70
- А не надо горячиться, молодой человек...
Услышав практически рядом с собой старческий голос я буквально подскочил. Рядом с моей кроватью, оказывается, стояла вторая, точно такая же кровать. Лежавший на ней до сего момента, сейчас сидел и глядя на меня, казалось дал его полностью рассмотреть. Это был небольшой сухонький старичок, в мятой пижаме. Такой неприметный дедушка. Но мне, почему-то показавшийся знакомым. Он просто сидел и глядел на меня. Его белая борода, словно сияла в том скудном свете, что проникал из окна. Длинные волосы на голове, были растрепанны. Очевидно он спал, когда я его разбудил.
- Простите, - тихонько прошептал я, - я Вас разбудил?
- Разбудил. - Согласно кивнул старичок, - Но не суть это. Я Вам повторяю, молодой человек, не стоит так заводиться. То что Вы вот так лежите, скрипя зубами и хлопая рукой по кровати, делу не помогут. Хотите, я скажу, о чем были мысли?
- И о чем?
- Вы хотите отомстить. За то, что вас сюда поместили. Думаете, что всё это ошибка. Чудовищная ошибка. Так?
- Совершенно верно, - пробормотал я, - а как вы?
- Никак. Все, кто оказываются здесь впервые, все так думают. Нервничают по разному, но думают один в один.
Внезапно наш разговор прервал дикий вой. Он звучал страшно и тоскливо. Когда-то в детстве, я ездил в деревню, к бабушке с дедом. Там, мы с местными пацанами ходили в ночное. Сидели у костра и пекли на угольях картошку, когда в лесу раздался похожий вой. Эдька, наш "старшак", велел не отходить от костра, а сам взял на изготовку старую однозарядную берданку.
- волк.
Вот и сейчас, раздавшийся вой, был точь в точь волчий.
- Не переживайте, это Рашид. Опять приступы начались. - Спокойно сказал дед, - Сейчас его успокоят.
За дверью кто-то пробежал. Слышна была возня, где-то по соседству, кто то рвался и рычал.
- Там животное на привязи? - поинтересовался я.
- Там Рашид на вязках. - спокойно ответил дед., - санитары проморгали полнолуние, и вот результат.
Я взглянул в окно. Светил не фонарь. Огромная, необычайно красивый луна светила прямо в окно, заливая нашу маленькую палату призрачным светом.
- Кстати, молодой человек, - вновь окликнул меня мой сосед, - а Вы мне не представитесь? Нам с Вами тут ещё долго вместе быть.
- Евгений - довольно невежливо буркнул я. В моих ушах звучало "ещё долго" и мне от этого стало не по себе.
- Ага, - довольно кивнул дед, - а меня зовут Николай Владимирович Лосев. Можно просто деда Коля. Ты во что, ляг, да поспи. Тебе надо до утра выспаться. Первый день завтра, он нервный будет.
- Да какой тут сон, - проворчал я.
Однако же послушно прилёг и закрыл глаза. Мне и в самом деле следовало поспать. Николай Владимирович был прав. Завтра с утра, надо будет собраться с мыслями и действовать. А сейчас спать. Спать. Спать...
- Вторая палата, подъём!
Та самая, круглая тетка, что вчера мне ставила укол, вошла в палату.
- Подъём!
Я разлепил глаза. Николай Владимирович уже застелил свою кровать. Он скромно стоял у стенки, давая медсестре пройти к окну.
- Кричевский! - Это она ко мне обратилась. - вставай давай. Скоро Ярослав Дмитриевич обход будет делать. Вот, тебе пижама, надевай.
Она положила мне на кровать пакет и вышла, закрыв за собой дверь на замок.
Я взял пакет. Там лежала полосатая пижама, такая же, как и на Николае Владимировиче, и простые одноразовые тапки. Взглянув под одеяло, я увидал, что лежу полностью голый. Мой сосед, чтобы не стеснять меня, подошёл к окну и принялся там что-то рассматривать. Я спешно оделся. В этой полосатой пижаме, я смотрелся как узник Бухенвальда. Правда, весьма упитанный узник.
- Ну вот, - довольно потёр руки дед, - как человек. Сейчас завтрак будет, а потом обход.
Однако он ошибался. Дверь распахнулась и Ярослав Дмитриевич, собственной персоной зашёл в нашу палату. Сейчас он был в белом халате, на шнурке у него висел бейдж, где черным по белому было написано; Ярослав Дмитриевич Царько, заведующий отделением.
Он встал перед нами, держа руки за спиной и спокойно меня рассматривал.
- Здравствуйте, Ярослав Дмитриевич, - поздоровался с ним мой сосед.
- Доброе утро, Николай Владимирович. Как дела?
- Хорошо.
- А у тебя как дела, Евгений Михайлович?
И столько в этом, вроде бы спокойном "как дела" было пафосного... Я хотел говорить с ним спокойно, но вновь закипел.
- Да как у меня могут быть дела? По какому праву меня, здорового человека тут заперли? Что за произвол?
Меня прямо начало дергать от злости, а этот тип, стоял спокойно, выставив бороду и с ехидцей глядел на меня сквозь стекла очков. И так меня это задело, что сорвавшись в фальцет, я прыгнул прямо та него, чтобы схватить эти очки и растоптать их.
Однако врач был начеку. Он схватил меня и как заправский борец заломал. Я хотел сбросить его с себя, но не мог буквально пошевелиться. Сила в его руках была просто нечеловеческой. В этот момент, я сильно пожалел, о пивных вечерах, вместо занятий спортом.
- Зинаида! - громко прокричал в открытую дверь - аминазин!
Медсестра словно ждала за дверью, вылетела и всадила мне в бедро шприц. Двое дюжих санитаров, схватили меня привязали к кровати накрепко. Уже теряя сознание, я увидел Николая Владимировича, горестно качающего головой.
- подъём! Вторая палата!
Я открыл глаза. Утро. Николай Владимирович.
- Доброе утро, молодой человек, - ласково улыбнулся он мне. - у меня к Вам большая просьба, держите себя в руках..
- Мне снился сон, - вяло пробормотал я, - как врач приходил...
- А он и приходил. Вчера. Вы пролежали сутки. Давайте сегодня без эксцессов. Просто сходим позавтракать.
Я поднялся. Действительно, на руках остались следы от ремней. Слабость была неимоверная. Дед Коля, помог мне дойти до столовой. Пройдя по коридору, с одинаковыми дверями, мы пришли в небольшой зал. Это была столовая. Те же окна с решётками, те же стены в голубой краске. Там, кроме нас, сидели ещё пятеро. Четверо парами и один отдельно. Худой чернявый татарин, он был обрит наголо, но уже успел обрасти и чернел колючей щетиной. Движения его были вялыми, сонными. Как у меня. Пижама на нем была помятая и затасканная. Догадка меня осенила. Я тихонько толкнул Николая Владимировича.
- Деда Коля, это Рашид сидит?
- Да, он самый. Ты не смотри на него, когда полнолуние, его под лекарствами держат. В себя он дня через три прийдёт. А пока, позволь познакомить тебя с одним человеком.
Мы сели за маленький стол, друг напротив друга. К нам подошла небольшого роста молодая девушка. Её можно бы было назвать симпатичной, если бы не косые глаза. Но в целом, девушка как девушка. В другое время я бы обратил особое внимание на её упругий зад, но сейчас я был в состоянии полутрупа. Девушка поставила нам тарелки с манной кашей. К каждой тарелке прилагается алюминиевая ложка и кусочек хлеба. Я вздохнул. Не самый лучший завтрак.
Рядом со мной, за соседним столиком, сидел немолодой мужчина, чисто выбритый в квадратных очках с дымчатыми стёклами.
- Познакомьтесь, - негромко сказал Николай Владимирович, - это Евгений Михайлович, наш новенький.
Человек мне кивнул. Он спокойно ел манную кашу с кусочком черного хлеба. Но ел с каким-то аристократизмом. Казалось, что сейчас подойдёт лакей и принесёт ему большой поднос с блестящей, никелированной крышкой, а под ним...
Я понял, что дико голоден. Я накинулся на кашу, а Николай Владимирович продолжил:
- А это наш писатель. Виталий Николаевич Лемешов. Знаменитость.
- Очень приятно, - пробормотал я с набитым ртом. - А почему писатель?
- Потому что пишу, вернее писал.
- Что писали?
- Книги. Вы читаете литературу? Фантастическую?
- ну да, а как же. - тут меня осенило, - погодите-ка, Лемешов? Лемех? Вит Лемех?
- Собственной персоной, - печально усмехнулся тот.
- Я прекрасно помню ваши произведения, про иные миры, про порталы... - а почему Вы здесь?
- Потому, почему и Вы. Увидел то, что не надо...
Я хотел ещё поговорить с ним, но девушка пошла собирать тарелки.
- Обед окончен, по палатам.
Мы вернулись в свою палату и санитар запер за нами дверь. Я лег на кровать и задумался. Что-то явно я упускал из виду. Что-то явно не то творилось здесь.
- Николай Владимирович, - не выдержал я, - скажите мне, Вы ведь в курсе, того, что происходит?
Тот степенно кивнул.
- А можете просветить меня?
- Да конечно.
Однако просвещение не удалось. Дверь открылась. На пороге стоял Ярослав Дмитриевич.
С ним были несколько два санитара.
"Опасается гад, - беззлобно подумал я, - пусть боится." Но Ярослав Дмитриевич прибыл не по мою душу.
- Давайте на процедуры, Николай Владимирович, - сказал он, прошу.
Дедушка спокойно встал и вышел в коридор. С ним ушел один из санитаров. А врач не уходил. Он проводил взглядом деда и сказал кому-то, стоящему за дверью:
- а вы проходите...
В палату зашла моя мама.
Увидев ее я буквально остолбенел. Я не хотел, но слёзы покатились из глаз, словно чужие.
- Женечка, сынуля... - мама бросилась ко мне с платком в руке, - как ты тут?
Она вытирала мне слезы, как в далёком детстве и говорила, говорила... Про то, что произошло в мире, с моими родственниками, с ней. Она буквально завалила меня ворохом новостей.
Белые халаты вышли и я заговорил.
- Мама, - начал я, - погоди ты про новости. Ты скажи мне, с работы не звонили? Александр Васильевич наверное в ярости, что я пропал ..
- Кто в ярости? - не поняла мама, - Какой Васильевич?
- Ну начальник мой, из органов опеки, я ведь как ушел, во вторник ,так и не появился больше на работе...
- Сына, какой начальник, какая работа? Ты же дома сидишь, на инвалидности...
Я тут просто опешил.
- Мам, - я её отстранил от себя, - погоди, какая инвалидность? Ты что такое говоришь?
- Сына, - плакала она в ответ, - приди в себя. Слушайся Ярослава Дмитриевича, он тебе поможет, он вылечит тебя...
- Что ты такое говоришь! - я вскочил на ноги, - мама! Что за чушь?
Тут в палату зашли санитар и пресловутый Ярослав Дмитриевич.
- Спокойно, не возбуждаемся, - сказал он мне, - а то укол поставим. Гражданка, обратился он к моей матери, посмотрели на сына? Всё с ним в порядке. Не переживайте, вылечим, вернём в общество.
Мама, встала с кровати.
- Сына, я думаю, ты будешь послушным. -сказала она мне на прощание.
Потом она повернулась и решительно вышла из палаты. За ней пошел следом санитар. Ярослав Дмитриевич показал мне большой палец. Я показал ему средний. Тот ухмыльнулся вышел следом, прикрыв за собой дверь.
Всё бы ничего, но когда он мне улыбнулся, то в его рту явно блеснули клыки. Мне не показалось. Это было явственно.
"Надо бежать, - понял я, - тут творится сущая белиберда!"
Размещено через приложение ЯПлакалъ
yaplakal.com