179
- Пап, - слышится в ночи дрожащий голос сына, - Я в аварию попал…
- Живой?! – хрипло заорал Валерий, едва смысл сказанного продрался в затуманенную сном голову. – Живой?!
Как будто неживые могут звонить по телефону, ага.
- Да живой, пап. Кажется, даже не поломал ничего… Но машина… Я тебе сейчас фотку скину.
- … - вырвалось у отца, когда он увидел фото.
Перед машины выглядел так, будто на нём тренировал удар кулака каменный тролль размером с гору. Стакан с номером кузова вырвало напрочь, вместе с правой фарой: а это автоматически означает проблемы с ментами… Капот выгнулся палаткой, на серебре алели отсветы алого – то ли машина красная рядом стояла, то ли какой-то фонарь отсвечивал, а то и светофор. Выглядело настолько зловеще, что по спине вновь продрало морозом.
Ведь буквально в полуметре от этого железного месива сидел за рулём его сын. Его любимый Лёха. И он словно наяву увидел его расширенные от ужаса глаза и непокорную прядь чёлки, прилипшую ко лбу.
Мысли путались, скакали наперегонки с сердцем, леденящий страх мешался с облегчением. В голове в сумасшедшем хороводе мелькали иконы Богородицы и дядька, снившийся как раз перед тем, как ворвался в ночную тишь злосчастный звонок. Они с дядькой и, кажется, отцом весело гоняли по ночному Челябинску и ловили кайф.
Дядька разбился в автокатастрофе много лет назад.
- Ты что, под сотку гнал? – зловеще прошипел Валерий, пытаясь собрать в кучу скачущие эмоции, подстёгнутые адреналином.
- Не, пап, ты что, - сын едва шептал, явно пребывая в шоке. – Максимум пятьдесят…
- Какие, нахрен, пятьдесят! – взорвался Валерий. – На пятьдесят можно вообще не тормозить и с закрытыми глазами ехать! Тут по-любому сотня, а то и больше! В кого ты въехал? В тачку? Другие пострадавшие есть?..
- Не в тачку… - пробормотал сын, и у отца свалилась ещё одна глыба с души. – В остановку. Я шёл на обгон, не успевал… отвернул… Нет других… пострадавших.
- Отвернул, - зло выплюнул отец и вдруг ужаснулся. Сын в шоке и ничего непоправимого, слава Богу, не произошло – Так, жди, сейчас подъеду. Координаты скинь.
- Сбрасывайте тачку на запчасти, - хмуро сказал Коля, старый кореш по автосервису, обозрев доставленный остов несчастной «Тойоты». – Если ремонт, то это тыщ двести точно, но даже не это главная засада. Меньше, чем за полгода такой ремонт не сделают. Проще продать и купить новую. Тем более… Вы ж её тоже после аварии брали, да?
Валера усмехнулся, понимая, о чём он. Есть такое поверье – битая тачка обязательно убьётся снова…
Сзади послышался сдавленный всхлип. Он обернулся. Узкое, с острыми чертами Лёхино лицо выражало неподдельную муку.
Он так любил свою машинку… Полировал её и надраивал при любой возможности. Менял чехлы в салоне. Подрабатывал в свободное от учёбы время, чтобы поменять резину, отказываясь от отцовской помощи. Чувствовал себя настоящим хозяином и страшно машиной гордился.
Валерий его понимал, но в душе ещё тогда, после покупки машины тёмными тучами собиралось беспокойство. Сын был счастлив, а отец… мысленно ёжился.
Да, в юности он сам был такой. Они с отцом с железками всякими состояли в близком родстве, в своём гараже собирали технику из практически металлолома. И в заветный день Валерка получил свой мотоцикл вместе с грозным предупреждением бати, чтоб не смел ездить в город. Они жили в коттедже за городской чертой, там было, где гонять по просёлочным дорогам, не опасаясь ментов.
Но в пятнадцать лет запреты, скорее, кажутся вызовом, батин кулак перед носом успел померкнуть, а Диня, сосед старше его на два года, которому Валерка втайне завидовал и подражал за «крутость», очень легко взял его «на слабо» тем, что «хрен ты пива щас достанешь», а рядом с кинотеатром был круглосуточный ларёк, где продавщице было абсолютно пофиг, совершеннолетний ты или нет.
Светофор тогда так же мрачно заливал перекрёсток красным, отчего лужи казались кровавыми, но ночной перекрёсток был абсолютно пуст, и Валерка рванул смело напрямки, балдея от собственной лихости.
Откуда взялась эта чёрная как смоль, тачка, он так и не помнил. Он вообще следующие полгода очень плохо помнил, перелом бедра никак не хотел срастаться правильно, а спицы аппарата Елизарова, вгрызающиеся в его кости, до сих пор снились ему в кошмарах. И нога теперь ныла по любому поводу, хотя прошло уже больше тридцати лет…
Как будто случилось мрачное дежавю, и теперь он смотрел в сердито и жалко моргающие глаза сына, не зная, как утешить и как не наорать: остатки гнева всё ещё бродили в нём тугой обжигающей волной.
Договорившись с Колей об аренде места и поисках клиентов для продажи, они молча побрели к машине отца.
- Райка правду сказала, - бросил вдруг сын уже в машине, не поднимая головы. – Будто знала…
- Какая Райка? Какую правду?
- Ну… знакомая одна… По общежитию. На психолога учится.
- Так-так, - мозг Валерия, всё ещё не способный переварить случившееся, с радостью отвлёкся на «Райку». – Рассказывай. Твоя девушка?
- Нет, - даже возмутился слегка сын. – Так, погуляли пару раз в парке. Странная она. Малахольная какая-то, хоть и красивая. Я ей предложил как-то прокатиться по городу – подъехал так… э-э-э…
- Эффектно? – усмехнулся отец, и Лёша смущённо сунул нос поглубже в воротник.
И это проходили, промелькнуло в голове старшего. Как же всё одинаково, впору поверить «Басте» - «нас просто меняют местами»… Он тряхнул головой, прогоняя наваждение, и завёл двигатель.
- И что же сказала твоя малахольная Райка?
- Что я слишком люблю свою машину. И что у меня её «отберут», и она боится попасть в аварию – у неё брат погиб в автокатастрофе…
- Кто отберёт? – искренне изумился Валерий. – Бандиты, что ли?
Алексей усмехнулся, почувствовав, как ослабевает шок. И как ни странно, именно образ Раи: большие оленьи глаза, каскад тёмных локонов из-под вязаного красного берета и застенчивая улыбка на секунду разогнали беспросветный мрак, сердце потеплело и снова пошло гонять по жилам подмороженную страхом кровь.
- Она сказала… ну, типа если человек очень сильно привязывается к чему-то материальному, то у него это обязательно отберут. Потому что это нарушает… э-э-э, ну, гармонию какую-то там. Я тогда и решил не встречаться с ней больше. Она точно не от мира сего.
Сказав это, Алексей вдруг понял, что больше всего на свете сейчас хочет увидеть именно её. А почему, он и сам не знал.
Валерий ехал по утреннему шоссе, не отвлекаясь от дороги, но преображение сына он всё равно ощутил. И глубоко задумался.
Они вместе молчали до самого дома. Мать, уже в курсе новостей, маячила возле калитки с перекошенным лицом. Когда Алёша вылез из машины, притиснула его к себе и тоненько завыла.
- Ну ладно, мам, - он неловко гладил её по волосам, сбивая шапку. – Всё нормально, живой я… Ну всё, всё, в дом пошли…
Когда всё немного улеглось, Валерий сел на диван рядом с сыном. Лёшины руки, обнимающие чашку с чаем, всё ещё заметно подрагивали.
- Хочешь, позвони ей, пусть приедет.
- Кому? – поразился сын, но по его глазам отец понял, что не ошибся. Он действительно думал именно об этой странной девушке.
- Рае, кому ж ещё. Она же тебе нравится, и она не странная. Скорее, просто мудрая, что в наше время редкость. Познакомь нас. Кто знает, может, с такой женой у нас с матерью за тебя душа болеть не будет.
- Папа, да с чего ты взял! Да мы пару раз всего в парке погуляли… С чего она к нам к чёрту на кулички попрётся?..
- Сын, в кои-то веки меня послушай. Ну напиши ей хотя бы, что сбылось её предсказание. Интересно же, что она скажет? Такси ей вызови.
Ему и вправду было интересно.
Сын с полыхающими ушами сунул телефон в карман джинсов и вышел. А Валерий пошёл к жене с экстренным заказом на пирожки: гостью надо встретить, как полагается.
Когда раздался звонок, и Алексей, волнуясь, отворил калитку, он ожидал чего угодно, но не того, что Рая прямо с ходу бросится ему на шею.
- Лёша… Лёшенька… Всё хорошо? Ты правда цел?..
Из её оленьих глаз сплошным потоком текли слёзы, скатываясь на белый шарф, повязанный явно наспех поверх зелёной куртки.
- Прости меня, пожалуйста, за эти дурацкие слова… Я не хотела… Я даже не знала…
- А что это ты гостью в дом не ведёшь? – заворчал отец из-за спины растерявшегося Алексея, и девушка отпрянула, смутившись ещё больше.
- Я… извините, пожалуйста, я только хотела убедиться, что с Лёшей правда всё хорошо…
- Ничего не знаю, а ну-ка все в дом, а то пироги стынут, - он говорил нарочито грозно, но лукавые искорки намекали Рае, что всё не так уж плохо. Та смотрела растерянно, испуганно, но потом улыбнулась робко и сделала осторожный шаг вперёд.
Хорошая - как-то сразу понял Валерий. Настоящая. Чем-то похожая на Веру Алентову в первой серии «Москвы».
Мать хлопотала оживлённо, ей и хотелось отвлечься от пережитого ужаса, и девушка как-то сразу понравилась. Раю усадили за стол и несмотря на робкие протесты, завалили пирогами и соленьями, подвинули огромную кружку с крепким чаем. Она смеялась, пробовала, хвалила. Изредка бросала быстрые взгляды на Алексея из-под опущенных ресниц. А тот и вовсе не сводил с неё глаз, будто в каком-то ошеломлении.
Но Валерию по-прежнему было любопытно. Только он не знал, как вернуться к аварии, ведь только потеплело у всех и отлегло...
- А мне дядька всё снился… перед тем, как ты позвонил. Гоняли с ним по городу, как в молодости. – Валерий посмотрел на Раю. – Погиб он в автокатастрофе уже лет десять как…
За столом стихло разом, мать только руками всплеснула и отвернулась. И вдруг заговорила Рая:
- А мне мой брат снился. Тоже погиб… в прошлом году. Всю ночь не спала, не понимала, что тревожит… Лёша позвонил, я в универ собиралась, но когда он сказал, я сразу и поняла, к чему брат снился… Какое счастье, что всё обошлось. И я… я не каркала, правда. Просто… после того, как брат разбился, столько горя было в семье, что я не знала, куда деваться. Стала психологию всякую читать. Много. И эзотерику… И религию.
Она выдохнула резко, как будто освобождаясь от тяжкой ноши.
- И, понимаете, я стала видеть взаимосвязи. Ну, как бы… Я поняла, что ничего случайного в мире не происходит. Я всю свою жизнь стала пересматривать, как бы через сито просеивать. И жизнь семьи. И многое, - она вскинула глаза и обхватила себя руками, - многое увидела настолько чётко, что меня уже не переубедить. Простите, ещё раз, но я видела, как Лёша к своей машине относится…
- Да ладно, как я к ней отно…сился, - бросив вилку, выпалил Лёша. – Ну просто любил. Все любят свои тачки! Ну что такого! Что ненормального-то?.. Что ты там могла увидеть, за один-то раз!
Рая густо покраснела и опустила глаза.
- Вы извините, мне на лекцию пора, не хотелось бы пропустить, там препод строгий.
- Да знаю я, что ты увидела, - вмешался Валерий и бросил косой взгляд на сына. – Он к машине относился, как к любимой девушке, так ведь, Рая?
Рая, не зная куда деваться, спрятала руки между колен. Тёмные локоны полностью скрыли опущенную голову, но она всё же кивнула.
- Можно я пойду?.. Такси вызову, хорошо? Мне правда надо в универ.
- Я сам тебя отвезу, - сказал Валерий. – И… спасибо. То, что сыну не мог сказать я, сказала ты, так чётко и ясно, что я сам увидел… взаимосвязи. Я ведь и сам такой был… когда-то. Думал, что поумнел, но вижу, есть ещё, куда расти. А ты умница и спасибо тебе. И мы с супругой будем в любое время рады тебя видеть, правда, Том?
- Правда, правда. И умница, и красавица, - улыбаясь, ответила мать. – Может, нашему охламону хоть ума-разума добавишь.
- Ну что вы такое говорите, - еле выговорила полыхающая, как помидор девушка, начиная вставать. – Спасибо за угощение и приглашение, я совсем не ожидала, что у Алексея такие милые родители.
- Я тоже… с вами, - угрюмо пробормотал сын, алея ушами, и Валерий спрятал улыбку.
«Была бы у меня такая девушка тогда…»
Но тут же вспомнилось бессмертное «…был бы у меня такой кот, я бы, может, и не женился бы».
Прошлого не вернуть, но в настоящем…
Главное, чтобы сын сам всё понял. Про взаимосвязи и про хороших девушек.
Глядишь, и не придётся потом по сто раз свою жизнь через сито просеивать.
yaplakal.com