166
В середине XIX века будние дни врачей элитных больниц всегда начинались одинаково. Утром — вскрытие умерших от родильной горячки женщин, потом — прием родов, после которых многие женщины умирали… от родильной горячки. Этакий круг сансары, из которого помог вырваться венгерский врач Игнац Земмельвейс. Его, правда, за это упекли в психушку и до смерти избили, но после смерти заслуги доктора внезапно стали очевидны для всего человечества.
Страшнее холеры
В 1846 году перспективный 28-летний доктор Земмельвейс после долгого и крайне успешного обучения подавал заявление на прием в Венскую центральную больницу. Если бы не пара обстоятельств, он вполне мог претендовать на должность заместителя главврача. Но у Игнаца было два «недостатка»: он был венгром, да еще еврейского происхождения.
Середину XIX века многие называют началом золотой эпохи врачей-ученых. Тогда уже было модно не просто пускать кровь, но при этом иметь научную подготовку. Благодаря таким молодым врачам, как Земмельвейс, уходили в прошлое дремучие представления о болезнях как результате дисбаланса, вызванного плохим воздухом, злыми духами или божественным промыслом. Врачи нового поколения обращались к анатомии, цифрам и статистике.
Игнац Земмельвейс вполне мог бы со старта стать одним из самых известных докторов не только в Австрийской империи, но и как минимум во всей Европе. Однако из-за его происхождения молодого человека направили в менее престижное врачебно-акушерское отделение Венской центральной больницы на должность старшего ординатора.
Это обстоятельство, впрочем, не помешало амбициям молодого врача. Земмельвейс был одержим поиском причин невероятно высокой смертности среди рожениц. В отделении, куда он пришел, 20—30% рожениц и младенцев умирали от так называемой родильной горячки. Никто не знал точных причин недуга, который в итоге просто воспринимался как неизбежное зло. Обычно выглядело все так: в течение суток после родов у женщины поднималась температура, появлялись зловонные выделения, боли в животе, а еще через пару дней наступала смерть.
Удивительным было то, что в соседнем отделении, где роды принимали не врачи, а акушерки, смертность не превышала 4%. Только представьте, в какой дикий ужас приходили роженицы, когда узнавали, что их практически на верную смерть везут в отделение к врачам, а не акушеркам.
По воспоминаниям очевидцев, Земмельвейс был буквально одержим идеей разгадать многовековую загадку родильной горячки. Для начала он стал вести подробную статистику по обоим подразделениям, где принимали роды. В отделении с акушерками смертность была в пять раз ниже. И это не случайность, а закономерность. Игнац начал наугад испробовать методы акушерского отделения.
В акушерской клинике женщины рожали на боку? Земмельвейс велел, чтобы во врачебном отделении женщин тоже укладывали на бок. В первом случае после родов человека относили в палату, а во втором нужно было добираться самостоятельно? Давайте всех переносить. Была даже идея, что горячка возникала от испуга, который женщины испытывали, услышав колокольчик священника, который медленно проходил между коек во врачебном отделении. Священников прогнали, колокольчик выбросили. Но ничего из этого не помогло — в одном отделении смертность оставалась крайне высокой, во втором — относительно низкой.
Непризнанный спаситель
За год очень активной работы и выматывающих поисков Игнац так и не смог приблизиться к разгадке. Более того, считается, что все это стало причиной пошатнувшегося психического здоровья доктора. Чтобы отвлечься и отдохнуть, Земмельвейс согласился на предложение друзей и отправился в Венецию. А когда вернулся, был ошарашен ужасной новостью: умер его близкий друг-патологоанатом.
Выяснилось, что незадолго до смерти он уколол палец, проводя вскрытие умершей от родильной горячки женщины. Вскоре он заболел и умер от сепсиса. Земмельвейс изучил симптомы и понял, что его друг умер от той же заразы, которая уносила женщин. Это было откровением, ведь до сего момента считалось, что от родильной горячки умирают только роженицы.
Смерть друга-патологоанатома дала Земмельвейсу ключ к разгадке. Оказывается, главное отличие акушерского и врачебного отделений заключалась в том, что в первом проводили вскрытия, а во втором — нет. Игнац выдвинул гипотезу о трупных частицах, которые через руки врачей после вскрытия попадали в организм здоровой роженицы во время родов.
Чтобы проверить гипотезу, врач велел всем подчиненным после работы в морге не меньше 15 минут мыть руки и медицинские инструменты раствором хлорки. Почему именно хлорка? Нет, никто тогда не знал ни о микробах, ни о том, что она является отличным дезинфицирующим средством. Просто хлорка позволяла избавиться от трупного запаха. Кроме того, обследовать рожениц разрешалось только на следующие сутки после работы в морге.
Что в итоге? Благодаря усилиям Земмельвейса смертность среди рожениц упала с 20% до 1,2%. Можно предположить, что все медицинское сообщество того времени должно было ликовать: наконец-то найден простой способ справиться с болезнью, которая столетиями превосходила по смертности холеру и оспу вместе взятые! Но все было не так просто.
В 1850 году Игнац Земмельвейс выступил перед Медицинским обществом Вены. Суть его послания можно выразить двумя словами: «Мойте руки!» И вроде бы весь мир был в шаге от того, чтобы последовать воззванию врача и спасти миллионы судеб. В конце концов к этому пришли, но не при жизни Земмельвейса.
Игнац был не очень тактичным и не самым приятным в общении человеком. Он публично ругал не согласных с ним авторитетных медиков, называл их убийцами и невежами. Так Земмельвейс нажил себе влиятельных врагов. В конце концов врачи отказались мыть руки хлоркой, а Земмельвейс потерял работу в Венской центральной больнице.
Доктор вернулся в родной Будапешт, где устроился в местную больницу и достиг небывалого снижения смертности среди рожениц, практически исключив летальные исходы. В 1861 году он выпустил книгу, с помощью которой еще раз попытался убедить мировое медицинское сообщество в необходимости стерилизации инструментов и рук при приеме родов.
Медики разделились на два лагеря. Одни благодарили Игнаца за то, что его советы помогли им справиться с эпидемиями родильной горячки в своих учреждениях. Вторые критиковали книгу за сложный язык и отсутствие систематизации. Что конкретно не нравилось критикам? Во-первых, многих возмущала сама мысль о том, что, оказывается, именно врачи многие столетия были причиной смерти огромного числа рожениц. Во-вторых, хлорка травмирует кожу рук. В-третьих, если выполнять требования Земмельвейса, то врачи будут мыть руки в ущерб операциям, которые они могли бы делать в это время. В-четвертых, факт кратного снижения смертности связывали не с мытьем рук хлоркой, а с установкой новых систем вентиляции в больницах.
Обман, побои и смерть
Критика плохо повлияла на Игнаца. Он становился все более озлобленным, у него развилась депрессия, появились признаки психических проблем. Сегодня считается, что эти проблемы могли быть связаны с сифилисом или болезнью Альцгеймера. Как бы то ни было, семья решила обманом отправить 47-летнего Земмельвейса в психиатрическую лечебницу в Вене.
Самому Игнацу сказали, что ему нужно отдохнуть. Летом 1865 года он вместе с женой и маленьким ребенком отправился, как считал, на курорт. Ночным поездом они прибыли в Вену, где друг Земмельвейса уговорил его погостить денек и под этим предлогом повез якобы показывать новую клинику. Так его обманом упекли в психиатрическую больницу.
Что было дальше, не очень понятно. Судя по всему, протоколы осмотров и записи в медицинской карте были сделаны после смерти ученого с целью скрыть реальные обстоятельства его гибели. Предполагают только, что Игнац пытался сбежать из больницы, но его поймали охранники. В посмертном осмотре указаны многочисленные переломы, травмы мягких тканей, плеврит. В качестве причины смерти записан сепсис. Скорее всего, Игнац Земмельвейс умер от побоев, нанесенных санитарами клиники.
Многие биографы считают, что смерть Земмельвейса если не подстроила, то как минимум приветствовала его семья. Вдова врача сменила фамилию, а на похоронах не было никого, кроме пары друзей Игнаца.
При жизни Игнаца Земмельвейса его открытие не нашло широкой поддержки. Его идеи с энтузиазмом приняли студенты и молодые врачи. Но все они наткнулись на, как тогда оказалось, непробиваемую стену из маститых пожилых профессоров, которые не могли допустить обвинения в соучастии в гибели огромного количества женщин.
Спустя сотню лет в обиход даже вошло выражение «рефлекс Земмельвейса», под которым понимали непреодолимое отрицание истеблишментом истин, противоречащих устоявшимся представлениям.
Увы, после смерти Игнаца Земмельвейса наступил регресс в области обеззараживания. В больницах, которые он когда-то возглавлял, снова кратно выросла смертность рожениц. Люди, которые пытались продолжать его дело, сталкивались с тем же тотальным неприятием. Некоторые кончали жизнь самоубийством.
Лишь ближе к началу XX века об идеях Земмельвейса вспомнили и начали повсеместно внедрять методику ученого на практике. Его именем назвали несколько медицинских вузов, по всему миру ему установили десятки памятников, а в Венгрии его называют «спаситель матерей».
onliner.by
Размещено через приложение ЯПлакалъ
yaplakal.com