В аду — аврал. Кипит работа,
бедняг-чертей бросает в жар:
заклинил наглухо ворота
Егор Тимурович Гайдар.
То изнутри его толкают,
а то снаружи тычут в зад,
шампунем, маслом поливают,
ан — не вперед и не назад!
Сам Сатана примчался в спешке,
налег плечом — увы, никак…
Кричит: — Да где же этот грешник
отъел себе такой пердак?!
Дежурный чёрт спешит с докладом:
— Где-где — в России! Он один
семь миллионов мором-гладом
извел народу, Господин.
Считай, он сам их всех и слопал,
так и не диво, что широк…
Кольнуть его трезубцем в жопу?
— А если лопнет? — Не дай Бог!
Меж тем из душ новоприбывших
(а их немало собралось)
выходит эдакий парнишка:
большие руки, мощный торс.
На прессе кубики бугрятся,
И дельтовидные — вполне…
Он, и не думая стесняться,
подходит прямо к Сатане
и говорит ему: — Послушай,
не надорвать бы вам пупки…
Дозволь-ка мне по этой туше
слегка въебать с одной руки?
Рассвирепел Владыка ада:
— Презренный смертный, ты нахал!
Да что ты можешь?
— Было надо — рукой автобусы тягал…
— Ну, что ж, попробуй. За работу,
когда осилишь ты ее,
клянусь, не пожалею квоты —
поедешь в райской житье!
А не осилишь — твою душу
велю швырнуть в кипящий кал…
Но парень черта не дослушал,
шагнул к Гайдару — и въебал.
Ударил сноп говна и пара!
И, испуская жуткий рёв,
душа товарища Гайдара
умчалась в сторону котлов.
Аплодисменты! Поздравленья!
А Сатане уже несут
бланк по УДО освобожденья
и апелляшку в Страшный Суд.
— Сдержал свое ты, смертный, слово.
Сдержу и я. Кого писать?
— Ну что ж, пиши — Турчинский, Вова…
А Трахтенбергу — не въебать?
— Да ладно, успокойся, парень —
бери манатки, топай в рай.
Мы сами этих двух попарим,
а ты — со Штирлицем бухай!