Про ледокол в тропиках

Как я был бортрадистом
И ещё про вертолётчиков

...В Бремерхафене мы дооборудовались, и так получилось, что на берег за две недели я сходил в увольнение всего один раз. Но меня это, если честно, совсем не расстроило. Ну что там на берегу-то, в самом деле? Город как город, только что по-немецки все вокруг говорят. А тут – целый ледокол, на котором всё такое интересное!

А потом был переход через всю Атлантику - наискосок, через экватор, к Южной Америке.

Первый раз мы отштормовали еще в Норвежском море, там я познакомился со всеми прелестями проживания на восьмой палубе, самой верхней из жилых. Просто чтобы представлять, восьмая палуба находилась больше чем в двадцати метрах над водой. Выше была только девятая палуба, но жилой она не считалась, потому что там обитали только начальник рации и навигатор, а ещё выше - мостик. При кренах за сорок градусов дуга, по которой путешествовала наша каюта получалась весьма впечатляющей. Ледокол, к немалому сожалению тех кто на нём ходит в море, обладает избыточной остойчивостью и формой корпуса, которая предназначена для преодолевания льдов, но никак не улучшает его мореходные качества. В результате качка на ледоколе получается беспорядочная, резкая и сильная по амплитуде.

Мне всё время казалось, что мой желудок немного отстаёт от остального туловища, и всё съеденное никак не желало пребывать в состоянии покоя внутри организма, а стремилось вырваться наружу. В Северном море тоже поштормило, но уже не так сильно, а может я просто «прикачался».

В Норвежском же море качнуло хорошо, вахтенный помощник, не удержавшись на ногах, проехался по всему мостику (а это, на секундочку, больше тридцати метров), и чуть не впечатался в огромное боковое окно. Все могло закончится приличными травмами, но обошлось. Сам он, очухавшись, и потирая филейную часть, прокомментировал это со своим обычным флегматизмом:
- Ну блин... Думал, до конца одни уши доедут...

Так-то обошлось, конечно. Кто-то еще пожарную филёнку в двери выбил головой, да пассажирский помощник, дяденька немалых габаритов, своротил в каюте столик, привинченный к палубе тремя стальными болтами нехилого диаметра. Потирая ушибленные конечности он с обидой обратился ко мне:

- Что ж ты, блин, не ловил-то меня, когда меня понесло?

Я вынужден был ответить честно:

- Николай Николаевич, ну а вы как думаете? Столик-то мы, предположим, починим. А меня бы по переборке размазало наверняка. Да меня бы доктор до конца рейса по частям собирал, если бы я вас ловить дёрнулся.

В общем, отделались легко, вот в другом рейсе в Антарктиду так не повезло, судно потрепало намного серьёзнее. Достаточно сказать, что волной своротило на баке кран, а он стоял на здоровенной стальной поворотной платформе метров пять или шесть диаметром. Но это уже, слава богу, без меня было.

Во время шторма довольно быстро привыкаешь придерживать все незакреплённые предметы руками, передвигаться неравномерными рывками, когда корпус судна находится ближе к положению равновесия и компенсировать раскачивание судна наклонами своей тушки. Но в целом всё это довольно утомительно, мешает работать и кушать борщ.

Зато потом началось спокойное плавание, мы приближались к овеянным романтикой тропикам, море из серого и холодного стало синим и теплым, ночи становились всё темнее, а звёзды всё ярче. Закаты стали наливаться буйством ярких красок, но становились всё короче, пока не стало казаться, что солнце просто падает за горизонт и кто-то выключает свет большим трёхфазным рубильником.

Да, когда тебе двадцать лет, нет ничего лучше, чем стоять на баке, опираясь на фальшборт, слушать шипение рассекаемой форштевнем волны, ощущать легкую дрожь палубы и смотреть как звёздное небо смыкается с загадочно фосфоресцирующими и сверкающими лунными бликами волнами.

До полубака из-за надстройки грохот главных дизелей почти не доносится, слышно лишь легкое урчание, которое только добавляет уюта, а тёплый ночной ветер насыщен ароматами тропических морей. А чуть в стороне, если прищурить глаза, можно различить легко скользящие тёмные силуэты «Арабеллы», «Испаньолы» и «Дункана».

Я вот сейчас печатаю этот текст и понимаю, что не было, наверное, в моей жизни минут лучше этих, а быть может и не будет никогда.

В море, в тропиках, звёздное небо совсем не такое, как в городах, да и вообще на берегу. Звёзд много, очень много, они намного ярче, чем мы привыкли - и намного ближе. Если долго стоять на палубе, то рано или поздно возникает ощущение, что ты не плывешь по морю, а летишь сквозь галактику.

А ещё в море, как выяснилось, не нужны выходные. Совсем. Вот на берегу я проработал как-то без выходных месяца полтора подряд – и взвыл натуральным образом. А в рейсах по три-четыре месяца – пожалуйста, и не устаёшь, вот что интересно. То есть устаёшь конечно, но как-то не так. Рабочий день при этом может быть десять, а то и двенадцать часов, а бывает и больше. Как-то раз пришлось не спать двое с лишним суток (ну как не спать, залипал в курилке иногда минут на пятнадцать) – и тоже ничего.

Но на самом деле я даже представить себе не могу, чем можно заняться на судне в море, если бы (представим невероятное) я взял выходной? Сходить в кино? Посетить ресторан? Прогуляться по ночному городу? Так вот тебе кают-компания, там покормят, до ближайшего города – всё равно сотни миль, а кино прямо в каюте крутили, видеомагнитофоны появились уже.

К тому же в тот момент, когда мои прямые обязанности заканчивались, у начальника службы всегда находилось что-то интересненькое – что-то нужно было подкрасить, почистить, прикрутить или открутить, отнести, принести, перегрузить или просто переставить. На судне постоянно есть чем заняться. Я понял, что моряки – абсолютно конченные перфекционисты. Как только они что-то заканчивают делать, тут же начинают делать что-то еще, при этом параллельно они напряженно размышляют, как бы им то, что они только что сделали, переделать, чтобы стало еще лучше.

На самый крайний случай, если начальник службы вдруг проявлял временную профнепригодность и не придумывал, чем бы занять праздношатающегося на пустом переходе переводчика, меня сажали за компьютер и я печатал какие-нибудь документы, формуляры, акты приёма-передачи, накладные, ведомости и прочие бумажки, которых всегда требовалось в избытке. Моряки оказались еще и удивительными бюрократами. К концу рейса я так насобачился работать на компьютере во время качки, что даже весьма приличное волнение мне не мешало. Я иногда даже не тратил силы на то, чтобы удерживать клавиатуру, которая норовила уехать из-за крена, а просто, напечатав несколько слов, отпускал её, ждал, пока она неизбежно вернётся ко мне - и печатал дальше.

А потом был экватор, и «крещение» в морской воде. Наш боцман торжественно выходил на вертолётную площадку, украсив себя мочальной бородой, трезубцем, сделанным из швабры, и свитой, сделанной из буфетчиц и дневальных. Для купания морскую воду налили в надувные лодки - «Зодиаки». Меня макнули так внезапно и энергично, что я рассадил губу о дно лодки и искупал сигареты и часы, впрочем ничуть из-за этого не расстроившись.

Ледокол, слегка покачиваясь, день за днём плыл по сверкающему на солнце морю. Переход запомнился тем, что ночь совсем не приносила облегчения от изнуряющей жары. Температура держалась около тридцати пяти градусов почти круглые сутки, но дело было даже не в температуре, а во влажности. На ледоколе, как вы понимаете, кондиционеров не было, он всё-таки строился не для тропических плаваний. Единственный кондиционер стоял в ЦПУ, и вахтенные механики, электромеханики, мотористы и электрики там просто кайфовали. Штурманам и рулевым в принципе тоже было неплохо: все что можно было открыть – открывалось настежь и ветер продувал ходовой мостик насквозь. В общем-то днём всё было вполне терпимо, я в любой момент мог сгонять в душ и поливаться холодной водой до посинения. Мытьевую воду подавали из опреснителей, так что ограничений практически не было.
Но вот ночью начинался душный, влажный и липкий ад. В бортовые иллюминаторы народ выставлял картонки, фанерки и любые плоскости, чтобы ветер от хода задувал в каюты, но помогала такая вентиляция слабо, зато ледокол выглядел как стимпанковский крейсер, ощетинившийся непонятными устройствами по всей надстройке.

Наконец мы подошли к Монтевидео. Одно название заставляло моё сердце биться от восторга, это же не название, это песня какая-то: Монте-ви-деееооо. В одном этом топониме морской романтики было больше, чем во всей моей предыдущей жизни. Перед Монтевидео мы легли в дрейф, так как пришли раньше расчетного времени и причал для нас был заказан лишь через сутки. Экипаж мгновенно подоставал рыболовные снасти (я и представить себе не мог, что у нас хранится такой запас крючков, блёсен и лесы) и начал рыбачить.

Капитан вызвал меня на мостик. Он был очень озабочен тем, чтобы как можно быстрее связаться с береговой охраной и уведомить о нашем заходе в терводы, и я добросовестно бубнил по рации наши позывные, вызывая «коуст гард». Эфир отвечал нам мёртвой тишиной, а капитан вызывал меня каждые полчаса и бурчал:

- Давай, Серёжа, связывайся. А то вот подлетят сейчас на катерах да расстреляют из пулемётов!

Страхи эти явно брали начало во временах холодной войны и репортажах из «Международной панорамы» про диктаторские режимы в Латинской Америке, но в принципе мы действительно должны были добросовестно прилагать усилия для того, чтобы подать соответствующее уведомление.

Береговая охрана так и не отозвалась. То ли они были на другой волне, то ли у них была особо продолжительная сиеста, то ли они вообще на всё забили. Могли и рацию забыть включить, а могли просто полениться ответить. После того, как я ближе познакомился с Уругваем, портовыми властями и силовыми ведомствами этой удивительной страны - я готов допустить любой из этих вариантов.
А в Монтевидео у нас случилось происшествие во время швартовки...
Автор: Roger

Это сообщение отредактировал Xollms - 8.09.2024 - 09:50

В Монтевидео у нас случилось происшествие во время швартовки . Как всё произошло, я толком не знаю, я участвовал только в переводе морского протеста пост фактум.

Но вообще результат был довольно впечатляющий - мы снесли метров тридцать или пятьдесят гранитной облицовки причала, своротили и уронили в воду причальную швартовную тумбу (чудовищное цельнолитое сооружение из чугуна диаметром метра три как минимум). Ну и ледоколу досталось.

После криков: "Йоптвоюмать, помяли нашу ласточку, уроды, только из ремонта же!" - штурмана помчались осматривать корпус и вроде бы даже нашли где-то царапинку. Наши судоводы считали, что виноват во всем лоцман, который то ли «hard a-port» вместо «hard a-starboard» скомандовал, то ли передал на буксир указание «полный вперед» вместо «полный назад». Повторю – меня на мостике не было, старпом сказал, что «и так народу дофига, нахер он тут сдался, переводчик этот».

Ну, в общем да, конечно, мало того что там вахты аж три человека, еще и капитан стоит, и лоцман до кучи. Вся эта толпа из пяти человек жмётся на каких-то ста пятидесяти квадратных метрах, куда там еще и переводчика впихнуть – действительно непонятно. Ну и со старпомом спорить никто не стал. Он умел сделать такое выражение лица, что всякое желание дискутировать, полемизировать и вообще обмениваться мнениями исчезало напрочь.

Чтобы понять, насколько суров был наш старпом, приведу только один факт. На ледоколе всех бортпроводниц, дневальных, буфетчиц и прочих представительниц прекрасной половины человечества старались всегда селить по одному борту. Причина была банальна и неромантична до жути.

Фановые системы (это те, что служат для удаления фекальных вод из гальюнов, если что) по левому и правому борту были независимыми, и когда вставала одна, то на другом борту можно было по-прежнему справлять естественные надобности. А если на борту были женщины, то фановая система переставала функционировать обязательно, ибо в представлении женщин толчок напрямую соединялся с мировым океаном короткой, широкой и идеально прямой трубой. А на самом-то деле это довольно сложная инженерная система, и когда в эту систему попадает предмет, который, по замыслу его создателей, должен впитывать жидкость, то он, следуя своему предназначению, ее действительно впитывает, разбухает, где-нибудь застревает и намертво всё блокирует, как ему и положено – хоть в рекламе снимай. Но вот объяснить всё это прекрасной (хотя бы формально) половине экипажа было абсолютно невозможно. Не помогал ни многократный опыт наблюдения за поднимающейся в очке водой, ни объяснения с изображением схемы вакуумной фановой системы руками четвёртого механика с простыми трёхбуквенными пояснениями, ни грозные приказы, ни окрики на морском диалекте русского языка – ни-че-го. В начале рейса, ровно через день и далее по графику, фановая система по левому борту вставала наглухо.

Однако одного объявления по ГГС добрым голосом старпома с перечислением возможных кар за каждый найденный четвертым механиком посторонний предмет хватало для профилактики этого явления аж на пару месяцев.

Своё же знакомство со старпомом я вообще начал не очень удачно. Было это, страшно подумать, почти четверть века назад, а вот до сих пор помню. В первый день на ледоколе, еще напрочь сухопутный, я был приглашен в кают-компании за стол комсостава. Потея от напряжения, я прокручивал в голове напутствие начальника службы:

- Ты там, Сережа, помни, что место капитана во главе стола занимать нельзя, даже если оно пустует. Это табу. Хотя нет, не табу конечно, что за предрассудки, мы же в двадцатом веке живём! Это просто! Пиздец! Нельзя! Делать! НИКОГДА ВАЩЕ! И вот я со вздохом облегчения обошел коварно пустующее место во главе стола и, внутренне торжествуя от своей сообразительности, сел рядом. Сказал всем «здрасьте» и поймал несколько ехидных взглядов офицеров.

И тут бодрой и стремительной походкой вошел старпом и почему-то резко остановился прямо напротив меня.

- Удобно тебе тут сидеть?

- Да, спасибо, очень хорошо!

И раздуваясь от гордости за то, как хорошо я выучил все морские традиции, я добавил:

- А мне вот сказали, что место капитана занимать нельзя, и я вот, смотрите, не занял!

Подняв голову, я вдруг заметил, что у старпома вместо глаз - две черные дыры стволов кулацкого обреза, наведенного в грудь комсомольского активиста.

В этот момент я начал что-то подозревать, так как соседи за столом как-то разом заулыбались и откинулись в креслах, как будто в кино на премьеру «Титаника» пришли, а я Леонардо Вильгельм Ди Каприо и сейчас буду на радость зрителям трогательно тонуть в ледяной воде Северной Атлантики. Только что поп-корн не подоставали.

- А про то, что место старпома занимать тоже дурной тон, тебе, я так понимаю, не сказали?

- Ой нет, чота...

Старпом фыркнул и мотнул головой так выразительно, что сразу стало ясно – толку от меня не будет никогда. Еще раз фыркнул, как боевой конь над трупом поверженного врага, и добавил:

- Ну, приятного аппетита, - и сел напротив. Но перед этим подарил мне свой взгляд...

Что это был за взгляд! Таким взглядом можно было легко пробить пятисантиметровый ледовый пояс нашего ледокола, сделанный из высококачественной легированной стали. Навылет, ей-богу. Котлета застряла у меня в пищеводе, я попытался пропихнуть ее компотом, не преуспел, пробормотал: «Приятного аппетита всем!» - и вылетел из кают-компании. После чего решил, что ну его нахрен, слишком сложно все - и пересел за другой стол, подальше от сложных традиций.

Вообще моряки любят традиции. Иногда мне казалось что даже чересчур. Я был абсолютно девственен в этих вопросах, и мне иногда казалось, что парни всё как-то слишком усложняют.

К примеру, сначала я даже не догадывался, что правила хорошего тона предписывают просить разрешения при входе на ходовой мостик у старшего вахтенного офицера. Ну блин, вы ж сами меня позвали, два раза по рации и еще один раз по ГГС, а теперь чего, скажете «не, не разрешаем, вали отсюда, мы уже под стопкой лоций словарь нашли»? Да нет, конечно, это просто формальность, одна из традиций. Многие из них могут показаться странными, но они формируют этику общения и упорядочивают жизнь на борту. А это на самом деле очень важно, когда судно много месяцев находится в море, выходных нет, пространство и общение ограничено. Если в начале рейса за что-то могли просто ласково пожурить, мол, ну ты и долбоёб, дружище, то в конце рейса за то же самое вполне можно было огрести полный курс обучения великому живому русскому языку.

А со старпомом потом всё нормально было, кстати. Просто у человека должность такая, что он должен быть суров и страшен, это тоже вроде как морская традиция. Старпом на судне отвечает за такое количество всякого разного, что у нормального человека крыша может поехать. Поэтому он на службе превращается в некое подобие терминатора, просто для большей эффективности. А так-то вне служебных обязанностей некоторые из старпомов даже улыбаться умеют. Я сам один раз видел, потом как-нибудь расскажу, может быть.

Это сообщение отредактировал Xollms - 8.09.2024 - 09:54

Спасибо, Холмс, за приглашение почитать! Кстати в начале этого поста упоминается, мною любимый Бремерхаффен. Приятно удивлён этому. Слог замечательный, описываемые события интересные, характер и настроение ситуаций описаны просто замечательно. Браво! 👏🏻

рад, что понравилось, а то на ЯПе большие "простынки" мало кто осиливает

Вот много можно писать. А читать тс одно удовольствие

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Спасибо, супер.

Конкурент Каррамбы

Такую простыню не грех осилить!
Уже третья за сегодня и опять приятно и душевно!
Премного благодарна!
И в закладки, вдруг ещё будет продолжение)

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Я всю серию с таким каефом прочитал, ух!
Спасибо, ТС.

Очень даже очень!

Ну это сейчас так стало. Народ переключился на тридцатисекундные видосики из тиктока. А раньше раздел "Креативы" был одним из, если не самым крутым на сайте.

раньше, чтобы открыть тему где 20+ гифок еще подумаешь, вот поэтому и читали, а сейчас инета дохрена поэтому проще смотреть

Спасибо, хороший слог, читал в удовольствие!

Может и так. Но я как тогда кубы и видосики не смотрел, так и сейчас не смотрю. В Инк зайдешь, из верхних 10 тем 9 видюшки. Ну как так? Не понимаю

тогда и кубов то не было, видюшки это вообще шик, гифки рулили, а так олбанский был и писали больше. я на ЯПе тогда прочитал "отзыв о тойоте спринтер" я реально рыдал надо перечитать, кстати.

И сюда ссылочку про отзыв, плз)

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Хорошо написано, читать легко и нтересно

держи https://www.yaplakal.com/forum6/topic93155.html
п.с. маякни потом зашол отзыв или нет, всё таки там совсем по другому написано

Это сообщение отредактировал Xollms - 8.09.2024 - 12:16

Замечательно, спасибо. Захотелось Конецкого перечитать, чем и займусь ближе к вечеру. Про Елпидифора Пескарёва - особенно.

Интересно! Пишите ещё! Обожаю такие рассказы !

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Да, отзыв зачотный. Перечитал еще раз с удовольствием. Патсталом был

я первый раз еще хз когда на работе читал, реально плакал от смеха, хорошо у меня своя каморка была.

Еще классный был прикол про холодильник. С фидошных времен помню
https://www.yaplakal.com/forum9/topic18352.html

Это сообщение отредактировал WhiskIn - 8.09.2024 - 13:49

фигась раритет, первый раз читаю

Может ты и про Мусю не читал?
https://www.yaplakal.com/forum9/topic61423.html

Мусю читал и дальше по списку особенно Сабааку перечитывал

Это сообщение отредактировал Xollms - 8.09.2024 - 14:06