Kaк выяcнилocь, вoдитeль oбнapyжeннoгo aвтoмoбиля «Cлaвyтa» знaчитcя в poзыcкe c 2007 гoдa. Toгдa poдитeли cooбщили в милицию, чтo иx cын yшeл из дoмa, нo тaк и нe вepнyлcя. B пocлeдний paз eгo видeли в бape, гдe oн пoзнaкoмилcя c дeвyшкoй. C этoй дeвyшкoй eгo и нaшли нa днe peки в caлoнe aвтo. via http://news.pn/ru/incidents/71544
Скотти Лабкеман, играющий в команде одной из высших школ Колорадо, страдает синдромом Дауна. На прошлой неделе тренер команды выпустил Скотти на площадку за 4 секунды до конца, и он забросил трехочковый бросок! Живите и радуйтесь жизни, друзья, всем добра!
Пожалуй, не более загадочной страны, чем Япония – уж очень много всего намешано в их культуре. Так что небольшой ликбез на тему того, что нам стоит позаимствовать у японцев, а что нет, не будет лишним.
Итак, начнем с кухни. Суши-баров на постсоветском пространстве уже столько, что ни один бурят, мало-мальски умеющий закручивать роллы и разливать соевый соус, не останется без работы.
Знаменитый актер очередной раз шокирует своих поклонников эпатажными проделками. На этот раз Никита Борисович не обнародует интимные видео семейного архива - теперь Джигурда массово борется с концом света под звуки знаменитого корейского Gangnam style.
51-летний артист, напевая "Опа-Джигурда", в одних лишь килте и футболке, сплясал на главной площади города, у Кремлевских ворот, и даже у храма Василия Блаженного. Несмотря на минус за окном, актер собрал толпу народа и зазывал желающих присоединиться к своему танцу, даже полицейские, и те хотели пуститься в пляс, если бы не были на службе.
Жареный кабанчик дымился на столе, издавая восхитительный запах мяса, сдобренного травами, смешанный с ароматом дымка от можжевеловых веток. Зелёный лук, чеснок, какие то овощи, свежие и печёные, вяленые грибы, копчёные рыбы разных пород и огромный бочонок свежего душистого пива с клюквенным соком. Вокруг, под мелодии струн, флейт, волынок и свирелей танцевали девушки. Высокие, стройные, светловолосые красавицы. Глаза, цвета вод озера Тюрифьорд били прямиком в сердце. И каждая всем видом показывала желание, жажду любви и наслаждений.
Олаф, довольный такой компанией, пододвинул к себе блюдо с кабаном, и приступил к трапезе, намереваясь как следует подкрепиться перед бурной ночью. Вкусная еда, хорошая выпивка и тепло длинноногих красавиц, что ещё нужно парню в восемнадцать лет? Слава? Власть? У Олафа Харальдссона всё это уже имелось. Представитель династии Хорфагеров, когда-нибудь он станет конунгом над конунгами, как дед. А пока, мог спокойно наслаждаться всеми возможными удовольствиями.
Половина тушки уже была обглодана, и бочка опустела на треть, когда в трапезную вошёл высокий человек с фигурой, словно высеченной из скалы.
Седая борода здоровяка была заплетена в косички, а сияющий шлем украшал голову. Одного глаза у воина (а, глядя на крепкий меч и драгоценный доспех, ошибиться в профессии было сложно) не было. Выражение лица не оставляло сомнений: вошедший был очень зол, и похоже было, что именно на Олафа.
- Разрази тебя гром, мальчишка! Ты что тут делаешь? – Голос воина заставил массивный дубовый стол затрястись.
- Ну, как что? Я захотел поесть, а тут у вас всё, что мне нужно. – Олаф, не на шутку перепуганный вжался в тяжёлый каменный стул, покрытый медвежьей шкурой. – Вон и девчонки – просто верх мечтаний.
- Девчонки? Да им лет больше, чем всему твоему роду, щенок! – Казалось ещё немного и свирепый гигант взорвётся. – Я спрашиваю, как ты вообще тут оказался? Для тебя это место пока под запретом.
- Да ладно тебе, Один. Ты что, сам молодым не был. – Парень, так бесцеремонно вторгшийся в покои Асов, решил стоять на своём до конца. Первый страх перед Высокими прошёл, остались лишь юношеский задор и дерзость. – Ну, дай немного повеселюсь и домой.
- Вот наглец! Мы доверили тебе будущее Норега, а ты тут прохлаждаешься. Это стол лишь для заслуженных воинов, а ты не заслужил пока быть даже шутом на этом празднике. А ну марш домой, пока я окончательно не вышел из себя!
- Вот вы старики всё-таки зануды! В своём консерватизме вы мешаете молодёжи идти вперёд. Вот последую примеру Олафа, сына Трюггви и объявлю норвегам, что вас нет, а есть единый южный Бог и всем надо славить его. – Олаф не на шутку разошёлся и, перейдя все границы дозволенного, стал откровенно грубить Одину.
- Ну, это уж ни в какой драккар не лезет! – Старый Ас взмахнул огромным кулаком и влепил юному наглецу звонкую оплеуху, от которой у Олафа в голове закружилось и потемнело. На миг он потерял сознание, а когда очнулся, то увидел своего закадычного друга Регнвальда Ульвсона, склонившегося над ним.
- Эй, друг, ты жив? - Регнвальд хлопал Олафа по уху, которое и так горело от «поучения» Одина. – Ну и перебрал же ты. Забрался на крышу трактира и хотел станцевать. Да так и упал вниз головой. Я уж думал, не очухаешься вовсе. Вставай, брат, пойдём спать.
- Вот сволочи! – Олаф не мог сдержать эмоций. - В кои то веки хотел спокойно пообедать в Вальхалле, так нет же и того не дали. Ну, ничего, я им ещё припомню!
И, злой на Богов, будущий король, поддерживаемый верным другом, поплёлся домой.
– А вот и Костя из школы пришёл! Мы с Мишуткой тебя уже заждались! – ласковый голос мамы, радостное сопенье трёхлетнего братика, аромат маминых шанежек.
Как хорошо с мороза вбежать домой, бросить в прихожей облепленный снегом портфель и пальтишко, погреть замёрзшие руки под горячей водой в ванной и сесть за стол на уютной кухне, где светло, тепло и так вкусно пахнет. Мама наливает душистый чай в большую чашку с цветочками (это его, Костика, чашка) и накладывает на тарелку румяные шанежки с пылу с жару – ждала мама своего сыночка. Под ногами уже ползает Мишутка со своей любимой машинкой. А за окном – метель, синие сумерки спускаются на заснеженный город. Ничего, пускай спускаются – дома светло и тепло!
– Сынок, ты чего такой задумчивый? Кушай, а то остынет!
– Мам, а к нам сегодня приходил ом… нет, об… нет, мудсмен, короче!
– Омбудсмен?
– Ага… У нас это пилот… не помню. В общем, что-то пилотный такой…
– И что?
– Мам, мы неправильно живём! Совсем неправильно!
– Почему?
– Ну вот, смотри: дети – это на самом деле не дети!
– Как это?
– Ну вот! Они – люди! Понимаешь?! Такие же люди, как взрослые! И у них тоже права есть!
Мама задумалась. Костик взволнованно продолжал:
– Вот меня, например, нельзя ругать, нельзя лишать меня моих прав на личную жизнь…
– На личную жизнь?!
– Да! Вот, например, я хочу гулять ещё, а ты меня уже домой зовёшь, или я хочу на компьютере поиграть, а ты меня в магазин за хлебом отправляешь… А у меня есть право на отдых! Или вот: у меня должно быть полноценное питание – фрукты, мясо! А у
Работать в метро Руслан мечтал еще в детстве. В то время в голове состава на краске стекла между вагоном и кабиной машиниста иногда встречались протертые дырочки, и не было для любого мальчишки занятия интереснее, чем, затаив дыхание, смотреть через щелочку, как фары поезда прорезают темноту тоннеля. А однажды, когда маленький Руслан с папой ехал в метро, отец предложил ему: «А ты попроси машиниста пустить тебя в кабину!» И хотя присутствие посторонних рядом с машинистом строго запрещено инструкциями, чудеса иногда случаются: целый перегон будущий путеец проехал в кабине.
Врачи южно-сахалинского городского родильного дома сделали больную заложницей выяснения своих взаимоотношений с главврачом – они демонстративно провели операцию на ней ночью при свете ручных фонариков, несмотря на то, что располагали исправным электрогенератором. Снятое при этом видео медики выложили в интернет.
В дверь постучали. -Товарищ майор, разрешите. Задержанный Гельшман доставлен. Конвойный лейтенант отступил в сторону и в кабинет вбежал невысокого роста, чуть полноватый мужчина лет пятидесяти. Изящное кашемировое пальто было распахнуто. Под пальто был виден дорогой костюм . В кабинете почувствовался легкий аромат хорошего парфюма. -Какого хрена, вы себе позволяете!- Лицо человека было перекошено злобой с губ слетали капельки слюны, но человек этого не замечал- он был переполнен злобой. -Ты отдаешь себе отчет, майор, что ты делаешь. Ты знаешь кто я такой? Нет, ты еще не знаешь в какое дерьмо ты вляпался, майор. -Проходите Михаил Абрамович, присаживайтесь.- Майор был спокоен. Легкая улыбка тронула его губы. -Чего ты лыбишься?! Кто вам позволил хватать меня? У меня самолет через сорок минут. Поэтому в ваших интересах извиниться и доставить меня как можно быстрее в аэропорт. -Мы в курсе вашей поездки Михаил Абрамович. Да вы присаживайтесь. И ознакомьтесь вот с этой бумагой. Майор был невозмутим. -Чего ты мне здесь тычешь. Нет, майор, ты еще не знаешь кто я. Ты еще ноги мне целовать будешь. Один звонок и вас всех отсюда на улицу, вместо дворников. Но на предложенный стул сел и выхватил из рук следователя бумагу. -Я майор Комитета Государственной Безопасности Иванов Сергей Петрович. Буду вести ваше дело. Следователь внимательно смотрел на задержанного. -Какое, на хрен, дело. Ты чего мелешь, майор. Я не понимаю. Это что за постановление такое? Ты чего бредишь? Какой еше комитет государственной безопасности? Да один звонок и от тебя мокрого места не останется. -Пожалуйста, следователь подвинул телефон к задержанному, звоните. Мужчи
Недалеко от Бранденбургских ворот в Берлине находится огромное поле, заставленное бетонными блоками. Это мемориал памяти погибших в годы правления Гитлера евреев. Рядом с ним всегда есть некоторое количество туристов, а работники мемориала с охотой расскажут вам об истории Холокоста в Германии, но обычные немцы поглядывают на него очень искоса и на то есть свои причины. Но, обо всем по порядку.
« – И настанет царство истины? – Настанет, игемон, – убежденно ответил Иешуа. – Оно никогда не настанет! – вдруг закричал Пилат таким страшным голосом, что Иешуа отшатнулся.» . . . «Еще приблизив свой глаз, Маргарита разглядела маленькую женскую фигурку, лежащую на земле, а возле нее в луже крови разметавшего руки маленького ребенка. — Вот и все, — улыбаясь, сказал Воланд, — он не успел нагрешить. Работа Абадонны безукоризненна.» М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита»
Глава I.
И всё тошнит, и голова кружится, И мальчики кровавые в глазах... А.С. Пушкин «Борис Годунов»
«ПОЛАГАЛ БЫ»… - отстучал я на раздолбанной пишущей машинке начало резолютивной части заключения служебного расследования в отношении самого себя, оперуполномоченного уголовного розыска, молодого дикорастущего старшего лейтенанта, и задумался: как бы себя наказать? У классика, помнится, была унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла, а тут субалтерн-офицер, говоря по старинке, российского МВД должен устроить себе шахсей-вахсей. Наконец, памятуя мудрое изречение «стариков»: «Выговор – не триппер, можно и поносить!», было принято не менее мудрое решение ограничиться ранее наложенным взысканием – выговором, полученным, как и в этом случае, за нарушение сроков заведения ОПД (Оперативно-поискового дела). Парадокс системы: не раскроешь ты преступление - ну, по-отечески, пусть и нецензурно пожурят, а вот нарушил сроки заведения – это уже смертный грех, равносильный измене Родине, чреватый мелкими неприятностями вроде лишения квартальной премии (как будто кто-то её видел!) и крупными типа задержки присвоения очередного звания и пр.
Виктор Николаевич с трудом разомкнул веки и уставился сонным, непонимающим взглядом в потолок. Рядом тихо посапывая спала жена, мерно тикали часы на стене. Фонарь за окном покачиваясь от ветра, бросал отблески на оконное стекло. Что заставило его проснуться, он не знал. Возможно было чувство, что за ним кто-то наблюдает. Виктор Николаевич, кряхтя, поднялся с постели и нащупал ступнями холодные подошвы домашних тапочек. Почесываясь и зевая, Виктор Николаевич, побрел сначала в туалет, а после на кухню. - Три утра, а я ни в одном глазу. - Пояснил он коту, жмурившемуся от света лампы, включенной хозяином. - Бессонница. - Виктор Николаевич горестно вздохнул. - Старость, мать ее. Горячий сладкий чай, приятно согревал. Прихлебывая маленькими глоточками чай, Виктор Николаевич, думал о делах завтрашнего дня. О суммах закупок леса, о поставках бетона и километрах кабеля. Вдруг, сильно-сильно защемило в груди. Левая сторона, с татуировкой группы крови на патроне, стала горячей. - Ох! - Виктор Николаевич, торопливо засунул под язык маленькую таблетку нитроглицерина и откинувшись назад, к прохладной стене, закрыл глаза. Сердце продолжало болеть, сжимая грудь ладонью, Виктор Николаевич, щелкнул выключателем и дойдя до спальни, залез под одеяло.
Мерно тикали часы на стене, тихо посапывала во сне жена. Фонарь бросал отблески на оконное стекло.
Потихоньку отпустило, боль постепенно стихала. Дыхание становилось ровнее и вновь хотелось жить. Виктор Николаевич усмехнулся. - Чему смеетесь, уважаемый? - Раздался голос из темноты. Виктор Николаевич, торопливо сел на кровати и повернул голову на звук голоса. В углу, на кресле, з
yaplakal.com