68
18 ноября 1983 года навсегда останется в истории Советского Союза как трагический день, который унес жизни мирных граждан и разделил судьбы их семей на «до» и «после». В тот пятничный ноябрьский день семеро друзей, детей влиятельных семей Грузинской ССР, предприняли попытку угона самолета ТУ-134, выполнявшего рейс Тбилиси – Ленинград с остановками в Батуми и Киеве. Захватчики на протяжении всего полета бесчинствовали на борту самолета, жестоко избивая стюардесс, стреляя и убивая испуганных от происходящего людей. Они требовали, чтобы пилоты взяли курс на Турцию. Позже следствие установило, что «золотая молодежь» желала не просто покинуть страну, а сделать это громко и эффектно – так, чтобы о них узнал весь мир. С самого начала тот полет был не совсем обычный: задержка из-за плохих погодных условий, отмена одного из рейсов, где и должны были изначально лететь террористы. И ко всему прочему летчик Станислав Габараев выполнял полет в качестве командира впервые.
Спустя почти 37 лет корреспондент «15-го Региона» побеседовал с Габараевым, который рассказал о произошедшем на борту лайнера и о том, как отразилась трагедия на судьбе его коллег.
Предыстория. Свадебное путешествие.
Отправной точкой трагедии, изменившей жизнь многих семей в Грузии, стала свадьба, состоявшаяся 17 ноября. Тинатин Петвиашвили, студентка 3-го курса архитектурного факультета Академии художеств, дочка ученого и родственница секретаря ЦК Компартии Грузии, выходила замуж за актера Гегу Кобахидзе, сына знаменитого кинорежиссера Михаила Кобахидзе. Как положено по добрым кавказским традициям, свадьба была шумной, среди гостей – высокопоставленные лица республики. Они и предположить не могли, что стали участниками плана, который должен был позволить молодоженам и их сообщникам оказаться за рубежом. Воспользовались молодые люди и сотрудницей vip-зала Тбилисского аэропорта, которая, желая сделать подарок, в день вылета провела молодоженов без досмотра на борт, что позволило им пронести огнестрельное оружие. «Основная масса преступников прошла через обычный вход. А двух или трех человек провела сотрудница vip-зала. Она ничего не знала, просто хотела сделать приятное молодым, а они воспользовались этим», – вспоминает Станислав Габараев. Однако содеянное не удалось бы осуществить без единомышленников. Сложно поверить, но идейным вдохновителем случившегося стал священнослужитель Теймураз Чихладзе, который то и дело обсуждал с «элитой» беззаботную жизнь вне советского строя. Он настаивал на том, что покинуть страну тихо и спокойно невозможно, а вот угнать самолет – другое дело. На второй день свадьбы в «медовый месяц» помимо молодоженов собрались: Иосиф Церетели, художник студии «Грузия-фильм», сын члена-корреспондента АН Грузинской ССР, профессора Тбилисского государственного университета Константина Церетели, Каха Ивериели, ординатор кафедры госпитальной хирургии Тбилисского медицинского института, его брат, Паата Ивериели (их отец был уважаемым человеком в Грузии, профессором медицины – прим. ред.). Кроме того, в группу вошел и Давид Микаберидзе, студент 4-го курса Тбилисской академии художеств, сын управляющего строительным трестом «Интурист», и ранее судимый сын директора проектного бюро Госкомпрофтехобразования Григорий Табидзе. Также с новоиспеченной семьей летели две девушки, которые не подозревали о планируемой попытке угона.
Взлет, набор высоты и… первые жертвы
Как уже было сказано ранее, угонщики изначально должны были лететь на другом рейсе. Но из-за малого количества пассажиров, тех, кто летел в Батуми, посадили не на отдельный Як-40, а на ТУ-134, следующий по маршруту «Тбилиси — Батуми — Киев — Ленинград». Несколько раз рейс из-за порывистого ветра откладывали. Как вспоминает Станислав Габараев, никто и не задумывался, что это некие знаки судьбы: нелетная погода и объединение рейсов – вполне штатные ситуации. Сам молодой летчик волновался только за свой первый полет с левого кресла. «Это был мой первый рабочий день, первый полет с левого кресла. Вы спросите, что это означает? Это командирское кресло, я должен был отлетать 100 часов вместе с инструктором, который сидел справа, после чего я бы стал командиром на воздушном судне ТУ-134 (…). Ноябрь месяц, низкая облачность, был сильный ветер со стороны моря, поэтому была задержка рейса», – отметил собеседник. Приблизительно в три часа дня началась посадка пассажиров, во время которой рядовой гражданин, находясь в состоянии алкогольного опьянения, начал дебоширить. Чтобы утихомирить мужчину, на борт была вызвана транспортная полиция, которая приняла решение не снимать с рейса дебошира. После того как ситуация в салоне самолета успокоилась, стюардессы провели инструктаж, и в 15:43 рейс SU-6833, где находились 50 пассажиров и 7 членов экипажа, взлетел. «Все было в штатном режиме. Когда закончилась посадка, мы ждали еще двух пассажиров, они немного опоздали. Пока их искали, компания молодых людей под предлогом продолжения свадьбы попросила стаканчики – на кухне воздушного судна они сделали себе что-то вроде фуршета и продолжали праздновать. Таким образом они, наверное, просто осматривались, но это лишь мое предположение», – говорит Габараев. В составе экипажа были: командир-инструктор Ахматгер Гардапхадзе, сам Станислав Габараев, штурман Владимир Гасоян, бортмеханик Анзор Чедия, проверяющий из Грузинского управления гражданской авиации Завен Шарбатян, стюардессы Валентина Крутикова и Ирина Химич. Для командиров и всех, кто сидел в кабине пилотов, ад начался немного позже. А тем временем в салоне, когда «бравые» угонщики посчитали, что разворот – это и есть начало посадки в Батуми, начали свои действия: жестоко избили двух стюардесс, проломив голову и выстрелив в одного из пассажиров, убили его, а также тяжело ранили еще двоих, которых приняли за сотрудников службы безопасности. К слову, один из раненных пассажиров был в авиационной форме и работал штурманом, но в тот день летел на выходные к семье.
«Самолет захвачен! Берите курс на Турцию»
Схватив стюардессу Валентину Крутикову и приставив к голове пистолет, террористы повели ее к кабине пилотов. Она постучалась условным стуком: посмотрев в глазок и не заметив ничего подозрительного, ей открыл дверь кабины Завен Шарбатян. Молниеносно в него были выпущены шесть пуль. «Перед каждым рейсом мы договаривались об условном стуке. К нам постучалась стюардесса, у двери стоял проверяющий Завен Шарбатян. Посмотрев в глазок, он открыл дверь, и тут мы услышали щелчки. Здесь нужно понимать, что в самолете не слышны как таковые выстрелы – это был звук, словно открыли шампанское. Они выстрелили в Шарбатяна и откинули его», – говорит Габараев. Ворвавшиеся в тесную кабину Каха Ивериели, Гия Табидзе и Иосиф Церетели, нецензурно выражаясь, начали кричать: «Самолет захвачен! Берите курс на Турцию». Сорвав наушники с пилотов и приставив им дула пистолетов, они продолжали кричать о своих требованиях. Командир-инструктор Гардапхадзе попытался усмирить молодых людей: «Ребята, успокойтесь, мы все сделаем, как вы хотите». Бортинженер Анзор Чедия, который сидел посередине между первым и вторым пилотом, попытался заговорить с террористами, и тут же получил смертельное пулевое ранение. «Анзор сидел между нами, у него не было подлокотников на сидении, поэтому, опираясь на наши, он попытался приподняться и сказать что-то бандитам, успокоить их. Не успел он произнести и слова, как в него стали стрелять, и он повис на своем кресле… Его сразу убили», – вспомнил собеседник. После того как убили бортинженера, неожиданно как для самих пилотов, так и для отпрысков грузинской элиты, словно из ниоткуда раздались выстрелы по Табидзе и Ивериели. Первый террорист был убит, а второй ранен. Позже стало понятно: стрелял из табельного оружия штурман Гасоян, его не было заметно, так как он сидел за шторкой. «Перед каждым полетом нам выдавали оружие и восемь патронов. В моменте мы услышали выстрел: Табидзе как столб завалился в сторону салона, а Ивериели был ранен. Во время каждого полета наш штурман Гасоян всегда зашторивался. В тот день, наблюдая за происходящим через щель, он произвел выстрелы», – говорит Станислав Габараев.
Бой на борту самолета
Угонщики Ивериели и Церетели от непонимания ситуации начали отступать: «Кто стреляет? Откуда стреляет?» – заорали они. К стрельбе присоединился командир экипажа Ахматгер Гардапхадзе. Пока шла беспорядочная пальба, Станислав Габараев сообщил диспетчеру о захвате самолета. «Я передал диспетчеру, что совершено нападение на экипаж и что мы ждем их указаний. Сухумский диспетчер ответил, чтобы мы брали курс на Сухуми и садились там, на что я сказал: “У вас же ремонт, вы принимаете только ЯК-40, а у ТУ-134 больше длина разбега и пробега”. Тогда он извинился и сказал брать курс на Тбилиси», – поделился Габараев. Находившийся за штурвалом Габараев понимал, что террористов нельзя подпускать к кабине и необходимо закрыть дверь. Поэтому он принял волевое мужественное решение создать перегрузки самолета: он начал выполнять на пассажирском лайнере фигуры высшего пилотажа, что позволило отбросить «борцов» за свободу вглубь салона. «Чтобы по кабине не было прицельного огня, я предложил Гардапхадзе создавать перегрузки, он согласился. Я начал совершать маневры. Во время этой «болтанки» Крутикова помогла оттащить от входа в кабину труп Табидзе. Бедняжка, она такая маленькая, я до сих пор удивляюсь, как она смогла это сделать. После того как она оттащила труп преступника, ей Володя (Гасоян – прим. ред.) сказал зайти в кабину, но она не смогла, ее ранили. Так мы смогли закрыть дверь», – рассказал он. В полном хаосе, под звуки пуль и с тяжелораненым товарищем Шарбатяном, пилоты продолжили лететь в сторону Тбилиси. Ситуация накалялась, летчики понимали, что в салоне пассажиры находятся с озверевшими молодыми людьми, готовыми на все ради достижения своей цели. Некоторое время экипажу удавалось вводить в заблуждение террористов: из-за пасмурной погоды они не понимали, что направляются в сторону Тбилиси. «По нашим дверям еще долго-долго стреляли, к счастью, стенка была бронированная. Мы говорили, что взяли курс на Турцию, а на самом деле летели в Тбилиси», – отметил Габараев.
Посадка лайнера и многочасовые переговоры
Когда захваченный борт приступил к снижению и бандиты поняли, что находятся на территории Грузии, они потребовали немедленно заправить самолет и лететь в Турцию. Тем временем во время торможения лайнера стюардесса Ирина Химич открывает аварийный люк и выпрыгивает из него, Валентина Крутикова не успевает сбежать, ее убивают. Через этот же люк попытался сбежать и пассажир, но по нему тоже начали стрелять террористы, и тут военные, окружившие самолет, открыли ответный огонь. В результате перестрелки снаружи в Габараева попадает пуля. «Нам сказали, когда остановиться и выключить двигатели. Мы все сделали по указанию диспетчера. Самолет сразу был окружен сотрудниками правоохранительных органов. В какой-то момент из аварийного выхода попытался сбежать пассажир – солдат, он летел в отпуск домой. Он выскочил на крыло и спрыгнул из самолета, и по нему начали стрелять. Сотрудники МВД, которые окружили самолет, тоже начали стрелять, и в этот момент пуля попала мне в правую голень. Наверное, это автоматная пуля, она до сих пор во мне», – поделился летчик. После автоматной очереди командир Гардапхадзе дает указание раненому Габараеву вылезти через форточку и рассказать правоохранителям о происходящем на борту. «Мы сидели, никто к нам не подходил, связи нет – автоматная очередь перебила обе радиостанции. Когда Гардапхадзе сказал вылезти из форточки, я сопротивлялся, сказал, что останусь с ними, но это было указание командира. Я вылез, хромая дошел до людей. КГБшники сразу подошли ко мне и повели в vip-зал. В тот момент в аэропорту уже собралась вся верхушка власти, в том числе туда прибыл и первый секретарь ЦК Компартии Грузии, Эдуард Шеварднадзе. Меня подняли на второй этаж и начали допрашивать, я попросил закурить и все вкратце изложил. Также попросил их поскорее предпринимать меры, потому что там находился тяжелораненый Шарбатян. После меня забрали в госпиталь», – вспоминает Станислав Габараев.
Штурм без потерь
Всю ночь с молодыми захватчиками велись переговоры. В надежде на взаимодействие, в аэропорт были вызваны родители «золотой молодежи». Однако угонщики не хотели общаться ни с родителями, ни с сотрудниками правоохранительных органов, они лишь угрожали взорвать самолет, если их условия не будут выполнены. В срочном порядке в Тбилиси прибыли сотрудники группы «Альфа». Ранним утром 19 ноября они начали штурм: использовав светошумовые гранаты, спецназовцы без потерь обезвредили захватчиков. Один их преступников, Давид Микаберидзе, осознав, что его ждет не беззаботная жизнь на Западе, а смертная казнь, покончил с собой.
Смерть товарищей и родных
В результате попытки угона погибли 7 человек: бортмеханик Чедия, проверяющий Шарбатян, стюардесса Крутикова, 2 пассажира и угонщики Табидзе и Микаберидзе, более 10 человек получили ранения. В ходе беседы со Станиславом Габараевым он рассказал, что одна из дочерей Завена Шарбатяна проживает во Владикавказе. На второй день мы встретились уже втроем. Они вновь погрузились в воспоминания того дня… «В тот трагичный для нашей семьи год мне было 15 лет. Я очень хорошо помню тот день: папа собирался на работу, а мама уговаривала его не улетать. У нее было предчувствие, всю неделю она ощущала тревогу. В 11 часов дня папа ушел из дома, а в 5 или 6 вечера к нам поднялся сосед. Мама работала детским врачом, ее не было дома. Я открыла дверь, и дядя Коля сказал: “Ты только не волнуйся, передай маме, что папа в заложниках”. Я ничего не поняла в тот момент: какие террористы, заложники? Это был 83-й год, спокойные времена», – вспоминает дочка Шарбатяна Елена. Юная девочка, ничего не понимая, дождалась маму и сообщила ей информацию, которую передал сосед. «Мама сразу потеряла сознание. Пока я приводила ее в чувство, приехали наши родственники. Они увезли нас к бабушке, а сами поехали в аэропорт. После штурма папу увезли в госпиталь», – рассказывает собеседница. Попытки врачей спасти мужчину оказались тщетны. Шесть огнестрельных ранений в голову – тот случай, когда доктора оказались бессильны. Во время операции, 19 ноября, сердце многодетного отца, любящего мужа и сына перестало биться. «Он до последнего был в сознании. В госпитале попросил медсестру в боковом кармане достать записную книжку и передать супруге. Врачи попытались удалить пули, но он умер… После его смерти осиротела не только наша семья, но и весь род. Всю свою жизнь он посвятил авиации, ему было 52 года, еще молодой мужчина, у которого просто забрали жизнь. Он любил нас. Когда мы собирались на семейные вечера, они с мамой начинали петь, а мы, детишки, подпевали им», – со слезами на глазах рассказала Елена. Несмотря на прошедшие 37 лет, Станислав Габараев и сегодня с теплотой вспоминает своего коллегу и товарища. «Несмотря на то что он был проверяющим, относился к нам, как родной отец. Это был добрый, с чувством юмора человек, который знал и любил свою работу», – добавил Габараев.
Судебный процесс: «Они смеялись над горем людей»
Расследование дела длилось около года. В итоге на скамье подсудимых оказались: Гега Кобахидзе, Тинатин Петвиашвили, братья Ивериели, священник Теймураз Чихладзе. Еще один террорист, Иосиф Церетели, умер во время следствия при невыясненных обстоятельствах в СИЗО. «Во время судебного процесса они себя вели развязано, смеялись, у них был какой-то драйв. Я думаю, на тот момент они чувствовали себя героями», – поделилась Елена. Однако ни чувство «героизма», ни положение их семей в обществе не помогли избежать террористам жесткого наказания. В августе 1984 года всех угонщиков, кроме Тинатин Петвиашвили, приговорили к смертной казни. Петвиашвили была осуждена к 15 годам лишения свободы. Как оказалось, во время угона она была беременной и в колонии ей пришлось сделать аборт. К условному сроку приговорили и сотрудницу vip-зала, посчитав ее действия соучастием в преступлении.
Жизнь после трагедии
После нападения Станислав Габараев не захотел оставлять небо, которое в тот день было залито кровью. Он успел поработать командиром на ТУ-154, на ИЛ-76 и на А-300, после чего вышел на пенсию. Ежегодно 18 ноября все родственники погибших коллег – их выросшие дети, внуки и те, кто остался в живых, – собираются и вспоминают безвременно ушедших людей. «Было ли страшно мне тогда? Конечно. Но осознание всего стало приходить позже. Только ненормальный сможет сказать, что в такой ситуации ему не будет страшно», – отметил собеседник.
Другие времена – другие герои?
Общество по-разному отнеслось к случившемуся. Одна часть пыталась оправдать поступок молодых людей, другая считала молодых людей террористами. Так, в 90-е годы начались активные попытки представить их как борцов с советским режимом. Более того, когда к власти пришел Звиад Гамсахурдия, в 1991 году Петвиашвили была выпущена по амнистии. «За все эти годы лично у моей семьи никто из родственников преступников не просил прощения. А как живет и куда уехала Петвиашвили, мне неизвестно, да и неинтересно, если честно. За все это время нас много раз пытались обвинить, аргументируя тем, что мы могли спокойно вылететь в Турцию, чтобы избежать жертв. Но здравомыслящие люди понимают, что это было сделать невозможно. Как только мы сообщили о происходящем на борту, за нами следовал истребитель. Нас просто бы не выпустили из страны», – резюмировал Станислав Габараев. Желающих посочувствовать тяжелой судьбе грузинской «золотой молодежи» немало и сегодня, но гораздо больше тех, кто понимает боль семей, которая, словно охваченное огнем дерево, пылает вот уже 37 лет.
https://region15.ru/article/zalozhniki/
yaplakal.com