83
Евгений ЧеширКо– Я даже не буду спрашивать – зачем? Просто посижу рядом, если ты не против.
Смерть удивительно лёгким движением перемахнула через ограду моста и села на край недалеко от парня, который, кажется, даже не обратил внимания на её появление. Он пристально смотрел вниз, на чёрную воду реки, которая, как живая змея медленно ползла куда-то, извиваясь своим скользким телом.
Так они и сидели. Он смотрел вниз, иногда шмыгая носом и вытирая лицу рукавом толстовки. Она, свесив ноги, проигрывала лезвием косы, ловя в нем отражение луны, повисшей в ночном небе. Наконец, ей наскучило это занятие.
– А я знаю, что ты хочешь сделать, – сказала она, повернув темный овал капюшона к молодому человеку. Тот снова шмыгнул носом, но промолчал, – думаешь, я буду тебя отговаривать?
Парень сделал какое-то неопределенное движение – то ли поежился от холодного ветра, то ли пожал плечами.
– Я даже знаю, почему ты хочешь прыгнуть с моста, – она сделала паузу, но, не дождавшись никакой реакции от собеседника, продолжила, – изменила... Странно это всё. Ты любил женщину, а эта женщина полюбила другого человека. Возможно даже, что этот человек тоже полюбил ее, а его любила другая женщина и так далее. Знаешь, что странно? Все кого-то любят, любовь процветает, а только радости от этого больше не становится. Ну и в чем же тогда сила этой вашей любви? Одни беды от нее, получается. Одна боль.
Парень вздохнул и потер ладони друг об друга, будто готовясь к последнему прыжку и настраивая себя на него.
– Круговорот боли. Вот она – ваша любовь. Вы, люди, на самом деле никого не любите. Даже себя. Говорите только, что любите, а на самом деле – нет. Нет... Любовь для вас – это отсутствие. Когда чего-то у вас нет или когда это у вас забрали, как игрушку – вот тогда вы любите, а когда у вас оно в руках, это неинтересно, скучно, надоедливо. Вот и ты себя полюбишь, когда до воды останется один сантиметр. Сильно полюбишь, больше всего на свете. А если не прыгнешь, будешь испытывать боль. А боль всегда ведёт к ненависти. Ты возненавидишь. Себя или ее, или ещё кого-нибудь. Ненависть... Ты станешь ее проводником в этот мир. Ее здесь станет больше, она станет сильнее. Вот к чему приводит эта ваша любовь.
Смерть медленно подалась назад, опершись спиной об ограждение. Она подняла голову и посмотрела в небо. Свет луны отразился в двух бесцветных зеркальцах глаз внутри ее капюшона. Парень молчал, продолжая периодически шмыгать носом и утираться рукавом, не отрывая взгляда от воды под мостом.
– А ты интересный, – повернула она к нему голову, – молчишь, не задаешь вопросов, не просишь помощи, не жалуешься... Ты мне нравишься. Знаешь, я устала говорить о себе и отвечать на однотипные вопросы. Это выматывает.
Она помолчала.
– Знаешь, мне тоже бывает больно. Я никому об этом не говорила. Никогда. Но тебе расскажу, – Смерть вздохнула, – мне становится больно, когда первый весенний ветерок приносит с полей запахи цветов, мне больно, когда солнце встаёт над горизонтом летним утром, когда из-под снега выбивается первый ручеек, когда из кокона появляется бабочка и впервые расправляет свои нежные крылышки. Я чувствую боль, когда слышу крик новорожденного, когда вижу почки на ветках деревьев, когда слышу искренний человеческий смех... Я смотрю на это и знаю – всему придет конец. У всей этой красоты будет финал и я его увижу. Я его принесу. Я! И знаешь, иногда, глядя на всё это, я почти забываю, кто я. И на мгновение... всего на одно неуловимое мгновение... я тоже чувствую надежду. А потом вспоминаю. И это воспоминание больнее всего.
Парень шмыгнул носом и невпопад кивнул, а затем немного придвинулся к краю. Заметив это движение, Смерть вздохнула.
– Уже? Посиди ещё со мной. Я так давно ни с кем не говорила. Я так давно ни с кем не молчала. Знаешь, люди разучились молчать вдвоем. Раньше умели, а теперь разучились. Сейчас они если и молчат, то не вместе, а против друг друга. Получается две злые тишины, а не одна добрая. Я давно не слышала доброй тишины между людьми.
Парень положил ладони на край и ещё немного подвинулся, опустив голову вниз, будто пытаясь выбрать в воде место для приземления. Смерть неотрывно наблюдала за его действиями, начиная говорить быстрее, когда он совершал какое-то движение.
– Знаешь, мне почему-то не хочется, чтобы ты прыгал. Это, конечно, не мое дело, но... С тобой мне хотя бы ненадолго стало... как это слово... спокойно. Мне стало спокойно.
Смерть снова подняла лицо к небу. Они за искрились зелёными огоньками и исчезли – она прикрыла глаза, опершись затылком об ограду.
– Наверное, это самое приятное чувство для вас – когда тебе спокойно и ты живой. Спокойным быть не трудно – все мертвые очень спокойные, а вот если ты живой... Ты можешь просто сидеть и смотреть на луну, слышать песню ветра, чувствовать его прикосновения, ощущать запах... И при этом не нужно куда-то идти, что-то говорить, чем-то заниматься. Наверное, только в эти моменты вы по-настоящему живёте, в эти мгновения... вы не просто живы. Вы — целы. И в этой целостности нет места даже мне, – она снова повернулась к парню, – ты прости, что я так много говорю. Просто накопилось во мне, наверное. Кому мне ещё это рассказать? Я и выразить толком свои мысли не могу – не получается, не умею. Прости, снова я о себе.
Она еле слышно хмыкнула и покачала головой.
– Ладно. Если готов – прыгай. Я вижу, что тебе не терпится. Напоследок скажу тебе вот что. Я не умею чувствовать ничего, кроме боли, мне другого не дано, но я наблюдаю за вами, я пытаюсь вас понять, пытаюсь... Иногда мне кажется, что я уже почти научилась, но нет, это просто самовнушение. Но знаешь... Кажется, сегодня я поняла, что такое спокойствие. Ты, человек, выслушал меня, не произнес ни слова, возможно даже, что понял. Мне впервые за долгое время захотелось говорить. Представляешь? Просто говорить. Это ведь самое простое, что может быть, но когда внутри тебя холодная пустота, то каждое слово – испытание. Эта пустота втягивает в себя всё, даже слова. Самые обычные слова. С тобой... – Смерть вдруг тоже шмыгнула носом, – с тобой ее как будто не стало. Как будто исчезла эта пустота куда-то, понимаешь?
Парень вдруг замотал головой из стороны в сторону, рывком отодвинулся от края, прижался к ограде и зарыдал. Смерть удивлённо наблюдала за ним, не произнося ни слова. Когда тот немного успокоился, она хотела сказать ещё что-то, но слова так и остались в ее горле. На ее глазах парень вытащил из ушей наушники, в которых он все это время был, сложил их в футляр и сунул его в карман. Затем поднялся на ноги и, не обращая внимания на Смерть, которая в своих темных одеяниях практически слилась с окружающей ночью, перепрыгнул через ограду. Сунув руки в карманы, он побрел куда-то по мосту.
Смерть сидела на краю и смотрела вниз, на чёрную воду реки, которая, как живая змея медленно ползла куда-то, извиваясь своим скользким телом. Оттолкнувшись руками, она прыгнула вниз. Пролетев около пятидесяти метров, она со звонким звуком ударилась о воду. Вынырнув, она легла на спину и отдалась течению реки.
Смерть лежала на поверхности воды, смотрела на луну и ей казалось, что она почти поняла ещё одно человеческое чувство – обиду. И ей оно не понравилось.
– Никогда, – шептала она сама себе, – больше никогда ни слова...
______
Евгений ЧеширКо
yaplakal.com