Плен

"Известно ли вам, как попадают в плен?
Не сдаются, а оказываются в плену?

Все мы крепко помнили слова политработников о последней пуле. Все мы твердо знали: в плен попадают только предатели и изменники Родины – боец должен сражаться до последней возможности, до последней гранаты или патрона, а последнюю пулю беречь для себя.

Но никто из нас, четырнадцати человек, оставшихся в живых 9 сентября 41 года на командном пункте 1-го батальона 756-го стрелкового полка, этой последней пулей не воспользовался. И никто из нас не чувствовал своей вины в том, что оказался в плену. Отступить мы не могли, потому что батальон получил приказ прикрывать отступление полка и дивизии. (Замечу в скобках, что тогда я, конечно, не мог знать, успел ли отступить 756-й стрелковый полк и вся 150-я дивизия; не знал я об этом и после окончания войны. И только много лет спустя узнал о судьбе полка, отступление которого мы тогда прикрывали. Но об этом – после.)

И весь день 9 сентября 1941 года мы, вооруженные главным образом винтовками и гранатами, держались, сколько могли, в голой приднепровской степи левобережья, километрах в сорока от Каховки. Еще ночью нас слева и справа обошли немцы, а мы все еще держались, когда немцы на машинах и в пешем строю двигались по степи в обход наших подразделений. Затем они накрыли горсточку нашей обороны сильным артиллерийским огнем, какого мы до сего момента на себе еще не испытывали. И все было кончено.

Когда наступила внезапная тишина, перестали рваться мины и сыпаться на голову земля, я приподнял голову и огляделся. Я увидел командира батальона и нескольких наших связистов с поднятыми руками и немцев с автоматами вокруг. Я еще, возможно, успел бы бросить гранату, но тогда они расстреляли бы всех, кто стоял с поднятыми руками, а затем и остальных. На такой шаг я не отважился и тоже встал, опираясь на винтовку, потому что был слегка контужен, и тоже поднял руки.

Всех нас, попавших в плен, посадили плотной группой рядом с окопами на краю огромной воронки от артиллерийского снаряда. А на противоположном краю воронки встали караулившие нас немцы: один с ручным пулеметом, другой – с автоматом. Немцы запретили нам двигаться и разговаривать.
По сей день помню лицо немца с автоматом. Своей красно-рыжей щетиной неделю не бритой бороды он, как родной брат, был похож на сидевшего среди нас одессита сержанта Бейкельмана. Мне трудно передать, что я чувствовал, глядя на карауливших нас немцев. Видимо, чувства мои не отличались от того, что испытывает приговоренный к смерти, зная, что до расстрела ему остались, быть может, считанные минуты. Сердце мое сжималось при мысли, что до рассвета меня уже не будет.

Сидевший рядом со мной в воронке командир отделения сержант Бевз заговорил едва слышно, почти не разжимая губ:

– Леня, ты не признавайся. Тебя никто не выдаст.

Я чуть заметно кивнул. В груди у меня шевельнулась надежда. Быстро и незаметно я достал из кармана гимнастерки красноармейскую книжку и аттестат зрелости, изорвал их на мелкие части и зарыл в рыхлую землю воронки прямо у себя под ногами. Благо, движения моих рук скрывала фигура пленного, сидевшего впереди меня. Потом я вспомнил о черной пластмассовой капсуле-медальоне в маленьком переднем кармашке брюк, в которой хранился свернутый в тоненькую трубочку листик бумаги с моей фамилией, именем, отчеством, национальностью… Уничтожив медальон и зарыв его остатки, я стал вместе со всеми ждать дальнейших событий.

Если бы кто-то из нас захотел исправить свою ошибку – не воспользовался последней пулей! – то возможностей для этого было предостаточно. Можно было очень легко получить пулю – да что пулю, целую автоматную очередь – от немца в любой момент. Этого добра немцы для нас не жалели. Они пристреливали каждого, кто не мог идти дальше, когда гнали нас, голодных, мучимых жаждой, раненых, выбившихся из сил, по пыльным, безводным херсонским степям; стреляли в любого, кто пытался взять кусок хлеба, картофелину или кукурузный початок из рук женщин, появлявшихся у обочины дороги; в каждого, кого заподозрят в попытке сбежать, или кто откажется выполнить команду конвоира.
Но никто не спешил умирать, умирать просто так, когда от твоей смерти ни для кого и ни для чего уже не могло быть никакой пользы. И я не хотел умирать, хотя у меня, сверх перечисленных, была еще одна дополнительная возможность получить пулю от немца: сделать два шага вперед из строя по команде «жиды – выходи!»…


Я еще не знал тогда, что нам предстоят мучительные и беспросветные дни изнурительных переходов через Берислав и Каховку, через Николаев, по понтонному мосту через Буг в село Варваровку, где начинал свое существование Николаевский лагерь для военнопленных. Не помню, сколько было промежуточных (этапных) лагерей между Бериславом и Николаевом, но хорошо помню, как в каждом из них по утрам неизменно раздавалась команда: «Жиды – выходи! Коммунисты – выходи!» И всякий раз не было случая, чтобы не отыскалась хоть одна жертва: кто-нибудь кого-нибудь обязательно выдавал немцам.

А впервые я услышал эту команду под вечер 9 сентября, когда нас, собранных со всего участка фронта, построили в километре от той самой воронки".

Леонид Котляр, книга «Воспоминания еврея-красноармейца».

[Вече] - [Военные тайны XX века] - (Котляр Леонид, Полян Павел) - Воспоминания еврея-красноармейца, 2011

Справедливости ради, следует уточнить, автор книги - Павел Маркович Полян, директор Мандельштамовского центра Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики", а вовсе не Леонид Исаакович Котляр.

Это сообщение отредактировал Realalmin - 10.09.2020 - 13:32

Кстати, на фото ТС уже 1943 год, есть и второе фото

Информация о фото
Место съемки: Белгородская область, СССР
Время съемки: 1943
Автор: Франц Грассер (Franz Grasser)

Это сообщение отредактировал igorgri - 10.09.2020 - 13:36

Попали в окружения еврей и политрук. Что делать : А ничего , что бы не подвергаться мучением только застрелится... Политрук еврею , Абрам , что делать , у меня патроны закончились , а у тебя есть ? Да, три патрона осталась , два могу продать за червонец..

еврей у еврея авторство украл?

А что еврей делал на передовой?
ПС. Для любителей пошпалить - еврейский анекдот, рассказанный евреем Олейниковым:
Еврей и русский слушают радио, объявляют, что война началась. Еврей
хватается за голову.
- Это ж такие проблемы, такие проблемы, вэй мир. Надо семью отправить
в Ташкент, упаковывать вещи, потом самому туда ехать, как-то там
устраиваться. Такие проблемы на мою голову.
Русский отвечает:
- Да, и не говори, война - это большие проблемы.
- Ой, да не смеши меня, какие у тебя-то могут быть проблемы - винтовку
в руки и на фронт.

Это сообщение отредактировал чел74 - 10.09.2020 - 13:54

А нет воспоминаний русского красноармейца или украинца- красноармейца?

Зема,он там воевал. И,кстати, знал я одного еврея - ветерана войны.Жил на ул. Героев Танкограда.

Не авторство, и не украл. Наоборот, сделал соавтором книги, которую написал, якобы, со слов ветерана (кстати, кавалера ордена Отечественной Войны 2-й ст.) и от его лица. Сколько там правды от самого ветерана - одному Богу известно. А что могут выдумать в высшей школе экономики, думаю, все знают...

Это сообщение отредактировал Realalmin - 10.09.2020 - 15:42

Боец обязан сражаться, а умирать не обязан.
И ни кто не обязан.
Кончились боеприпасы, окружили, кончилась война. какие вопросы к солдатам ?

Политруки были евреи, (о них был специальный приказ в плен не брать).
хера себе они заставляли убивать себя, с хрена ли ?

Это сообщение отредактировал Stena - 10.09.2020 - 15:31

У меня такая есть http://militera.lib.ru/memo/russian/egorov_gv/index.html
Отличная книга

Дед мой был попал в плен 30 декабря 1941 года у села Никольское Орловской области. Как попал в плен не рассказывал. И батя мой говорил, что не любил он войну вспоминать.
Вот выписка из формуляра 387 дивизии.

Выписка из книги безвозвратных потерь 1273 полка 387 дивизии.
Пропал без вести.

Моего деда раненого взяли в плен в 41-ом году под Вязьмой, с другими ранеными сожгли в бане.

Это сообщение отредактировал Kazbekdriver - 11.09.2020 - 00:49

Есть некоторые неточности, которые цепляют.
В целом-то рассказ, может быть, и достоверный, но вот детали, мелочи...

Цепляют - не то слово.
"Когда наступила внезапная тишина, перестали рваться мины и сыпаться на голову земля, я приподнял голову и огляделся. Я увидел командира батальона и нескольких наших связистов с поднятыми руками и немцев с автоматами вокруг".
У немцев, вероятно, был отключен режим огня по своим? Или они телепортировались мгновенно? И в книге таких моментов очень много.
Ветеран вспомнил три-четыре события из жизни, а "соавтор" из ВШЭ сочинил вокруг этих событий целую книгу (точнее - половину книги - собственно автобиографию ветерана, другая половина - философско-политические размышления самого автора), естественно со своим видением событий и в нужном ему свете. Эти люди целые книги пишут, используя имена героев в своей политической возне, зато, мешают с грязью фронтовика, который снялся в ролике за поправки в Конституцию.
А дед-ветеран-герой книги, кстати, действительно многое пережил, орден Отечественной Войны получил только в 84-м или в 85-м году.

Это сообщение отредактировал Realalmin - 11.09.2020 - 08:26

Однако, на книжке две фамилии авторов: 160 страниц - мемуары Котляра.

Как узнали?

Книга написана Поляном в 2010 году, издана в 2011. Котляру было уже 90 лет (он 1911 г.р.). Если не ошибаюсь, умер он в 2011 году.

Это сообщение отредактировал Realalmin - 11.09.2020 - 08:38

Согласен.

И всегда смущают названия, когда два никак не связанных между собой слова соединяются в одно. Типа "воспоминания акушера-белоруса" или "ветеринара чукчи".

Ну, еврей, ну красноармеец. И что? Был бы эвенком или адыгом - было бы менее трагично? Воевал? А кто тогда из мужиков не воевал? По книжке - так Котляр больше СССР хуями обкладывает, чем рейх.

Вообще, Котляр показал высший класс смекалки. И документы вовремя уничтожил, умудрился на сортировке где-то стырить документы украинца Корейчука (может грохнули этого хлопца за просто так??). Котляру даже удалось почти всю войну пробыть на условной свободе, работая на хуторе на немецкого фермера и на заводе в Штутгарте.

Треть его мемуаров посвящено послевоенной его жизни, где не было концлагерей, но были русские антисемиты, которые мол, не дали Котляру заработать много денег.

Все так, но есть один неоспоримый факт - количество Героев Советского Союза в войну среди евреев (на общее количество населения Союза этой национальности) - 6.8 на сто тысяч. Больше - только у русских (7.8).
А все, что написано в книге, якобы, от имени Котляра - фантазии Поляна.

Это сообщение отредактировал Realalmin - 11.09.2020 - 08:45

Орден Отечественной Войны в 85-м году дали огульно всем фронтовикам. Мол, кто в плену был, или по ранению не успел получить...

В итоге довольно высокую фронтовую награду приравняли чуть ли не к значку "участник ВОВ".

ХЗ. Тут вот человек посчитал. Вышло, что самый геройский народ - осетины.

Число представителей народа на одного героя СССР в ВОВ.

https://alangsm.livejournal.com/10729.html

1) Осетины - 11088
2) Русские - 12204
3) Украинцы - 13586
4) Белорусы - 17072
5) Башкиры - 21632
6) Кабардинцы - 23455
7) Мордва - 23874
8) Армяне - 23920
9) Грузины - 24995
10) Татары - 26791

Евреи даже в десятку не вошли.

Но есть нюансы. В рейтинг не вошли народы с численностью меньше 100 тыщ человек. Если углубиться в тему, то 1 место по числу Героев на душу населения занимают лакцы (5 героев ВОВ на население 54 тыс. чел., из них один дважды герой ВОВ, по одному человеку стали национальными героями Италии, Франции и Польши)

Это сообщение отредактировал АбрекЪ - 11.09.2020 - 08:59

свидетельство очевидцев