Перед расстрелом Зиновьев плакал, молил палачей о пощаде, кидался им в ноги…

А народ и поддержал в 1991-1993 годах...но нас, а коммунякам дал под сраку, или в летаргическом сне был?

Какой слив? Тебе из твоих же данных привели 4 тысячи руководителей террористических организаций в 1937-38 г.г. На вопрос "где теракты?" - ты дал взрыв в Ленинграде в 1927 году, который организовали белогвардейцы из-за рубежа.

Это бузина, дядька и стольный град Киев.

Ты уж тогда покажи что было в Англии, США, Франции и других странах где проходили революции, а то какая то херь получается.

И вообще, чего то слишком чистая бумажка для такого срока давности. Ссылочки на архив будут?

Это точно? А то сдается мне, что ты врешь, и около трети было отказано в реабилитации.
В 1954—1961 гг. за отсутствием состава преступления были реабилитированы 737 182 человека, было отказано в реабилитации 208 448 осуждённым

Как сделать человека счасливым? Забрать у него все и вернуть половину.

Мы живем не в Англии, США и Франции...
Вопрос не в том, что там тоже убивали людей. Вопрос в том, что на это не было разнарядок сверху и не было просьб снизу на увеличение плана по расстрелу.

Зачем тебе ссылка на архив? Ты же начнешь орать, что это все подделка. Так?

Это всё прекрасно. Но вопрос был другому человеку, ссылающемуся на "Vae victis".
Так что по итогу то? Факт агрессии Германии и преступлений нацизма остается фактом независимо от победившей стороны? Или же Трибунал был необ'ективен, ваэ виктис и тыды?))))

Вопрос,
чем отличается план, от лимита?
-----------------------------------------------------------------------------------------

Слабо, ответить на вопрос?
Минус видимо поставить проще....

Что Вышинский сказал в действительности:

«Было бы ошибочным придавать обвиняемому или подсудимому, вернее, их объяснениям, большее значение, чем они заслуживают этого… В достаточно уже отдалённые времена, в эпоху господства в процессе теории так называемых законных (формальных) доказательств, переоценка значения признаний подсудимого или обвиняемого доходила до такой степени, что признание обвиняемым себя виновным считалось за непреложную, не подлежащую сомнению истину, хотя бы это признание было вырвано у него пыткой, являвшейся в те времена чуть ли не единственным процессуальным доказательством, во всяком случае считавшейся наиболее серьёзным доказательством, «царицей доказательств» (regina probationum).

…Этот принцип совершенно неприемлем для советского права и судебной практики. Действительно, если другие обстоятельства, установленные по делу, доказывают виновность привлечённого к ответственности лица, то сознание этого лица теряет значение доказательства и в этом отношении становится излишним. Его значение в таком случае может свестись лишь к тому, чтобы явиться основанием для оценки тех или других нравственных качеств подсудимого, для понижения или усиления наказания, определяемого судом.

Такая организация следствия, при которой показания обвиняемого оказываются главными и — ещё хуже — единственными устоями всего следствия, способна поставить под удар всё дело в случае изменения обвиняемым своих показаний или отказа от них».