Решили два еврея похитить самолёт.Операция "Свадьба" и Ленинградское самолётное дело.1970 год

В понедельник 15 июня 1970 года по ленинградскому радио прозвучало лаконичное сообщение: «Арестована банда преступников-рецидивистов, вооруженных огнестрельным оружием, топорами, кастетами, веревками и кляпами, собиравшихся угнать пассажирский самолет». Схожий текст тем же вечером появится в «Вечёрке», а утром следующего дня — в «Ленинградской правде».

В 1960—1980-х годах эмиграция из СССР была чрезвычайно затруднена. До ратификации в 1973 году Международного пакта о гражданских и политических правах СССР вообще формально не признавал права на свободную эмиграцию, и выдача разрешений на выезд зависела только от произвольной позиции властей. Массовые отказы в выездной визе стали причиной конфликта между советским государством и желающими эмигрировать — так называемыми отказниками.
Отказники считали, что государство нарушает их право на свободную эмиграцию, закреплённую во Всеобщей декларации прав человека. Такого же мнения придерживался ряд международных организаций, правительств, общественных и политических деятелей на Западе, которые критиковали за это правительство СССР. Ряд граждан СССР, желавших выехать из страны, были готовы к радикальным мерам вопреки препятствиям и запретам.

В ноябре 1969 года один из активистов сионистского движения, бывший лётчик Марк Дымшиц предложил своим соратникам решить вопрос путём... угона самолёта.

Дымшиц Марк (Мордехай) Юльевич. Родился в 1927 году. Потерял родителей во время ленинградской блокады, с детским домом был эвакуирован на Большую Землю, попал в специальное, а затем в Сталинградское летное училище, которое закончил в 1949 году. Служил на советско-китайской границе летчиком-истребителем (специализация «штурман») вплоть до 1960 года. Из-за конфликта с командованием, в основе которого лежал пресловутый «пятый пункт», Дымшица «ушли» из ВВС, подведя под хрущевское сокращение (в январе 1960-го Президиум ЦК КПСС принял решение о сокращении армии еще на 1,2 млн человек).

Демобилизовавшись, Дымшиц решил перейти в гражданскую авиацию, но опять-таки якобы из-за своего еврейского происхождения не смог найти работу по летной специальности в Ленинграде, где проживала его семья (Дымшиц женился на русской девушке Алевтине, вместе с которой эвакуировался из блокадного города; брак был крепким, в семье воспитывались две дочери). Некоторое время работал летчиком в Бухаре (летал на Ан-2), затем вернулся в Ленинград. Заочно закончил сельскохозяйственный институт (факультет электрификации). К моменту ареста работал инженером в институте по проектированию птицеводческих комплексов...

Идею Дымшица поддержал лидер ленинградской группы Гилель Бутман, полагавший, что это станет не только способом перебраться в Израиль для нескольких десятков человек, но и громкой политической акцией, которая может воздействовать на руководство СССР.

Бутман Гилель Израилевич. Родился в 1932 году в Ленинграде. По окончании школы, после неудачных попыток подать документы на иняз, а затем на журфак (срезали по пресловутому пятому пункту), поступил на юридический факультет. С 1957 года по 1960 год служил, выражаясь современным языком, опером в ленинградском уголовном розыске («обслуживал» территорию Кировского района города). В эти годы тесно познакомился с подпольными сионистами старшего поколения, начал брать у них уроки иврита. Был уволен из правоохранительных органов за порочащие честь мундира связи, чудом избежав тюрьмы. Далее сменил несколько мест работы, заочно окончил ленинградский Политехнический институт. 5 ноября 1966 года вместе со своими единомышленниками основал Ленинградскую подпольную сионистскую организацию. Участвовал в распространении еврейской литературы и в издании газеты «Итон».


Вместе с единомышленниками Бутман и Дымшиц стали разрабатывать план операции. Бутман намеревался привлечь к участию максимально возможное количество евреев, намеревавшихся уехать в Израиль. Дабы объяснить массовое скопление представителей диаспоры на обычном рейсе, была придумана легенда о том, что все они едут на свадьбу. Так планируемый угон самолёта получил название «Операция "Свадьба"».

Первоначальный план предусматривал захват самолёта Ту-124 вместимостью около 50 человек на рейсе по маршруту Ленинград – Мурманск. Самолёт планировалось посадить в Швеции или Финляндии. В случае отказа пилотов самолёт должен был увести за границу сам Дымшиц.
Организаторы акции изучали внутреннее устройство самолёта, возможный состав экипажа. В случае сопротивления необходимо было нейтрализовать как минимум 5 человек (столько входило в экипаж Ту-124), а также тех пассажиров, что попробуют помешать заговорщикам.
Организаторы акции вели осторожную вербовку подельников, предлагая «рискованный способ попасть в Израиль». Все подробности плана излагались только особо проверенным людям.

Акция была предварительно назначена на 2 мая 1970 года, но затем отменена.
Марк Дымшиц, которому не приходилось пилотировать самолёты подобного класса, заявил, что может не справиться с лайнером. Кроме того, не удалось найти достаточно большого количества желающих рискнуть. Весьма скользким был и вопрос с нейтрализацией экипажа — что делать, если лётчики не испугаются и проявят характер?
Но решающим обстоятельством для срыва первого плана стало то, что влиятельным ленинградским сионистам удалось связаться с Израилем, дабы узнать, что они думают о подобном плане.
В Израиле, услышав о намерениях соплеменников угнать самолёт, посоветовали забыть о данной идее и не впутывать в неё еврейское государство. После этого количество соратников у Марка Дымшица резко убавилось — от плана отказался и Гилель Бутман.

Сам Дымшиц, однако, решил попробовать осуществить угон более лёгкого воздушного судна.
Второй план Дымшица предполагал захват самолёта Ан-2 на рейсе Ленинград – Приозёрск. Захват планировалось осуществить в Приозёрске, куда заговорщики должны были прибыть под видом пассажиров. Двух пилотов планировалось связать, рты им заткнуть кляпами и выгрузить из самолёта. После этого Дымшиц должен был взлететь, перелететь границу на малой высоте и сдаться властям в шведском городе Буден.
Помимо Дымшица, в захвате согласились участвовать 15 человек: 13 евреев и два русских диссидента — Алексей Мурженко и Юрий Фёдоров.Среди участников акции были жена и две дочери Марка Дымшица, диссидент Эдуард Кузнецов, к тому времени уже отсидевший семь лет за антисоветскую деятельность, а также целые семейные кланы, рассчитывавшие таким образом покинуть Советский Союз.

Кузнецов на фото

Предполагалось, что четверо участников акции отправятся в Приозёрск и будут ждать там на аэродроме. Остальные 12 человек намеревались вылетать на Ан-2 из ленинградского аэропорта «Смольное».

Вспоминает Иосиф Менеделевич: «Сразу же созрел план действий: скупаем все билеты на самолет. Двенадцать мест — двенадцать билетов. После посадки в Приозерске, когда пилот откроет кабину, чтобы выйти, двое наших будут стоять по обе стороны двери и свяжут ему руки. Второй пилот, сидящий спиной к выходу, не успеет вынуть револьвер — его тоже свяжут. Обоих летчиков мы вытащим из самолета, уложим в спальные мешки и оставим в лесу, укрепив над ними брезент с надписью: «Груз военно-воздушных сил». После этого мы возьмем на борт тех, кому не хватило мест в самолете. Дымшиц сядет за штурвал и на высоте вне досягаемости радаров направится к финской границе, пересечет Финляндию, Ботнический залив и приземлится в Бодене, в Швеции. Самолет полетит со скоростью 180 километров в час. Продолжительность полета — шесть часов. От Приозерска до границы всего десять минут. Значит, советские истребители не успеют подняться в воздух...»

Из показаний Арье-Лейба Хноха: «Всех нас было шестнадцать человек, а в самолет АН-2 с билетами могли сесть только двенадцать. Значит — четверо лишних. Из них составили группу, которая должна была сесть в самолет на аэродроме в Приозерске. В этой группе были Сильва Залмансон, моя жена Мэри, я и Пэнсон…»

Однако о готовящейся акции узнали в КГБ. Сотрудники спецслужб намеревались брать угонщиков с поличным, прямо на аэродроме.Как утверждали сами заговорщики, они были в курсе того, что КГБ следит за ними. По их словам, они решили всё равно выйти на акцию, чтобы привлечь внимание к проблеме «отказников» в СССР. Не исключено, впрочем, что они до последнего рассчитывали реализовать план.
К 11 июня все двенадцать билетов на рейс №179 «Ленинград — Приозерск — Сортавала» были скуплены Дымшицем и Кузнецовым. На подложные, разумеется, фамилии. Исходя из наблюдений Марка, заметившего, что оба пилота Ан-2 вооружены пистолетами и во время полета держат их при себе, принимается коллегиальное решение вооружиться ответно. Этот момент учитывался еще на стадии подготовки первого варианта операции «Свадьба», так что кое-какой арсенал у группы уже имелся.

Вспоминает Иосиф Менделевич: «Я настоял на том, чтобы Дымшиц на случай схватки с пилотами взял с собой самодельный револьвер, а мы — дубинки и кастет. Летчики на пограничных трассах имеют при себе оружие. И мы, следовательно, имеем право с оружием в руках отстаивать свою свободу. Тем более, что в самолете окажутся только свои, не будет посторонних, которые могли бы невинно пострадать. Нас поставили перед необходимостью на насилие ответить насилием. Поэтому свои действия мы не рассматривали как акт воздушного пиратства.»

Помимо револьвера у беглецов имелся «handmade»-кастет: олово для него покупал Менделевич, а само изделие отливала Сильва Залмансон по чертежу Кузнецова. Кастет был обернут в тряпку и резину для смягчения удара, а поверх еще и обтянут пластырем, но все равно продолжал оставаться холодным оружием. Еще были дубинки, веревки, кляпы и туристический топорик.

Вспоминает Гилель Бутман: «У себя на заводе я сделал шесть резиновых дубинок из кабеля толщиной в сантиметр, вынес с завода, дома похлопал себя по голове — вроде достаточно. Но Марк нашел их чересчур слабыми. Действительно, я вспомнил, что в каком-то американском штате действовал закон, запрещавший бить жену палкой диаметром больше двух сантиметров. Это — собственную жену! Да еще деревянной палкой. Я снова сделал дубинки, на этот раз потолще. Их Марк не забраковал.»

Веревки и кляпы предназначались для пилотов, а топорик — на всякий случай. Например, если в случае вынужденной посадки придется пробираться лесами Северной Финляндии к шведской границе. Но, с другой стороны, как ни крути, топорик представлял собой предмет «двойного назначения»: можно в лесу дровишек нарубить, но можно, возникни такая необходимость, и голову проломить.

Из стенограммы судебного допроса первого пилота Ан-2 несостоявшегося рейса №179 (декабрь 1970 г.):
Пилот: ...Я подрулил к посадке. Увидел, как из здания аэропорта вышли пассажиры. Тут их и взяли. Вот и все дело.
Прокурор: Представьте себе: вас ударяют кастетом по голове, засовывают кляп в рот, связывают по рукам и ногам, запихивают в спальный мешок… Вам бы это понравилось?
Пилот: Ну а вам бы понравилось? (смех в зале)…

15 июня 1970 года заговорщики прибыли на аэродром «Смольное», и тут решимость покинула самого инициатора акции — Марка Дымшица. Он отказывался вместе с другими выходить на лётное поле, соратникам удалось переубедить его с огромным трудом.
Из письма Иосифа Менделевича родителям (17 февраля 1974 года):
«...Выходим на летное поле и идем цепочкой к «кукурузнику», стоящему метрах в пятидесяти. Я иду последним. Со стороны наша процессия, наверное, должна выглядеть очень подозрительной. Вдруг все ребята начинают поворачивать головы в мою сторону. В чем дело? Нет нашего «пилота». Он с семьей расположился чуть вдалеке от кассы. Поскольку я замыкающий, значит, мне надо его позвать.

Почти бегом, но без паники, поворачиваю обратно. Мужчина в форме не хочет меня пропускать. Я ему объясняю: «Мой товарищ задерживается, надо его позвать». Бегу к месту, где расположилась семейка. Ну да! Они что-то едят. «Что же вы? Уже объявили посадку!» — «Разве? Мы не слышали, по расписанию до посадки еще десять минут». — «Все ребята уже садятся в самолет!» Они быстро собираются, идут за мной.

У выхода на летное поле большая толпа. Слышны возгласы: «Дерутся!» Не понимаю, о чем это. Вдруг чьи-то крепкие руки хватают меня с двух сторон. Дают подножку, кидают на землю. Голову прижали к земле — очки, изогнувшись, встали поперек лица, царапают кожу. Завели руки за спину, вяжут веревкой. Все понятно — нас выследили и арестовали.

На аэродроме много здоровых молодых людей, задние карманы спортивных штанов оттопырены пистолетами. Тут же — вооруженные офицеры, пограничники с собаками и автоматами, военные автобусы. Подготовились старательно…

Мимо проводят Марка. Один глаз у него начинает заплывать, по лицу сочится кровь. Все ребята в наручниках или со связанными руками. Стоят почти у самого самолета. Внешне спокойны. Их по одному уводят в машины. Повели и меня.

Приводят в диспетчерскую. Сижу на стуле, рядом — охрана. Входят старший лейтенант КГБ и двое понятых. Тщательно обыскивают. Улов из карманов небогат — 5 руб. 60 коп. Жалкая сумма наличных вызывает изумление: наверное, думали найти тысячи. Предъявляют ордер на задержание: «измена Родине» и прочее. Отказываюсь подписать. Вся процедура происходит без шума, спокойно.

Старший офицер выводит к «Волге». По обе стороны садятся двое, руки велят положить на колени. Едем. Никаких существенных мыслей в голове. Утренний Ленинград, мелькание людей и домов не вызывают особого интереса. Чужой огромный город… Вот мы и приехали. Ведут вверх по лестнице. Длинный коридор, неяркий свет. Спрашиваю у сопровождающего: «А книги здесь дают?» — «Дают, дают. Сможете два института закончить». Он оказался прав хотя бы в одном: мне дали 12 лет — по шесть лет на каждый институт».

У трапа самолёта в Ленинграде сотрудники КГБ арестовали 12 человек, ещё четверых взяли в условленном месте в Приозёрске.
Вспоминает Анатолий Альтман: «Зная, что нас арестуют, мы вели себя более чем странно. Это интересный случай для психологов (если не для психиатров). Мы продолжали делать все то же, что и намеревались делать поначалу. Даже после того, что Эдик сказал: «Нас пасут!», и всем было ясно, что это так и что надежды нет… И все же «нет» нашему прошлому заглушило все другие «нет» и «да», все сомнения и страхи, ибо не было больше сил возвращаться обратно. Пусть что угодно впереди, но только не вчерашнее рабство. Мы были уже тогда свободными, хотя освобождение пришло только через 9 лет, а кому и позже...» 
Из интервью с Юрием Федоровым:
— Мы чувствовали за собой слежку. Понимали, что нам не дадут уйти за границу.
— Зачем же тогда решились идти на захват самолета?
— Дабы мир узнал о том, что советские евреи борются за право выехать в Израиль и даже готовы пойти на крайние меры…

Не прошло и часа после силового захвата на летном поле аэродрома «Смольное» участников операции «Свадьба», как в Ленинграде начались повальные обыски в квартирах активистов подпольной сионистской организации. Восемь человек будут задержаны — по сути, вся руководящая верхушка, весь Комитет. Включая Бутмана, которого «примут» на съемной даче в Сиверской сразу после утренней прогулки с дочерью и племянницей. Дело о сионистском подполье рассматривалось отдельно от дела о попытке угона воздушного судна.
В общей сложности в те июньские дни будут проведены около сотни обысков. Не только в Ленинграде, но и в Москве, Риге, Кишиневе, Одессе.

Судебный процесс над угонщиками состоялся в декабре 1970 года. Один из заговорщиков, Эдуард Кузнецов, обвинял правоохранительные органы в умышленном затягивании следствия.
Дело в том, что 25 ноября 1970 года сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла специальную резолюцию о борьбе с угоном самолётов, в связи с чем действия задержанных выглядели преступлением международного значения.
Но если о подготовке данной резолюции в ООН советские власти могли знать, то другое событие, повлиявшее на решение суда, определённо было для них полной неожиданностью.
15 октября 1970 года, ровно через 4 месяца после ареста ленинградских «самолётчиков», 45-летний литовец Пранис Бразинскас и его 13-летний сын Альгирдас захватили самолёт Ан-24. Вооружённые обрезами террористы открыли огонь по экипажу. Несколько человек были ранены, 19-летняя бортпроводница Надежда Курченко была убита. Самолёт приземлился в Турции, власти которой отказались выдавать террористов Советскому Союзу.
Разумеется, после этого случая рассчитывать на мягкий приговор Дымшицу и его подельникам не приходилось.
На суде заговорщики утверждали, что их действия были вынужденными, что другой возможности покинуть СССР у них не было, что они не хотели никому причинять вреда...

Суд, однако, этим словам не внял. 24 декабря 1970 года судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда признала подсудимых виновными в измене Родине (попытке побега с незаконным пересечением государственной границы), попытке хищения в особо крупных размерах (угон самолёта) и антисоветской агитации. Марк Дымшиц и Эдуард Кузнецов были приговорены к расстрелу, еще десять подсудимых получили сроки от 4 до 15 лет. Дочерей Дымшица и их мать, а также 18-летнюю супругу одного из осуждённых признали невиновными.
Приговор в отношении Дымшица и Кузнецова был объясним после случая с Бразинскасами, но всё равно выглядел крайне жёстким — ведь в итоге заговорщики претворить в жизнь планы не сумели. 

Пять дней спустя кассационные жалобы адвокатов осуждённых оказались на рассмотрении коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР. Большинство жалоб адвокатов были отклонены, но смертную казнь Дымшицу и Кузнецову заменили на лишение свободы сроком 15 лет. Также были снижены сроки наказания ещё троим осуждённым.
В апреле 1979 года между США и СССР было достигнуто соглашение об обмене пяти участников «самолётного дела» на двух осуждённых в Соединённых Штатах советских разведчиков. Так Дымшиц и Кузнецов, наконец, оказались в вожделенном Израиле.
В том же году в СССР стали выпускать на свободу и других участников попытки угона. Одного, из них, Иосифа Менделевича, впоследствии в Белом Доме принимал лично президент США Рональд Рейган.

Несмотря на то, что на Западе «самолётчиков» встречали с почестями, раздавались и другие голоса. Скептики обращали внимание — угон самолёта остаётся угоном самолёта, и героизировать подобных людей не стоит, чем бы они ни руководствовались в своих действиях.
Собственно, то, что было написано в газете «Известия» 1 января 1971 года по итогам процесса над «самолётчиками», звучит сегодня вполне логично: «Дымшица и компанию судили за те реальные деяния, которые они совершили: за приготовление к опаснейшему преступлению — к бандитскому нападению на экипаж самолёта».
Резонансное «самолетное дело» сняло печать молчания и сдвинуло с мертвой точки проблему выезда евреев из Советского Союза. Советские ОВИРы — пусть нехотя но все же стали понемногу отпускать «лиц еврейской национальности» на их «историческую родину». Так шестнадцать несостоявшихся угонщиков невольно поспособствовали началу — и «третьей волны» (эмиграция 1970-х). Как скажет позднее Эдуард Кузнецов: «Мы оказались в нужный исторический момент в нужном месте со своей смелостью или отчаянием».

Вплоть до 1988 года СССР по израильским приглашениям покинуло около 290 тысяч человек. Далеко не все из них были чистокровными евреями — многие имели смешанные корни, массово заключали фиктивные браки, чтобы нееврей мог получить гражданство в Израиле, Германии или США, где советских евреев принимали как беженцев. В те годы в Союзе даже появилась расхожая шутка: «еврей — это не национальность, а средство передвижения».

Что же касается участников операции «Свадьба», то всем им, после долгих лет заключения, предоставили возможность эмигрировать, и почти все они стали израильтянами. Многие, хотя и пребывают в весьма почтенном возрасте, живы по сей день.

всё

https://www.fontanka.ru/longreads/69309130/
https://aif.by/timefree/history/samolyotnoe...stvom_zanimalis

https://ru.wikipedia.org/wiki/Ленинградское_самолётное_дело

Теперь совкодрочерам понятно преимущество социалистического строя? Получить пулю в затылок за мечту уехать из рая

...

Да что за народ такой неуёмный? Почему их нацисты не любили?

и здесь евреев притесняли...

Высшая судебная инстанция пришла к заключению, что «члены преступной группы» правильно признаны виновными в том, что они «в силу своих антисоветских убеждений, умышленно действуя в ущерб советскому государству и независимости СССР, вступили в преступный сговор и приняли решение изменить Родине путем бегства за границу». Приговор Ленгорсуда был признан «законным и обоснованным», а просьбы осужденных и адвокатов о переквалификации преступных деяний отклонены как «необоснованные и не подлежащие удовлетворению».

Вместе с тем, Верховный суд счел возможным не применять смертную казнь к Дымшицу и Кузнецову, так как «их преступная деятельность была пресечена в стадии покушения». ©

25 мая в квартире Бутмана раздается протяжная трель международного телефонного звонка. Заботливый доктор Бланк извещает: «консилиум профессоров», посовещавшись, решил, что первое лекарство категорически не годится, второе — тоже, ну а третье — «по усмотрению на месте».

Как станет известно много позже, решением вопроса по операции «Свадьба» занимался лично глава израильской спецслужбы «Натив» («Путь») Нехемия Леванон. Он был категорически против угона самолета, расценив самодеятельность ленинградских и рижских сионистов чуть ли не как провокацию. А все потому, что в те годы Израиль не желал прослыть страной, невольно способствующей террористическим акциям, равно как отказывался от любых попыток как-либо влиять на советскую систему и объявлял своей единственной целью лишь право евреев СССР на репатриацию.©

Тоесть, евреямв Союзе, жилось так хуёво, что будучи уволенными от куда то по пресловутой "пятой графе" , тем неменение удавалось после этого получить по два высших образования? Ахуеть, какая бесправная нация.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Ну сейчас проголосуем и дед из бункера предложит таки выездные визы, а то холопы могут разбежаться в разные стороны.

Оффтоп

Мне кажется или приборная доска самолетов АН-2 выпуска 60-х годов выглядела немного по другому?

Это сообщение отредактировал Akhmed - 27.06.2020 - 15:38

Вот ни в жисть не поверю. Евреев журналистов, как и переводчиков в СССР было более, чем до хера.

Пятый пункт мог помешать разве что в партийно-государственной карьере.