300
— Чего не ешь? — спросила Света у мужа, который внимательно смотрел на вертикально стоящую в рисе ложку. — Остынет же.
— Да вот мне интересно стало, что будет, если твой рис использовать вместо плиточного клея, — задумчиво произнес он.
— Вася, ты опять? — в руках жены появилось полотенце, которое она всегда бросала на пол в знак протеста.
— А что? Рис впитывает влагу, продукт экологичный, а ты варишь его до такого состояния, что им можно детали в открытом космосе скреплять. Плитка ему — раз плюнуть.
— Знаешь что! Ты мне надоел, — полотенце все же полетело на пол. — Не нравится, как я готовлю, найми себе личного повара!
Вася встал из-за стола и, не сказав ни слова, покинул кухню. Света не стала бежать за ним с извинениями и мольбами, как глупые девицы в кино и книгах. Не для того ее воспитывали сильной женщиной. Да и готовит она хорошо — никто не жалуется. «Это потому, что у людей от твоей еды рты слипаются. Или мясо недоваренное в желудке снова начинает жить полноценной жизнью и даже дает потомство», — прозвучала в голове одна из любимых колкостей мужа. Но Свете было плевать. Она подняла с пола полотенце, затем уперлась ногой в табурет и, точно король Артур, вынимающий Экскалибур из камня, достала ложку из риса с третьей попытки.
Вася в тот день вышел из дома в обед, а вернулся ровно к ужину. Остальные члены семьи в составе жены и двух разнополых детей-школьников сидели за столом. Судя по крепкому запаху, жена приготовила что-то очень любопытное с высоким содержанием масла, обувного крема, яиц и кожзама.
— Смотрите-ка, наш привереда явился, — победоносно произнесла Света, глядя на явно голодного мужа. — Яночка, положи папе лазанью, пусть покушает.
Судя по красным глазам дочери, мамина лазанья сегодня была даже пикантнее обычного.
— Спасибо, я сам справлюсь, — сказал Вася.
Тут следом за ним на кухню вошел какой-то незнакомый пожилой мужчина с пакетом в руке. Кивнув всем присутствующим, он подошел к разделочному столу и молча начал доставать продукты и точить кухонные ножи, которые принес с собой в футляре.
Некоторое время Света переваривала свою лазанью, а только потом — мысли в голове. Два этих процесса не могли происходить одновременно из-за специфики блюда.
— Вася, это кто? — шепотом спросила Света.
— Это Роберт, мой личный повар, — представил Вася мужчину, и тот, повернувшись вполоборота, снова кивнул.
— Ты совсем оборзел? — жена начала взглядом искать полотенце, но Роберт уже использовал его, чтобы разложить на нем свои приборы.
— Ты же сама утром сказала: не нравится — ищи себе личного повара. Я и нашел.
— Так, дети, вы наелись? Идите к себе, — скомандовала Света, и оба школьника с облегчением отставили тарелки в сторону. — Роберт, ваши услуги нам не нужны, — обратилась она к гостю, но тот как будто и не слышал. Повар наполнил кастрюлю водой и поставил на плиту, а сам принялся подготавливать овощи.
— Вам, может, и не нужны, а мне — очень даже, — сказал Вася.
После этих слов Света швырнула на пол первое, что попалось под руку: упаковку черного молотого перца, — и вышла прочь, хлопнув дверью. Вскоре с кухни донеслось несколько чихов.
Весь следующий час Вася и Роберт провели за закрытой дверью кухни, откуда скоро потянулись невероятные и совершенно незнакомые ароматы, которые вскоре начали привлекать домочадцев. Первым хотел сорваться с места кот, лежащий на коленях у Светы.
— Куда-то собрался? — спросила Светлана, строго глядя в глаза пушистому предателю. — Что-то ты так не рвешься на кухню, когда я тебе куриные желудки готовлю.
Кот жалобно посмотрел на хозяйку и, кажется, проглотил слюну. Он остался лежать, придавленный к коленям своей верностью любимому человеку, а еще двумя его руками. После кота мимо двери стали часто проходить дети. Под разными предлогами они слонялись туда-сюда.
— Даже не вздумайте заходить! — рявкнула мать. — Ваш отец оскорбил меня, плюнул мне в душу, сделал больно, — говорила Света, а когда поняла, что эти доводы не действуют, добавила: — Он хочет нас отравить.
— Но зачем? — спросил сын.
— Откуда я знаю? Так поступают все мерзавцы!
Дети не стали спорить с мамой и разошлись по своим комнатам до тех пор, пока дверь кухни не открылась и некто Роберт не отправился в прихожую. По дороге он снова кивнул хозяйке дома, как бы попрощавшись, а затем ушел так же тихо и незаметно, как явился два часа назад.
— Если кто голоден, заходите на кухню, тут на всех приготовлено, — раздался голос отца, но совесть и преданность матери не дала домочадцам двинуться с места.
— Как хотите, я тогда сам все съем.
Остаток вечера таял под звуки симфонии желудков, звучащих из разных комнат и на разные тона, в зависимости от степени голода. Даже кот издавал весьма популярные ноты с подоконника. Один лишь Вася был сегодня в роли сытого и молчаливого слушателя.
Несмотря на протесты и угрозы жены, Роберт явился и на следующий день, и на кухне снова разорвалось несколько аппетитных снарядов. Света продолжала держать оборону и обещала своим детям, что если они не поддадутся на эти жалкие провокации, то она пополнит их банковские карты хорошими суммами, а коту пообещала принести с работы съедобных цветов.
Это сработало.
Помимо ужина, молчаливый повар приготовил завтрак и испек десерт. В холодильнике рядом со Светиными кастрюлями стали ютиться контейнеры с неизвестным и привлекательным содержимым, а пышный медовик, украшенный ягодами и политый сиропом, и вовсе стал символом вражеского торжества.
— Свет, ну ты хоть попробуй этот том ям, вкусно же очень, — попытался в субботу во время обеда пойти на мировую Вася. Но жена ответила ему таким взглядом, что тот, обжигаясь, молча влил в себя всю тарелку и поспешил убраться из кухни.
В тот же день Света уличила детей в измене. Пока она делала вид, что принимает ванну, эти двое без всякого зазрения совести отложили в сторону ее жаркое из индейки, кабачков и соленых огурцов, а сами стрескали целую сковороду «отравленной» рыбы с овощами. Вместе с ними под столом хрустел чем-то явно санкционным пушистый член семьи.
— И ты, кот… — с сожалением сказала Света, застукав всех троих за вероломной трапезой.
Вечером, когда в дом снова явился конкурент, Света перешла в атаку. Это была ее кухня. Ее вотчина. Ее Олимп. И чужеземцы не имели права теснить ее своими пришлыми рецептами.
Света готовила параллельно с Робертом и всячески пыталась мешать ему, требуя уступить ей место или столовый прибор. Роберт дипломатично предоставлял пространство и молча переходил из угла в угол. Площадка ему была не нужна. Он умел резать и мешать на весу и спокойно переносил на плиту то, что нужно было готовить в духовке. Света не отступала. Она забрала все специи, ложки и разделочные доски, постоянно занимала раковину и все четыре конфорки, но Роберт не поддавался провокациям и спокойно дожидался своей очереди.
Эта негласная битва кулинаров закончилась ближе к полуночи. У Роберта были готовы суп-пюре из тыквы, блины с творогом, куриные биточки, салат цезарь, хычины. У Светы была готова истерика и что-то со вкусом пережаренной колбасы.
Побросав все полотенца, что были в доме, на пол, она ушла спать, а утром, заметив, что ее муж и дети собирают себе на работу и в школу контейнеры с яствами, приготовленными пожилым пришельцем, придумала свой самый коварный план мести.
Несколько дней Вася и дети пытались наладить диалог с мамой: приносили цветы, открытки, дарили комплименты и уговаривали хотя бы попробовать блюда Роберта, но женская гордость была выше каких-то там гастрономических изысков и бездарных подкупов.
В субботу вечером, когда все семейство находилось в стенах своей трехкомнатной крепости, раздался звонок в дверь. Роберт, как обычно, кашеварил на кухне, а других посетителей никто не ждал. Никто, кроме Светы. Она решила всяческими намеками мобилизовать и призвать в гости свою маму, которая должна была вернуть съехавший мозг Васи на место. О Роберте Света предусмотрительно ничего не рассказала — для усиления эффекта. Возмущение должно было быть искренним и молниеносным. Никому не дозволено так унижать мамину дочку и перетягивать на себя ее супружескую миссию.
Дверь открыл ничего не подозревающий Вася, как и предполагал план Светы.
— Зоя Михайловна, какой неожиданный сюрприз, — поздоровался безрадостно хозяин.
— Я сама внезапность, как острый аппендицит, — в своей манере ответила вечно недовольная теща и переступила порог.
— Проходите, мы всегда вам рады, — сказал Вася, когда женщина уже сняла с себя пальто и ботинки.
— Чем это у вас так необычно пахнет сегодня? — принюхалась Зоя Михайловна своим огромным обонятельным «радаром».
Света стояла за углом и подслушивала. Оставалось буквально пара секунд до разоблачения и штурма.
— Кнедлики, брамбораки и гуляш. У нас сегодня чешская кухня.
— Запах многообещающий. Неужели моя дочь научилась готовить?
— Мама! — вылетела из-за угла Света, чуть не сбив родную кровь с ног. План летел на дно пропасти. — Ты что такое говоришь?! Я всегда прекрасно готовила!
— Ага, папе своему об этом скажи, он до сих пор вспоминает те две недели отпуска в инфекционном отделении.
— Да как ты… Да я же… Да ну вас всех! — Света схватила мамин шарф и собиралась его бросить на пол, но, перехватив ее суровый взгляд, передумала.
— Так что у вас происходит? И кто шумит посудой на кухне? Димка готовить начал, что ли? — женщина намекнула на внука.
— Нет, это Роберт, — пояснил Вася.
— Де Ниро? Вы похитили Вито Корлеоне?
— Нет, не Де Ниро, Горелов. Он на моем прошлом заводе поваром работал, сейчас на пенсии, я ему предложил подрабатывать личным поваром. Оплата почасовая. Мужик отличный, да и дома ему скучно, а так — и при деле, и несложная подработка.
— Личный повар, говоришь? Ну пойдемте, отведаем, чего там наготовил ваш Роберт.
Теща проследовала на кухню за Васей. Света тоже решила глянуть. Шанс еще оставался. Мама была известным на весь город критиком, разнести кого-то в пух и прах для нее все равно что за хлебом сходить.
Все собрались за столом. Роберту тоже предложили составить компанию, но он, как обычно, удалился сразу же после мытья посуды. Таков уж был его стиль.
— Слушай, Свет, а ты чем, собственно, недовольна? — спросила теща, доедая вторую порцию гуляша. — Чертовски вкусно же.
— Это посторонний человек на моей кухне, — прошипела Света, так и не прикоснувшись к своей порции.
— Так на кухне же, а не в постели! — прогремела мама. — Ты разницу-то чувствуешь? Мне бы такой Роберт готовил, я бы самая счастливая на свете была. Терпеть не могу все эти сковородки, скалки, склянки и прочую дрянь.
— Мама! Ты серьезно? Я думала, что ты любишь готовить...
— Ага, а еще стирать просто обожаю, — съязвила мать. — Да ты что, реально не понимаешь, как тебе повезло? Хочешь — спи, хочешь — сериалы смотри, хочешь — гуляй, а у тебя само все варится и парится. Сказка! Мы с твоим папой уже давно на полуфабрикаты перешли от лени, а тут тебе и первое, и второе, и компот. Да я готова прямо сейчас забрать у вас этого седого поваренка!
— Подожди-ка… — до Светы наконец дошло. Выхватив из рук матери вилку, она всадила ее в кусок мяса и тут же запихнула в рот. Вкусовые сосочки моментально всосали соус и доложили мозгу о прекрасном. — Да, действительно вкусно, — заключила она, прожевав.
— А я тебе о чем говорил, — посмотрел на жену Вася.
— Прости, я и правда что-то увлеклась со своими обидами…
— Я так понимаю, моя миссия здесь выполнена, — встала из-за стола Зоя Михайловна и, никого не спросив, собрала остатки ужина в контейнеры. — Тару вышлю вам обратно с отцом на следующей неделе. Засим откланиваюсь.
Она ушла, оставив в квартире детей мир и покой.
Все вернулось на свои места. Полотенце войны было зарыто, а отношения стали крепче. Правда, Роберта стали приглашать чуть реже. Теперь он приходил три раза в неделю, чтобы позволять Свете тоже вести хозяйство на собственной кухне, где она, изучив некоторые приемы личного повара, научилась делать весьма неплохие десерты.
А потом как-то раз Вася заявил, что ему не нравится, как Света вымыла пол в прихожей.
— Знаешь что! Не нравится — найми горничную, — сказала Света, хватаясь за полотенце.
Вася достал телефон и глянул на состояние своего банковского счета. А после вздохнул, взял швабру и помыл все сам.
— Вот зараза, а я уже обрадовалась, — разочарованно вздохнула Света.
Александр Райн
yaplakal.com