поддерживают преследование Рушди. Но фанатикам — не прикажешь, поэтому над головой Рушди по прежнему висит занесенный меч.

В 2007 году Салману Рушди был присвоен рыцарский титул, что вызвало массовые протесты в мусульманском мире.

Над романом по–прежнему нависает тень негласного табу. Во многих странах он так и не разрешен к продаже, а во многих других — его попросту никогда официально не издавали.

Роман сам по себе очень сложен, как по сюжету, так и по стилистике и, конечно, подавляющее большинство никогда не читало ни одного романа писателя, а возможно и романа вообще.

В канун нового 1764 г трехлетнего Мишеньку Барклая-де-Толли тетушка решила покатать в санях по Невскому Проспекту. Внезапно на их экипаж налетела карета и ребенок вывалился на дорогу. Из кареты тут же выскочил гвардейский офицер, подхватил мальчика на руки и передал испуганной тетке. Извинившись он сказал: «Каков молодец! Он не только не заплакал, но даже не испугался. Этот ребенок будет великим мужем!» и, прощаясь, добавил: «Всегда готовый к услугам капитан гвардии Григорий Потемкин».

Спустя четверть века Потемкин вручал двадцативосьмилетнему Барклаю-де-Толли медаль за взятие Очакова. Потемкин был тогда фельдмаршалом, а будущий фельдмаршал Барклай-де-Толли - капитаном.

via

Это сообщение отредактировал zeppelman - 10.11.2020 - 10:02

После истории о Непотопляемом Сэме пошли в ход короткие анекдоты на тему "Вопросы и ответы". Будто диплом писали и нужно было ещё несколько глав впихнуть:). Но за первые пять Вам соответствующая оценка

Размещено через приложение ЯПлакалъ

С урока про откаты прям взоржал. Весьма реалистично.

А прохожий знал, что с ним лев поиграть хотел?

Выскочил на проезжую часть прямо под колеса.
(Ваш Кэп)

Полез искать Сатанинские стихи, ну а котэ, как всегда кросаффчег!

однако, кота надо было раньше на берег списать

Украденные природой сиськи Лены даже с носками, спрятанными в чашечках лифчика, помешали ей победить в неравной схватке (за сердце Петра Семёновича) с пышногрудой и жопастой Аллой...

Георгий Данелия и Закро Сахвадзе на съемках фильма "Мимино", 1976 год, Грузия, СССР

Вахтанг Кикабидзе: "Финал целиком был срезан. Он заканчивался по–другому, весь фокус был в финале. В конце фильма, когда Мимино хочет бутылку открыть, пролетая над родиной, начинает дергаться. Стюардесса ему говорит, мол, есть открывалка, зачем вы мучаетесь? А он: "Что вы на меня все кричите?!" Он хочет домой! И потом говорит ей: "Хочешь, я выйду из самолета, Марина?" Или как там ее звали, не помню. А она отвечает: "Нет, не хочу". "А я, — говорит, — хочу". И он выходил… из самолета. А в фильме этого нет".

А еще, по словам Кикабидзе, из фильма был полностью вырезан персонаж кузнеца по имени Петр. Он подковывал в селе лошадей и просил Валико прислать ему американские подковы.

"После того как Мимино выходил из самолета, следовала сцена разговора Валико и Петра. Кругом огромные заснеженные горы, музыка слышна. И Валико на заднице съехал откуда–то, поскользнулся в заснеженных горах. Мы все это серьезно играли, не улыбаясь. "Привет!" — "Привет!" — "А ты откуда, Валико?" — "Нелетная погода, и я пешком пришел. Я тебе подковы принес" — "А подковы мне уже не нужны. Мы с Бостоном побратались. И они нам теперь подковы присылают. Но гвоздей нет. Ты гвозди не привез?" И идет такой идиотский текст. "Но ты же мне не поручал привезти гвозди?" — отвечает Валико. И, когда Мимино уходит, Петр начинал хохотать. "Чего ты смеешься?" — "У тебя на заднице брюки лопнули!" (он же скатился по горе). "Дурак ты, Петр! — говорит ему Мимино. — Слева у тебя Казбек, справа – Эльбрус. Такая красота, а ты уставился мне в жопу. Оглянись вокруг!" Об этом был фильм…"

Та версия, которая дошла до зрителя, тоже видоизменялась. Брежневская цензура вырезала сцену в лифте, в которой Мкртчян и Кикабидзе едут с двумя японцами, и один из них говорит другому (субтитры): "До чего же все эти русские на одно лицо!" В итоге версия с этой сценой была утрачена навсегда. При Андропове исчезал эпизод, когда телефонистка в Западном Берлине не поняла, что Мимино заказывает звонок в Телави, и соединила его с абонентом из Тель–Авива. Георгий Данелия взял эту историю из жизни. На самом деле это произошло со вторым секретарем райкома партии в Таллине, грузином по национальности. Скандал, кстати, был громкий, после телефонного разговора его чуть не выгнали из партии

А. Ширвиндт: «Надоело быть хорошим человеком…»

«Кем бы ты ни был в молодости — оптимистом или пессимистом, наивным или реалистом, радужным или сумрачным, все равно с возрастом становишься брюзгой. И чем дальше, тем все брюзжее и брюзжее. Главное, сам это чувствуешь, но ничего не можешь с этим поделать.

Накопление всеядности приводит к паническому раздражению, а тут и до ненависти — рукой подать.

Я себя ненавижу! Ненавижу необходимость любить окружающих, ненавижу все время делать то, что ненавижу, ненавижу людей, делающих то, что я ненавижу, предметом творческого вожделения.

Ненавижу ненависть к тому, что вообще никакой эмоции не заслуживает.

Я ненавижу злых, скупых и без юмора. Социальная принадлежность, политическая платформа, степень воровства меня совершенно не волнуют. Воруй, но с юмором. Фашист, но дико добрый.

Я думаю, характер человека складывается уже месяцам к трем. Но у меня почему-то не сложился до сих пор, поэтому о себе говорить трудно. Я, например, незлопамятный. Это плохо, потому что благодаря злопамятности можно делать выводы, а так — наступаешь на одни и те же грабли. <…>

К старости <…> половые и национальные признаки как-то рассасываются.

Все время ловил себя на мысли, что я совсем перестаю себе нравиться. Что случилось?

Наконец понял: надоело быть хорошим человеком! Немодно, нерентабельно, а подчас просто стыдно!»

Отрывок из книги Александра Ширвиндта «Склероз, рассеянный по жизни».

Тайное завещание Мастера.

10 марта 1940 года в 16.39 Елена Сергеевна Булгакова сделала последнюю запись в своем дневнике:"Миша умер".

Узнав диагноз, врачи отписали мужу несколько дней жизни, а Булгаков прожил шесть месяцев. Все это время, пока силы окончательно не покинули его, он работал над романом. На папке, в которой хранилась рукопись, сделал надпись: "Дописать, прежде чем умереть!". Ослепший, в горячечном бреду, с температурой 42 градуса, он продолжал диктовать жене исправления к "Мастеру".

Перед смертью вложил ей в руки рукопись со словами: "Доверяю... Чтобы знали..."

Роман увидел свет лишь в конце 1960-х - тогда "Мастера" опубликовал журнал "Москва". В урезанном виде, но все же...

В один из вечеров, когда Булгаков, несмотря на болезнь, еще мог говорить, он сказал Елене Сергеевне, что хочет составить завещание и пусть в нем будут такие строки: человек, который придет к нему, Булгакову, после того, как будет опубликован роман «Мастер и Маргарита», придет в день, когда Михаил Афанасьевич сжег первый вариант рукописи романа, и положит цветы на могилу, - этот человек должен получить определенный процент гонорара от авторского...

Это была очередная, хотя и горькая шутка Михаила Афанасьевича. Но Елена Сергеевна пообещала мужу, что она выполнит его волю.

10 марта 1940 года Михаил Булгаков умер. А почти через тридцать лет, весной 1969 года, наутро после сноса в Москве последнего дома уже исчезнувшего к тому времени Охотного ряда, в котором находилось первое «Стереокино», на Новодевичьем кладбище появился молодой человек.

Он был один. И искал он могилу. Точного ее места он не знал. Помнил лишь, что этого человека похоронили в вишневом саду неподалеку от могилы Антона Павловича Чехова, среди могил старейших артистов Художественного театра. И все же молодой человек нашел то, что искал.

Позднее он узнал, что черный с прозеленью ноздреватый камень-надгробие, лежащий на могиле, прежде был на могиле Гоголя - писателя, которого покойный обожал и к которому как-то обратился во сне со словами: «Учитель, укрой меня чугунной шинелью!». Молодой человек потом сосчитал, что от ворот старого кладбища до могилы автора «Мастера и Маргариты» всего семьдесят шагов.

Именно могилу Михаила Булгакова искал в тот весенний день молодой человек. Нашел и расстроился: ни одного цветка. Молодой человек вернулся к воротам, к цветочному магазину.

Принес, положил цветы, постоял немного и уже собирался уходить, как вдруг услышал тихий голос: «Молодой человек, подождите». Он оглянулся и увидел пожилую даму. Она поднялась со скамейки, стоявшей чуть дальше по тропинке, и пошла ему навстречу: «Простите, как вас зовут? Мне очень нужен ваш домашний адрес и номер телефона». «Зачем он вам?» - смутился молодой человек. «Сейчас я не стану ничего объяснять. Поверьте, мне действительно нужен ваш домашний адрес. Вам ничто не угрожает», - ответила незнакомка.

Молодой человек представился: «Владимир Невельский, журналист из Ленинграда». Дама записала фамилию, имя, отчество, ленинградский адрес, телефон и, поблагодарив, пошла к выходу. А молодой человек стоял и терялся в догадках: что все это значит? «Мистика какая-то. Чертовщина», - подумал он.

Вернулся в Ленинград. О встрече с незнакомкой он вскоре забыл. Но недели через две на его домашний адрес из Москвы пришел почтовый перевод. Невельский пришел в почтовое отделение, получил деньги. Страшно удивила сумма - деньги были огромные. «От кого они?» - молодой человек снова терялся в догадках.

Повертел бланк почтового перевода: в разделе «Для письменного сообщения» ни слова...

Через день-два в ленинградской квартире раздался телефонный звонок: «С вами говорит Елена Сергеевна Булгакова...»

Владимиру Невельскому позвонила жена и друг писателя.

«Вы получили перевод? - спросила Елена Сергеевна. - Да, его послала я, выполняя волю покойного Михаила Афанасьевича. Он был великим шутником и выдумщиком. Даже когда заболел, устраивал розыгрыши».

И Елена Сергеевна рассказала Невельскому о необычном завещании Булгакова...

Так, спустя 29 лет, Елена Сергеевна выполнила последнюю волю мужа.

На эти деньги праправнук русского адмирала и мореплавателя Геннадия Ивановича Невельского купил себе катер и назвал его "Михаил Булгаков"...

"Всегда неожиданный Булгаков" ("Известия", 1983, N 239)

Это сообщение отредактировал zeppelman - 10.11.2020 - 14:05

Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя..
© М.Ю.

Хороший пост, зелень однозначно.
Пы.сы. про Энтони Хопкинса прям в 10ку

И. Кобзон и директор «Елисеевского» — Соколов Ю. К., 1970–е годы, СССР

«... Однажды папе перед его днём рождения позвонил Иосиф Кобзон и сказал:
— Роба, у меня для тебя необычный подарок! Я договорился с директором «Елисеевского», что ты сможешь там получить продуктовый заказ! Тебя ждут завтра в два!
Подарок действительно был шикарным.

Так случился наш поход к известному всей Москве директору Елисеевского гастронома Юрию Соколову.

Все же знают «Елисеевский» на Горького, д. 14, сейчас Тверской. Официально он назывался «Гастроном номер 1». Мы жили тогда тоже на Горького, совсем недалеко от гастронома, чуть наискосок, на другой стороне улицы около Моссовета. Папа шёл, чуть сутулясь, впереди меня, стесняясь своего роста и вжимая голову в плечи. Люди оборачивались, улыбались вслед. Его очень любили. А он всегда этой любви стеснялся.

Мы зашли сначала в сам магазин. Дворцовый, с резными высоченными потолками, огромными роскошными люстрами, золочеными колоннами, головами ангелов или ещё кого–то там, чьи застывшие лица многократно отражались в чуть потрескавшихся зеркалах, – торговый зал «Гастронома номер 1» на самом деле приводил посетителей в восторг. И в первую очередь своей роскошью. Потом уже внимание обращалось на округлые стеклянные витрины, где в то время обычно было изобилие чего–то одного: или рыбных консервов – целый прилавок какого–нибудь «Завтрака туриста», или «Частика в томатном соусе», или карамельных конфет и ирисок, пирамиды из сгущёнки и целые дома из сахара–рафинада.

Хотя в «Гастрономе номер 1» всё равно всегда было больше продуктов, чем в любом другом магазине. И если в зале провести полдня, то с огромной вероятностью можно было купить сосиски, или кило апельсинов, или коробку шоколадных конфет ассорти. Даже не купить – «достать». Раньше это так называлось.

Мы прошли через зал, похожий на вокзал в час пик – потная разгорячённая толпа с авоськами и сумками на колёсиках давилась в кассу и в отделы за продуктами. Ярко накрашенные кассирши в серьгах с красными неопознанными, но явно настоящими камнями (видимо, купили всем магазином по блату в ювелирке за углом) гордо восседали на возвышении в своих дзотах и с брезгливостью взирали на весь этот людской сброд – покупатели явно мешали им работать. Продавцы в белоснежных, надо отдать должное, халатах и высоких поварских колпаках лениво тянулись через прилавок за чеками и нехотя отпускали продукт.

Мы нашли служебный вход. В маленькой, обшитой мореным дубом приёмной Самого стоял секретарский стол и с десяток стульев. На двери черная табличка «Соколов Ю.К». Кроме нас никого больше не было. Сели. Минут через десять в комнату вошла женщина с кульком и скрылась в кабинете у директора. Она сразу же вышла, оставив кулёк там. Мы сидели, ждали. Папе, я видела, было неловко. Вскоре дверь с шумом открылась, из кабинета вышел Сам в накрахмаленном белом халате – главврач больницы, честное слово – и один очень известный актёр с тем кульком в руках.

Папа с актёром вежливо поздоровались, но обоим было немного неуютно, будто их застали в каком–то неприличном месте. Мы зашли в кабинет. Юрий Константинович был очень любезен, прочитал записку, которой мама снабдила папу, и кому–то позвонил. Продиктовал по телефону названия необходимых маме продуктов.
— Ещё спеццех микояновский, сосисок завесь килограмм, балык, дай полкило, финский сервелат палку, да, и два ананаса!
Как красиво это звучало! Два ананаса! Гости будут в восторге!

Через 10–15 минут в кабинет вошла та же энергичная женщина с большим кульком и пакетом в руках. Порученец по особо важным делам, видимо. Получив от папы деньги, она быстро вышла из кабинета.

Из гастронома мы гордо шли домой, прижимая к груди редкие трофеи. Я, как ребёнка, несла кулёк, из которого выглядывал хвостик ананаса. Прохожие снова оборачивались. Но теперь не на папу, а на ананас. Но главный наш трофей – целая говяжья вырезка, завернутая в коричневую бумагу, – таился где–то на дне пакета. Лидка сделает свой знаменитый ростбиф!»...

/Екатерина Робертовна Рождественская «Жили–были, ели–пили. Семейные истории»/