Ленд-лиз для Третьего Рейха. Франция и Англия ч.2

К маю 1940 года французская армия имела 2637 танков нового типа. В их числе: 314 танков В1, 210 —D1 и D2, 1070 — R35, AMR, АМС, 308 — Н35, 243 — S35, 392 — Н38, Н39, R40 и 90 танков FCM. Кроме того, в парках хранилось до 2000 старых боевых машин FT17/18 (из них 800 боеспособных) периода Первой мировой войны и шесть тяжелых 2С. 600 бронеавтомобилей и 3500 бронетранспортеров и гусеничных тягачей дополняли бронетанковое вооружение сухопутных войск. Практически вся эта техника, как получившая повреждения в ходе боевых действий, так и абсолютно исправная, попала в руки немцев.
Можно смело утверждать, что никогда ранее ни одна армия мира не захватывала столько военной техники и боеприпасов, как Вермахт за время Французской кампании. Не знает история и примера, чтобы трофейное оружие в столь большом количестве принималось на вооружение армии-победительницы. Случай, бесспорно, уникальный! Все это касается и французских танков, точное число которых не называют даже немецкие источники.
Отремонтированные и перекрашенные в германский камуфляж, с крестами на бортах, они воевали в рядах вражеской армии аж до 1945 года. Лишь небольшое их число, находившееся в Африке, а также в самой Франции в 1944 году, смогло вновь встать под французские знамена. Судьба же боевых машин, вынужденных действовать «под чужим флагом», сложилась по-разному.
Некоторые танки, захваченные исправными, использовались немцами еще в ходе боевых действий во Франции. Основная же масса бронетанковой техники после завершения «французского похода» стала свозиться в специально созданные парки, где проходила «техосмотр» с целью выяснения неисправностей. Затем техника направлялась для ремонта или переоборудования на французские же заводы, а оттуда поступала в германские воинские части.
Однако дальше формирования зимой 1941 года четырех полков и штабов двух бригад дело не пошло. Очень скоро выяснилось, что части, вооруженные французской бронетехникой, нельзя применять в соответствии с тактикой танковых войск Вермахта. Причем главным образом из-за технического несовершенства трофейных боевых машин. В результате уже в конце 1941 года все полки, имевшие французские танки, были перевооружены немецкими и чехословацкими боевыми машинами. Высвободившаяся трофейная техника пошла на укомплектование многочисленных отдельных частей и подразделений, несших в основном охранную службу на оккупированных территориях, в том числе частей СС и бронепоездов. География их службы была достаточно обширной: от островов в Ла-Манше на западе до России на востоке и от Норвегии на севере до Крита на юге.- Значительную часть боевых машин переоборудовали в разного рода САУ, тягачи и специальные машины.
На характер использования трофейных машин самым непосредственным образом влияли их тактико-технические характеристики. Непосредственно как танки предполагалось применять только Н35/39 и S35. По-видимому, решающим фактором стала их более высокая, чем у остальных машин, скорость. По первоначальным планам ими должны были быть укомплектованы четыре танковые дивизии.
После окончания боевых действий во Франции все исправные и неисправные танки R35 отправили на завод фирмы Renault в Париже, где проходили ревизию или восстановление. Из-за своей малой скорости R35 не мог использоваться в качестве боевого танка, и около 100 машин впоследствии немцы направили для несения охранной службы. 25 из них приняли участие в боях с югославскими партизанами. Большинство танков оснастили немецкими радиостанциями. Куполообразную командирскую башенку заменили плоским двухстворчатым люком.
Часть R35 немцы передали своим союзникам: 109 — Италии и 40 — Болгарии. В декабре 1940 года берлинская фирма Alkett получила заказ на переделку 200 танков R35 в САУ, вооруженных чешской 47-мм противотанковой пушкой. В качестве прототипа использовалась аналогичная САУ на шасси немецкого танка Pz.l. В начале февраля 1941 года первая самоходка на базе R35 покинула заводской цех. Пушка была установлена в открытой сверху рубке, размещенной на месте демонтированной башни. Лобовой лист рубки имел толщину 25 мм, а бортовые — 20 мм. Вертикальный угол наведения орудия колебался в пределах от -8° до +12°, горизонтальный составлял 35°. В кормовой нише рубки размещалась немецкая радиостанция. Экипаж состоял из трех человек. Боевая масса — 10,9 т. В опытном порядке одна САУ этого типа в 1941 году была вооружена немецкой 50-мм противотанковой пушкой Рак 38.
Из 200 заказанных машин 174 изготовили как САУ, а 26 — как командирские. На последних пушка не устанавливалась, а ее амбразура в лобовом листе рубки отсутствовала. Вместо пушки монтировался пулемет MG34 в шаровой установке Kugelblende 30.
Остальные танки R35 после демонтажа башен служили в Вермахте в качестве артиллерийских тягачей для 150-мм гаубиц и 210-мм мортир. Башни же были установлены на Атлантическом валу как неподвижные огневые точки.
Как уже упоминалось выше, танки Hotchkiss Н35 и Н39 (в Вермахте они обозначались 35Н и 38Н) использовались немцами как... танки. На них также смонтировали двухстворчатые башенные люки и установили немецкие рации. Переделанные таким образом машины поступили на вооружение немецких оккупационных частей в Норвегии, на Крите и в Лапландии. Кроме того, они являлись промежуточным вооружением при формировании новых танковых дивизий Вермахта, например, 6, 7-й и 10-й. По состоянию на 31 мая 1943 года в Вермахте, Люфтваффе, войсках СС и др. эксплуатировалось 355 танков 35Н и 38Н.
15 машин этого типа в 1943 году передали Венгрии, еще 19, в 1944 году, — Болгарии. Несколько 38Н получила Хорватия.
В 1943-1944 годах 60 шасси танков «Гочкис» было переделано в 75-мм самоходную противотанковую пушку. Вместо снятой башни на корпусе танка монтировалась внушительных размеров открытая сверху рубка, в которой устанавливалась 75-мм пушка Рак 40. Толщина лобовых бронелистов рубки составляла 20 мм, бортовых — 10 мм. С экипажем из четырех человек боевая масса машин равнялась 12,5 т. Переделкой танков в САУ занималось предприятие Baukommando Becker (по-видимому, армейский ремзавод).
На этом же предприятии 48 «гочкисов» переделали в самоходку, вооруженную 105-мм гаубицей. Внешне она была подобна предыдущей машине, но в ее рубке размещалась 105-мм гаубица leFH 18/40. Углы наведения орудия по вертикали колебались в пределах от -2° до +22°. Экипаж состоял из пяти человек. 12 самоходок этого типа поступили на вооружение 200-го дивизиона штурмовых орудий.
Для подразделений, вооруженных самоходками на базе танков «Гочкис», 24 танка переоборудовали в машины передовых артиллерийских наблюдателей, так называемые grosser Funk-und Befehlspanzer 38H(f). Небольшое количество 38Н использовалось в учебных целях, в качестве тягачей, подвозчиков боеприпасов и БРЭМ. Интересно отметить попытку усиления огневой мощи танка за счет установки четырех стартовых рам для 280- и 320-мм реактивных снарядов. По инициативе 205-го танкового батальона (Pz. Abt. 205) таким образом, оборудовали 11 танков.
По причине своей малочисленности танки FCM36 по прямому назначению Вермахтом не применялись. 48 машин переделали в самоходно-артиллерийские установки: 24 — с 75-мм противотанковой пушкой Рак 40, остальные — со 105-мм гаубицей leFH 16. Все самоходки были изготовлены в Baukommando Becker. Восемь противотанковых САУ, также как и несколько 105-мм самоходных гаубиц, поступили на вооружение 200-го дивизиона штурмовых орудий, включенного в состав 21-й танковой дивизии. Часть самоходок получила и так называемая Быстрая бригада «Запад» — Schnellen Brigade West.
Совершенно не использовались немцами и немногие доставшиеся им средние танки D2. Известно лишь, что их башни устанавливались на хорватских бронепоездах.
Что же касается средних танков SOMUA, то большая часть из 297 захваченных немцами единиц под обозначением Pz.Kpfw.35S 739(f) была включена в состав танковых частей Вермахта. SOMUA подверглись некоторой модернизации: на них установили немецкие радиостанции Fu 5 и дооборудовали командирскую башенку двухстворчатым люком (но такой переделке подверглись не все машины). Кроме того, добавили четвертого члена экипажа — радиста, а заряжающий переместился в башню, где теперь находились два человека. Эти танки поступали главным образом на укомплектование танковых полков (100, 201, 202, 203, 204 Panzer-Regiment) и отдельных танковых батальонов (202, 205, 206, 211, 212 , 213 , 214, 223 Panzer-Abteilung). Большая часть этих подразделений дислоцировалась во Франции и служила резервом для пополнения танковых частей Вермахта.
Например, в начале 1943 года на базе 100-го танкового полка (вооруженного в основном танками S35) вновь сформировали 21-ю танковую дивизию, полностью разгромленную под Сталинградом частями Красной Армии. Возрожденная дивизия размещалась в Нормандии, в июне 1944 года после высадки союзников во Франции принимала активное участие в боях.
По состоянию на 1 июля 1943 года в действующих частях Вермахта (не считая складов и парков) имелось 144 SOMUA: в группе армий «Центр» — 2, в Югославии — 43, во Франции — 67, в Норвегии — 16 (в составе 211-го танкового батальона), в Финляндии — 16 (в составе 214-го танкового батальона). На 26 марта 1945 года в немецких танковых частях еще числилось пять танков 35S, действовавших против англо-американских войск на Западном фронте.
Следует отметить, что некоторое количество танков SOMUA немцы использовали для борьбы с партизанами и охраны тыловых объектов, 60 единиц были переоборудованы в артиллерийские тягачи (с них демонтировали башню и верхнюю переднюю часть корпуса), а 15 машин поступили на вооружение бронепоездов №26, 27, 28, 29 и 30. Конструктивно эти бронепоезда состояли из полубронированного паровоза, двух открытых сверху бронеплатформ для пехоты и трех специальных платформ с аппарелями для танков S35.
Танки бронепоезда №28 принимали участие в штурме Брестской крепости, для чего им пришлось покинуть свои платформы. 23 июня 1941 года одна из этих машин была подбита ручными гранатами у Северных ворот крепости, там же огнем из зенитного орудия повредили еще один S35. Третий танк прорвался в центральный двор цитадели, где был подбит артиллеристами 333-го стрелкового полка. Две машины немцам удалось эвакуировать сразу же. После ремонта они вновь участвовали в боях. В частности, 27 июня одну из них немцы применили против Восточного форта. Танк вел огонь по амбразурам форта, в результате, как говорилось в докладе штаба 45-й немецкой пехотной дивизии, русские стали вести себя тише, но непрерывная стрельба снайперов продолжалась из самых неожиданных мест.
В составе упомянутых бронепоездов танки S35 эксплуатировались вплоть до 1943 года, когда их заменили на чехословацкие Pz.38(t).
После оккупации Франции немцы отремонтировали и вернули в строй 161 тяжелый танк В1 bis, получивший в Вермахте обозначение Pz.Kpfw. В2 740(f). На большинстве машин сохранили штатное вооружение, но установили немецкие радиостанции, а командирскую башенку заменили простым люком с двухстворчатой крышкой. С нескольких танков сняли башни и демонтировали все вооружение. В таком виде их использовали для обучения механиков-водителей.
В марте 1941 года фирма Rheinmetall-Borsig в Дюссельдорфе переделала 16 боевых машин в самоходные установки, смонтировав на месте прежнего вооружения и башни открытую сверху и сзади броневую рубку со 105-мм гаубицей leFH 18.
На базе французских тяжелых танков немцы создали большое количество боевых огнеметных машин. На совещании у Гитлера 26 мая 1941 года обсуждалась возможность вооружения огнеметами трофейных танков В2. Фюрер распорядился сформировать две роты, укомплектованные такими машинами. На первые 24 В2 установили огнеметы той же системы, что и на немецких Pz.ll (F), работавших на сжатом азоте. Огнемет располагался внутри корпуса, на месте снятой 75-мм пушки. Все танки направили в 10-й батальон, сформированный к 20 июня 1941 года. В его состав вошли две роты, в каждой, кроме 12 огнеметных машин, имелось по три танка поддержки (линейные В2, вооруженные 75-мм пушкой). 102-й батальон прибыл на Восточный фронт уже 23 июня и был подчинен штабу 17-й армии, дивизии которой штурмовали Перемышльский укрепленный район.
24 июня 1941 года батальон поддерживал наступление 24-й пехотной дивизии. 26 июня атаки были продолжены, но на этот раз совместно с 296-й пехотной дивизией. 29 июня при участии огнеметных танков начался штурм советских дотов. Донесение командира 2-го батальона 520-го пехотного полка позволяет восстановить картину боя. Вечером 28 июня 102-й батальон огнеметных танков вышел на указанные исходные позиции. На звук танковых двигателей противник открыл огонь из пушек и пулеметов, но потерь не было. С задержкой, вызванной густым туманом, в 5.55 29 июня 8,8 cm Flak открыли огонь прямой наводкой по амбразурам дотов. Зенитчики вели огонь до 7.04, когда большинство амбразур было поражено и замолчало. По зеленой ракете 102-й батальон огнеметных танков перешел в атаку в 7.05. Инженерные подразделения сопровождали танки. Их задачей было установить фугасные заряды под оборонительные укрепления противника. Когда некоторые доты открыли огонь, саперы были вынуждены укрыться в противотанковом рву. 88-мм зенитки и другие виды тяжелого вооружения открыли ответный огонь. Саперы смогли достичь назначенных целей, заложить и подорвать фугасные заряды. Доты были сильно повреждены огнем 88-мм орудий и вели стрельбу только периодически. Огнеметные танки смогли приблизиться к дотам почти вплотную, но защитники укреплений оказывали отчаянное сопротивление, подбив два из них из 76-мм пушки. Обе машины сгорели, но экипажи успели их покинуть. Огнеметным танкам так и не удалось поразить доты, так как горючая смесь не могла проникнуть внутрь сквозь шаровые установки. Защитники укреплений продолжали вести огонь.
30 июня 102-й батальон передали в непосредственное подчинение штаба 17-й армии, а 27 июля он был расформирован.
Дальнейшее развитие немецких танковых огнеметов происходило с использованием все тех же Pz.B2. Для новых образцов вооружения использовали насос, действовавший от двигателя J10. Эти огнеметы имели дальность стрельбы до 45 м, запас горючей смеси позволял производить 200 выстрелов. Их установили на прежнем месте - в корпусе. Резервуар с горючей смесью размещался сзади на броне. На фирме «Даймлер-Бенц» разработали схему улучшения бронирования танка, на фирме «Кебе» - огнемет, а на фирме «Вегманн» производили окончательную сборку.
Планировалось переоборудовать таким образом десять танков В2 в декабре 1941 года и следующие десять — в январе 1942-го. В действительности же выпуск огнеметных машин проходил гораздо медленнее: хотя пять единиц и было готово уже в ноябре, но в декабре удалось изготовить только три, в марте 1942 года — еще три, в апреле — две, в мае — три и, наконец, в июне — последние четыре. О дальнейшем ходе работ неизвестно, поскольку заказ на переделку направили французским предприятиям.

Всего же в 1941-1942 годах изготовили около 60 огнеметных танков B2(FI). Вместе с другими В2 они состояли на вооружении довольно многих частей немецкой армии. Так, например, по состоянию на 31 мая 1943 года в 223-м танковом батальоне имелось 16 В2 (из них 12 — огнеметные); в 100-й танковой бригаде — 34 (24); в 213-м танковом батальоне — 36 (10); в горнострелковой дивизии СС «Принц Евгений» — 17 В2 и В2 (FI).
В2 использовались в Вермахте до конца войны, особенно в войсках, расположенных на территории Франции. В феврале 1945 года здесь еще находилось около 40 таких танков.
Что касается французских танков других марок, то они практически не использовались Вермахтом, хотя многие из них получили немецкие обозначения. Исключение составляет, пожалуй, лишь легкий разведывательный танк AMR 35ZT. Некоторая часть этих, не имевших никакой боевой ценности машин в 1943-1944 годах была переоборудована в самоходные минометы. Башню с танка демонтировали, а на ее месте соорудили открытую сверху и сзади рубку коробчатой формы, сваренную из 10-мм бронелистов. В рубке установили 81-мм миномет Granatwerfer 34. Экипаж машины - четыре человека, боевая масса составляла 9 т.
Рассказ об использовании трофейных французских танков в Вермахте был бы неполным без упоминания об FT17/18. В результате кампании 1940 года немцы захватили 704 танка «Рено» FT, из них только около 500 - в исправном состоянии. Часть машин была отремонтирована и под обозначением Pz.Kpfw. 17R 730 (f) или 18R 730 (f) (танки с литой башней) использовалась для патрульно-охранной службы. «Рено» служили и для обучения механиков-водителей германских частей на территории Франции. Часть разоруженных машин использовали в качестве подвижных командных и наблюдательных пунктов. В апреле 1941 года сотню «Рено» FT с 37-мм пушками выделили для усиления бронепоездов. Их крепили на железнодорожные платформы, получая таким образом дополнительные броневагоны. Эти бронепоезда патрулировали дороги вдоль побережья Ла-Манша. В июне 1941 года некоторое количество бронепоездов с «Рено» выделили для борьбы с партизанами на оккупированных территориях. Пять танков на железнодорожных платформах использовали для защиты дорог в Сербии. Для тех же целей несколько «Рено» использовались и в Норвегии. Постоянно эксплуатировали трофейные «Рено» и Люфтваффе, которые применяли их (всего около 100 штук) на охране аэродромов, а также для расчистки взлетных полос. Для этого на нескольких танках без башен установили бульдозерные отвалы.
В 1941 году 20 башен «Рено» FT с 37-мм пушками установили на бетонные основания на побережье Ла-Манша.
После поражения Франции в руки немцев попало и значительное число французских бронеавтомобилей. Однако большинство из них были устаревших конструкций и не соответствовали требованиям Вермахта. От таких машин немцы поспешили избавиться и передали их своим союзникам. В итоге в немецкой армии использовался только один тип французского бронеавтомобиля - AMD Panhard 178.
Более 200 таких машин под обозначением Pz.Spah. 204(f) поступило в полевые войска и части СС, а 43 были переделаны в бронедрезины. На последних установили немецкую радиостанцию с антенной рамочного типа. 22 июня 1941 года на Восточном фронте имелось 190 «пана-ров», 107 из них к концу года были потеряны. По данным на июнь 1943 года, в Вермахте еще оставалось 30 машин на Восточном фронте и 33 - на Западном. Кроме того, часть броневиков к этому времени передали в охранные дивизии.
Французское правительство Виши получило от немцев разрешение сохранить небольшое количество бронеавтомобилей данного типа, но при этом они потребовали демонтировать штатные 25-мм пушки. В ноябре 1942 года при вторжении гитлеровцев в «свободную» зону (неоккупированный юг Франции) эти машины были захвачены и использовались для полицейских функций, а часть «панаров», не имевших башен, в 1943 году немцы вооружили 50-мм танковой пушкой.
Весьма активно использовался немцами и значительный по численности парк французских артиллерийских тягачей и бронетранспортеров, включавший в себя как колесные и гусеничные, так и полугусеничные машины. И если полугусеничные автомобили Citroen Р19 эксплуатировались в бригаде «Запад» без каких-либо серьезных переделок, то многие другие образцы техники подверглись значительным изменениям.
Так, например, немцы использовали французские полноприводные двух- и трехосные специализированные армейские грузовики Laffly V15 и W15. Машины эти эксплуатировались в различных частях Вермахта в основном в первозданном состоянии. Однако в бригаде «Запад» 24 грузовика W15T переоборудовали в подвижные радиостанции, а несколько машин оснастили бронекорпусами, превратив в колесные бронетранспортеры.
С 1941 года в германских войсках, дислоцированных во Франции, в качестве артиллерийского тягача для 75-мм противотанковых пушек, 105-мм легких полевых гаубиц и минометов, транспортера для перевозки личного состава, санитарной и радиомашины, перевозчика боеприпасов и снаряжения применялся трофейный полугусеничный трактор Unic Р107 — leichter Zugkraftwagen U304(f). Только в составе бригады «Запад» таких машин насчитывалось более сотни. В 1943 году некоторое их количество оборудовали броневым корпусом с открытым сверху кузовом (для этого пришлось удлинить на 350 мм раму шасси) и переклассифицировали в бронетранспортеры - leichter Schutzenpanzerwagen U304(f), по размерам близкие к германским Sd.Kfz.250. При этом часть машин имела открытые, а часть - закрытые корпуса. Несколько бронетранспортеров вооружили 37-мм противотанковой пушкой Рак 36 со штатным щитом.
Некоторое число тракторов было переоборудовано в полубронированные ЗСУ, вооруженные 20-мм зенитным автоматом Рак 38. Еще большей серией (72 единицы) в Baukommando Becker изготовили бронированную ЗСУ с аналогичным вооружением. Эти машины также поступили на вооружение бригады «Запад».
В качестве артиллерийских тягачей использовались более тяжелые полугусеничные тракторы SOMUA MCL — Zugkraftwagen S303(f) и SOMUA MCG — Zugkraftwagen S307(f). Часть из них в 1943 году также оборудовали броневым корпусом. При этом их предполагалось применять как в качестве бронированных тягачей — mittlerer gepanzerter Zugkraftwagen S303(f), так и как бронетранспортеры — mittlerer Schutzenpanzerwagen S307(f). Кроме того, на их базе создавались боевые машины: m SPW S307(f) mit Reihenwerfer — самоходный многоствольный миномет (изготовлено 36 единиц); в кормовой части машины на специальной раме был смонтирован двухрядный пакет из 16 стволов французских 81-мм минометов; 7,5 cm Рак 40 auf m SPW S307(f) — самоходная 75-мм противотанковая пушка (изготовлено 72 единицы); бронированный перевозчик боеприпасов (изготовлено 48 единиц); инженерная машина, оснащенная специальными мостками для преодоления рвов; 8 cm Raketenwerfer auf m.gep.Zgkw. S303(f) — реактивная пусковая установка с пакетом направляющих для пуска 48 реактивных снарядов, скопированная с советской 82-мм пусковой установки БМ-8-24 (изготовлено 6 единиц); 8-cm schwerer Reihenwerfer auf m.gep Zgkw. S303(f) — самоходный многоствольный миномет (изготовлено 16 единиц) с пакетом из 20 стволов трофейных французских минометов Granatwerfer 278(f).
Все эти боевые машины использовались Вермахтом и войсками СС в ходе боевых действий во Франции в 1944 году.
Из чисто гусеничных французских боевых машин, захваченных и широко применявшихся немцами, в первую очередь следует упомянуть многоцелевой транспортер Renault UE (Infanterieschlepper UE 630(f). Первоначально он использовался в качестве легкого тягача для перевозки снаряжения и боеприпасов (в том числе и на Восточном фронте). С бронированной кабиной и вооруженный пулеметом UE 630(f), применялся для полицейских и охранных функций. В частях Люфтваффе несколько машин оборудовали одной и даже двумя рубками с пулеметами MG34 и использовали для охраны аэродромов, несколько сотен - переделали в противотанковые установки для пехотных частей - 3,7 cm Рак 36(Sf) auf Infanterieschlepper UE 630(f). При этом верхний станок и щит пушки остались без изменений. Еще 40 транспортеров оборудовали специальной броневой рубкой, размещенной в кормовой части, где находилась радиостанция. Они применялись в качестве машин связи и наблюдения в частях, вооруженных трофейными французским танками. Несколько тягачей переоборудовали в кабелеукладчики. В 1943 году почти все машины, не подвергшиеся переделкам ранее, были оборудованы в пусковые установки тяжелых реактивных мин - 28/32 cm Wurfrahmen(Sf) auf Infanterieschlepper UE 630(f).
Поначалу не слишком активно эксплуатировались в Вермахте 300 захваченных гусеничных бронетранспортеров-тягачей Lorraine 37L. Попытка использовать их для перевозки различных грузов оказалась не слишком удачной: при массе 6 т грузоподъемность тягача составляла только 800 кг. Поэтому уже в 1940 году были предприняты первые попытки переоборудования этих машин в САУ: на нескольких тягачах смонтировали 47-мм французские противотанковые пушки. Массовое переоборудование тягачей в самоходные установки началось в 1942 году. На шасси Lorraine 37L изготавливались три типа САУ: 7,5 cm Рак 40/1 auf Lorraine Schlepper(f) Marder I (Sd.Kfz.135) - самоходная 75-мм противотанковая пушка (изготовлено 179 единиц); 15 cm sFH 13/1 auf Lorraine Schlepper(f) (Sd.Kfz. 135/1) - самоходная 150-мм гаубица (изготовлено 94 единицы); 10,5 cm leFH 18/4 auf Lorraine Schlepper(f) - 105-мм самоходная гаубица (изготовлено 12 единиц).
Все эти САУ были конструктивно и внешне похожи между собой и отличались друг от друга в основном лишь артсистемой, которая размещалась в расположенной на корме машины открытой сверху рубке коробчатой формы.
Самоходные орудия на шасси Lorraine также применялись немцами на Восточном фронте и в Северной Африке, а в 1944 году — во Франции.
В состав одного из немецких бронепоездов входила САУ на шасси Lorraine Schlepper(f), в которой в штатной рубке была установлена советская 122-мм гаубица МЗО.
На базе тягача Lorraine немцы создали 30 полностью бронированных машин наблюдения и связи.

Ссылаться на этих двоих как то совсем моветон. Вы бы еще на Резуна сослались.

Как-то Познер спросил Азнавура в своей передаче. А помните когда 2 мировая закончилась ? На что тот ответил; кажется в 44 или 45 !!!!
А до это рассказывал , что он собвенно войны и не почувствовал и оккупации , пел себе таже в кабаках и для немцев и для французов, он же просто артист..

Насколько помню, при этом пригодных к эксплуатации - около шестисот. При этом преимущественно пулемётных.

У наших сейчас спроси - многие правильно ответят?

Слишком великодушны и щедры были наши. Ничего, франки не устают напоминать кто они есть.

Моветон ссылаться на Солонина, Млечина и прочих М.Морозовых.

А Нерсесов - вполне себе внятный источник. Другое дело он вам не по нраву, не о том говорит, должен петь о кровавых совках и трупами завалили...

И да - ему никто не мог возразить, кроме как высокомерно через губу заявляя, все это типа не так. А вот как- тут ихсперды молчат глухо.

При захвате - да. ноя уже размещал немецкое фото цеха завода Рено - как раз с этими танками. То ли ремонт, то ли выпуск новых - что там в цеху делали?

И да - фото 1941 года.
Техника простая, починке на французских заводах подлежала. тем более, что была на вооружении французской армии на тот момент.

Ну да, артист, французский армянин. Хотя вообще-то его соотечественники во Франции в маки отметились...

Французское орудие Canon de 75 Modèle 1897 (Mle. 1897) появилось на свет в 1897 году и стало первой в истории серийно выпускавшейся скорострельной пушкой, снабжённой противооткатными приспособлениями. В годы ПМВ оно составляло основу французской полевой артиллерии, сохранив свои позиции и в межвоенный период.
Вермахт впервые обзавёлся пушками Mle. 1897 во время Польской кампании 1939 года, т.к. на складах польской армии находилось 1230 (по другим данным - 1374) таких орудий. Захватив Mle. 1897, немцы отправили их на склады.
Во Франции немцам удалось захватить намного больше этих пушек: достаточно сказать, что к началу войны французская армия имела примерно 4500 единиц Mle. 1897. Помимо базового варианта Mle. 1897, получившего в вермахте обозначение FK 231(f) (встречается также обозначение FK 97(f)). Немцы не испытывали особого энтузиазма в отношении французских трофеев. Лишь небольшое количество 75-мм пушек поступило на вооружение немецких частей второй линии и было использовано в системе береговой обороны во Франции и Норвегии.
Для борьбы с новыми советскими танками немцы наложили ствол Mle. 1897 на лафет противотанковой пушки Pak 38 с раздвижными трубчатыми станинами и колёсным ходом, обеспечивающим возможность буксировки механизированной тягой. Получившемуся «гибриду» присвоили обозначение Pak 97/38. Однако этим дело не ограничилось: для уменьшения силы отдачи (первоначально лафет был рассчитан на 50-мм пушку) ствол снабдили однокамерным дульным тормозом системы «Солотурн». Была удлинена задняя часть люльки, переделке подвергся пусковой механизм: спусковой шнур теперь лишь взводил ударник, а выстрел производился при нажатии спусковой кнопки, установленной на маховичке вертикальной наводки. Кроме того, орудие приспособили для установки на него прицела Auschilfstrichtmittel 38, позволявшего вести огонь с закрытых позиций.
Во Франции вермахт захватил в общей сложности 5,5 млн выстрелов с гранатами для 75-мм пушек.
В общей сложности в противотанковые орудия переделали 3712 пушек Mle. 1897: 2854 в 1942 году (для сравнения, орудий Pak 40 в том же году выпустили 2114) и 858 - в 1943 году.
Поставки пушек Pak 97/38 в части вермахта начались в середине 1942 года - как раз к началу прорыва немецких войск к Сталинграду. Ими вооружались противотанковые подразделения пехотных дивизий и полков. Интересно, что официально в штате пехотных дивизий 75-мм противотанковые пушки появились только в феврале 1943 года: 12 орудий в одной роте противотанкового батальона и по 9 - в противотанковых ротах пехотных полков (всего - 39 пушек на дивизию). Однако штатное расписание предусматривало лишь наличие пушек Pak 40, и о франко-немецких «эрзацах» в нём не упоминалось. История же Pak 97/38 как нельзя лучше демонстрирует армейскую истину, что штаты части являются лишь ориентиром, а отклонения от них часто способствуют повышению боеспособности. 6-я армия в течение июня 1942 года получила 174 75-мм противотанковые пушки (111 единиц Pak 40 и 63 единицы Pak 97/38), немедленно бросив их в бой. Ее 75-я пехотная дивизия за период с 13 по 19 июля уничтожила 59 советских танков (четыре КВ-1, 51 Т-34 и четыре лёгких), 30 из которых пришлось на долю противотанкового дивизиона, вооружённого 75-мм пушками.
В войсках пушки Pak 97/38 не пользовались особой популярностью: хотя они были заметно лучше малокалиберных противотанковых орудий, но всё же заметно уступали в бронепробиваемости «истинно арийским» Pak 40.
Как и любое другое оружие, пушка Pak 97/38 имела свои достоинства и недостатки. К её достоинствам следует отнести сравнительно низкую стоимость, малые габариты, облегчавшие маскировку на местности, а также наличие в боекомплекте гранат, расширявших область боевого применения пушки. Кумулятивные снаряды, составлявшие основу боекомплекта Pak 97/38, имели удовлетворительные бронебойные характеристики, которые позволяли поражать танк Т-34 во всех проекциях, а КВ - в борт и корму. С другой стороны, низкая начальная скорость кумулятивных снарядов обусловливала невысокую прицельную дальность (порядка 500 м) и значительное рассеивание. В целом же Pak 97/38 стала неплохим временным решением, позволившим насытить пехотные части довольно мощным противотанковым средством до разворачивания массового производства пушек Pak 40.


Пушка Pak 97/38, буксируемая другим трофеем - лёгким тягачом «Рено» UE.
http://www.yapfiles.ru/files/1872995/Pak_97.38.gif

Это сообщение отредактировал Серый411 - 1.03.2018 - 09:50

Ещё один пример применения трофейной техники - Pak 97/38, буксируемая бывшим бельгийским тягачом «Виккерс» Utility B


Это сообщение отредактировал Серый411 - 1.03.2018 - 09:42

Не помню, у кого читал, давно было, когда про FT и производные копал, но захватили в общей сложности как раз ближе к 2000 машин, но использовали около трети от общего количества. И в основном в полицейских и учебных или около того целях, на фронте их или не было, или были единицы. Ну, и при обороне Берлина - но там вообще всё, что шевелилось, использовать пытались.

Есть фото Рено на СПАМе в Вене, среди Пантер битых, опять же и в Италии попадались.

Я просто обращаю внимание, что если считать, как Резун - беря на карандаш любое железо в СССР - то ровно так же надо бы считать любое железо и в Рейхе.

К тому же меня сильно смущает фото работающего цеха с этими самыми Рено в 1941 году. Вполне допускаю, что пользовали одновременно скажем несколько сот штук, только вот другими заменяли вышедшие окончательно из строя.

Не захватили в 1945 тысячи Рено. Единичные остались.

Я и не говорю, что вообще на фронте не было. Было, но десятки максимум, если правильно помню. Люфтваффе их в охране аэродромов использовали, опять же - а эти где угодно окопаться могли.
А в Италии не Фиат?

А так да, согласен, считать надо очень внимательно, если есть возможность выцепить данные поточнее. Всё оптом - бред будет.
Условно - если с одной стороны 5000 танков, из них 3000 трёхи, 1500 четвёрки и 500 - Тигры, и все на ходу, с боекомплектом и обученным экипажем, а с другой - 20000 танков, из них 10000 МС-1 ( на ходу 150 ), 8000 Т-26 ( на ходу 1000 ) и 2000 БТ в ассортименте ( 500 исправных ) - то примерно такой расклад в литературе мы частенько и имеем. 5 тыщ против 20 без уточнения ))

Совершенно верно. Я как раз об этом и толкую.

Если в СССР считаем весь металлолом, то у противника ровно так же считаем весь металлолом.

А насчет десятков - есть сомнения в том плане, что постоянно в той же Ленобласти против партизан использовали танки и у того же комбрига Германа подчиненные реально набили этих немецких танков много. Очень сильно сомневаюсь, что немцы партизан и окруженцев давили четверками и трехами, явно пользовались трофеями. И тут десятками Рено не обойдешься - территория громадная, а карательные операции и защита гарнизонов требуют большего количества.

Потому ИМХО - пользовали франков в 1941 году в виде внештата и сверхштата, за полгода это железо в массе пошло в утиль. В 1942 году уже пользовали по тылам.

Но вот немецкой цыфири у меня веры нет никакой от слова вообще.

Просто по логике вещей - им надо врать. Ландскнехты. Не прорекламишь себя - не наймут. Мюнхаузен - норма, не исключение. Особенно заметно, когда немецкие мемории читаешь.

Я примерно это и имел в виду под "не на фронте, а в полицейских и типа того целях". Патрулирование тылов, борьба с партизанами и прочее в том же духе. Не на передовой.

Всё равно они будут у нас, весь металлолом считать... их страна и дискурс военно-исторический, то же их, им и решать, как считать, как заваливать и как правильно каяться.
Они этим и занимаются этим успешно.
Вот если бы как ни будь, так сделать, что бы русофобов не изгнать, а отогнать что ли от истории войны.

за достоверность не ручаюсь

Карточное нормирование в оккупированной Франции
Здесь даны недельные (как было принято считать на Западе) нормы снабжения продуктами в период с последнего квартала 1940 года по второе полугодие 1944 года, только по сахару и картофелю месячные, их надо еще поделить на 4. Сколько хлеба, мяса, жиров сыра сахара и картофеля получали в неделю французы разных возрастных и рабочих категорий. Нормы в течение войны по хлебу и мясу менялись, и в основном в сторону уменьшения (потому что немцы вывозили большую часть продуктов в рейх).
Итак, среднестатистический француз в войну имел в неделю (дельта дана для разных периодов войны, чем дальше тем меньше) 1925-2100 г хлеба, 120-250 г мяса, 70-100 г жиров, 50-70 г сыра. И уже в месяц - 500 г сахара и 4-6 кг картофеля.
Рабочим и крестьянам выделялось для осуществления ими тяжелой работы несколько больше - хлеба они получали в 1940 году на 700 г, в прочие периоды на 525 г в неделю больше, то есть 2450-2625 г хлеба в неделю. Также со второго квартала 1941 года повысили на 525 г нормы детям, то есть 2625 г хлеба в неделю, с 1942 года они получали в неделю уже 3500 г.

Теперь пересчитаем это на привычные нам с советского времени дневные нормы снабжения по карточкам (кроме сахара).
Хлеба - 275-300 (рабочие - 350-375, дети 375-500 г) г, мяса - 17-35 г, жиров - 10-14 г, сыра - 7-10 г, картофеля - 133-200 г.
Французы, как видим, питались в войну не лучше советских граждан, а подчас и похуже, например, французский рабочий имел в день 350-375 г хлеба, а советский - 600-800 г, даже после уменьшения норм 500-700 г. Советская месячная норма сахара совпадала с средней французской. Кофе и чай и тот, и тот пили эрзацный. Из корня цикория, из моркови или листьев смородины.
Правда, по карточкам французу полагалось и немного мяса. Впрочем, нормы выдачи стремительно уменьшались:

"На 31 марта 1941 года недельная норма отпуска мяса составляла 360 г с костями, 288 г без костей. В дальнейшем она, постепенно уменьшаясь, дошла до 180 г мяса в неделю".
Источник: Узульяс А. (полковник Андре). Сыновья ночи. М.: Воениздат, 1978. С. 68.

Впрочем, это описанное жившим в оккупации французом мы видим и по таблице в исследовании Стэнфордского института.
"Во второй четверти 1942 года французский министр продовольствия уменьшил его недельные нормы до 120 г в больших городах и до 90 г в населенных пунктах с более чем 2000 жителями".

90-120 г мяса в неделю - это 13-17 г в день, и погоды не делает. Всей месячной нормы взрослому человеку не хватит даже один раз (!) сытно поесть. Поэтому, как вспоминает Альбер Узульяс:
"Похлебка из брюквы и земляная груша стали "национальным блюдом".

Нормы снабжения в блокадном Ленинграде, конечно, были самыми низкими на советской территории, но тем не менее они составляли: "1 окт. 1941 в 3-й раз был снижен хлебный паек - рабочие и ИТР получили по 400 г хлеба в сутки, служащие иждивенцы и дети по 200 г. Карточки на др. продукты почти не отоваривались. С 20 нояб. (5-е снижение) рабочие получали по 250 г хлеба в день, все остальные - по 125 г в день. С 25 дек. 1941 нормы стали увеличиваться".
Источник: Ленинград // Великая Отечественная война: Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1984. С. 401.

Так вот, по уровню октябрьских карточных норм 1941 года рабочий в блокадном Ленинграде получал 400 г хлеба в день, французский в неблокадном Париже или Бордо - 350 г., прочие категории населения - в блокадном Ленинграде 200 г в день, во Франции 275 г в день. Вполне сравнимо. Да, хлеб в блокадном Ленинграде на 2/3 состоял из примесей. Но и во Франции: "Хлеб, составлявший основную часть питания французов в крупных городах, был почти не съедобным. Он выпекался из чего угодно, только не из пшеничной или ржаной муки (газеты тогда писали, что муки в хлебе имеется едва ли 10 процентов!). От употребления такого эрзаца люди заболевали так называемой "хлебной чесоткой".
Источник: Узульяс А. (полковник Андре). Сыновья ночи. М.: Воениздат, 1978. С. 68.

Исключение, конечно - самый страшный период 5-го снижения норм выдачи в Ленинграде в ноябре-декабре 1941 года. 250 г хлеба в день для рабочих и 125 г для всех прочих. Но и в оккупированной Франции бывали при немцах и еще меньшие нормы выдачи!
Норма - 100 г в день! Там же чуть ниже (архивистами, судя по всему) подписано, что лишь в октябре 1940 года нормы выдачи хлеба подняли до 250 г в день. Значит, в июле, августе и сентябре 1940 года французы получали по карточкам хлеба всего по 100 г в день, меньше чем в блокадном Ленинграде в худшие периоды! Или по крайне мере - вполне сравнимо.

Причина сверхсмертности в блокадном Ленинграде (помимо немецких обстрелов и бомбежек), о котором тоже задают вопрос ("а почему тогда у французов не было такой смертности, а всего-то какие-то смешные несколько сот тысяч погибших в оккупацию?") в том, что в лютый мороз (а зима 1941/1942 годов оказалась очень холодной и очень длинной) одного лишь хлеба недостаточно. Человек не получает от него, тем более от сниженных норм, достаточно энергии для поддержания в себе жизни. Нужно мясо, жирный суп, горячее питье, нужны дрова и уголь для разогревания еды и обогрева домов. А в отрезанный от всего остального мира замерзающем городе все это доставить было невозможно. Французам хотя бы могли подвести дрова из деревень.

Ну, помимо троек с четверками, были еще двойки и единички.

*Массовое* использование трофейной техники в виде внештата и сверхштата- маловероятно. Нужен подготовленный персонал для использования и техобслуживания. Нужны запчасти и т.д.. Без этого- даже на полгода не хватит.
Немцы вполне прагматично относились к трофеям, годное ставили на вооружение официально и учитывали со всей немецкой педантичностью.

Еще одна важная вещь- наличие обученного л/с. Потому что если, скажем, за зимний период обучения 41-го года танкисты накатали аж по 4 часа в среднем (я полагаю, наводчики стреляли так же "много" и т.д.), становится немного понятнее, почему формальное превосходство в количестве никак не помогло предотвратить катастрофу 41-го.

Ну вот интересно - какие бронесилы внезапно оказались под Демянском и сорвали операцию нашим десантникам?

Разведка ЕМНИП доложила, что там на аэродроме брони не будет. да и вообще у немцев пара сотен танков. А когда наши туда сунулись - обнаружилась внезапно броня вдвое количеством и в том числе и на аэродроме.

По маркам раскладку не видал, вот не трофеи лы тыловые?

Эк вы хватили. Этак вы потребуете странного - чтобы и в кино и в театрах ненавидящих Россию как таковую отогнали от кормушки???

Ну замечу, что многие немцы умели водить велосипед, мотоцикл, автомобиль.

Танки РЕно ФТ и ряд похожих на них - тех же тягачей Лоррейн и Шенилетт - в управление не сложны, да и достаточно просты в обслуживании. Потому на них экипаж выучить куда проще. чем на Пантеру или Ягдтигр. И да - танксит с трехи или четверки вполне легко освоит более простую и легкую системы.

Если бы немецкие источники не врали ураганно - тогда был бы другой разговор. Но они - врут куда мощнее советских (советские грешат умолчаниями, но вот откровенной брехни в них меньше).

Потому спорить не вижу резона, могу быть и не прав. Но по уму - в блицкриг надо было вложить все. что имелось, особенно, когда план затрещал. Как бандит вкладывает в кулак свинчатку, чтоб вырубить жертву одним ударом.

Весьма вероятно, что в июне может быть и не пользовали трофеи. Но как стали срываться сроки и потери оказались куда выше расчетных - просто по житейской логике надо было бросить в топку все дрова, что были.

И при том все же французы с голоду не мерли, как мерли наши граждане на оккупированных территориях - в пригородах - Пушкине, Гатчине и ты пы - смертность была выше, чем в блокированном Ленинграде.

Demag в теме про трофеи - это об этом? )