65
Этнический немец Уве Нимайер, который проживает в Калининграде и ведёт видеоблог «Балтийская волна», не так давно вернулся из Германии и поспешил поделиться своими наблюдениями о жизни немцев в условиях противостояния с Россией.
— Уважаемый Уве, когда вы уезжали в Германию, то, конечно же, читали в российских СМИ о том, что немцы мёрзнут и даже голодают, а в перерывах между этими делами ненавидят русских. Так ли это?
— В последний раз я был в Германии месяца три назад, и тогда у меня, как, впрочем, и сейчас, сложилось впечатление, что ничего не поменялось. Немцы — довольные, немцы — счастливые. Не голодают. Не мёрзнут. Немцы, может быть, чуть–чуть — как это по–русски? — беднеют. Но чуть–чуть. Я разговаривал с разными людьми, с соседом через забор, с предпринимателями, которые раньше работали в Калининграде. Естественно, везде ставил вопрос: как вы живёте? Стало хуже? Нет, отвечают, нормально живём. На улицах не встретишь озабоченных людей. Всё, как год назад, пять или десять.
— Получается, наш телевизор врёт?
— Не спешите с такими выводами. Германия слишком толстокожая в смысле финансовых запасов, чтобы вмиг обеднеть. Но приметы времени есть. Например, я ехал с одним знакомым на машине, и он, сидя за рулём, неожиданно говорит мне: «А вот давай здесь заправимся. Цена низкая. 2 евро и 4 центра за литр бензина». Я никогда раньше не видел в Германии, чтобы немец колесил и искал заправку! Немец всегда заправляется на ближайшей заправке. Конечно, мой знакомый хорохорился, говоря: «Да, год назад я платил 90 евро за бак, а сейчас 150 евро, но что делать… Пустяки». Не беда, мол. Да нет, думаю, беда, которая только начинается.
— А что касается газа?
— Здесь есть одна хитрость, из–за которой немцы не чувствуют надвигающегося кризиса.
— Какая?
— Дело в том, что в Германии за электричество платится по–другому, нежели в России. В России мы платим ежемесячно, а в Германии статистика выводит, сколько конкретное домохозяйство тратит электроэнергии в год. И на основе этих данных с вашего счёта автоматически снимается фиксированная сумма. Таким образом, в октябре — ноябре 2022 года бюргер платит фактически по ценам, которые были год назад. В конце года немцы должны сообщить показания счётчиков и свериться, больше или меньше они израсходовали. Если больше, то дополнительно платишь, если меньше, то тебе возвращается часть суммы. И вот только сейчас приходят письма о повышении тарифов. Я получил такое письмо по квартире, где живёт моя мама. Таким образом, немцы реально почувствуют, что цена выросла за газ, только с февраля 2023 года.
— А на сколько повысился тариф в квартире вашей матери?
— Мама за свет платила примерно 900 евро в год. По новому тарифу, если мама будет расходовать те же самые киловатты, она будет платить 1 500 евро. Дальше: дом отапливается мазутом (в подвале стоит специальная печка). На год мама заказывала мазута на сумму 2 000 евро. В следующем году она заплатит за то же количество мазута 4 000 евро.
— Короче, на 100 процентов…
— Да, но надо понимать, что для определённого и достаточно большого круга немцев — это стопроцентное повышение абсолютно некритично. Многие даже не почувствуют. Сегодня немцы пытаются смириться, объясняя так: да, золотое время, когда мы покупали дешёвую энергию, закончилось, однако что–либо хорошее всегда заканчивается, но за это время мы накопили «денежный жирок» и справимся с временными трудностями. А в то, что эти трудности — временные, немцы свято верят. И не только немцы…
— А кто ещё?
— Например, я общался с полькой, доход которой явно ниже среднего класса в Германии. Она работает в социальной фирме, ухаживая за моей 93–летней мамой. Эта полька неплохо говорит по–немецки, уточнив в разговоре со мной, что она родом «из Данцига».
— Не из Гданьска?
— Да, именно из Данцига. Так сказала, чтобы сделать, наверное, немцам приятное. Это как если бы русский из Калининграда приехал в Германию и всем говорил, что он «из Кёнигсберга». Но я отвлёкся. Так вот, даже эта полька считает, что повышение цены «не по–настоящему». Что всё это какие–то игры политиков, которые вот–вот закончатся, и всё вернётся на круги своя.
— Ну а как же информация о том, что в Германии из–за удорожания энергии закрываются десятки кондитерских?
— Это мелочь, они считают! Да, люди останутся без работы, но будут сидеть дома и получать пособия, рассуждая у камина: немецкая промышленность такая сильная, что сможет спасти страну. Ведь именно на промышленников рядовой бюргер и рассчитывает. Я уверен, что все немцы понимают, что сегодняшнее правительство во главе с Шольцем — это плохое правительство, которое надо убрать. А вот крупный бизнес спасёт от последствий дурной политики.
— Но ведь пока немецкие промышленники бездействуют…
— В том–то и дело. Промышленники не спасают страну, а выполняют приказы правительства. Ушли из России — это первый шаг. Второй шаг — всё, что они производят, в Россию не продают. Своим демаршем они теряют реально бешеные деньги, но они готовы их терять и дальше. Стоит вопрос: до какой степени они готовы потерять? Второй вопрос: кто их вождь? Кто может сказать от лица немецкой промышленности: мы берём власть в свои руки? Нет такого сегодня в Германии.
— Не могу понять одного. Всегда для русского человека немецкий предприниматель был олицетворением аккуратности, собранности, продуманности. Он всегда, казалось, умел считать деньги и строил планы на 5−10 лет вперёд, посмеиваясь над русскими, что те живут одним днём. Что сейчас случилось?
— Сколько лет я живу в России, столько пытаюсь сломать этот дурацкий стереотип. Ну нет такого немца! Может быть, такие попадались во времена кайзера. В старых книжках. Нет этого сейчас. Нету! Нуль! Немцы не сверхумные, не строящие планы на десять лет. Сегодняшний немец — это, если образно сказать, ребёнок, который зажмурил глаза и думает, что раз он никого не видит, то и его не замечают.
— А, может быть, группа заговорщиков из числа «рейхсбюргеров» и была попыткой взять власть в свои руки?
— Пока рано говорить об этом, но для меня ясно одно: тема государственного переворота в Германии прекрасно подавляет дискуссию о росте цен и нехватке энергоресурсов. В общем, горячая тема для холодных дней (смеётся). А то, что в Германии наступила настоящая зима, вчера моя мама сказала по телефону. Кстати, небольшое лирическое отступление. Помните, с 2013 по 2020 год германские активисты всё хотели создать в Калининградской области некие немецкие автономные деревни? Якобы эти «дойчедорфы» должны были стать убежищем для тысяч недовольных своим правительством немцев. Так вот, костяк этих «переселенцев» составляли как раз «рейхсбюргеры». К счастью, этим планам со стороны компетентных органов России был поставлен заслон. А теперь представьте, что после неудавшегося «госпереворота» в Германии 21 тысяча «рейхсбюргеров», в том числе 2 000 вооружённых и обученных, бежали в Калининград, чтобы скрыться от ареста. Сегодня эти люди в Германии недовольны и хотят восстановить Германскую империю. И завтра эти «автономные» ребята и в России будут недовольны…
— Вы сталкивались с русофобией?
— Не встречал ни разу.
— Но из каждого немецкого телевизора твердят, что Россия — зло. Или немцы скрывают русофобию в общении с вами, принявшим российское гражданство?
— Хороший вопрос. В бытовом плане немец, во всяком случае моего круга, не выскажет презрения по поводу «русскости», русского духа. Русофобия у немцев, если можно так выразиться, высокого полёта. Она — и это моё твёрдое убеждение — исходит от 9 мая 1945 года. Немцы не забыли своё поражение от русских, не простили, что проиграли русским, и никто меня не сможет переубедить в обратном. Поэтому немцы готовы сегодня терпеть холод и голод. Если завтра вдруг все немцы скажут: «Всё плохо! А главный кошмар у нас впереди!», то фактически они заново подпишут капитуляцию перед русскими. Но они не хотят ещё раз капитулировать перед Москвой! В этом корни и русофобии, и тупого неприятия собственных реалий.
via eadaily.com
yaplakal.com